***
– Ты представляешь, он отказался от фотосессии, чтобы провести день со мной! Немыслимо! – Алиса одновременно завтракала и рассказывала Максу о том, что случилось на форуме. – Хотя он довольно фотогеничен – одно время он работал моделью. Ух, я бы его пофотографировала. – Звучит как «я бы его отымела», – усмехнулся мужчина и улыбнулся своим мыслям. – Ну что ты так. Неправда, – отмахнулась девушка. – Хотя, да, ты прав, – засмеялась Алиса и отправила в рот последний кусок сэндвича. – Тебя он привлекает как мужчина? – Назови мне хоть одну девушку, которую он не привлекает, милый. – Ты уходишь от ответа. – Тогда ответ положительный. Но он мой клиент, а ты знаешь меня, я не завожу романы с клиентами. – Твоя работа с ним окончена, – напомнил мужчина. – Я знаю, но дело в том, что я его слишком уважаю. Я ставлю его выше физиологических потребностей. Иногда даже я ловлю себя на мысли, что рассматриваю его как бесполое существо. Ну, помнишь, как ангел, герой Алана Рикмана, из «Догмы»? Но когда он начинает включать все свое обаяние или когда просто долго смотрит в глаза – о, боже мой! Тебе стоит поучиться этому у него. – Так! – воскликнул возмущенный мужчина, привставая с кресла. – Ты не знаешь, как я веду себя с девушками, так что не надо мне тут. Иди лучше, одевайся. И сними, пожалуйста, эти бигуди, они пугают меня. Алиса надела черные свободные шорты, блузку цвета слоновой кости и ботинки на шнуровке с ремешками и заклепками; сняла бигуди и немного взбила волосы, аккуратно залив их лаком. Девушка переложила все вещи из сумки в рюкзак, достала из холодильника бутылку воды и взяла с собой. – Все, я пошла. Детки, не шалим, – Алиса подмигнула Максу и послала ему воздушный поцелуй.***
Дэвид подошел к Алисе, когда та стояла у колонны на главной площади города. Он честно признался, что не сразу ее узнал, потому что привык видеть ее в платьях, и сейчас такой городской стиль был немного непривычен, но он в восторге от ее выбора обуви, что сразу же доказал, встав вплотную к девушке и сделав несколько снимков их ботинок. Затем Алиса спросила, какие достопримечательности он хочет посетить, и на словах описала подробный маршрут. Мужчина не ожидал, что их экскурсия будет настолько территориально разбросана, и буквально через пару часов предложил переместиться в его отель и заказать пиццу. – Я редко ем пиццу, но сегодня как раз такое настроение. К тому же, можно прекрасно посидеть – лишний повод открыть бутылку хорошего вина. – Шикарно. Я бы, конечно, предложила приготовить пиццу самим, так и вкуснее, и интереснее, но у тебя в отеле с кухней явно напряженно, плюс покупать продукты, которые потом не пригодятся, - пустая трата денег. Так что я с большим удовольствием поем с тобой. И это еще одна возможность увидеть, как чистюля Дэвид Гарретт ест что-то руками. – Да брось, – рассмеялся мужчина. – Не такой уж я ужасный, как про меня говорят. – Да неужели? Я напомню тебе, когда мы придем в номер. Они вошли в вестибюль отеля, и Алиса тихонько присвистнула. Везде мрамор, колонны, естественный свет и просторы. Это был поистине королевский отель. – Вау! Я никогда раньше здесь не была. Просто дворец, а снаружи так и не скажешь. – Ты еще номер не видела, – многозначительно посмотрел на нее Дэвид. Дэвид показал ладонью в сторону лифта, и Алиса последовала за ним, тихо ступая по бежевому мрамору и надеясь на то, что на идеально чистом полу она не оставит песок, принесенный на подошвах ботинок с улицы. Она всегда некомфортно чувствовала себя в таких отелях. Ей казалось, что она не так одета, что в таких местах непременно нужно ходить в вечернем платье и на каблуках, и сейчас она старалась как можно быстрее проскользнуть в лифт, чтобы не светить голыми ногами. Лифт коротко зазвенел, сообщая о своем прибытии, и повез Гаррета и его гостью на последний этаж. Мужчина открыл карточкой дверь и пропустил даму вперед. Алиса вошла и обомлела: белый ковер, белая огромнейшая кровать с балдахином, белые подушки, белая лампа, белые занавески, шикарная позолоченная люстра и позолоченная отделка всего номера. Но больше всего Алису поразил размер комнаты – она никогда не бывала в таких номерах. – Под впечатлением? – спросил Дэвид, разуваясь у двери. – Еще бы, – прошептала девушка. – Я попала в сказку. Алиса, последовав примеру хозяина номера, также тут же разулась и уже босиком прошла к кровати, медленно проводя рукой по воздушной ткани и улыбаясь своим мыслям. Она вдруг представила, как Дэвид, такой высокий и сильный, лежит в этом мягком облаке под прозрачным балдахином и сонно обнимает подушку. Девушка и не заметила, что так и продолжала касаться мягкого покрывала, а мужчина смотрел на нее и не мог сдержать улыбки. – Хмм, – очнулась Алиса. – Так мы заказываем пиццу?***
Заказ доставили быстро: Дэвид расплатился, а Алиса взяла коробки (мужчина и слышать не хотел о том, чтобы разделить сумму пополам). Он откупорил бутылку белого полусладкого австрийского вина и разлил по бокалам. Алиса с ногами забралась на кровать и села по-турецки, пододвигая к себе коробку с пиццей. Все это время она пристально следила за реакцией мужчины: как так-то – она на его белой кровати с ногами и с едой. Сам Гарретт сидел на краю двуспальной кровати и старался не смотреть на девушку. Алиса еле сдерживала улыбку. – «Я не такой ужасный, как про меня говорят», – девушка процитировала недавно сказанное Дэвидом про чистюлю и громко рассмеялась. – Да, Дэвид? Мужчина тяжело вздохнул, но улыбнулся. – Я не хочу пачкать кровать, мне еще спать здесь. – Так ты и не испачкаешь. Ну же, я думала, ты другой. Я думала, ты – плохой парень. – Что? – засмеялся мужчина и повернулся к девушке. – Да брось! Я могу быть плохим парнем, и тут дело не в том, чтобы есть в постели. – А как же приносить девушке завтрак в постель? – продолжала распалять его Алиса. – Ты лишил бы ее такой романтики? – Заткнись, - шутливо сказал Дэвид и налил себе еще вина, стараясь не реагировать. – Ну же, Дэвид Бонгартц, докажи мне, что ты не такой правильный. Давай. Я жду. Алиса в открытую издевалась над ним. Он видел это, но не хотел подыгрывать. Он повернулся лицом к девушке и замер: сидя на огромной кровати, его кровати, с растрепавшимися кудрями, с куском пиццы в одной руке и бокалом вина в другой, она казалась ему очень красивой, нереальной, недоступной. Дэвид никогда не был обделен женским вниманием, вокруг него всегда была куча девушек, девушек модельной внешности. Он всегда встречался с теми, с кем ему было приятно выйти в свет, кого показать публике. А сейчас, смотря на рыжую девушку в нескольких метрах от себя, он понимал, что не достоин ее. Он видел, с какой простотой она к нему относилась: она могла быть с ним серьезной, задумчивой, могла флиртовать с ним, играть, смеяться над ним и издеваться, что она сейчас и делала. Он вдруг ощутил необходимость поддаться ей, сыграть по ее правилам. Она хочет увидеть плохого парня? Прекрасно! Алиса заметила резкую перемену в его лице и мигом стала серьезной. У нее перехватило дыхание от его взгляда – никогда он еще не смотрел на нее так. Девушка понимала, что они оба ходят по краю, и ни один из них не хотел делать первый шаг. Ох, это прекрасное напряжение, когда каждое мгновение может стать решающим. Дэвид забрался с ногами на кровать и начал медленно ползти на четвереньках, пристально смотря в глаза Алисе. У девушки дыхание выбило из легких от такой сексуальности мужчины. Она прикусила нижнюю губу и кокетливо улыбнулась, отодвигая в сторону еду. Она принимала его игру, которую сама же начала. Дэвид приближался к ней все ближе и ближе, все также не сводя с нее глаз. Он медлил, он растягивал момент, и это было красиво. Алиса подалась немного вперед, когда он был в полуметре от нее. Их лица были на одном уровне. Эти секунды казались ей вечностью. Алиса медленно провела кончиком языка по нижней губе и тут же ее прикусила. Дэвид улыбнулся, но тут же подавил улыбку. Он взял девушку за плечи и провел носом по ее щеке – Алиса пахла ананасом и киви, ее любимыми духами. Мужчина немного наклонил голову и пощекотал ее своей небритой щекой. Девушка тихо хихикнула. Она на мгновение прижалась грудью к его груди и прошептала на ухо: – Игра окончена, мачо. Дэвид тут же громко рассмеялся и упал на подушки рядом с Алисой. – О да, это было шикарно! Еще немного, и я бы не устояла, - сквозь смех воодушевленно отозвалась девушка, наблюдая за мужчиной, который был доволен собой, как кот. Хотя тут она слукавила: ей хотелось поддаться ему, и сейчас она даже расстроилась, что их игры не переросли в реальность. – Ты же сама хотела, - хитро улыбнулся Гарретт и подмигнул ей. – Ладно, давай свою пиццу.***
Они давно уже перебрались на балкон и наслаждались красотой закатного солнца. Алиса сидела на стуле, закинув ноги на перила, и счастливо улыбалась теплым лучам. Солнце уже не слепило глаза, как днем, но девушке все равно не хотелось смотреть на город. Она спокойно подставляла лицо теплу, слушала пение птиц и шум автомобилей и знала, что в метре от нее сидит Дэвид и также наслаждается красотой уходящего дня. Алиса впитывала в себя каждую секунду этого вечера: каждый звук, каждый запах, каждое дыхание мужчины. Она не могла точно сказать, сидит ли он так же, как она, или любуется красно-розовым небесным полотном, но ей это было неважно. Одно его присутствие рядом заставляло чувствовать ее в безопасности, чувствовать спокойствие. С ним было просто, удобно, незабываемо. Он был тактичным и никогда не приставал с вопросами, когда она не хотела о чем-то говорить, не перебивал; он понимал ее и поддерживал, когда видел, что она в чем-то не уверена; он мог быть разным, но всегда оставался собой; он умел вести себя в присутствии женщины и никогда не говорил и не делал ничего, что могло бы смутить его спутницу. Словом, он был джентльменом. Он был из такого рода мужчин, которых случайно не встретишь, но, встретив, запоминаешь на всю жизнь. Он был идеальным. И Алиса с грустью думала о том, что скоро ей придется с ним попрощаться, ибо завтра утром она снова поедет в аэропорт, но уже это будет не предвкушение незабываемой встречи с уникальным человеком, а горькое расставание. Еще несколько дней назад она и подумать не могла, что так сильно привяжется к Дэвиду. Он стал для нее самым ярким событием в жизни. Он показал ей, каким должен быть настоящий мужчина, и девушка теперь четко понимала, что после него она вряд ли заинтересуется кем-то настолько сильно, как им. После чего-то хорошего, чего-то незабываемого всегда тяжело возвращаться к серым будням. Она уже тосковала по нему. Тосковала по мысли, какой бы насыщенной могла бы быть ее жизнь, останься он с ней подольше. Но она все понимала: ей никогда не стать для него спутницей жизни, она никогда не сможет быть его первой скрипкой. Это почетное место уже давно занято. Алиса вдруг четко вспомнила его слова, которые он сказал тогда в ресторане: «Я не смогу требовать от кого-то отказаться от своей жизни, чтобы мне было комфортно с этим человеком. Я не смогу поставить женщину перед выбором: ее жизнь, ее мечты или жизнь со мной. Это было бы слишком эгоистично, даже для меня. А я тоже не смогу, да и не захочу, ничего менять в своей жизни. Меня все устраивает. Мне нравится то, чем я занимаюсь, мне нравятся гастроли и поездки, мне нравится моя независимость и отсутствие ответственности за чью-то жизнь. И пока я сам не захочу измениться, не захочу впустить в свою жизнь кого-то, то я вряд ли заведу серьезные отношения». Это было горькой правдой. Она понимала, что не смогла бы отказаться и от своей жизни, от своей карьеры, которую она так долго и упорно строила под слова родственников и друзей, которые говорили, что у нее ничего не получится, чтобы постоянно ждать его с гастролей. Она не смогла бы измениться, чтобы соответствовать тому идеалу, который он ищет. Она не смогла бы хоть изредка требовать его внимания, отвлекая его от занятий музыкой и видя, как ее слова причиняют ему боль и как гаснут его глаза. Она хотела его: она хотела проводить с ним время, быть с ним вечерами, хотела любить его и сделать счастливым, но не так. Алиса не хотела лишать его той гармонии, которой он достиг, находясь в одиночестве и не будучи связанным ни с кем обязательствами. Она думала о том, что было бы, если бы они закончили свой флирт чем-то большим. К чему бы это привело? Он бы все равно не остался с ней, а она бы не уехала к нему. Алисе пришлось признать себе, что все стало бы еще хуже, чем есть сейчас. «Нельзя так сильно привязываться к людям, нельзя придумывать свою жизнь рядом с ними», - мысленно отругала себя девушка и, открыв глаза, потянулась за бутылкой вина. Дэвид Гарретт смотрел на Алису и не мог не улыбаться. Она казалась такой расслабленной, такой счастливой. Он цеплялся взглядом за красные блики солнца в ее рыжих волосах, за подрагивающие длинные ресницы, за мягкие губы, на которых играла легкая улыбка. Она казалась ему иллюзией, миражом, до которого дотронешься, и он тут же исчезнет. Мужчина молча сидел рядом с ней и боялся даже вздохнуть. Красота розового неба была ничем по сравнению с красотой Алисы. Он хотел любоваться ей постоянно: слушать ее звонкий смех, смотреть, как собираются складочки у ее зеленых глаз, когда она смеется, флиртовать с ней в ответ, слушать ее мягкий голос. Дэвид покачал головой и медленно вздохнул – нет, это было уже слишком! «Не нужно думать об этом, не нужно привязываться. Я не сделаю ее счастливой, будет только больно нам обоим». Алиса пила вино прямо из бутылки, не останавливаясь. «Пусть лучше завтра у меня будет болеть голова, чем я сейчас сойду с ума от этих ужасных мыслей». Австрийское белое полусладкое было единственным, что ей нравилось – девушка терпеть не могла красные вина, хотя попробовала в своей жизни много, но даже во Франции она пила вина с натянутой улыбкой и скорее заедала горьковатый вкус – не говорить же французам, что те вина, которыми они так восторгаются, ужасны? Алиса отставила бутылку в сторону и посмотрела на Дэвида, который ошарашенно глядел на нее. – Ты чего? – спросил он, переставляя бутылку подальше от нее. – Неважно. Верни мне бутылку, – нахмурившись, Алиса смотрела на мужчину, который уже начал расплываться у нее перед глазами. Она начала сегодняшний день с бокала вина, продолжила его днем с пиццой и сейчас. Девушка знала свой организм: она могла выпить разной дряни и быть абсолютно трезвой, а могла захмелеть с одного бокала шампанского – все зависело от ситуации и компании, и от настроения. – Элис, ну что ты? – мужчина подошел к ней и присел на корточки слева от нее. Он выглядел растерянным и не понимал, что за перемена произошла с ней. Девушка не ответила. – Пойдем, ты ляжешь, немножко отдохнешь, хорошо? Не дождавшись ответа, Дэвид взял Алису на руки и прижал к себе. Она была такой маленькой и хрупкой по сравнению с ним, а сейчас еще и беззащитной. Гарретт аккуратно положил девушку на кровать и накрыл одеялом. Она тут же уткнулась носом в подушку и прикрыла глаза. – Дэвид, ты такой хороший, – прошептала Алиса и слабо улыбнулась. Мужчина стоял у кровати и смотрел на девушку сверху вниз. Он не понимал, по какой причине она решила напиться, ведь еще недавно она выглядела такой счастливой и умиротворенной. Ему вдруг стало грустно и обидно – не так он хотел провести последний вечер с Алисой. – Ну что ты, все хорошо, – мужчина присел на кровать и потрепал девушку по плечу. Она открыла глаза, что-то прошептала, но тут же замолкла. – Что ты сказала? – Нет, ничего. Я отойду минут через 10. Скоро я снова буду человеком. – Ты сказала явно не это, – кивнул Дэвид и с улыбкой ждал продолжения. – Ладно. Я сказала, почему бы тебе не прилечь со мной, но тут же поняла, что видок у меня сейчас не самый… Алиса не успела договорить, как мужчина обошел кровать и лег под одеяло рядом с девушкой. Она снова прикрыла глаза, стараясь как можно быстрее прийти в себя. Дэвид лежал рядом молча. Мужчина долго лежал на спине, смотря в потолок. В голове у него то и дело начинала оживать мелодия, которую прежде он не слышал. Она то начинала звучать, то тут же затихала. Музыкант не мог уцепиться за нее. У нее были такие необычные звуки, которые, казалось, были вообще не из этой Вселенной. Он знал, что за этим последует – пара бессонных ночей в поисках той самой мелодии, затем дни кропотливой работы и новое произведение. Дэвид по-разному создавал свои композиции, и этот путь был одним из возможных: иногда он слышал музыку в своих снах, иногда мелодия с легкостью слетала с его губ, а иногда появлялась из ниоткуда, как сейчас. Алиса медленно повернулась к Дэвиду и прикусила губу: он смотрел в потолок и был полностью погружен в свои мысли. «Боже, какой же он красивый», - подумала девушка, медленно проведя взглядом по его высокому лбу, прямому носу, идеально очерченным полным губам и волевому подбородку. Ей хотелось коснуться его, провести кончиками пальцев по небритым щекам, обрисовать верхнюю губу. Ей хотелось коснуться его по-настоящему. Девушка даже сама не поняла, что произошло, но ее желание оказалось настолько сильным, что тело стало действовать само по себе. Алиса дотронулась пальцами до губ Дэвида и замерла, ожидая его реакции. Мужчина медленно повернулся и оказался с ней лицом к лицу: его взгляд был мягким и теплым, в то же время он был спокойным и добрым. Девушка смотрела ему в глаза и чувствовала себя дома. Он сдерживал обоих и в то же время тянул ее за собой. С каждым мгновением Алиса понимала, что погружается в свои чувства к нему все глубже и глубже, и смысла противиться этому уже не было. Мужчина перехватил ее пальцы рукой и нежно поцеловал один за другим. Его губы были мягким пленом для нее – ей хотелось, чтобы на месте ее пальцев сейчас были ее губы. Алиса со всей силы сжала зубы, чтобы отчаянно не застонать. Боги, как же она жаждала этого поцелуя! Дэвид резко перекатился в сторону и навис над Алисой, удерживая свой вес на руках. Девушка провела пальцами по его мускулам, задевая кожу ноготками, и продолжила гладить сильные мужские руки. Алиса задержалась взглядом на его правом плече, там, где красовалась татуировка, и также провела по ней подушечками пальцев. Дэвид не сводил с девушки взгляда. Он сдвинулся немного назад и положил голову ей на грудь, все также придерживаясь на локтях, чтобы не раздавить даму. У Алисы сбилось дыхание от такого, и она мигом протрезвела. Он был так близко к ней, что она могла чувствовать тяжесть его тела, но все же этого было недостаточно. – Я хочу чувствовать тебя, убери руки, – прошептала Алиса. Мужчина тут же лег на нее, навалившись всем телом, девушка улыбнулась. Дэвид провел носом по ложбинке между ее грудями и снова устроился поудобнее, потеревшись щекой по материалу блузки. Девушка погладила его по голове, снимая со светлых волос ненужную сейчас резинку, и запустила в волосы пальцы, перебирая жесткие пряди. Она начала касаться ноготками его головы, аккуратно расчесывая волосы пальцами, когда услышала приглушенный стон. – Как же хорошо, только не останавливайся, – тихо произнес Дэвид, опускаясь руками к талии Алисы и сжимая ее. Девушка продолжила играть с его волосами, впитывая в себя каждую его частичку и запоминая мгновения: глубокий взгляд его ореховых глаз, смущенная улыбка, колючая щетина, жесткие волосы, горячее дыхание, сильные руки… Она не знала, сколько они так пролежали: Алисе казалось, что это была вечность, за которую их души успели намертво слиться, а может, это было лишь мгновение, за которое рядом с ним происходило куча событий? Рядом с Дэвидом невозможно было сосчитать время: секунды казались годами, а часы пролетали со скоростью звука. Он был ярким, интересным, ни на кого не похожим. Он был падающей звездой, которая может в любой момент пролететь мимо тебя, вопрос в другом: успеешь ли ты загадать желание. Алисе казалось, что она поймала взглядом эту звезду и даже успела придумать желание, только она не знала, сумеет ли она произнести за секунду то, что так страстно жаждет. Дэвид Гарретт снова приподнялся на локтях и посмотрел Алисе в глаза. Привстал и оказался в нескольких сантиметрах от ее лица. Девушка облизала пересохшие губы и быстро моргнула, стараясь не отвлекаться от него даже ни на долю секунды и отчаянно молясь о том, чтобы этот мужчина напротив нее не оказался лишь ее воображением. Скрипач дотронулся кончиком носа до ее щеки и опалил лицо девушки горячим дыханием. Алиса обхватила руками его шею. Мужчина медленно и очень осторожно коснулся губами ее губ и закрыл глаза. Девушка нежно поцеловала его, и они оба отстранились друг от друга, тяжело дыша. – Мы не можем, – с горечью в голосе произнесла Алиса. – К сожалению, ты права. Мужчина упал на подушки и лег рядом с девушкой, непрерывно смотря на нее. Алиса едва сдерживала слезы. – Боже, как это ужасно. Как бы я хотела, чтобы мы наплевали на все и просто поддались моменту, - прошептала девушка, качая головой и смотря в стену стеклянным взглядом. – Милая, я понимаю, мне бы тоже этого хотелось, но ты же понимаешь… – Потом будет больнее нам обоим, – закончила за него мысль Алиса и уткнулась носом ему в грудь. Дэвид обнял ее и начал успокаивающе гладить девушку по спине. Они проговорили до утра. Алиса плакала, Дэвид утешал ее, потом они оба смеялись и снова грустили, не переставая говорить о столь внезапно нахлынувших и сильных чувствах друг к другу. За пять дней они много раз поднимали тему отношений и оба полностью были солидарны в одном: они не хотели сейчас жертвовать карьерой ради стабильных отношений, которые когда-нибудь заставят их сделать выбор или отказаться от чего-то в жизни. Они оба не хотели меняться. Дэвид бесчисленное количество раз признавался Алисе в том, что за всю его жизнь она стала единственной девушкой, которая имела сходные с ним взгляды почти на все. «В этом вся и проблема», - ответила Алиса и грустно улыбнулась. Лежа в обнимку и смотря друг другу в глаза, они четко осознали, что приняли правильное, единственное верное решение не поддаваться чувству, которое столько дней кружило обоим головы и рвалось наружу. Они рассматривали возможные обстоятельства, при которых они смогли бы быть вместе, но так ничего и не придумали. Алиса не смогла бы бросить работу здесь и переехать к нему, он бы не смог постоянно летать к ней. Девушка, конечно, приняла к рассмотрению вариант, при котором она все же смогла бы работать удаленно или найти что-то в Нью-Йорке, но тут же ребром встал вопрос о восприятии Дэвида всего вокруг, о его отношении к музыке, к женщине, к семье – они снова затронули вопрос вдохновения, компромиссов, ревности, изменения себя и работы над собой, – и Алиса тут же пожелала об этом и мысленно сказала себе, что лучше бы главной причиной остался территориальный вопрос. Ей не нравилось думать о будущем. Дэвид Гарретт гладил ее по голове, целовал в лоб и нежно улыбался, снова и снова возвращаясь к тому, как тяжело им было бы прощаться, проведи они эту ночь вместе. «Уж лучше не знать, как это могло бы быть», – добавил он. Только к утру они смогли заснуть. Алиса прижималась к мужчине спиной, Дэвид сзади обнимал ее, уткнувшись носом в ее волосы. Девушка мирно спала, пока скрипач охранял ее сны, защищая ее от плохих сновидений. Мужчина наслаждался теплом хрупкого тела в своих руках и старался надолго запомнить теплоту этих мгновений.***
В аэропорт они ехали молча. Дэвид сидел с Алисой на заднем сидении, держась за руки и изредка переговариваясь о мелочах, Йорг сидел на пассажирском сидении и иногда поглядывал на них в зеркало заднего обзора. Он тактично молчал всю дорогу. Мужчина вышел из машины и заплатил водителю, Дэвид достал свой чемодан. Пока они шли к рамке металлоискателя, Алиса поддерживала разговор с менеджером мистера Гарретта. – Надеюсь, вам понравилось здесь, погода была хорошая. – Да, Элис, мне все очень понравилось. Спасибо. Мужчины оформили и сдали багаж, получив свои места, и подошли к паспортному контролю. До вылета оставалось сорок минут. Йорг похлопал Дэвида по плечу и пошел первым, оставляя Гарретта и Алису наедине. Девушка теребила край блузки и избегала пристального взгляда мужчины. – Ну что ж, пора прощаться, – наконец произнес Дэвид, подходя вплотную к Алисе. Девушка подняла на него глаза, полные слез. – Ну что ты, милая. Не плачь. Я хотел сказать тебе спасибо за все это время, что я провел здесь, с тобой. Это было незабываемо. Если бы не этот форум, я бы никогда и не подумал, что смогу так безумно влюбиться. Что смогу довериться так сильно кому-то. Спасибо тебе за теплый прием, за незабываемые вечера и за прекрасные моменты. Я сохраню их. – Дэвид, это невыносимо, – всхлипнула девушка, утыкаясь носом в его грудь. – Каждое твое слово причиняет столько боли, ты себе даже не можешь представить. – Могу, любимая, еще как могу. Но пообещай мне кое-что, – мужчина взял девичье лицо, чтобы смотреть Алисе прямо в глаза, – пообещай мне, что ты будешь двигаться вперед. Не будешь оглядываться назад, а будешь расти, будешь счастливой. – Девушка глубоко вздохнула и отрывисто кивнула. – У тебя есть мой номер: если я буду нужен тебе, звони в любое время. Если же ты хочешь, чтобы я не напоминал о себе, чтобы тебе было легче, я не буду. Все будет зависеть только от твоего желания. Только не пропадай, давай о себе знать хоть иногда. Не сейчас, понятное дело, но потом, когда мы оба отойдем, и нам обоим станет полегче. Алиса растянула дрожащие губы в улыбке и смахнула слезы. – Прости меня за все это, мне очень стыдно. Ты не должен видеть моих слез, – девушка глубоко вздохнула и выдохнула несколько раз, чтобы спокойнее заговорить. – Дэвид – ты самый незабываемый человек в моей жизни. И я безумно благодарна тому стечению обстоятельств, благодаря которым мы познакомились. Я ничего не забуду. Тебя невозможно забыть. Ты тоже часто не думай обо мне, сосредоточься на музыке, хотя зачем я тебе это говорю, ты и так все прекрасно знаешь. Оставь все свои чувства и эмоции здесь, оторви этот лист в своей жизни, лети с чистой головой. Мы все сделали правильно. Это единственный возможный вариант. Алиса смотрела в глубокие грустные каре-зеленые глаза, и у нее сжималось сердце от его вида. Девушка привстала на носочки и прижалась своим лбом к его, мужчина обхватил руками ее талию. – Все, тебе пора. Хорошего полета, – Алиса оставила на его губах прощальный поцелуй и отстранилась, отходя от мужчины на несколько шагов. – Я буду скучать, – прошептал Дэвид и быстрым шагом направился к паспортному контролю. Алиса провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду. Вернувшись домой, девушка налила себе стакан виски и заперлась у себя в комнате, прорыдав весь вечер. Максу она отправила сообщение, чтобы он не приходил к ней несколько дней.***
Полгода спустя
Алиса вошла в свою квартиру и бросила на стол новые письма. Сняла зимнее пальто, разбирая почту. Счета за квартиру, свет, воду, благодарность о проделанной работе… Одно из них было от одного человека. Словно громом пораженная, девушка села на стул, который стоял рядом, и неаккуратно распечатала конверт. В нем лежало два билета – до Нью-Йорка и обратно. На Рождество. К билетам прилагалось письмо от Дэвида Гарретта, который писал о том, что приглашает ее встретить с ним Рождество и Новый Год. «Это всего лишь приглашение, ты не обязана лететь, если не хочешь, я все пойму. О цене за билеты не беспокойся, я могу себе это позволить. Подумай, пожалуйста. Я ни на чем не настаиваю, просто мне было бы приятно увидеть тебя. Если решишь приехать, дай мне знать, я встречу тебя в аэропорту. Буду ждать твоего решения. Обнимаю, Дэвид» Алиса выпустила из рук письмо, позволив ему упасть на пол, надела пальто и вышла из квартиры. Она должна была подумать.***
Алиса стояла у входной двери Нью-Йоркской квартиры Дэвида и топталась у порога. Один добрый и отзывчивый мужчина по имени Йорг с радостью продиктовал девушке домашний адрес Гарретта, ничего при этом не сказав другу, сам приехал на Алисой в аэропорт и доставил ее к дому музыканта. До Рождества оставалось всего несколько часов: вокруг витала праздничная атмосфера, город был полон огней, рождественских украшений и предчувствия чего-то сказочного, волшебного. Алиса трижды постучала в дверь и отступила на шаг, внимательно слушая шаги в квартире. Дэвид вскоре открыл дверь и замер: он не ожидал увидеть здесь Алису. Рядом с девушкой на полу стояли чемодан и дорожная сумка. Мужчина окинул девушку взглядом и выжидающе вздохнул. Алиса неуверенно улыбнулась и сделала шаг к Дэвиду. – Мне плевать, что с нами будет в будущем. Мне плевать на все наши отказы, на правильные решения и выбор, который мы сделали летом. Это неважно. Ты мне нравишься, ты мне действительно нравишься. Нам хорошо вдвоем, и какая разница, когда это все закончится? Не все ли равно, что будет потом? Мужчина жадно впился в ее губы поцелуем, останавливая поток слов. Алиса с той же страстью ответила на поцелуй и толкнула Дэвида в квартиру. Он одним движением взял девушку на руки и, захлопнув входную дверь, понес ее в спальню, чтобы продолжить то, на чем они остановились.