Отголоски будущего

      Дэна разбудило сообщение от Ланса:       — Сеня странно себя ведет. Он очень боится, смотрит в угол, как будто там что-то есть. Но там ничего нет. Что мне делать?       Общение систем, казалось бы, полностью исключало эмоциональную составляющую, но Дэн почему-то был уверен, что Ланс встревожен, если не прямо напуган.       — Может, за стеной что-то есть?       — Там нет ничего, я просканировал.       — Ты уверен, что он боится?       — Уверен. Он боится. Очень. Шипит, дыбит шерсть, глаза испуганные. Что мне делать?       — Посади пока в переноску. Подожди.       Дэн прислушался и понял, что у них на корабле появились проблемы намного важнее, чем странное поведение кота. Велев Лансу перейти в режим ожидания приказа, быстро и бесшумно выскользнул из каюты в коридор.

***

      Когда выключатель не сработал, в мозг Стасу сначала ударила еще одна волна паники, но, видимо, правду говорят - клин клином вышибают: потом вернулась способность мыслить и оценивать ситуацию. Точнее, попытаться оценить. Определенно можно было сказать только одно: ситуация была на букву "х", и это "х" не было "хорошо". То, что свет не включался, означало серьезные проблемы с кораблем или с корабельным искином. Это само по себе хреново. Совершенно непонятно, что, как и когда могло случиться с кораблем и с искином, причем так, что Станислав об этом не знал. Как, попросту говоря, он мог проспать ТАКОЕ событие, которое привело к поломке корабля и появлению на борту неизвестной, но опасной (Стас это спинным мозгом чувствовал) твари, зловеще скребущейся в дверь его каюты.       Тварь, кстати, перестала скрестись, и тишина теперь стояла полная. Нехорошая тишина. Мертвая.       "Вот что странно", - думал Станислав, собирая остатки здравого смысла. - "Как это все могло случиться незамеченным? Никто не поднял тревогу? Не мог же он находиться полностью в отключке. Не слышать предупреждения системы безопасности, звуков нападения, криков..."       Крики!       Что с остальными?! Стас считал, что больше, чем есть, он испугаться уже не может. Оказалось — может! Он ведь не слышал ни криков, ни шума борьбы. Это могло значить одно из двух: или никакой борьбы еще не было, или...       Капитан проверил бластер еще раз и молниеносно распахнул дверь в коридор, готовый мгновенно выстрелить в тварь, притаившуюся за дверью. В голове успело мелькнуть, что незажегшийся свет — это даже выгода, иначе бы он после яркого света в полутемном коридоре не увидел бы ничего.       Полутемный коридор, освещенный в ночном режиме, был пуст. Никакой твари под дверью не оказалось, хотя постукивания удаляющихся когтей Стас не слышал. Нервы его были напряжены до предела, и он едва удержался от выстрела, рывком распахивая дверь. Бросив взгляд вправо-влево и убедившись, что все чисто, Станислав, не переставая прислушиваться, осмотрел дверь в поисках следов от когтей, но пластик двери был девственно чист. Если не считать одной единственной, полученной еще в домозгоедские времена, царапины. Это было... Это было абсурдно. Судя по звукам и по тому, как вздрогнула дверь, тварь, ломившаяся к нему в каюту, была массивной и сильной, она не могла не оставить на пластике совсем никаких повреждений.       Капитан еще раз обвел глазами коридор, и тут кровь у него, что называется, застыла в жилах. Светлые коридорные панели, только что бывшие чистыми, покрывали обильные, бурые в слабом свете подтеки и пятна. И похолодел Стас не столько потому, что они там были, а потому, что пару секунд назад их там не было!       Да что же это за чертовщина?! Капитан еще раз ущипнул себя. Щипок был реальный, но он не проснулся в постели, как ожидал, и красно-бурые подтеки со стен не исчезли. И выглядели они уже слегка подсохшими, как будто не менее часа прошло с момента их появления. Парадоксально, но именно сюрреалистичность происходящего помогала Стасу не свихнуться окончательно, поскольку разум судорожно цеплялся за эти несоответствия реальности. Как утопающий за соломинку. И еще разум постоянно напоминал о звуках постукивающих и скребущих по пластику когтей. Но сейчас тишина стояла полная, и в этой давящей тишине вдруг раздался звук поворачивающейся дверной ручки и открывающегося замка.       Станислав увидел Дэна, выходящего из его каюты. Первой его реакцией было огромное облегчение оттого, что Дэн жив и даже, похоже, в порядке. Но потом последние остатки здравого смысла с воплем полетели в бездну, как сорвавшийся альпинист. Закрывший дверь и обернувшийся к нему навигатор имел лицо... Нет, даже не киборга, не просто застывшую кукольную маску с бездушными глазами. На Стаса смотрело лицо мертвеца, лицо полуразложившегося зомби из третьеразрядных ужастиков. Мозг забастовал, отказался анализировать и думать, сработали только намертво вбитые рефлексы. Капитан молниеносно, как ему показалось, вскинул бластер и надавил на спуск.

***

      Дэн случайно услышал, что Станислав в своей каюте метнулся к сейфу и достал оттуда бластер. Не приди ему полминуты назад сообщение от Ланса, скорее всего эти звуки не были бы зарегистрированы и обозначены как значимые. Но после его тревожной записки Дэн на всякий случай напряг уши, а заодно процессор, и просканировал каюты. Увиденное (и услышанное) в каюте капитана Дэну не понравилось настолько, что система мгновенно перешла в боевой режим. Несмотря на то, что никакой опасности сканер не обнаружил. Ничего такого, из-за чего капитану нужно было подскакивать к сейфу, вытаскивать оттуда бластер и с ним красться к двери, занимая позицию боевой готовности номер один. И уровень возбуждения у человека зашкаливал адской смесью панического страха и эйфории от предстоящей схватки... Только вот с кем? Все системы корабля работали в штатном режиме, никаких следов присутствия противника система не нашла, но капитан явно приготовился к бою. Навигатору пришло в голову, что так, видимо, происходит срыв у людей. Но в чем причина и что с этим делать?       Дэн выскользнул в коридор, когда Станислав рывком распахнул дверь и начал нервно оглядываться в коридоре, рассматривая нечто невидимое. Удивительно при этом ассоциируясь со скинутой Лансом записью паникующего Сенечки. В таком состоянии Дэну видеть капитана еще не приходилось. Даже в безнадежной ситуации противостояния Казаку. Система, проанализировав, выдала результат — "галлюцинации". Судя по выражению Стасова лица, видел он сейчас не рыжего навигатора, а нечто, что Дэн себе и представить не мог. И не собирался. Некогда. Скорости его реакции едва хватило, чтоб выбить бластер из руки Стаса (руку капитану придется чинить, но сейчас было не до церемоний). Несмотря на все импланты, удерживать капитана в захвате и не поломать его при этом по-крупному было совсем непросто. Стараясь не переборщить с фиксацией, Дэн наполовину понес, наполовину потащил капитана в медотсек.

***

      Вениамину сны снились редко, и еще реже он их помнил. С одной стороны, доктор чувствовал себя обделенным, когда разговоры заходили о приснившемся, с другой стороны — зато его не мучили кошмары. До сегодняшней ночи. Сегодня сон приснился яркий и мучительно реальный, типичный ночной кошмар врача-хирурга. Снилась Вене банальная рутинная операция, удаление неосложненного аппендикса. Внутренние швы были уже наложены, оставалось наложить наружные швы — завершающий аккорд операции, который обычно поручают практикантам в качестве первых самостоятельных шагов. И тут что-то пошло наперекосяк. Кожа под руками рвалась, как гнилая тряпка, рана начала открываться. Еще недавно сшитые аккуратными стежками мышцы брюшины разошлись, и наружу вырвались петли кишечника. Он пытался удержать их, кричал на ассистентов, требуя тампоны, инструменты и пару лишних рук на помощь, но скользкие петли под давлением выпирали все больше и больше из раны, и Вениамин с ужасом видел, что и сам кишечник начинает рваться и расползаться под пальцами. Как когда-то очень давно на учебном занятии по патологоанатомии расползались внутренности несвежего, провалявшегося неделю на летней жаре трупа.       Он проснулся посреди ночи, с пронзительным ощущением реальности происходящего. Казалось даже, что в воздухе медотсека все еще стоит запах сырой печенки, типичный нутряной запах, всегда сопровождающий полостные операции. Надо же, какая досада! Так редко помнит сны, а сейчас помнит до мельчайших деталей — хотя именно такой сон хотелось бы поскорее стереть из памяти. Тем не менее, у доктора вырвался вдох глубокого облегчения: к счастью, это всего лишь сон. Можно перевернуться на другой бок и, устроившись поудобнее, снова отправиться в страну Морфея. Вениамин так и сделал, постепенно успокаиваясь и погружаясь в дремоту, пока мысли не начали путаться и сменяться короткими "окнами" первой фазы сна. И тут, балансируя на границе сна и бдения, доктор совершенно явственно услышал голос бывшей супруги, настойчивый и недовольный.       — Вениамин! Веня! Открой эту проклятую дверь! Я знаю, что у тебя страусиная манера прятаться от проблем, но ты же знаешь, таким способом проблемы не решаются! Веня!       В дверь нетерпеливо постучали, даже не то слово, в дверь раздраженно забухали, как будто находящийся там человек пытался достучаться уже довольно давно и безрезультатно.       Вениамин мгновенно похолодел. Этот голос выдернул его из сна резче и эффективнее любого кошмара. Реальность проявлялась, проступала сквозь дремоту, как дорога в свете фар, и доктор с удивлением понял, что сон уходит, а голос его супруги остается.       "Я же, вроде, не сплю", — с тревогой подумал Вениамин, пытаясь понять, что такого могло случиться, что заставило бы ее разыскать КМ и мчаться сюда к нему лично. За все время, пока он летал, дражайшая половинка связалась с ним считанные разы, послав короткие сообщения по инфранету, даже не звоня на терминал прямой связи. Одурманенный сном, он только сейчас начал задавать себе вопрос: а как вообще жена смогла попасть на корабль?!       В дверь снова постучали, потом раздался глухой удар и снова голос:       — Вениамин! Веня! С тобой все в порядке? Вениамин! Вениамин Игнатьевич, вы в порядке? Откройте дверь, пожалуйста, нужна помощь!       Окончательно вынырнув из сна, доктор понял, что стук в дверь и голос ему не снится, но это не голос его жены, а зовет его Дэн, и еще вроде бы послышался сдавленный напряженный голос Стаса. От всплеска адреналина он буквально свалился с постели и торопливо приказал искину открыть дверь.       За дверью действительно стоял Дэн с озабоченным выражением лица, с видимым усилием удерживающий капитана в жестком, но бережном захвате. Станислав, силясь освободиться, судорожно напрягал мышцы, одновременно пытаясь прохрипеть что-то типа "Веня, беги" или "Веня, помоги"... Картина оказалась достойным продолжением сегодняшних кошмарных сновидений. Потрясенный Вениамин какое-то время лишь безмолвно таращился на эту сцену, стараясь понять — не мерещится ли ему и это. Не мерещилось. Навигатор без лишних слов втащил Станислава в медотсек и закрыл дверь.       — Вениамин Игнатьевич, мне кажется, у капитана интенсивные галлюцинации угрожающего характера, — голос у Дэна был ровным и машинно-спокойным, несмотря на продолжающиеся попытки Стаса освободиться из его захвата. — Состояние сильного стресса с элементами агрессивного поведения. Судя по его поведению, он считает, что на корабле находится смертельная опасность. И он меня не узнает, — добавил слегка извиняющимся обычным тоном. — Можно ли его из этого состояния вывести?       Вениамин, не задавая лишних вопросов, уже рылся на полке с табличкой "Седативы и транквилизаторы", отыскивая нужную коробку. Вынуть оттуда шприц-тюбик и ввести препарат было делом нескольких секунд. Еще с полминуты они ждали, когда нейролептик подействует, потом капитан расслабился и обмяк. Дэн аккуратно уложил его на кушетку, доктор подключил автомат-диагност, и только теперь оба они тоже смогли расслабиться и посмотреть друг на друга.       — Что случилось, Дэнечка?

***

      Рассказ много времени не занял, но ситуация яснее не стала. Вениамин задумался, размышляя вслух:       — Нейролептик человека просто отключит, но не устранит причину возникновения галлюцинаций. Пока не выясним причину, не сможем исключить их появление после того, как действие транквилизатора закончится. Причины возникновения ложных зрительных и прочих ощущений могут быть как внутренними, так и внешними. Например, наркотические и галлюциногенные вещества. Если причина внешняя, это еще относительно простой вариант, главное - определить, какой именно галлюциноген использовал пациент, и ввести антидот. Но вот если причина внутренняя...       — Диагностический аппарат не обнаружил никаких патологических изменений в мозге?       — Нет, Дэнечка. — Вениамин, волнуясь, непроизвольно начинал обращаться к Дэну уменьшительным именем. — Сканер-томограф утверждает, что никаких патологий нет. То есть, причина галлюцинаций внешняя. Но я не могу представить себе, каким образом наркотики или галлюциногены попали в его организм. Не верю, чтобы Стаси... капитан намеренно принял какие-либо наркотические вещества. Если по ошибке... Но блиц-тест на передозировку седативов и обезболивающих препаратов негативный.       — А воздушным путем галлюциногены попасть не могли? — Дэну пришло на ум воспоминание о галлюцинациях на Медузе, и он обратился к доктору, пряча шевельнувшуюся тревогу под бесстрастный машинный тон. — Вениамин Игнатьевич, вы ничего необычного не видели? Не слышали?       — Нет... — Ответ прозвучал не слишком уверенно. Вениамин растерянно и задумчиво посмотрел на навигатора. — Вернее, да. Необычно яркие и реалистичные сны. Дэнечка, я ведь очень редко вижу сны, а если вижу, то смутные и неопределенные, без деталей. Но сегодня сны были настолько живыми, что я даже не мог понять, сплю я или уже нет. Но...       Доктор и навигатор переглянулись. Если наркотическое или галлюциногенное вещество находится в воздухе, то... Система вентиляции корабля устроена так, что воздух постоянно циркулирует по всему объему корабля, исключая грузовой отсек, собираясь с жилых и подсобных помещений в общий поток, проходит очистку и выходит опять-таки общим потоком, распределяясь по всему кораблю. А система фильтров производит очистку от избытка углекислого газа, пыли и нескольких самых распространенных токсичных газов, и только.       — Значит... — не столько вопрос, сколько констатация факта, и Вениамин понял, что Дэн имеет в виду.       — Значит, под угрозой весь экипаж. Просто у разных людей разная чувствительность, и реакция на галлюциноген может протекать по-разному. Если остальные пока... — Вениамин осекся и посмотрел на Дэна: — Дэн, твоя система ничего не регистрирует?       Тот с сомнением покачал головой:       — Пока ничего. Или концентрация пока недостаточно высока, и система справляется, или галлюциногенное вещество настолько редкое, что система его не идентифицирует.       Он тоже был встревожен, и, хотя на вид казался совершенно спокойным и невозмутимым, Вениамин вдруг внимательно посмотрел на него и мягко произнес:       — Дэнечка, запомни пожалуйста: транквилизатор в шприц-тюбиках находится в этой коробке, стандартная доза семьдесят пять единиц из расчета одна единица на килограмм веса. Это на тот случай, если я вдруг тоже...       Вениамин не договорил. Рядом хлопнула дверь и раздался торопливый топот ног, обутых в хлябающие, явно второпях и на босу ногу натянутые берцы.       — Тед!       Дэн бросился к пультогостиной, отдав приказ Лансу следовать за ним. Проблемы, похоже, росли как снежный ком. Вениамин, чуть подумав, схватил шприц-тюбик и бросился следом за Дэном. Ну, вернее сказать, не бросился. Поспешил. Уже входя в пультогостиную, услышал Тедово "Какого черта, Машка!" и возмущенный Машин вопль:       — Тед! Не смей! Включи меня обратно!       И тут же:       — Дэн! Он меня отключил!!!       Корабль заметно повело, как водит флаер на резком вираже, и двигатели, обычно едва слышимые, протестующе завыли, а кресла стадом овец перекочевали от стола, сбившись в кучу и заторосив Вениамину вход.       Доктор, одной рукой держа тюбик со старым добрым мета-галоперидолом, другой безуспешно пытался расчистить себе проход, но тут крен сменился на обратный, и стадо кресел на роликах всем скопом ринулось в противоположный конец пультогостиной. Очень кстати пришлась свободная рука, потому что в попытке устоять и не последовать за стульями Вениамину пришлось схватиться за косяк. Потом крен почти выровнялся, и доктору удалось (придерживаясь на всякий случай надежных точек опоры) войти в пультогостиную.       Впереди, за пультом управления шла эпическая борьба человека с киборгом. Тед, хоть и был парнем крупным и не хилым, разумеется, не имел имплантов, но зато был полон решимости отстоять пульт управления кораблем. Причем ни следа от расслабленного дурмана, как давеча на празднике религиозных фанатиков, у него не наблюдалось, и отбивался он не шуточно. Задача Дэна осложнялась тем, что поломать ему не хотелось ни пилота, ни пульт управления. Ланс растерянно топтался рядом, не зная, что предпринять, а слегка растрепанная Маша, в минималистической пижамке с розовыми сердечками, обернувшись к Вениамину, возмущенно оправдывалась:       — Этот псих меня отключил! Нет там никаких обломков по курсу, у меня все системы слежения работают как надо! Это у него самого система заглючила!       Голос Маши вдруг изменил тональность и стал походить на голос его супруги. Вениамин старался не слушать и не смотреть в ее сторону, сосредоточившись на происходящем в пилотском кресле.       — Дэнечка, ты просто зафиксируй Теда на секундочку. - Доктор уже приготовил препарат. - Сейчас мы его отключим.       Зафиксировать Теда пришлось куда дольше, чем на секундочку, прошла почти минута, прежде чем он отключился. В это время сканер Дэна отметил еще одну фигуру, резво и целеустремленно направляющуюся в машинное. Времени переносить пилота в медотсек не оставалось. Дэн просто уложил его на полу возле пульта, велел Лансу занять его кресло и вернуться на прежний курс корабля. А сам метнулся по коридору за механиком, пока тот не успел раскурочить двигатель или что-нибудь еще в машинном отделении. Кто знает, что ему там привидится. Убегая, еще успел бросить искину:       — Маша, временно беру командование кораблем на себя!       Медотсек пополнился еще двумя пациентами. Вениамин, благодаря своей флегматичности сохраняющий присутствии духа, удостоверился, что кризис временно миновал, и вспомнил о Стэйси.       — Стэйси, Дэн! Погляди, с ней все в порядке?       Дэн как раз ломал голову, пытаясь выудить в системе возможную причину массовых галлюцинаций или установить хотя бы приблизительный класс галлюциногена. Стэйси он уже проконтролировал, убедившись, что с ней все в порядке и девушка крепко спит. Но теперь он просканировал каюту подробнее. Стэйси действительно спала и была в полном порядке. В ее гормональном фоне преобладали эндорфины, и эмоции, которые она испытывала, были исключительно положительными. Сон ей снился бесспорно очень приятный. Поза была расслабленной и комфортной. И рядом с ней, тесно прильнув и обняв ее лапками, лежал зверек под названием "псиллоцибиус трехполосый".