Понарошку

Она постояла с минуту, разглядывая себя в зеркале, потом прижала ладони к горящим щекам и заметалась по комнате. Что она наделала! Боже мой, он же никогда не простит! Зачем она это сделала?! Дура, дура, дура. Потом ее осенило. Она решила позвонить и извиниться, только ей нужно было пару минут, чтобы собраться с духом. Ее метания прервал нерешительный стук в дверь. Эйдан стоял на пороге ее номера, по самую макушку залитый замечательным румянцем. - Ты не спишь? Софи, прости, я забыл… Она молча протянула ему куртку и телефон. - Спасибо, - улыбнулся он, изо всех делая вид, будто ничего не произошло. – Еще раз извини. Я бы тебя не побеспокоил, но я жду важный звонок. «Уже не ждешь, Эйдан». И, наверное, это действительно был чрезвычайной важности звонок, раз он набрался храбрости вернуться. - Спокойной ночи, Эйдан, - тихо произнесла она, с невыразимой нежностью в голосе. Он удивленно поднял на нее глаза. - Спокойной, Софи. Прости. Она рассеянно кивнула, пытаясь навсегда запомнить его взгляд. Немного растерянный, понимающий, и такой… теплый, что ли. Как будто он ее жалел. Она старалась запомнить его таким. Потому что никогда больше он так на нее не посмотрит.

***

Она не спала всю ночь. Ругалась, курила, бродила по номеру, сидела на балконе, выпила еще полбутылки вина, пока ее, наконец, не стошнило. Задремала только к утру. Будильник на телефоне взорвал ей черепную коробку изнутри ровно в восемь. Она долго не могла пошевелиться, сдерживая тошноту и головокружение. Первой ее мыслью было позвонить и сослаться на болезнь, она в самом деле ужасно себя чувствовала. Но потом она решила, что это будет трусостью. Она всегда была дурой, но не трусихой. Она придет на площадку, увидит его взгляд, выслушает все, что он ей скажет и, что бы он не сказал, она заслуживает это. Надо отвечать за свои поступки, так всегда говорили ей родители. Своей выходкой она наверняка разрушила ему жизнь, или как минимум доставила серьезные проблемы. Это были не просто глупые приставания к взрослому мужчине. А еще ее пугала сама мысль о том, что эта пытка осознанием своей вины растянется на еще один день. Она больше не выдержит. Пусть он лучше накричит на нее, даже ударит, чем она будет сидеть здесь в одиночестве и мучительно размышлять о том, как теперь смотреть ему в глаза. Разумеется, она опоздала и Ден по-отечески пожурил ее. Софи с усилием улыбнулась, а сама отыскивала Эйдана глазами, но его нигде не было видно. Ее долго гримировали, стараясь убрать синяки под глазами и мертвенную бледность. Никто и слова не сказал, но она видела укоризненные взгляды. Нельзя пить перед съемками, она это и так знала. Нельзя бегать за взрослым мужчиной старше ее в два с лишним раза и говорить по телефону его… подруге, что он в душе. Нельзя вести себя как дура. Она облачилась в тяжелые одежды Сансы Старк и сразу стало душно. Она с трудом поборола дурноту. Сцена была сложная. Первая встреча их героев после того, как Санса сбежала от Болтонов. Сцена, полная горечи, обиды и разочарования. Прямо подстать всей ситуации. На площадке как всегда царила суета. Опять выбило освещение, у кого-то забарахлила вспомогательная камера, кусок декорации отвалился и как назло где-то потеряли технический клей. Обычный рабочий день большого кино. Она так привыкла к этому за пять лет съемок, ей это нравилось, она получали истинное удовольствие от своей работы. Но не сегодня. Она, наконец, увидела Эйдана. Он был уже Петиром Бейлишем и гример, тучная низкорослая женщина, кажется, ее звали Дороти, как всегда воевала с его непослушными вихрами, расползающимися из аккуратной прически лорда-протектора. - Не поворачивай резко голову в кадре, Эйдан. А то к черту выстригу этот проклятый клок. Что за волосы такие, - раздраженно бормотала она, пока Эйдан, покорно склонив голову, стоял перед ней. «Прекрасные у него волосы, Дороти». Сейчас он обернется и увидит ее. А потом им смотреть друг другу в глаза, говорить что-то перед камерой, под светом прожекторов. Она закрыла глаза. Надо было ему вчера все рассказать, когда он вернулся. "Ох и дура же ты, Софи". - Софи, ты готова? Реплики все помнят? Эйдан! Он подошел к отметке на полу, обозначающей нахождение его персонажа в начале сцены. Даже не глянул на нее. Включился свет, подъехала на специальной тележке громоздкая камера. Все было так привычно. Только он выглядел незнакомым, чужим, с такими холодными глазами. Хлопушка с номером сцены появилась перед ее лицом. - Камера, мотор! Он поднял глаза и она вздрогнула. Это оказалось тяжелее, чем она думала. Столько укора было в его взгляде… Как будто на грудь положили бетонную плиту – не вздохнуть, не пошевелиться. - Санса... – таким хриплым, низким голосом произнес он. Она всегда восхищалась тем, как его задорный голос с мальчишескими нотками становился таким опасным, низким, когда он перевоплощался. Теперь была ее реплика, а губы словно заморозило. Она силилась открыть рот, но не получалось. А он все смотрел, не отводя глаз. Смотрел и медленно убивал ее. Она начала говорить, не отрывая от него взгляда. Заученные слова сами собой появлялись а голове. - А если я захочу вашей смерти? - Значит, я умру... Она была готова повторить эту фразу вслед за ним. Все должно было быть наоборот. Потом была еще пара реплик, она говорила их, даже не задумываясь о смысле. Самое ужасное было в том, что она не могла отвернуться от него. Прошла целая вечность, прежде чем раздалось долгожданное «Снято!». Она с облегчением закрыла глаза, прижала пальцы к вискам. В ушах раздавался противный писк. - Ребята, вы сегодня просто молодцы! Потрясающе! Просто огонь! Ден, к ее удивлению, был доволен ими и даже похлопал Эйдана по плечу, чем заслужил кривую улыбку. - Между вами прямо молнии летают. Можно даже не озвучивать сцену, фанаты кипятком зассут от одних ваших взглядов. - Что мне больше всего нравится в тебе, Ден, так это твоя способность живописно и лаконично описывать любые ситуации, - сказал Эйдан. Ден хохотнул, ткнув его в бок. - Ну, у нас перерыв на полчаса, потом снимаем сцену на крепостной стене. Попейте пока кофе. Она побрела сначала к гримеркам, потом свернула в какой-то закуток и наткнулась на маленькое складское помещение. Здесь приятно пахло опилками, клеем и краской. Небольшая комната вся была завалена костюмами и реквизитом. Она с трудом добралась до какого-то массивного сундука, села на него и обняла себя руками. Она не доживёт до конца этого дня, если он будет так на нее смотреть. Лучше сразу наложить на себя руки. Вон лежит сломанный бутафорский меч Кита. Сделать бы себе харакири и дело с концом. Сзади раздался шум, и она резко повернулась. Эйдан стоял в дверях и смотрел на нее. Она глубоко вздохнула и выдохнула прерывисто, как после долгого плача. - Зачем? – просто спросил он. Столько льда было в его голосе. Он не злился, не обвинял ее, не устраивал скандал. Он был очень уставшим и разочарованным. И это было хуже всего. Она опустила голову. - Я… не знаю. Я была пьяна. Это была дурацкая шутка. - Это было очень некрасиво, Софи, - он говорил точь-в-точь как ее мать. "Это все, что ты можешь сказать, Эйдан? Некрасиво?" - Извини. Я позвоню ей и все объясню. Он поморщился, как от зубной боли. - Не нужно никому звонить. И впредь думай, пожалуйста, о последствиях своих поступков. Он повернулся к двери, и она вскочила на ноги. Если он сейчас уйдёт, у нее больше никогда не хватит смелости сказать… - Я люблю тебя! - выпалила она ему в спину. Он замер. - Я не знала, как еще намекнуть… ты всегда убегаешь от меня, никогда не говоришь со мной! – она говорила очень быстро, выламывая собственные пальцы. – Неужели ты такой слепой, Эйдан? Вчера, когда ты согласился прийти в номер, я подумала, что ты…, что мы могли бы… а ты сбежал! Я была так зла, но я не хотела, - она с ужасом поняла, что плачет. – Эйдан, что мне делать? Я не могу перестать думать о тебе. Я… я никому не могу даже рассказать, - она торопливо вытерла мокрые щеки и всхлипнула. – Эйдан, прости меня. Пожалуйста. Забудь, что я тут наговорила… Он наконец обернулся. У него было такое растерянное, милое лицо, и глаза… прежние синие глаза, в которые она влюбилась. Он больше не злился на нее. Она разревелась еще сильнее, уткнувшись в ладони. А потом с дрожью почувствовала, как он обнимает ее. - Ну перестань. Не реви. Софи, да не реви ты, ради бога, - неловко успокаивал он ее, прижимая к себе. Он был такой теплый. - Ты простишь меня? – она подняла на него заплаканные глаза. Никогда он еще не был так близко. Не Петир Бейлиш, а именно он. - Прощу. Но не поступай так больше с людьми. Она шмыгнула носом, прижавшись щекой к его плечу. У него была такая сильная, красиво выточенная шея. И уши. Просто замечательные уши, одно из которых было прямо напротив ее носа. - И послушай, по поводу того, что ты сказала… - он отстранился. – Мне очень, очень приятно, что такая девушка как ты, обратила на меня внимание. Любой мужчина был бы счастлив. Но я не хочу портить тебе жизнь… - Ты не испортишь! – она взялась за воротник его плаща. Он перехватил ее за запястья. - Подожди. Это все пройдет, поверь мне. Со мной тоже так было. Я все понимаю, это тяжело, но ты еще так молода, у тебя вся жизнь впереди. Это просто увлечение, Софи. Его надо пережить, как… ветрянку. Просто переболеть. - Ты сравниваешь мою любовь к тебе с ветрянкой?- с усилием улыбнулась она. - А почему нет? Все будут шарахаться от тебя, перестанут общаться. Ты окажешься на карантине, еще и температура, и недомогание. Он по привычке зарылся пальцами в свои волосы, взъерошивая их. - Дороти тебя убьет, - сказала она. Эйдан непонимающе посмотрел на нее, а потом рассмеялся. Его смех словно пропитывал ее, иссушенную изнутри, долгожданным дождем. - А ты догадывался? Ну, обо мне? Он почесал растрепанную макушку. - Немного. Я боялся, что это окажется правдой. - Тебе так страшно, когда тебя любят? Эйдан посерьезнел. - Нет. Я беспокоюсь за тебя. Не превращай это в проблему, Софи. Я серьезно. - А если я не могу без тебя? Он вздохнул. - Сможешь. Просто попробуй. - Я пробовала. Уже два года пробую, - виновато сказала она. - Ты просто не встретила еще… - начал он говорить до смерти знакомую ей банальщину. Она проговаривала себе подобное тысячи раз. - Нет, - качнула она головой. – Я уже встретила того самого. Она шагнула вперед и, прежде чем он успел отпрянуть, крепко обвила руками его шею и поцеловала.