gains and loss / найти и потерять

А потом Лукас подрался. Мудак, с которым спала Майя, стал называть её шлюхой и пустил пару грязных слушков, что мигом разлетелись по школе. Внезапно Лукас избавился от ярлыка пай-мальчика. Внезапно все догадки блондинки о тёмной стороне Фрайера подтвердились. И внезапно девушка поняла, что он абсолютно, нет, что он определённо в её вкусе. Тайное стало явью. Лукас переехал в Нью-Йорк, дабы исправить ошибку, которую он совершил в Техасе. Ошибку, которая поставила крест на его обучении в прошлой школе. Майя поняла, что Лукас (невинный) Фрайер не был таким невинным, каким предстал перед всеми пару лет назад. Он занял сторону плохишей ещё в Остине. Он стал досягаемым. Идеальное представление о мистере Идеале рухнуло. — Ты целых два года скрывал это! — кричала Райли, размахивая руками. Она немного успокоилась, когда заметила на себе пристальный взгляд лучшей подруги, колдующей над разбитыми костяшками пальцев Лукаса. — Неужели все наши отношения были ложью? — Райли, мы в медпункте. Потише, — пробурчала блондинка. Но Мэттьюз проигнорировала её слова. — Ну и что ты натворил? За что тебе вышвырнули из школы? Фрайер предпочёл не отвечать: он уставился на дерево, что росло за окном. — О, так ты и об этом не расскажешь? Я вообще тебя знаю?! — Райли, ты успокоишься? — Лукас вопросительно посмотрел на неё, но через секунду этот взгляд сменила гримаса боли — Майя слишком уж тщательно втирала мазь в неглубокие ранки на его руках, что было не очень приятно. — Я — всё тот же я. — Правда? Всё тот же ты?! О чём ты ещё врал, об имени? Лукас — твоё настоящее имя? — Прекрати, — прошипела Майя, закатывая глаза. Райли послала ей злобный взгляд. — Сомнительное прошлое человека не влияет на его настоящее, и ты прекрасно об этом знаешь. Взять хотя бы меня! Ты помнишь, какой я была? Бунтаркой с ужасными оценками, что постоянно влезала в неприятности и даже не пыталась измениться, потому что просто-напросто не понимала, что мне будет только хуже, останься я такой навсегда. Я была первой в списке кандидатов на прекрасную жизнь в мусорном баке. Но сейчас я похожа на Майю, которой была в средней школе? Нет. Ты не должна винить Ковбоя за то, что он пытался скрыть своё прошлое. Но даже если бы он и не пытался, это всё равно никак бы не повлияло на то, кем он стал. Райли не ответила. Она вдыхала напряжение, что повисло между всеми тремя. Девушка сложила руки на груди и перевела взгляд с Харт на Фрайера. Лукас вздохнул. — Почему тебя, чёрт возьми, так злит моё прошлое? — Если ты думаешь, что меня это злит, ты уж точно меня не знаешь. А я не знаю тебя. И Райли на каблуках повернулась к выходу из медпункта, оставляя за собой лишь цветочный аромат парфюма. — Что её так взбесило? — пробубнил Фрайер себе под нос, не рассчитывая на то, что Майя его услышит. — Она тяжело переносит перемены, — ответила блондинка, закончив намазывать подбородок Лукаса спиртом, — но она успокоится, когда всё переварит, так что это вряд ли повторится, не переживай, — девушка нанесла на диск ещё немного жидкости и занялась разбитой бровью парня. Лукас внимательно наблюдал за Майей. Она же изо всех сил пыталась игнорировать его пристальный взгляд и свой участившийся пульс. Харт начинали раздражать мурашки, что пробегали по её коже каждый раз, когда Фрайер смотрел на неё. — Спасибо, — произнёс он спустя пару минут. — За что? — За понимание. — Эй, ты ведь заступился за меня, — Майя усмехнулась, выбрасывая все использованные ватные диски в мусорное ведро. — Кстати, что бы ты не натворил в своей прошлой школе, для меня ты всё равно навсегда останешься Гекльберри. — Спасибо, — повторил Фрайер, всё так же наблюдая за девушкой. Блондинка отстранилась, когда закончила обрабатывать ссадины, и медленно закусила губу, встретив на себе взгляд Лукаса. Её сердце билось в сотню раз быстрее, когда она заглядывала в его глаза. Ни с одним парнем она не чувствовала того, что чувствует рядом с Фрайером, он словно видел Майю насквозь. И это её пугало. — Тебе стоит... — она прочистила горло, разрывая зрительный контакт. Майя засунула руки в карманы, дабы ненароком не коснуться руки Лукаса. Она не выдержит чего-то ещё, что разбудит её бабочек. — Найди Райли, вам надо помириться. — Да, ты... права. Лукас встал и направился к выходу, и Харт моментально закрыла глаза, пытаясь игнорировать участившееся сердцебиение. — Майя, — Фрайер остановился возле двери и окликнул девушку, заставив её повернуться. — Не хочешь пойти ко мне? Закончить работу над проектом... — С удовольствием, Рейнджер Рик. Он улыбнулся. — Хорошо.

~•~•~

После этого разговора отношения Майи и Лукаса слегка изменились. Они становились всё ближе день за днём. С Фрайером можно было поговорить о чём угодно. Он стал более весёлым и частенько отпускал непристойные шутки в компании Харт, но оставался всё таким же обходительным и милым с Райли. Он постоянно щекотал Майю, играл с её волосами или выводил из себя шутками про её рост, но девушке всегда хотелось иметь такого друга, с которым можно посмеяться, не думая о том, что он просто пытается подцепить тебя. Ей часто не хватало обычного общения, и Лукас был потрясающим человеком, с которым Харт могла спокойно побездельничать или впустую потратить время, доёбываясь до него. Нередко они болтали о Райли и об их с Фрайером отношениях. Лукас никогда не осуждал какие-либо слова или поступки своей девушки, он всегда поддерживал Мэттьюз. Он умел вселять в других надежду и веру в себя. И порой блондинка нуждалась в этом. Фрайер всегда знал, как правильно поступить, и давал Харт советы, при этом всегда соглашаясь с её собственными решениями. Бывало, они говорили о самых неприятных и грустных ситуациях, что с ними случались. И в один из таких разговоров Майя открыла Лукасу свой самый большой секрет. Она рассказала о том, что потеряла девственность, как только перешла в старшую школу. Она никогда не говорила Райли об этом, потому что знала, что подруга осудит её. Мэттьюз и сейчас не смогла бы понять, почему «старая» Майя спала с кем попало. А блондинка и сейчас не смогла бы рассказать ей об ужасном периоде своей жизни, когда её отношения с Кэти стали, мягко говоря, не самыми тёплыми. Харт знала, что тогда, два года назад, когда её мать водила домой незнакомых мужчин, ей было одиноко и просто хотелось внимания, которое она находила в сексе. Но она никогда не могла признаться в этом даже самой себе. Лукас рассказал о том, как потерял девственность со своей бывшей из Техаса, в которую был влюблён. Она была на год старше и, очевидно, опытнее. Фрайер полюбил её, но через день после того, как они переспали, ему пришлось уехать. Прибыв в Нью-Йорк, он узнал, что его бывшая залезла в кровать к другому, стоило Лукасу улететь. И тогда Фрайер понял, что она воспринимала это, как игру. После этого он пообещал себе, что будет заниматься любовью с той, которую любит и в чьей любви уверен. Он считал секс чем-то таинственным, о чём знают только два влюблённых человека, готовые отдать себя друг другу. Она показала ему свои шрамы. Он показал ей свои. Майя также рассказывала о том, что боится утонуть во мраке, который когда-то поглотил её маму. Утонуть в будущем, где все будут бросать её, а она — лишь жертвовать собой ради этих людей. Утонуть в будущем, где она будет отчаянно верить в светлую жизнь, не замечая, как растворяется в темноте. Лукас также рассказывал о том, как отец избивал его и его мать, когда он учился в начальных классах. Этот период был самым тёмным в жизни Фрайера. Когда он немного подрос, стал защищаться и давал мужчине сдачи. А вскоре сам превратился в своего отца. Лукас жил по принципу «кто сильнее, тот и прав». С годами это стало проходить, но иногда парень подчинялся инстинктам и влезал в драку (как это было с говноедом, что пускал грязные слухи). Благодаря Майе и их тёплым разговорам это прошло, и они оба стали гораздо спокойнее и сдержаннее.

~•~•~

Когда отец девушки вернулся в Нью-Йорк в надежде наладить с дочерью отношения, Фрайер предложил подруге пожить у него, пока мужчина не уедет из города. Майя всё ещё не могла простить его за то, что он забыл про неё, отдав всего себя наркотикам и алкоголю. Когда родители Лукаса пошли в суд с документами на развод, блондинка пошла с ним, чтобы поддержать. Она держала его за руку во время заседания и обняла расплакавшегося Фрайера, когда его мама выиграла дело, и он понял, что ему не придётся жить с отцом до восемнадцати лет. Они видели лучшие качества друг друга. Они знали и о худших. И постепенно связь между ними стала становиться всё крепче. Они оба знали, что могут положиться друг на друга несмотря ни на что. Лукас прислушивался к Майе и всегда приходил к ней за советом. Он никогда не просил девушку говорить, что у неё на уме, и давал время и возможность побыть одной, когда Харт в этом нуждалась. Фрайер оберегал её от своих страхов. А больше всего ему нравилось думать о том, что она делает то же самое для него. Лукас стал поддержкой и опорой Майи, он стал её лучшим другом. И чем больше они общались, тем больше девушка понимала, что Фрайер далеко не маменькин сынок из розового дома Барби. А от этого всё труднее становилось игнорировать её чувства к нему.