Значит, докажешь? Мне будет очень интересно на это посмотреть

      Комната освещалась жарким летним солнцем через большое треугольное окно. Часы тикали тихо и ненавязчиво. Девять утра.       Мэйбл встала с кровати, переоделась в любимый свитер и фиолетовую юбку, спустилась на первый этаж с намерением позавтракать.       — Доброе утро, — поприветствовал сестру Диппер. Он пил кофе, читая какую-то толстую книгу.       — Доброе, — Мэйбл зевнула и включила плиту, чтобы поджарить яичницу.       — Ты не видел Билла? — спросила Мэйбл, заметив, что за это утро она ни разу не видела Сайфера: обычно он выдавал своё присутствие грязной посудой, громкими своими встречами с косяками, невнятным бормотанием, слышным по всему дому, разбросанными книгами. А вообще, обычно Билл и Мэйбл были постоянно рядом, — он, что ли, снова ушёл из дома рано утром?       — Я не знаю в Гравити Фолз никакого Билла, — Диппер изогнул бровь.       — Что значит, «не знаю никакого Билла»?! — Мэйбл насторожилось: как-то неправдоподобно, — Ты же живёшь с ним в одной комнате половину лета!       Пайнс выключила плиту и оценивающе оглядела брата. Он мягко улыбнулся в ответ её подозрениям:       — Ну и богатое же у тебя воображение! Придумала сама себе друга!       — Я не придумала… — неужели Билл правда был всего лишь фантазией?       Мэйбл обошла весь дом, сходила на поляну, проверила шкафы с одеждой, заглянула под кровать — нет ничего, что свидетельствовало бы о том, что Сайфер когда-то жил здесь. Воспоминания о нём теряли свои очертания: Мэйбл не могла представить его голос, черты лица. Отчаяние накрыло Пайнс с головой.       Мэйбл села у стены и, как бы она не старалась собрать осколки памяти, чётко знала только одну правду в этой лживой реальности: Билл настоящий.       Вдруг Мэйбл как будто вытолкнули откуда-то, и она резко села на кровати, отчего у Пайнс сильно заболела голова. Первое, что попалось девочке на глаза — это грязно-белые стены. Мэйбл увидела на своей руке капельницу и нащупала на лбу повязку. Всё сразу встало на свои места — Пайнс попала в больницу.       Долго ждать в одиночестве Мэйбл не пришлось. Вскоре в кабинет зашла медсестра, проверила капельницы и повязки, померила температуру и давление, сообщила о том, что в после травмы в памяти Мэйбл, возможно, образуются провалы, и, указав на большую корзину с фруктами, пряжей и мармеладом, украшенную пряником в виде падающей звезды, сообщила, что Пайнс доставил в больницу молодой человек, не потрудившийся назвать своего имени, а потом принёс эту корзину.       Когда медсестра ушла, сказав, что сообщит о том, что пациентка проснулась, её родственникам, Мэйбл осталась наедине и погрузилась в приятные мысли. Конечно же, она знает, какой «молодой человек» мог обеспечить ей лучшую палату, а потом подарить корзину с таким странным, но любимым Мэйбл, сочетанием гостинцев.       Девочка развернула прозрачную в розовый горошек обёрточную бумагу и достала пряник. Под ним оказался лист бумаги, сложенный вчетверо. Мэйбл разложила его. На нём было написано аккуратным крупным почерком: «когда сможешь, приходи на то место, где мы встретились».       Расправившись с пряником, Пайнс убрала корзину в прикроватную тумбу, чтобы родственники, которые с минуты на минуту должны были прийти навестить Мэйбл, не узнали о её дружеском общении с Сайфером.       Вскоре послышался громкий стук в дверь, и через секунду в комнату вошли дядя Стэн и Диппер. Последний же, только увидев капельницу, поёжился, уже представляя острую иглу, протыкающую его кожу. После приветствий Стэн начал расспрашивать Мэйбл, где же она была во время Странногеддона и как попала в больницу. Пайнс сама не знала ответ на этот вопрос: кажется, медсестра говорила что-то про провалы в памяти. Поняв, что от Мэйбл он ничего не добьётся, Стэн рассказал племяннице о Странногеддоне, его внезапном окончании и чудесном мгновенном восстановлении всех разрушений. Диппер же стал рассказывать о монстрах и аномалиях Странногеддона и показывать свои заметки на эту тему. Мэйбл внимательно слушала его рассказ, но больше всего её заинтересовала огромная сфера с изображением падающей звезды. Так вот, где была Пайнс во время Странногеддона!

***

      Пайнс выписали из больницы через неделю, предписав ограничить физические нагрузки. Конечно же, в первую очередь Мэйбл пошла на встречу с Биллом. Как только Мэйбл вышла на поляну, её встретил знакомый голос:       — Здравствуй, Мэйбл, — девочка нашла самого демона на ветке дерева. Он мигом очутился перед Пайнс, напомнив, что к Сайферу вернулись его демонические силы.       — Привет, — улыбнулась Мэйбл.       — Нам пора прощаться, — Билл опустил глаза вниз, лишь бы не видеть выражение лица Мэйбл в этот момент, — и… постарайся забыть меня поскорее. Я итак испортил тебе лето. А ещё, ты разрушилась бы вместе с той сферой, когда отказалась верить, если бы я вдруг не успел забрать тебя оттуда.       — Что ты говоришь? Без тебя лето было бы ужасно скучным. А ты не можешь остаться хотя бы до конца августа в Гравити Фолз? — неуверенно спросила Мэйбл.       Билл задумался. Кому из них больше этого хочется? С каких это пор Билл перестал быть эгоистом? Да уж, демону редко удаётся встретить доброго человека: такие с нечистью никогда дел не имели.       — Да, наверное я могу, — Мэйбл подскочила от радости при этих словах, — Я буду хоть каждое лето возвращаться в Гравити Фолз.       Захват очередной Вселенной подождёт.