Прочь из черно-белого мира

      Признаться, Сюзанна не ожидала такой красочной недели. При всём при том, не выходя их дома. На её счету уже было: двенадцатый уровень, полная клановая экипировка (пусть и поскромнее, чем у Мэй), небольшое умение обращения с новоприобретенным оружием, увиденные новые существа, посещение необычных и крупных локаций, одна самостоятельная охота, несколько новых магических способностей и уверенность. Последнее, кажется, было самой важной приобретенной ею частичкой.       Весь клановый особняк ей пришлось хорошенько выучить — то требовала Королева Читер. И уже сейчас, сидя в кабинете Сирени на первом этаже и рассматривая карты и какие-то найденные здесь бумажки и записи, Лилия не особо боялась заблудиться, если ей заблагорассудится покинуть кабинет, который, впрочем, зачем-то босс наоборот приказала строго-строго стеречь. Но от кого? зачем? почему? — ничего не сказала. Просто назначила Сюзан в кабинете вместо себя, и той пришлось играть роль скучающего в этой просторной комнатке человека. Но вскоре вопрос со скукой был решен — в одном из ящиков та нашла синюю сферу, которая, едва стоило выпустить её из рук, взмыла вверх и превратилась в аналог «воздушной» карты или, скорее, голограммы. На ней был весь мир Skarlax с подробным описанием каждой локации, каждого потаенного места, каждого существа, которое там обитает. Карта оказалась достаточно большая, что было совершенно неудивительно. Сюзанна мгновенно предположила, что на её изучение уйдет дня два, если не больше. С перерывами, конечно. А если всё учить…       Дверь внезапно открылась. Лилия вздрогнула и в ту же секунду схватила сферу, что мгновенно свернула карту. В кабинет вошел довольно рослый… мужчина? Нет, скорее крепкий юноша. В крайнем случае — парень. Светловолосый. Как и положено, в форме. Он долго и пристально глядел своими ярко-зелеными глазами на сидящую на обитом бархатом кресле беловласую. Та, в свою очередь, немного растерянно глядела на него. Затем его брови чуть дрогнули и немного удивленно поползли вверх. Он молчал. Девушка тоже. Но лицо неизвестного уже вскоре вновь приняло своё первоначальное, равнодушное выражение лица. Вошедший без каких-либо слов покинул кабинет, так и простояв всё это время на одном месте.       Едва дверь за ним закрылась, девушка позволила себе облегченно выдохнуть и откинуться на спинку стула. На самом деле этот незнакомец её почему-то напряг. Скорее всего, своим подозрительным молчанием и довольно-таки серьезным видом. Интересно, а как выглядела в тот момент она сама? Растерянно? Напугано? Жалко? Забавно?       Но тем не менее, та времени терять не стала и продолжила изучать карту, вновь заставив шарик открыться. Хотя в этот момент ей снова пришлось отвлечься: за дверью послышались громкий голос, даже несколько, и шаги. Уже через несколько секунд дверь вновь распахнулась, и в комнату ввалилась ещё одна незнакомая личность, выглядевшая не менее специфичнее, чем предыдущий: смугловатая, со светлыми, отливающими голубизной волосами. Девушка смотрела на сидящую своими широко распахнутыми алыми глазками с вертикальными, в данный момент то увеличивающимися, то уменьшающимися, нерешительными зрачками с какой-то ярко выраженной искоркой чего-то буйного и активного. Секунда — и её кошачьи уши дрогнули, повернулись на несколько градусов в стороны. Что ещё было забавное — помимо таких ушей, она имела ещё и обычные, пусть и слегка вытянутые, имеющие форму больше эльфийских, чем обычных. За спиной вовсе маячил пушистый хвостище. Формы на девушке не было. Зато был топ, плавно соединяющийся с юбкой-шортами через пластины по бокам, но открывающий вид на довольно стройную, но худоватую фигуру. Топ покрывали подобные стальные пластины красных и оранжеватых оттенков. С виду они имитировали оперение какой-то экзотической птицы — даже на плечах они продолжали свою имитацию, но после плавно переходили в кожаные рукава, не длиннее локтя. Возможно, они были чем-то вроде нижней поверхностью, на которое можно надеть подобное снаряжение. Единственное, что показывало её принадлежность к клану охотников — серебряное перо на широком ремне юбки и иконка под ником «Небесное Сияние».       — Ты тут босс? — громко спросила она, полностью сломив тишину и оставив после неё лишь мокрое пятно. И, даже не дождавшись никакого ответа со стороны беловласой, мгновенно сама себе утвердительно ответила: — Ты. Я тут новенькая, обеспечь мне экскурсию.       И, прытко подскочив к совершенно растерявшейся Лилии, схватила её за руку и сама же выволокла из кабинета. А после всю дорогу носилась по зданию, тыкала пальцем в каждую дверь, молниеносно открывала чуть ли не каждую, напугивая не только Сюзан, но и находившихся внутри людей. Девушка оказалась тем ещё стремительным человеком, который вряд ли способен остаться на одном месте дольше двух секунд. Она была из тех ценящих свободу и скорость людей, которых хватает и в этих двух мирах. Бедный «экскурсовод» только и успевала за ней. Кажется, человек-проводник по всей усадьбе клана Сиянию и не требовался.       За всё время их небольшого, но суматошного путешествия девушка-кошка ещё и успевала что-то мурлыкать себе под нос, задавать нескончаемые вопросы и говорить, и говорить, и говорить, всё время называя Сюзанну «боссом», но совершенно не замечая, что девушка уже десятый раз говорила ей, что этакой не является. Та её, конечно, не слушала — она лишь носилась и совершенно не собиралась останавливаться даже тогда, когда осталось не изучено всего две-три двери.       И откуда столько прыти и юркости в этой маленькой, миниатюрной девушке?       В итоге девушки вернулись обратно в кабинет, где уже хозяйничал настоящий босс, изучая карту-сферу вместе с тем странным блондином, который неудачно вошел тогда в комнату, и, конечно, Роджером, который на удивление был серьезен, грызя нашедший им карандаш. Завидев двух вошедших, Мэй широко улыбнулась, но уже через секунду вновь обратила всё своё внимание на карту. И, больше не поднимая на них глаз, принялась говорить:       — О, уже вернулись? Чу-у-удненько… Сюзан-сан, ты ведь хорошо провела для Кэтрин экскурсию? Уверена, что да. Ты ж меня всегда-а-а-а выручаешь! Или нет?.. Шучу-у-у. А, да, Мэттью уже сказал мне, что ты тоже немножечко посмотрела карту. Это даже на руку… Ты ведь зна-а-аешь, к чему мы все готовимся?       И только теперь вновь повернулась к вошедшим, выжидательно глядя на в очередной раз растерянную Лилию — названная Кэтрин уже хозяйничала в одном из шкафов, на что явно неодобрительно отреагировал Мэттью — тот самый юноша, прищурившись и уже чуть ли не сверля ту взглядом. Она же, заметив на себе подобный взгляд, ухмыльнулась, игриво «стрельнула глазками» и дернула хвостом. Но изучать содержимое ящиков всё равно настырно продолжала.       — К чему?.. — осторожно поинтересовалась беловласая и в попытке найти помощи бросила взгляд на эльфа, который тоже глядел на неё.       Предводительница охотников почему-то нахмурилась и забавно надулась, помолчав ещё какое-то время. Комната вновь погрузилась в неуютную тишину — было слышно только то, как рыщится в ящиках новенькая.       — К чему, к чему… У нас серьезный поход! Да! — и в подтверждение своих слов та коротко и уверенно кивнула, тыкнув на какую-то локацию в карте и мгновенно открыв её. — Вот, гляди. «Рубиновое ущелье».       Она поманила подругу пальцем и хлопнула по свободному стулу подле. Сюзан, поняв, села и взглянула на описание места, принимаясь подробно его изучать — первый раз до него она ещё не успела дойти. Мэй же тем временем, кажется, надоело, что в её кабинете столь развязно копаются.       — Эй, Мэтт, хватай кошатницу — пусть тоже смотрит. С нами пойдет. — пробормотала та, на что блондин кивнул. Через несколько секунд гибрид кошки и человека был схвачен за шкирку и посажен вместе со всеми за стол. Нельзя, конечно, не упомянуть, что подобное отношение к её персоне заставило светловолосую чуть поцапаться с Холодным Пламенем, кинув ему несколько колкостей, хотя в ответ получив лишь сокрушительное молчание. Он вообще выглядел невозмутимо. В какой-то степени даже слишком. Зато теперь всё внимание новенькой переключилось на рядом сидящего эльфа, и та явно не смогла не закокетничать.       — О-о… Чувак, смотри: у нас с тобой ушки одинаковые! Это судьба! — и мгновенно дотронулась до своих заостренных человеческих ушей, глянув на беловласого и ясно ожидая его реакции. Тот, конечно, понял, к чему идет дело, рассмеялся, но ничего не ответил.       После долгих минут дискуссии и обсуждения всего-всего о предстоящем походе, было решено отправить новенькую в резерв воинов дальнего боя вместе с Сюзанной. Затем определили дату рейда — через три дня. А посему Роджеру было дано наставление чуть-чуть ускорить окончание хотя бы базового обучения Маленькой Лилии, а Кэтрин — быть её наставником во время кланового похода, ибо, как оказалась, та имела достаточно опыта в подобных мероприятиях. Хотя неудивительно — за всю игру она сменяла около десяти кланов. Что ж, будем надеяться, что она задержится тут подольше.       — Ты здесь ночуешь? — в конце всего, когда Роджер уже поспешно смылся, а Мэй и Мэтт снова занялись изучением карты, поинтересовалась у Сюзан Сияние, любопытно склонив голову набок и внимательно глядя на неё своими кошачьими глазками.       — М-м… Ну… Как бы… Нет? — ответив ей с какой-то странной вопросительной интонацией, Лилия в надежде о помощи глянула на Мэй. Та, случайно подняв на неё глаза, всё поняла, мгновенно проговорив:       — Она предпочитает выходить из игры и спать в реале.       — Поня-ятно… — как-то разочарованно протянула голубовласая и через секунду добавила: — Я просто предпочитаю оставаться в игре. В вашем клане-то я никого не знаю. Думала, с кем-то знакомым здесь можно устроиться. У вас же второй этаж — жилой комплекс, верно? В город тащиться совсем неохота…       Она забавно надулась и от досады прикусила губу довольно острым клыком, но какими-то щенячьими, жалостливыми глазками принялась выжидательно глядеть на вновь потерявшуюся от такого взгляда Сюзанну — она снова бесцельно похлопала глазками и, в свою очередь, большими глазами уставилась на Мэй. Та же рассмеялась, а рядом сидящий с ней блондин даже ухмыльнулся, впервые за всё это время изменившись в лице.       — Ну тогда почему бы и нет? Сюз, ты же здесь не ночевала, вот, теперь есть шанс попробовать. И бояться не будешь — с тобой вон какая кошатница бойкая.       — Я не кошатница! — мгновенно возразила девушка и демонстративно вскинула подбородок. — Я — неко! Они намного круче всяких ваших эльфов, вампиров и оборотней! А ещё они милые! Поэтому и я тоже милая! Завидуйте молча! Вот так вот.       И девушка-кошка мгновенно схватила белобрысую и вытащила в коридор. За ними, по наказу Мэй, отправился и Пламя, который должен был найти для них более менее подходящую комнату. Но в итоге лишь поселил тех в четырех спальной комнате, в которой проживал и сам вместе с каким-то существом неопределенного пола, который, кажется, спал все двадцать четыре часа в сутки. Пришлось вести себя тихо, чего, впрочем, кажется, совершенно не понимала Сияние. Она что-то бормотала, даже когда принялась за трапезу, достав из своего расширенного рюкзака множество всякого съестного, поделившись, конечно, с остальными неспящими. Маленькая Лилия впервые попробовала подобную еду: она действительно оказалась практически безвкусной, в какой-то степени пресной. Но, наверное, к подобному можно привыкнуть.       Вскоре все уложились, комната погрузилась в тяжелую тишину — Кэтрин практически сразу же ушла в царство Морфея и теперь лишь тихо сопела под одеялом, Сюзанна с непривычки уснуть не могла, Мэтт тоже не спал, ибо, разместившись у окна, лежал в совершенно неестественной для сна позе. Да и было прекрасно видно, что глаза его открыты — они отливали падающим серебром луны. Он долго-долго глядел в окно. Казалось, даже совершенно не моргал. Устремил взгляд в одну точку и… завис. Совершенно отгородился, дав волю своим мыслям свободно витать в голове одной за другой. Возможно, даже не улавливая их суть, назначение, смысл…       Смысл… У всех ли мыслей он есть? Ведь можно думать о чём угодно.       Есть ли хоть какой-нибудь смысл? Есть вообще смысл у нематериальных вещей? Ведь их нельзя показать, потрогать. А мысли не всегда можно озвучить. Они лишь твои, сокровенные, неприкосновенные. Лишь для тебя они несут этот самый смысл, глубокий, порой совершенно бездонный, в то время как для другого подобная пролетевшая в голове мысль покажется пустой, даже жалкой. И всё же как всё парадоксально.       Сюзанна не могла смотреть на него долго — это было бы некрасиво. Да и она уже стала отчетливо ощущать, как горят её внезапно покрасневшие щеки. Странное чувство. Может, всё дело в луне? В обстановке? В тишине? Или в ней самой?       — Не спишь? — едва слышимым шепотом вдруг спросил юноша, едва беловласая предприняла попытку отвернуться к стене.       — Не сплю. — робко ответила та, всё же вернувшись в первоначальное положение.       Светловолосый вновь замолчал. Но после томно вздохнул и, наконец, опустился головой на мягкую подушку, устремив взгляд блестящих глаз в потолок.       — Знаешь, что я заметил? Ведь те люди, которые ночуют здесь, в игровом мире, — беглецы. Они пытаются спрятаться от реальности, не хотят в неё возвращаться. Из-за личных проблем, отношений, трудностей. Ведь это проще — уйти с головой в другой мир, погрязнуть в нем, как в болоте, создав тем самым вокруг себя оболочку. Пусть и такую хрупкую. Для них она — надежда. Надежда, за которую они упорно цепляются. Она единственная, такая щедрая, позволяет им убежать от реальности, закрыть глаза на проблемы, зажить новой жизнью, несмотря на такую высокую плату. — как противоречивы бывают люди: человек, который всегда молчит, иногда изливает речи, которые не всегда способны выдать болтуны. И как забавно то, что такие разговоры вскоре уходят в бытие, забвенье, которое уходит вместе с ночью. Холодное Пламя был из тех людей, которые дают волю своим мыслям всегда, а словам — лишь в какие-то минуты. И Маленькая Лилия была единственной, которой он смог высказать всё вот так вот просто, даже совершенно не зная её, не зная её характера, нрава, привычек. Совершенно не зная о ней ничего, кроме имени. Но и оно иногда такое бессмысленное, ничтожное. Мэттью оказался душевным человеком, несмотря на всю его серьезность, чопорность и холодность. Лилия тихо, стараясь не отвлечь его своим ёрзаньем, осторожно перевернулась на бок, в сторону говорящего, и, затаившись, продолжила слушать. — В этом ведь нет ничего плохого? Каждый хочет почувствовать себя хоть капельку счастливым, когда для этого есть возможности. А они… они появляются нечасто. Можно сказать, даже почти и не появляются. Реальность не любит эти возможности. Она готова раскромсать их и выбросить вместе с нами. И мы… Буду фаталистом — мы в этом не виноваты.       Он ещё долго молчал. За время ожидания продолжения Сюзанна уже успела случайно задремать. Поэтому последующие слова отдались в её голове эхом.       — Я тоже из этих… беглецов. Бегу от реальности. Потому что не люблю её. Она делала меня счастливым просто так, для фарса, чтобы потом посмотреть на меня, как я, потеряв внезапно все возможности, всё «счастье» (теперь задаюсь вопросом: а было ли оно?), выворачиваюсь из себя, хватаюсь за каждую нить надежды, которая, вновь по повелению суровой реальности, так больно режет пальцы. Реальность настолько жадная, забирает всё и оставляет в замен пустоту. Но всё равно я буду благодарить её за то, что предоставила мне возможность зажить по-новому, здесь. — юноша горько усмехнулся. — Противоречиво, правда?       Сюзан ничего путем и не ответила, лишь уже сонно промычав что-то. Хотя внутри корила себя за то, что так легко упустила возможность выслушать человека, который уже больше никому подобного не скажет. Но вновь возникшую тишину, как молния, рассек отчетливый голос Кэтрин.       — Харе тирады читать… Разглагольствовался тут…       Только вот было в этом голосе что-то такое, чего нельзя было услышать в её обычных словах, в её обычных, несмолкающихся разговорах.       В нем была та самая нотка грусти и сожаления, которую люди, не замечая, произносят, когда слышат что-то, что так тесно связанные с их жизнью, с их душой, с их телом.