Before I fall

POV Кира Я никогда не задумывалась о том, какую профессию хочу иметь. Всю свою сознательную жизнь я знала, что буду работать в «Кларк Консолидейтед». Меня даже не спрашивали, чем бы я предпочла заниматься. С одиннадцати лет я изучала бизнес. Только подумать, когда мои сверстники играли в первые, вышедшие на тот момент, интерактивные видеоигры, я занималась с множеством учителей развитием своего аналитического мышления. Сейчас мне даже сложно ответить нравилось ли мне всё это. Не пробуя ничего другого, я была уверена, что всё отлично. И возможно, я и вправду должна стать наследницей великой корпорации, занимая место какого-нибудь вице-президента, вслед за Стёрлингом, конечно. В отличие от меня, брат ненавидел всю эту чушь и ни секунды не боялся это демонстрировать. В то время как отец открыл «Кларк Консолидейтед» и начал активно её развивать, заразившись неимоверной идеей величия нашей семьи, Стёрлинг был гораздо старше. И на момент переворота нашей жизни, у него были совсем другие планы и идеалы. Тогда я не понимала его, как ни старалась. Мне казалось, что отец прав, и он всегда знает лучше. Трудно передать словами громадные размеры моих ошибочных детских мыслей. С самого детства мой брат обладал взрывным характером. В этом, пожалуй, мы похожи с ним больше всего. Будучи ребёнком, я завидовала ему. Не понимала, но завидовала. Стёрлинг умел стоять на своём! Бороться за то, что он считал правильным, и порой, ему даже удавалось убедить в этом отца. С детства брат хотел служить в армии и защищать нашу славную Америку, как и дед когда-то, но у Джона Кларка были совершенно другие планы насчёт своих детей. Я поражалась этому, попросту не понимая детским, на тот момент, умом, как Стёрлингу удаётся противостоять. А главное, зачем? Ведь гораздо проще сдаться и делать всё по плану. Спустя двенадцать лет изменилось слишком многое. Из идеальной девочки извечного послушания я превратилась в разрушительницу давних мифов. Такое чувство, что мы со Стёрлингом попросту поменялись местами. Я не могла поверить, просто не верила в то, что отцу удалось его сломать. Казалось бы, всё это происходило на моих глазах. С потерей мамы, мы все пали, потеряв всякую надежду подняться со временем. Все… Но только не отец с его величественной корпорацией, его золотым детищем, которому он отдавал предпочтение перед нами — его детьми. Боль от потери жены сожгла всё внутри Джона Кларка, испепеляя то, что раньше было его душой, дотла, превращая в холодную и мрачную пустошь. Смерть мамы стала для нас ударом, вроде ядерной войны. Это чёртово событие отобрало у нас братом всё, включая самое главное — отцовскую любовь и надежду на заживление смертельных душевных ран. Но на месте выжженного пепелища всё же вырастали кроткие цветы. Жизнь продолжалась, даже без самых важных её аспектов. Мы потеряли маму, и обрели сестру. Трудно сказать, что первое время до Лииз было хоть какое-то дело. Мы со Стёрлингом усердно сторонились маленького кричащего свёртка, а отец и вовсе приказал не показывать ему девочку на глаза. Конечно, он не говорил этого прямо, но мы знали, что Джон Кларк винит эту крошку в смерти своей жены. Безусловно, это абсурд! Но попробуй, докажи это мужчине, потерявшему половину своего сердца, если не всё. Вот так, потеряв одного родителя, мы остались круглыми сиротами. Только подумать, у нашей бедной маленькой сестрёнки месяц не было имени! Отец в особенности называл её просто «это», а с нами обращался не иначе, как с прислугой. С момента двенадцатилетней давности изменилось не мало. Но мы с братом пришли в себя гораздо быстрее. Я долго не могла опомниться, просто не хотела признавать потерю мамы, но я была первой, кто изменил своё отношение к маленькой девочке, ценой появления которой, мы лишились мамы. Наверное, именно с того момента я повзрослела. Возможно, даже раньше, чем Стёрлинг. Именно я придумала такое замысловатое имя младшей сестре. Не прошло и полгода, как Лииз стала основой наших со Стёрлингом жизней. Грубо говоря, мы вырастили её. Конечно, отец со временем тоже стал мягче по отношению к Лииз, но это было больше похоже на перерождение камня в огромную ледяную глыбу! Но, впрочем, я совсем не об этом. Сейчас не время, да и не место погружаться в пучину воспоминаний о семье. В последнее время я слишком часто думаю о брате и сестре. Да что там, я тоскую даже по отцу. Чем больше проходит времени вдали от дома, тем сильнее и кардинальнее во мне происходят изменения. Месяц назад я бы прогнала из дому Лесли лишь за то, что она неправильно приготовила мне кофе. А теперь я сама готовлю кофе, к тому же Лесли живёт на порядок лучше, чем я. — Мисс Эванс, мы вас ждём, — довольно милый женский голос резко окликает меня, и больше нет времени тянуть. Я связываю волосы в тугой хвост, чтобы не мешали в работе, и достаю мамину камеру. Моя безобидная ложь, сказанная Гранту несколько недель назад, кажется, начинала становиться правдой. Я устроилась фотографом в местную газету. Трудно говорить об условиях работы, ведь высказать что-то лестное мне на вряд ли удастся. Зато зарплата была относительно удовлетворительной, ну по меркам моей нынешней жизни точно. — Миссис Джонс… — начала было я. — Просто Диана, — добродушно усмехнулась женщина. Она, пожалуй, была первым нанимателем, который относился ко мне с толикой уважения, чем смогла получить моё расположение. Диана выглядела довольно просто — короткая стрижка боб, минимальный макияж, и простой костюм в рамках делового этикета. Я заведомо знала цену такой вещи, ведь ассистенты и секретари в «Кларк Консолидейтед» часто использовали схожие линии одежды. — Диана, — снова заговорила я, — мне нужно сделать как можно больше качественных фото гостей и спонсоров с приёма, и акцентировать внимание на Колине Эдвине? — Да, Кира, всё так. Будет отлично, если ты успеешь занести материал в редакцию уже сегодня. — Конечно, я постараюсь успеть сегодня, — крепче сжимая в руках камеру, я искренне улыбалась. Ранее я никогда не задумывалась о том, чтобы работать фотографом, но мне и вправду нравилась эта работа. Фотоаппарат был тем немногим, с чем я умела обращаться, помимо дорогих мониторов компании Apple, и тонны деловой документации. Уверенным шагом я направлялась ко входу в большое красное здание. На моей шее уже висела пластиковая карточка работника местной газеты, поэтому охранники не обратили на меня никакого внимания, переключаясь к гостям с наличием пригласительных. В Норфолке благотворительные вечера выглядели совершенно иначе, если сравнивать с теми на которых я была гостьей. Всё было оформлено гораздо проще, минимализм, без вычурности и пустого гламура, за которым так гнались в Нью-Йорке. Людей было довольно много, по меркам этого места. Большинство выглядели довольно дружелюбно, но оставались и экспонаты, подобные Нью-Йоркским обитателям. Думаю, в любом электорате найдутся люди, у которых пунктик на собственном величии и красоте. Сказать по правде, так совсем недавно я была ярким представителем таких групп общества. Немного оглядевшись, я быстро достаю фотоаппарат, и ловко щёлкаю затвором. Люди вокруг практически не замечают меня, лишь слегка наигранно улыбаются, чтобы лучше получаться на фотографиях. Я работаю легко и быстро. Получить много кадров в таком скоплении людей не проблема, главное, оставаться незаметной. Эту простую истину я узнала от Итана, моего потенциального коллеги. Когда я пришла на собеседование, он как раз получал расчёт и дал мне несколько хороших советов. Должна признать, работать не так уж и просто. В отличие от любых дел бизнеса, которые я щелкала, как семечки, даже если дело касалось обвала акций на бирже, непосредственная работа руками оказалась гораздо сложнее. С камерой, и то нужно уметь управляться, не говоря уже о моём плачевном опыте официантки. Ещё несколько щелчков, и я передвигаюсь на следующую точку в поисках главного спонсора вечера и желании заполучить стоящий кадр с ним. Я видела несколько фото мистера Эдвина, и думаю, что смогу сделать кадры не хуже. К тому же, если я получу несколько хороших гонораров, я смогу купить более современный фотоаппарат, что значительно облегчит мне работу, да и повысит спрос на неё. О, Господи, даже в Норфолке я продолжаю говорить, как закоренелый житель Нью-Йорка, без малого, как дочь владельца крупнейшей американской корпорации «Кларк Консолидейтед». Мне нравится работать в такой сфере, ведь она близка к тому, чем я занималась всю жизнь. Конечно, в просто одетой девушке со старенькой камерой и растрёпанными волосами трудно узнать Лигу Плюща, но всё же в высшем обществе я остаюсь как рыба в воде. Возможно, даже работа официантки на таком приёме пошла бы у меня гораздо легче. Растворяясь в толпе людей и беззаботно щёлкая камерой, в попытке поймать несколько удачных моментов, я отвлекаюсь на телефон. Он совсем не такой, к каким я привыкла, но обостряет существование в этой реальности. На потёртом дисплее виднеется три пропущенных сообщения. Судя по всему, не услышала во всей этой суматохе. Первое смс от Дианы. Д. Кира, жду материал до 6. Удачи) Два следующих были от Гранта, и, судя по формату сообщений, там была целая куча фотографий. Вчера он улетел в Сан-Франциско, а значит, меня ожидает фото моста «Золотые ворота», виды с великих холмов, Чайнатаун, знаменитая тюрьма «Алькатрас», ну и если Грант решиться полюбоваться засуженными телами женщин — музей Рипли. Г. Привет из Сан-Франциско. Этот мост просто невероятен, а виды с холмов просто удивительны. Это уже шестой город, а ты не перестаешь меня удивлять знанием самых крутых мест! + 3 вложения Быстро пролистывая фото, я невзначай любовалась картинками дорогих мне мест в солнечном Сан-Франциско. Сэлфи на фоне символичного моста, и несколькими фото с удивительной панорамой. В голове сразу сверкнули воспоминания. Ведь я была во всех этих местах со Стёрлингом, а в некоторых с Лииз. Одним из многочисленных плюсов многомиллионного состояния отца было то, что я могу посетить каждый уголок мира. Поэтому я была заядлым путешественником, посетив практически каждый крупный город в штатах. От вида знакомых мне мест, в особенности с тех ракурсов, которые знала только я, на лице появлялась улыбка. Г. Китайский квартал просто удивительный, в особенности еда. Не могу поверить, что я пошёл в этот чёртов музей! Только не говори, что ты пробовала какие-то сушёные штуки на выходе. После этого зрелища я не смогу есть как минимум неделю! Это мерзко. + 2 вложения Фото огромного китайского фонарика из Чайнатауна, и забавная мордашка Гранта на фоне входа в вышеупомянутый музей. Ну как здесь не рассмеяться?! Судя по всему Грант в восторге от засушенных тел и мумифицированных конечностей. Быстро напечатав ответ, я перебросила верёвку фотоаппарата через шею. К. Вижу, ты в восторге от мумий и сушеных тел. Если успеешь, заскочи в Алькатрас. Вдруг в этом музее тоже будут трупы. Как прошла встреча с фанатами? Мне нравилось общаться с Грантом. Это общение было совершенно другим, если сравнивать со всеми моими знакомыми и так называемыми друзьями дома. Гастин попросту не знал кто я. Да, я соврала ему. Но, это ложь во благо! Не стоит ему знать из какой грязи я вышла. Он актёр и сам прекрасно понимает цену жизни в высшем обществе. Узнай Грант о том, кто я такая, на вряд ли стал бы вот так общаться со мной. За последнюю неделю мы всё чаще говорили и переписывались. Парень рассказывал о встрече с фанатами, как весело они проходят, сколько удивительных людей приходит, чтобы увидеться с ним. У этого парня явно были задатки звёздной болезни, но в сравнении со мной, он был сущим ангелом. Возможно, я торопилась, но в последние дни я рассказывала Гранту всё. Говорила о работе, о собеседованиях, о прогулках на пляже. Он же в свою очередь посещал почти все места, которые я ему советовала. Наверное, мне стоило быть осторожней, но раньше у меня не было таких друзей, к тому же недостаток общения с братом тоже сыграл немалую роль. Не могу сказать, что Грант был для меня частичкой Стёрлинга, хоть чем-то они и были похожи. Я не определилась, как именно я отношусь к Гранту, но он любезно общался со мной, выслушивая мои нудные новости и развлекая меня всякими глупостями. И этого было вполне достаточно на данный момент, а дальше всё может измениться. Жизнь слишком субъективна, в особенности моя. Когда ты Кларк, трудно принимать какие-либо решения, учитывая то, что за всю свою жизнь я выбирала лишь дорогие платья и очередной город для путешествия. А, ну ещё мне доверяли выбирать еду к приёмам. Единственным решением, которое я приняла сама за всю сознательную жизнь, стал отъезд. Было ли оно правильным? Ох, как же трудно ответить на этот вопрос… Я невыносимо скучала по дому, и в тоже время я, наконец, становилась кем-то. Меня брали на работу, я жила в дешевом мотеле и искала маленькую квартирку. Я гуляла по городу, любуясь заливами и наслаждаясь видами. У меня появлялись друзья — настоящие друзья, а не фальшивки из высшего общества. Я была никем, и одновременно становилась личностью. От осознания всех своих поступков меня попросту тошнило. Если в Нью-Йорке от меня требовалось поддерживать статус наследницы самой крупной алмазной корпорации, то здесь в обычном мире такое обращение было попросту неприемлемым. Воспитание брало своё, но пришло время трудных решений и кардинальных изменений. Когда бы, я не вернулась домой, и какой бы не была реакция моих родных, я больше никогда не буду прежней. Пора признать, что с того момента, как я переступила порог резиденции Кларков, моя прежняя жизнь, словно перечеркнулась огромным маркером. Люди в зале начали скучиваться вокруг сцены, возвращая меня в реальность. Я быстро отодвинула все свои мысли и воспоминания, как можно дальше, не желая возвращаться к ним в ближайшее время. На сцене возвышался мужчина, среднего роста, возраста и материального состояния. Судя по реакции людей, это и был тот самый мистер Эдвин. Что ж, я ожидала большего. Мужчина уверенно держался на сцене, с присущей ему легкостью общаясь с людьми. Со слов Дианы я поняла, что это один из организаторов благотворительного приёма и самый богатый спонсор. Я часто бывала на подобных мероприятиях ранее, но никогда не интересовалась причинами и целями их проведения. Теперь же, вслушиваясь в слова Колина Эдвина, я воспринимала всё слишком остро. Сейчас у меня нет ни одного лишнего доллара, чтобы пожертвовать на благотворительность, но я обязательно сделаю это. Почему раньше мы никогда не задумывались об этом?! Почему, имея всё, мы со Стёрлингом никогда не выделяли хотя бы минимальные суммы?! Стараясь отогнать отягощающие меня мысли, я щёлкнула затвором фотоаппарата, переключаясь на работу. После небольшой торжественной речи и произнесения благодарностей, мистер Эдвин любезно согласился ответить на вопросы нескольких журналистов. В это время я как раз протиснулась внутрь узкого круга и сделала несколько особо удачных кадров. Думаю, а вернее сказать, очень надеюсь, что Диана будет довольна моей работой. Остальную часть приёма я провела более пассивно, читая брошюры и разглядывая стенды. Когда гости стали расходиться, я так же направилась к выходу, сдавая пластиковый пропуск охране. Оказавшись на улице, я выдохнула, укладывая камеру в сумку. Эту работу нельзя назвать слишком простой, но я всё же немного устала. По пути в редакцию, я сразу же вытащила потёртый кнопочный телефон и набрала первый в быстром наборе номер. Один гудок, два, три… — Алло, — спустя несколько секунд слышится приятный мужской голос, полный искренней радости и я не могу сдержать улыбку. POV Грант — Алло, — быстро говорю я, выхватывая телефон из рук Тома. Они с Кейнаном просто достали задирать меня, особенно после сегодняшнего посещения музея. — Тебе понравились мумии? — слышится мягкий женский голос, наполненный детским сарказмом, как умеет только Кира. — Ты можешь не говорить об этом, я только недавно поел, — заныл я, вызывая у девушки на том конце провода усмешку. Готов поспорить, она сейчас закатила глаза, или закусила губу. В последнюю нашу встречу я выяснил, что она постоянно так делает, когда я возмущаюсь или несу чушь. Только у Киры это выглядит мило и непринуждённо, никогда не встречал таких сложных и одновременно простых девушек, — как второй день на работе? — Отлично, знаешь, я не такой плохой фотограф, а ещё мне удалось сфотографировать Колина Эдвина. И мне даже почти не отдавили ноги, — я слышу, как она улыбается и самому хочется улыбнуться. Наверное, в этом и есть самые главные плюсы дружбы. Даже когда я в дерьмовом настроении, она говорит со мной и заставляет смеяться. — А мне сегодня довелось ставить автограф на груди очень ярой фанатки, — пробубнил я, открывая балконную дверь. Влажный вечерний воздух Сан-Франциско немного отрезвляет, возвращая в реальность. После насыщенного дня хочется выспаться и отдохнуть. Я слышу, как Кира саркастично ухмыляется, мол «тебе не привыкать». Она часто так говорит, когда я рассказываю про дурацкие выходки фанатов. Я опираюсь о выступы лоджии, немного наклоняясь вперёд, не отрываю взгляда от мелькающих внизу машин. Из номера слышаться заливистый смех Тома и Кейнона, но мне сейчас не до этого. Я глубоко вдыхаю вечернюю прохладу, ныряя с головой в омут собственных мыслей и желаний. Я так хочу к Элэй, хочу прижать её тело к себе и так сладко поцеловать… А ещё я хочу на пляж. — Ты сегодня слишком замученный, Флэш. Фанаты, что массово тебя избивали? — шипит Кира, и её дыхание немного сбивается, должно быть, она спешит. — Нет, мои фанаты слишком милые для этого. Это только ты можешь насильственно издеваться надо мной и пачкать песком, — фыркаю я, вспоминая вечер перед отъездом. — Я хочу услышать, как прошёл твой день, и не хочу слушать дурацкие вопросы. Итак, ты познакомилась с самым богатым местным принцем? Кира прыскает со смеху и начинает говорить. Слушая её голос, легко раствориться в собственном мире. Мне интересно, что девушка съела на завтрак, в чём пошла на работу, как прошёл местный благотворительный вечер. К слову, Элэй тоже должна была быть там. От воспоминания о любимой девушке сердце несильно сжимается, напоминая, как сильно я скучаю по ней. Кира продолжает говорить, а я продолжаю слушать, погружаясь в собственный кокон воспоминаний.