And then she left.

Плохая погода и шторм отказывались покидать Осло, поднимая только упавшие земли в воздух и кружа их в танце. Отсчет дней без Вильде Хэллерюд начался, и, кажется, даже погода знала об этом — их осталось лишь четверо. Будильник отвратительно настойчиво зазвенел, но смог заставить проснуться лишь Вильяма — Нура спала, словно убитая. Он потер глаза и погладил девушку по плечу.  — Вставай, тебе в школу.  — Я не хочу, — ответила она абсолютно четко, будто и не спала вовсе.  — Надо перебороть себя, — Вильям выдохнул и вновь погладил девушку по плечу, затем убрал непослушные короткие волосы за ухо, — Надо жить для нее. Я тебя люблю, — губы парня едва коснулись ее щеки и медленно передвинулись на шею, затем на ключицы и плечи.  — Как хорошо, что ты есть у меня, — Нура повернулась к нему одним движением и обняла, ответно целуя в шею — это было слабым местом Магнуссона. Она села у своего зеркала, стараясь нанести хоть немного макияжа, чтобы не было заметно результатов переживаний, но мало что получалось, и в итоге Сатре отказалась даже от помады. Она взглянула на себя в зеркало, разглядывая все несовершенства и темные мешки под глазами. Вильям смотрел на ее отражение и видел тяжелый и пустой взгляд. Нура слабо справлялась с потерей.  — Поехали, — скомандовала она и встала, попутно взяв сумку. Вся школа молчала, либо же разговаривала слишком тихо — траур и грусть сквозняком пролетала в коридорах здания и во дворе. Нура неуверенно подошла к главным воротам и остановилась, оглядывая весь двор. Люди стояли кучками, и абсолютное большинство человек было одето в черный. Сатре посмотрела в небо, вновь вспомнив о Вильде, и прошла дальше, разыскивая членов собственной компании. Девушки сидели за столиком втроем, так же полностью одетые в черное. Больше никого, кроме Нуры, не ожидалось, к сожалению. Ева всё еще безостановочно плакала и назревал вопрос — она заплакала вновь или еще не переставала? Крис гладила ее по спине, и на лице девушки была глубокая задумчивость.  — Привет, — Сатре села напротив с абсолютно потерянным видом, и вновь оглянула территорию школы. Многие поглядывали на всем известный столик, шептались. Всё же, никто из девушек не ответил ей, и лишь Сана кивнула, — Нам правда нужно жить дальше. Ева, правда. Мун вытерла слёзы и выдохнула.  — Это же я довела ее тогда, после этого у неё случился приступ, получается виновата я, — девушка была явно подавлена.  — Вильде виновата сама, — Сана вмешалась, — Она знала о своём диагнозе и том, что ей нельзя волноваться, но всё равно продолжила создавать драму. Звонок на первый урок прозвенел, но люди не спешили стихийно ломиться в дверь — одни лишь Нура, Ева, Сана и Крис гордо отправились в здание, не оборачиваясь и не останавливаясь, когда все давали им дорогу и прожигали любопытными взглядами, продолжая обсуждать их. Ни на одну перемену школа не умолкала, до последнего разнося неуместные слухи. Кристофер и Ева стояли у подоконника, разговаривая — парень правда был обеспокоен состоянием девушки, что редко можно было увидеть на лице Пенетратора (последнее было почти синонимом слова потребитель или эгоист). Ингрид и ее шайка подошли к ним, и первая волновалась, что было видно по ее обычно недовольной гримасе.  — Прости, — Она обратилась к Еве, — я была неправа. Мне жаль, что так всё получилось.  — Прочитала моё письмо?  — Да. Прости. Они собрались было уйти, но вдруг Ингрид вернулась обратно, а ее подруги остались на пару ступеней ниже.  — Теперь к тебе пару слов, — девушка обратилась к Кристоферу, — тебе стоит действительно ценить ее, только не как всех остальных твоих девушек.  — Пошла вон, — Шистад был абсолютно спокоен.  — А что такое? Стыдно?  — Фас, — он забрал ее сумку, которую Ингрид имела неосторожность держать некрепко и швырнул вниз по лестнице. Та с грохотом приземлилась на кафель, но парень не сдавал позиций и был спокоен, как и раньше.  — Козлина, — фыркнула Ингрид, вильнула хвостом и ушла восвояси, по дороге подобрав сумку.  — Не обращай внимания — пошепчутся и перестанут. Мы должны жить, — Крис поцеловал Еву в висок сквозь рыжие волосы, обнимая ее за талию, и девушка расслабилась, стараясь отпустить потерю.  — Да. Вильде гордилась бы нашей независимостью и крутостью в такой идиотской ситуации.