And then she left.

Вильям проснулся раньше и сразу пошел курить, едва ли заметил отсутствие Нуры рядом и вчерашнюю ссору. В последнее время они стали ругаться слишком часто, и всё чаще Магнуссон осознавал, что проблема в нём самом. Стрелки давно зашли на 10 до полудня, и в это время Сатре точно уже бодрствовала, однако парень так и не дождался ее появления в спальне. Он едва отворил дверь гостиной, и Нура сидела на диване, копаясь в телефоне. Вильям присел на спинку дивана сзади.  — Доброе утро, — ноль реакции, — Чем занята?  — Ищу билеты в Осло, — ответила Сатре, показательно улыбнувшись, глядя парню в глаза, — Тебе тоже подыскать, или останешься тут?  — Мы же это уже обсудили.  — Слабовато помню, — Она встала с дивана и пошла на кухню, Вильям последовал за ней.  — Ты так и будешь от меня бегать?  — Как и ты, — девушка достала из шкафа белую кружку и поставила ее на стол. Затем отправилась за молоком, включила кофемашину и вставила капсулу, не особо вдаваясь в подробности вкусовых качеств напитка. Магнуссон ходил за ней по пятам, она шаг — он тоже.  — Всё так же стараешься доказать, что это ради того, чтоб нас не обсуждали и чтоб мы тут 'побыли спокойно недельку'? — и поставила молоко обратно в холодильник. Взяв кружку со стола, направилась обратно в комнату. Вильям остановил ее и ударил рукой по стене. Кружка мгновенно оказалась на полу, окатив обоих напитком, и хорошо, что не особо горячим.  — Дура ты, дура, — Вильям кричал, и его глаза горели от злости, чего Нура никогда в жизни не видела в свой адрес, — Ты понимаешь, что я тебя уничтожаю? Убиваю тебя, твои увлечения? Да люблю я тебя, как никого не любил, и нет у меня никого больше, только быть мы не можем вместе, ты это можешь понять? Я думал, будет лучше, — он шептал, — но не стало, и вряд ли уже станет. Живи жизнью, а не мной, я тебя умоляю. Слеза скатилась по щеке Нуры, и та поспешила ее быстро убрать. Она закусила губу и кивнула головой, согласившись. Вильям вдруг поцеловал ее, опустив руку со стены на шею, и Сатре ответила. Наверное, страстнее был только их самый первый поцелуй на мосту, но этот мог стать последним. Нура отстранилась, облокотившись на стену, и стала отрицательно мотать головой.  — Так нельзя. Вильям, давай расстанемся, я прошу тебя, — Она рыдала, срывая голос, — это не любовь.  — Я не хочу тебя отпускать.  — Я тоже не хочу, разве не видишь? — Сатре активно жестикулировала, постепенно переходя на истерию, и только лишь всхлипывала между фразами, — Только так дальше нельзя, нам нужен перерыв, понимаешь? Я уеду, Вильям, только потом мы сможем решить что-то нормально, пойми. Он вновь поцеловал ее. На телефон Нуры пришло сообщения от Uber водителя, и настало время покидать квартиру. Вильям и Нура молча стояли у двери, смотря друг на друга. Магнуссон прижал Сатре к себе, и та зажмурилась, закусив губу, стараясь сдержать слёзы.  — Я тебя люблю.  — Между нами не всё кончено, Нура Амалие Сатре, запомни. Я тебя люблю. Она уже вышла за дверь, но вот вернулась.  — Забыла кое-что, — Сатре потянулась к Вильяму и поцеловала его в щеку, оставив ровный красный след. Магнуссон весь покрылся румянцем и улыбнулся. Амалие закрыла за собой дверь, но оставила открытую рану в душе своего Вильгельма, излечить которую могло лишь примирение, и решение это было лишь в ее руках, но в интересах обоих.