Нужно осмотреться
29 января 2017 г. в 19:02
Около поступившего больного уже суетились медики. На стульях сидело несколько человек с печальными лицами и тревогой в глазах. За стойкой медицинского поста молодая симпатичная девушка что-то старательно писала. Работа, обычные будни. Здесь такая работа — помогать людям, лечить их тела. У Наумова работа другая — исследовать душу.
Он не стал отвлекать персонал, решил самостоятельно осмотреться и составить свое мнение об отделении. А для этого уже давно был выработан свой метод: смотреть, слушать, запоминать. Потому и считался среди своего круга знакомых трудным человеком — имел собственное мнение и не менял его в угоду моменту.
Владимир прекрасно знал кто в курсе всего происходящего в подобных заведениях. Младший персонал! Из палаты как раз выходила пожилая женщина с ведром и шваброй. Журналист надел свою самую приветливую и дружелюбную улыбку и подошел к санитарке:
— Добрый день. Не подскажете, где я могу найти Королеву Евгению Павловну? Она ведь хирург?
— Хирург, — женщина подозрительно глянула на спрашивающего. — А тебе зачем Женечка понадобилась?
«Как она ее ласково называет. У нее особое отношение к этой женщине, — отметил для себя Наумов. — Значит, будет хвалить и защищать.»
— Я проконсультироваться хочу, — широко и открыто улыбнулся Владимир. — Много слышал о ней и только самое хорошее. А мне очень нужен совет хорошего хирурга.
— Женя самая лучшая, — без тени сомнения ответила санитарка. — Она столько народу спасла. И поможет всегда, и посоветует, не отмахнется как некоторые. Оперирует она сейчас, опять спасает. Ты, милок, дождись ее. Не откажет.
И женщина не спеша пошагала по коридору.
« Плюсик в вашу копилку, Евгения Павловна» — усмехнулся про себя журналист. — « Кто еще готов раздать вам лайки?»
И он направился в сторону медицинского поста на ходу меняя образ. Молодые девушки любят ироничных бруталов.
— Милая Изабелла Львовна, — прочитал он бейджик на груди медсестры. — А не подскажете где я могу увидеть Евгению Павловну?
Девушка критично оглядела мужчину, оценила внешний вид, костюм, обаятельную улыбку, открытый взгляд. В ее глазах мелькнула оценка — высший бал. И снизошла:
— Евгения Павловна сейчас на операции. Вы можете подождать ее здесь.
Подождать это само собой, но разговорить красотку надо.
— А она вообще какая, ваша Евгения Павловна?
Девушка посмотрела недоуменно и нахмурилась:
— Мужчина, а вам что надо-то? Вы кто такой?
— Разрешите представиться. Журналист областной газеты «Губерня» Наумов Владимир Николаевич. Буду писать статью о вашей Королевой.
— Ой, — просияла Бела, -А что писать будете?
— Все, что расскажете: и про характер, и про работу, и про личную жизнь. Про ее жизнь вообще. Все, что услышу, увижу, узнаю.
— А вы правду напишите? — все еще не до конца доверяла ему девушка.
— Клянусь! — совершенно серьезно ответил мужчина и даже поднял руку, скрепляя надежность клятвы.
И Бела не устояла. Она говорила охотно и много. Восторженным эпитетам не было конца. Наумов не только слушал, но и внимательно следил за интонациями, выражением лица, мимикой. Эти нюансы часто очень красноречивы и объясняют куда лучше слов. Здесь сомнений не было: девушка искренне восхищалась Королевой. И это смущало. Ну не может человек быть так идеален!
— При такой работе трудно иметь хорошую семью, — закинул пробный камушек Наумов. — Дома-то почти не бывает, мужья этого не любят. Могут и налево загулять.
— Так Степан и загулял, — пылко отозвалась медсестричка. — Как Евгения Павловна переживала! Двадцать лет ведь вместе прожили! Если бы не Илья Анатольевич, совсем бы ей плохо было. Он ведь еще при Степане на Евгению Павловну так смотрел, так смотрел!
И тут до девушки дошло, что она говорит совсем не то, что следовало и совсем не тому. Замолчав на полуслове, она резко потянула какую-то папку и уткнулась в нее. Но не выдержала и гневно глянула на журналиста:
— Знаете что, вот сама Евгения Павловна вам все про себя и расскажет. А сплетни всякие про нее собирать не надо. Вот закончит оперировать и поговорит с вами.
И снова уткнулась в бумаги. Мочки ушей у нее предательски зардели.
Наумов понял, что больше ничего из нее не вытянешь.
— А пойду-ка я с вашим начальством поговорю, — словно ничего не случилось, протянул он.
Наградой был негодующий взгляд Белы.