Истинное предназначение

Прошло три месяца после того, как Даан принял решение подарить своему второму ребенку шанс выжить в этом мире. Вопреки опасениям майора Кинкейда с ребенком все было в порядке, он был жив и прекрасно себя чувствовал, за ним строго наблюдали в условиях лаборатории, и не было никаких намеков на то, что атаванская энергия будет отторгнута. Даан готовился представить свое дитя Синоду. - Доктор Керзон, сегодня я забираю Хоши на материнский корабль, - заявил глава Синода, заходя в лабораторию женщины. - Если честно, я бы понаблюдала его еще пару месяцев, Даан. - Этим займется Нээг. Он в курсе всех ваших исследований, так что полагаю, это не будет проблемой. - Хорошо, я приведу его. - Я пойду с вами, - изъявил желание Даан. Они вошли в детскую комнату и у Хоши сразу загорелись глаза. Он был уже таким большим. Хотя ему было всего три месяца, он выглядел как трехлетний ребенок. Он бросил на пол какую-то тейлонскую игрушку и быстро подбежал к Даану. Молча обняв его за ноги, он смотрел наверх такими милыми большими голубыми глазами и улыбался в ответ родителю. - Мы улетаем домой, Хоши, – Даан сказал это на юнойа и ребенок понял, он мог мыслить на своем родном языке, но вот говорил пока еще не очень хорошо. - Давай возьмем с собой Рене, - пожелало тейлонское дитя по-английски, и Даан снова улыбнулся. Английский язык был намного проще юнойа и выучить его было гораздо легче, к тому же Хоши с самого рождения слышал английскую речь в лаборатории и привык к ней очень быстро. - Рене будет приходить к тебе когда захочешь, – Даан взял своего ребенка за руку и повел его к порталу, сопровождаемый доктором Керзон. - А вам доктор, предстоит подготовиться к еще одной операции, – это прозвучало как приказ и не выполнить его, означало потерять работу. *** За эти три месяца Лиам Кинкейд ни разу не поговорил с Дааном по-дружески, как раньше. Все эти три месяца он глодал себя изнутри, но не мог преодолеть свою гордыню и извиниться перед Дааном. Рене обзывала его бессердечным, бездушным, холодным, но он-то знал, что его сердце страдает от нежелания разума преодолеть барьер и попытаться вернуть расположение Даана. Почти все свое время майор проводил на атаванском корабле, Рене превратилась в няньку, а Авгур только и делал, что наблюдал все это кино со стороны. Когда Даан привел Хоши на мостик, там находился Лиам. Рене рассказывала ему про тейлонского ребенка, и он не раз представлял его себе, но воочию увидел только сейчас. Невинными детскими глазами Хоши посмотрел на киммеру и подошел ближе. По лицу Даана нельзя было понять, позволяет ли он представителю враждебной киммерийской расы общаться с тейлонским ребенком, но Лиам решил рискнуть. - Привет, - Лиам присел на корточки, чтобы быть примерно одного роста с ребенком. - Смотри, что у меня есть, – Хоши раскрыл свои маленькие ладошки, которые светились ярким белым светом и заулыбался. Это повергло Даана в шок. Он широко открыл глаза, пытаясь поверить в то, что видит и уловил на себе взгляд Лиама. В отличие от своего защитника, Даан пребывал в растерянности. Он думал, почему доктор Керзон не предупредила его об этом. Она находилась с ребенком постоянно и не могла не знать о проявлениях шакаравы. Заметив беспокойство и растерянное состояние главы Синода, Лиам приблизился к нему, оглядываясь на ребенка. - Ты не знал? – шепотом спросил он. - Этого не должно было произойти, - также тихо ответил Даан. - Но произошло. Тут раздался небольшой хлопок, и главное кресло на мостике закрутилось как карусель. Кинкейд с Дааном воззрились на ребенка, а он стоял и довольно улыбался, глядя, как здорово крутится пока еще непонятная для него вещь. - Ты должен научить его справляться с этим, - вдруг выдал Даан. У Кинкейда чуть спазм в мозгу не случился. ДААН ПРОСИТ ЕГО научить ребенка… А впрочем у него просто нет выбора. Где он еще найдет человека-киммеру с действующей шакаравой? Кинкейд еще раз с умилением посмотрел на Хоши и понял, что задачка ему предстоит нелегкая. *** На просторах Сибири царил покой. Зима скрыла все следы хаоса, раны взорванной земли засыпал снег, и только одна глазница входа в тоннель чернела посреди белых ковров нетронутого снега. Расположенный рядом палаточный городок исследователей был трудно заметен с высоты птичьего полета, и лишь копошение черных фигур, словно муравьев в муравейнике, выдавало его. Поначалу Даан часто бывал тут, но теперь, по прошествии трех месяцев, он был редким гостем во владениях Айры Маркус. Военный тейлонский крейсер давно покинул территорию России. Как только он проложил путь к атаванскому подземелью, надобность в нем отпала и обстановка в государстве постепенно приходила в норму. Даже Сопротивление затихло. По долгу службы Лиам тоже бывал там иногда, и после таких поездок каждый раз привозил Авгуру какой-нибудь очередной трофей в виде информации к размышлению, а тот каждый раз радовался как ребенок первому снегу. Атаванский корабль даже тейлонам оказалось не по силам извлечь из-под земли, но зато внутри они обследовали все, до последнего символа. Информационные системы корабля пока запустить не удалось – энергии было не достаточно и это являло собой очень большую проблему. Без энергии продолжать исследования дальше уже не было никакого смысла. Даан надеялся, что ему удастся получить из корабля координаты отправной точки и отследить курс перемещения судна, но увы, пока это оставалось только надеждой. Найденные в стазисном отсеке камеры в большинстве своем еще поддерживали жизни в своих хозяевах, но почти половина из них была повреждена. И вот в один прекрасный день, один из порталов корабля-носителя доставил на борт какие-то ящики. Волонтеры удивленно посмотрели на явившееся чудо и тут же сообщили в службу охраны. Ящики не были заперты, их крышки свободно снимались, а на одной из них был прикреплен информационный диск. Лиам заметил его первым и, открепив, ловко спрятал себе в карман. Все заглядывали внутрь, и никто не мог поверить, что видит сразу столько основной тейлонской энергии. В какой-то степени Даан был счастлив, но это больше настораживало его, чем радовало. Отправные координаты были закодированы, и даже материнский корабль не мог их расшифровать. *** «Даану от джаридианских друзей. До встречи в секторе мира. Ворджак». Такое послание содержал тот маленький диск, что Лиам припрятал себе, когда ящики только прибыли через портал. Сообщение было на джаридианском языке, но техногений Авгур может расшифровать даже то, что расшифровывать и не надо. Лиам конечно воспользовался его нестандартным умом и теперь думал, как бы о диске сообщить Даану. Некоторые подозрения начинали вползать в его киммерийский мозг. Кинкейд стал подозревать своего босса в связи с джаридианцами, причем эти связи однозначно попахивали чем-то нехорошим. Кинкейд уверенно вошел на главную палубу материнского корабля. Он знал, что ни в чем не провинился перед Дааном и оправдываться не собирался. - Это прибыло вместе с грузом, - держа между пальцами маленький диск, Лиам подошел к главе Синода. Даан даже встал с кресла и с удивлением посмотрел на предмет. - Почему ты сразу не отдал его мне? – выпытывающе спросил он. - Я не хотел подвергать риску материнский корабль. Информация могла быть заражена. Я должен был проверить. - Хорошо, но все равно ты должен был поставить меня в известность. Даан недобрым взглядом посмотрел на Кинкейда, взял диск и вставил его в отверстие подлокотника кресла. В расплывчатых границах инфопотока отразилось сообщение. Лишь пара строчек, состоящая из нескольких джаридианских слов, читалась в глазах Даана. Он застыл. - Что там написано? – полюбопытствовал Лиам, будто сам ничего не знает. Даан задумался, а потом изрек. - Скоро я должен буду покинуть корабль-носитель на некоторое время, Лиам. Кинкейд опустил глаза и тоже задумался. Он не мог представить себе эту палубу без Даана, он не хотел думать даже о том, что Хоши будет чувствовать, исчезни Даан на несколько дней. Хотя он самостоятельный ребенок и к тому же у него есть связь с родителем, может ему и будет все равно, но Лиаму безразлично это точно не будет. *** На следующий день была запланирована операция для Зоора, и Даан все утро провел в стазисном отсеке. В это утро Лиам занимался с Хоши и учил его, как нужно контролировать шакараву. Но, по правде сказать, Лиам сам был еще ребенком и отступить от правил, чтобы немножко побаловаться было для него чем-то вроде маленького приключения. Он развернул небольшой плакат с изображением агента Рональда Сандовала и они с Хоши снова начали бомбить шакаравой его и так уже потрепанное до неузнаваемости лицо. Кинкейд понимал, что грех так глумиться над покойниками, но ничего не мог с собой поделать, просто в закромах его комнаты – бывшей комнаты Сандовала, больше ничего подходящего не нашлось. Хоши очень нравилась эта игра, и он всегда так радовался, когда попадал Сандовалу в глаз, но на сей раз почему-то заплакал. Лиам впервые видел, как плачет тейлон. У него были слезы, настоящие слезы, которые было видно на щеках. - Что случилось? - Я не знаю, - пролепетал детский голосок, - просто мне грустно. - Хочешь, я позову Даана? Ребенок обеими руками обхватил Лиама за шею, таким образом выражая желание тоже пойти. - Ну, хорошо, пойдем вместе найдем его. Лиам взял на руки Хоши и они отправились на поиски Даана. А Даан все еще пребывал в стазисном отсеке. Сейчас он обладал всем, что могло бы спасти жизнь Зоору, но какой из двух путей выбрать он не знал. Наконец появился Нээг в сопровождении Митгаи, они принесли специальный инъектор с основной энергией, чтобы вывести Зоора из глубокого стазиса и подготовить его к операции. Даан настроился на созерцание процедуры, которую в принципе ему лучше было бы не наблюдать, но внезапно почувствовал отголосок своих расстроенных чувств в Сообществе и вспомнил о Хоши. - Делайте все, что нужно, я прибуду сразу в лабораторию, – Даан спешно проинструктировал ученых и покинул стазисный отсек. Он шел по коридору в направлении комнаты Хоши и думал о том, что теперь он не один, что теперь он должен стараться контролировать свои эмоции, пока ребенок не научится блокировать их. Теперь он не должен забывать о том, что маленькое существо находящееся рядом может не все пока еще понимает, но чувствует абсолютно все. - А мы искали тебя, - сказал Лиам с Хоши на руках, встречая главу Синода в одном из коридоров корабля. Лиам опустил ребенка на ноги, а сам присмотрелся к Даану повнимательней. - Ты чем-то расстроен? - Я только что был у Зоора в стазисном отсеке, - произнес Даан. – Его готовят к операции. - Ты хочешь попробовать оживить его тем же способом? - поразился Кинкейд. - Зачем? Ты не знаешь, как повлияет эта энергия на взрослый организм. - Он нужен мне, Лиам. Сейчас он нужен мне как никогда. - Сегодня, когда мы играли, - тихонько проговорился киммера, - Хоши беспричинно заплакал, сказал, что ему грустно. Это были настоящие слезы, Даан. Тейлон вспомнил, что вероятно в это же самое время он стоял рядом с Зоором и вспоминал дни, когда тот еще был ребенком, и было так печально теперь видеть его беспомощно лежащим в стазисе. - Он плакал не беспричинно, Лиам, – откровенность заговорила в Даане. – В это время было грустно и мне. Кажется, отношения Лиама с главой Синода потихоньку налаживались, и происходило это только благодаря появлению Хоши на корабле-носителе. Лиам чувствовал, что Даан доверяет ему, и вверяет в его киммерийские руки не просто какую-то вещь или ответственный пост, а своего собственного ребенка. Это наводило на определенные мысли и Лиам, вспоминая все грубости которыми так часто одаривал Даана, теперь ощущал себя дураком. Даан ушел на главную палубу забрав с собой Хоши, и майор Кинкейд остался один бродить по коридорам корабля-носителя, нехотя проверять посты волонтеров и думать о вечном. Иногда в задумчивости он мог преодолеть километры лабиринтов Носителя, проходя одни и те же коридоры по нескольку раз и ловя на себе безумные взгляды волонтеров. Но это помогало расслабиться и разобраться в ситуациях, чувствах и найти во всем этом самого себя. «Зря Даан затеял это, - думал Кинкейд, - Зоор и так не подарок, а если у него проявится шакарава, это может плохо кончиться для всех». Со своей точки зрения Лиам был прав, но Даан ведь родитель, обещавший своему ребенку спасение. Все же тысяча лет вместе – это, наверное, большой срок. И хотя отношения у них никогда не складывались, Даан всегда защищал его. Погруженный в собственные мысли Лиам не заметил, как дошел до ангара с шаттлами и встретил там Рене. - Эй, что это с тобой? – она одернула его за рукав свитера. – Опять за свое, да? Снова шатаешься как призрак по Носителю? - Да нет, просто… - Просто Даан задал тебе непосильную задачу. - Он хочет оживить Зоора. Ты можешь в это поверить? - А что в этом такого? Он родитель, в конце концов, он глава Синода, это его право, – Рене говорила так, будто не понимала всей опасности предстоящего эксперимента и была заодно с Дааном. Разговор прервал ее звонящий глобал. - Даан, - со вздохом прокомментировала она и тут же закрыла экран. – Я пойду. Сегодня опять буду сидеть с Хоши. Лиам сделал такое лицо, как будто хотел сказать, что это какой-то идиотизм - заставлять деловую женщину нянчиться с тейлонским ребенком. - Сегодня у него осмотр, а без меня он к Митгаи не пойдет, – Рене распознала настроение Кинкейда и упредила удар. - Удачи, - только и пожелал Лиам на прощание и исчез в огромном чреве транспортного ангара. Тяжело вздыхая, майор забрался в шаттл. Сегодня ему еще предстояло слетать на «Атаван», а в такую погоду, какая сейчас стояла в России не то что летать было страшно, а вообще нос на улицу высунуть было нельзя. Там стояли сорокоградусные морозы и метели завывали такие, что снега по пояс наносило. В такую погоду ученые обычно бросали все свои места и перебирались в атаванское подземелье. Там тоже было холодно, но все же гораздо теплее, чем снаружи. Такие проверочные рейды утомляли, но в то же время и немного разнообразили жизнь майора. Все же сидеть на Носителе постоянно не было его призванием в отличие от Сандовала, который вечно крутился на мостике. *** Секретная лаборатория Даана, которая уже была не секретной и плавно начинала перетекать в руки доктора Керзон, снова готовилась к операции. Даан все-таки решился воскресить Зоора путем введения ему атаванского экстракта. Этот путь казался самым оптимальным, учитывая, что Зоор на данный момент был сильно истощен. И потом, даже если пополнить запас его основной энергии можно было без проблем, этого не хватило бы надолго. Зоор с самого детства страдал от энергетического истощения, и Даану все время приходилось подпитывать его. Основная энергия, присланная в дар таинственными друзьями, прошла все тесты и по всем параметрам была пригодна для тейлонов. Теперь Даан расценивал это как жест доброй воли от лидера джаридианцев и в скором времени был готов встретиться с ним, чтобы возобновить мирные переговоры о прекращении войны. Зоора доставили в лабораторию через портал. Даан прибыл следом. Операция началась незамедлительно. На этот раз Даан не присутствовал внутри операционной, он подумал, что только мешал бы специалистам и остался наблюдать у окна. Эта операция требовала гораздо больше ресурсов и по сложности намного превышала предыдущую. Зоор не был младенцем, запасы его энергии нужно было постоянно пополнять, а энергетического атаванского экстракта требовалось предельно много. Доктор Керзон откровенно боялась, что Зоор не перенесет это внедрение, либо впоследствии что-то пойдет не так. На протяжении всего процесса имплантации энергетический баланс Зоора постоянно менялся, и даже Нээг не мог сосредоточиться и понять в какую энерголинию внедряться дальше. Подарок Ворджака был сейчас как нельзя кстати. Не имея запаса основной энергии, Даан бы никогда не решился подвергнуть Зоора такому риску, он предпочел бы страдать и дальше от бессилия помочь, чем погубить свое дитя собственными руками. Вскоре операция закончилась. Но вместо ожидаемого облегчения, Даан по-прежнему испытывал страх и неопределенность. Беспокойство одолевало его. Он снова ловил себя на мысли, что опять не контролирует свои эмоции, что должен держать себя в руках. Он знал, что Хоши еще очень мал и не может блокировать всплески в Сообществе как взрослые, поэтому особенно чувствует все эмоции родителя. Но Даана по-прежнему продолжали терзать какие-то странные опасения. *** По прошествии нескольких дней трансформация почти завершилась и Зоор пришел в себя. В это время с ним рядом находилась доктор Керзон. Она записывала показатели приборов и как только поняла, что пациент скоро очнется, сразу связалась с Дааном. Сознание Зоора медленно возвращалось из небытия, он приоткрыл свои полусонные глаза и попытался осознать где находится, но место не было ему знакомо. Это не было медотсеком или стазисным блоком, и вообще это не было тейлонским помещением. - Что это за место? – невнятно спросил Зоор на юнойа. Вероятно, он еще не до конца проснулся и в любой момент мог заснуть снова, так как энергетический баланс в его теле все еще давал сбои. Как только появился Даан, доктор Керзон сразу почувствовала, что будет лишней и ушла в соседнюю лабораторию. - Зоор…, – родитель подошел совсем близко и тихонько коснулся его руки. Зоор не мог сопротивляться, он лишь повернул голову в сторону Даана и они долго смотрели друг другу в глаза. Слова были излишни. Зоор не знал благодарить ли родителя за спасение и нужно ли оно ему теперь, но умиротворение читалось в глазах обоих. Еще через пару дней Зоор окончательно пришел в себя и уже гулял по лаборатории, как по собственному кораблю, оглядывая своим привычным властным взором весь медперсонал. Он не торопился выйти отсюда. Обстановка снаружи сильно изменилась за время его отсутствия и теперь Даан повелевал Синодом. Зоору казалось, что он одинок, брошен Сообществом и забыт всеми на свете. Прежде чем снова отправляться в мир он должен был хорошо подумать над тем, какую роль он будет играть там. Доктору Керзон было велено не говорить Зоору всей правды о способе его воскрешения. Даан оставил это на потом, когда состояние его ребенка стабилизируется достаточно для того, чтобы он мог узнать правду и осознать, что иного выбора не было. Сегодня Зоору предстоял переезд. Медицинский отсек на корабле-носителе был готов принять нового пациента. Даан лично явился за своим ребенком, чтобы проводить его в родные стены материнского корабля и удостовериться, что его чаду будут предоставлены наилучшие условия. - Зоор, - робко обратился Даан к своему ша’мину, - прежде чем мы покинем лабораторию, ты должен кое-что знать. Зоор сосредоточился и остановил свой взгляд на родителе, уже заранее ожидая от него неприятных вестей. - Ты должен знать, что выжил не только благодаря основной энергии, – Даан волновался, но очень старался это скрыть. - Объясни, - своим обычным приказным тоном потребовал Зоор. - Ты был воссоединен с атаванской квинтессенцией. Мы вынуждены были так поступить. Это было последним шансом для тебя. На лице Зоора читался ужас. Он открыл рот, но сказать так ничего и не смог, его губы дрожали, глаза уставились в одну неопределенную точку, а тело пыталось покрыться сеткой энергетической матрицы. - Какое право ты имел сделать со мной такое, - с выпученными растерянно бегающими глазами наконец-то проговорил Зоор. - Я желал спасти тебя, иначе ты остался бы в стазисе навечно. Я принял нелегкое решение пожертвовать моим вторым ребенком, чтобы спасти тебя. К счастью он выжил. Трансформация дала ему второй шанс, ему уже три земных месяца и он прекрасно себя чувствует. - Трансформация? – Зоор начал оглядывать себя, ища изменения, которых не находил. – Что это значит? - Твоя внешность не изменится, Зоор. Просто ты больше никогда не сможешь обратиться в свою прежнюю энергетическую форму. - Что?! – яростно выкрикнул Зоор и на его лице сквозь новую кожу проступили бледные красные энерголинии. - Ты жив Зоор и это главное. - Снова ты все решил за меня, опять ты лишил меня выбора. Твои благие намерения всегда выходят мне боком, Даан, - молодой тейлон злился на родителя. Паника вперемешку с гневом образовывали внутри Зоора такой коктейль, что он готов был в любую минуту разразиться молнией. Даан молчал. Сейчас он позволял ребенку высказаться, быть может от этого станет легче им обоим. - С чего ты решил, что я захочу так жить? Может я предпочел бы вечно оставаться в стазисе, чем постепенно превращаться в нечто. - Ша’мин…, - Даан пытался успокоить его, но тщетно. - Не называй меня так, я перестал быть им, когда ты принял решение разделить нас. - Ты и представить себе не можешь какую боль я пережил тогда, – Даан вспомнил время и обстоятельства рождения Зоора - своего первого ша’мина и потупил взгляд. - Ты не знал, но уже тогда я все чувствовал. Я противился разделению, причиняя тебе этим боль. Даан слушал, он все прекрасно понимал, но вина за случившееся лежала не на нем, и своей безответной любовью он доказывал это Зоору всю его жизнь. - Ты отверг меня еще до моего рождения. Оставил в одиночестве, отдал на растерзание Сообществу. - Они заботились о тебе. И ты прекрасно знаешь об обстоятельствах, которые вынудили меня сделать это, – терпение Даана кончилось, он больше не мог сдерживаться, и опять у них с Зоором началось сражение. - Я не был виноват, что ты попал тогда в джаридианский плен. Я мучился там вместе с тобой, я вернулся оттуда вместе с тобой, я хотел жить. - Я сделал все, чтобы ты выжил, Зоор. - Ты решил, что я угроза для тебя и разорвал связи раньше срока. Ты спасал свою жизнь, Даан, а не мою. - Вместе мы бы не выжили. Пойми, я не мог рисковать. - Кем? Собой? Чего ты больше боялся, Даан? Что потеряешь меня, или не выживешь сам? - Ты смеешь полагать, что я мог нарушить священные законы Тейлона и стать убийцей? – на лице Даана отразилась бледно-розовая сетка энергоматрицы. - Вспомни свое прошлое, Даан. Ничто не мешало тебе поступить так снова. Невероятно, Даан слушал и не верил своим ушам. Его собственный ребенок обвиняет его в таких чудовищных намерениях. - Я никогда не чувствовал связи с тобой, потому что ты сам разорвал ее, - немного успокоившись продолжил Зоор. - Это не правда, ты обманываешь сам себя. - Это правда, Даан. Оставь меня. - Ша’мин… - Оставь меня! – истерично заорал Зоор и его ладони вдруг засветились. Он напугался. Безумными глазами он смотрел на свои руки и прислушивался к себе, пока Даан не отвлек его прикосновением. - Лучше уходи, Даан. Молодой тейлон сейчас чувствовал в себе борьбу многих чувств. Он злился на родителя, он злился на себя, на то кем стал и на то, что вопреки всему этому он все-таки чувствовал связь со своим родителем. Она была всегда, просто Зоору самому так хотелось ее разорвать, что он и вправду поверил в отсутствие ее существования. Теперь Зоору было бы лучше побыть одному, Даан ощущал это. Он не стал настаивать на переезде, и, еще минуту постояв, не говоря ни слова, в расстроенных чувствах вышел из комнаты Зоора в направлении портала. «Этого следовало ожидать, - думал Даан, медленно приближаясь к командной палубе Носителя. – Я и не предполагал, что это вызовет в нем такую бурную реакцию. Я совсем не знаю своего ребенка». Когда солнце скрылось за спутником Земли, а на Вашингтон уже спустилась холодная ночь, Даан стоял у панорамного окна смотровой палубы Носителя и опустошенным взглядом смотрел в неизвестность. Зоор отверг его, Лиам постоянно обвиняет его, остальные не имеют для него никакого значения. Только Хоши – пожалуй, единственный, кто его любит по-настоящему. *** Утром Даан снова сидел в своем кресле на мостике и молчаливо смотрел на джаридианское сообщение. Сегодня, наверное, всего третий раз за всю свою службу, Лиам пришел на работу вовремя и от волонтеров узнал, что его босс уже три часа сидит вот так в своем кресле и за все это время ни разу не пошевелился. - Даан, – как всегда бесцеремонно Лиам ворвался на главную палубу, на этот раз пытаясь расшевелить верно уснувшего тейлона. Но когда он подошел ближе, увидел то самое сообщение, что было прислано с грузом основной энергии. У Лиама защемило сердце. Он очень хорошо понял Даана в прошлый раз, когда было сказано об отлете не некоторое время, но он не думал, что это случится так скоро. На самом деле он надеялся, что Даан забудет об этом диске, но тейлон помнил все. - Я знаю, что ты задумал, Даан, - сходу выпалил Кинкейд, не дав главе Синода даже объясниться. Тейлон смахнул рукой инфомационный поток и развернул свое кресло к защитнику. - Это шанс установить мир… наконец-то. - Я полечу с тобой, – Кинкейд был взволнован, он чувствовал на себе ответственность за жизнь Даана, ведь он призван был защищать его. - Ты не можешь, - ответил тейлон, - одно из правил мирных переговоров – встреча один на один. Ворджак рискует так же, как и я. Даан снова начал упрямиться и Кинкейда это раздражало. - Ты же понимаешь как это опасно, ты можешь не вернуться оттуда живым. - Я представляю, майор, кто такие джаридианцы и как они опасны. Тысячелетние войны с ними истощили нашу расу, я должен положить этому конец. И если для этого потребуется моя жизнь, то я, не задумываясь, отдам ее. Даан говорил на полном серьезе, в его голосе не было ни капли сомнения или тревоги за свою жизнь. Либо он был настолько уверен, что уговорит джариду покончить с войной, либо он настолько устал от всего этого, что готов был, не думая покинуть этот мир ради мира для всех тейлонов. - Ты не должен, - в глазах Лиама просматривался страх, - только не ты. - Я полагаю, что эта тема больше не подлежит обсуждению, – Даан резко развернул кресло, давая понять, что разговор окончен. - Я мог бы сопровождать тебя в другом шаттле. Никто не заметит меня, – не унимался Лиам. Тейлон снова посмотрел на Кинкейда, всем своим видом показывая, что вопрос закрыт. Майор постоял еще немного, и на него накатила волна отчаяния и боли, и он взорвался, выпуская все накопившиеся в нем чувства на свободу. - Да неужели ты не понимаешь, что я беспокоюсь о тебе. Я не могу просто так отпустить тебя, зная, что может, больше никогда не увижу. Я твой защитник, черт возьми, моя обязанность быть твоим щитом, отдать жизнь за тебя, если потребуется. Ты значишь для меня гораздо больше, чем думаешь, поэтому я не прощу себе, если ты погибнешь вот так, - Лиам взорвался, как гром среди ясного неба и уже ничто не могло бы удержать его. Те чувства, что он держал в себе, заперев на крепкий замок, все-таки нашли лазейку и спровоцированный обстоятельствами Лиам больше не смог удерживать их. - Я очень тронут твоими словами Лиам. Но зачем было говорить их так громко? – неторопливо склонил голову пришелец. - Это называется эмоциями, Даан, - произнес киммера все тем же тоном, - тебе никогда не понять этого. После этих слов майор направился к выходу с мостика, еще раз взглянув на Даана. Тейлон сидел в кресле, немного поблескивая энергеческой матрицей и закрыв глаза, молча боролся с чем-то внутри себя. Майор понял, что упомянув эмоции, задел его за живое и вернулся. Мысленно ругая себя, он приблизился к тейлону. - Прости меня, Даан. Прости, я не должен был..., - и Лиам нежно коснулся руки Даана, лежащей на подлокотнике кресла. Даан никак не отреагировал, сейчас он был слишком занят своими переживаниями. Лиам понял, что в ближайшие минуты вряд ли что-то изменится и все же покинул мостик. «Дурак, ну дурак, - ругал себя Кинкейд. - И что меня дернуло это сказать? Ну Даан тоже хорош, вместо того чтобы подстраховаться, он предпочитает рисковать. Я этого так не оставлю».