Эй, Джинкси

— Эй, Джинкси! — Тысячекратным эхом от пустых стен, размеренным ритмом метронома, яркой улыбкой на бледных губах. У Клаудии всё смешалось — артефакты, приключения, поиски семьи и новые потери, — но Стив чётким пятном отпечатался в её памяти, будто кто-то сдуру плеснул солнечной палитрой на холст её воспоминаний. Донован по-детски сентиментально хотела бы целую вечность стоять позади него в том шаловливо-возбуждающем ожидании, когда каждое мгновение он может обернуться, обжечь искристым взглядом и проникновенно улыбнуться, развеивая ностальгическую печаль в глубине души. — Эй, Клауд, в чём дело? Другая Клаудия, намного моложе и веселее, что-то легко отвечала ему, с лёгкой хитринкой в глазах, с новым цветом в рыжих прядях. Но Клаудия в настоящем, мисс Ди, Регент Хранилища, только печально улыбается, наблюдая за минувшими картинами прошлого, которые так греют сердце и отзываются скупой слезой в уголке глаза. Уже слишком давно мисс Ди никто не называл так просто и отрывисто «Клауд», как мог делать только он, агент Стивен Джинкс. Регентам не пристало по-ребячьи таиться за спиной призрака прошлого, но Донован не может ничего с собой поделать. Воспоминания её мучают каждую ночь со вторника на среду, голос Стива хрипло отзывается у неё в мыслях налётом грусти. — Эй, Джинкси! — Тысячекратным эхом от пустых стен, размеренным ритмом метронома, яркой улыбкой на бледных губах. Мисс Ди всё ещё остроумна, привлекательна с потрясающим чувством юмора, но агентам приходится только гадать, что именно тревожной морщинкой отражается на её идеальном лице, когда взгляд скользит по бесконечным стеллажам Хранилища. Здесь покоятся не только артефакты уникальной силы, но и её прошлое — склеп старых комнат агентов, которых у Клаудии не повернётся язык назвать «мёртвыми», проекцией отображается в душе. — Клауд, не теряй веру… Мисс Ди никогда не забудет этот завет, улыбаясь печально с привкусом сожаления. Джинкси живёт у неё под кожей уровнем выше, чем Мика, Арти и Пит, и от этого вечера вторника становятся чуть тягостнее в дыму ностальгии. Вера — определённо не для Клаудии, взрослой и чуточку более серьёзной, чем прежде; вера окрыляет бойкую Клаудию из «нового поколения агентов Хранилища 13» с ярко-синей прядью, которая чертовски подходит к глазам Стива. — Эй, Джинкси! — Тысячекратным эхом от пустых стен, размеренным ритмом метронома, яркой улыбкой на бледных губах. Возглас затихает, даже не сорвавшись с губ; Регентам Хранилища остаётся закусывать губы и смаргивать чужую слезу.