Обычная горничная, с сумкой денег.

Я ничего не понимала. Сейчас, сидя бок о бок с Пашей на заднем сиденье такси, я наконец решилась признать, что запуталась в своих чувствах. Он был подавлен, хотя старался не подавать виду. И меня это почему-то задевало. — Я уже позвонила Юле, она нас встретит, — весело сообщила я Павлу, который все же оторвал свой взгляд от окна. — Твоя подруга, кажется, тоже работает горничной? — взглянул он на меня, по-дружески улыбнувшись. Он казался доброжелательным, хоть и был пьян. Ему удавалось сохранять вид уверенного богача даже в таких ситуациях. Например, сидя с обычной горничной на заднем сиденье дешевого такси, салон которого был пропитан не самыми лучшими запахами этого мира. — Да, да… — кивнула, — Ты мог бы и запомнить её за всё время, что она работает в отеле. Закатив глаза, попыталась я усмехнуться его невнимательности. Как он еще не забыл моё имя? Очень странно. Время в пути пролетело довольно быстро. На горизонте виднелся знакомый магазинчик, что находился возле нашего дома. — У меня плохо с памятью на лица. Я запоминаю только самые яркие, — протянул он, нарочито растягивая слова и смотря прямо в мои глаза. Я на секунду замерла, уставившись на его лицо. По телу прошел холодок, воздух проникал в такси сквозь приоткрытое окно, казалось, что темнота и холод были везде. Момент разрушил громкий возглас со стороны переднего сиденья. — С вас триста сорок, — повернулся назад лысый мужчина лет сорока с большими карими глазами. — Я заплачу, — спокойным голосом произнес Паша, увидев, что я роюсь в своей сумочке в поисках кошелька. — Я и сама могу… — Даша, не глупи, — усмехнувшись, ответил уже немного протрезвевший парень и протянул таксисту купюры. Я не стала с ним спорить и вышла из машины, направляясь к подъезду. На пятом этаже, в комнате Юли, горел свет. Вокруг было очень тихо, ведь гулять по ночной Москве выходят только смельчаки или пьяные студенты. Было довольно странным стоять возле домофона с открытой дверью и ждать Пашу, который вальяжно выхаживал по асфальту. Такси уже отъезжало, когда он медленно шел, будто по подиуму, покачивая бедрами, улыбаясь и тряся в руке бутылку с виски. — Ты сейчас похож на пьяную в стельку Юлю, которая хочет закадрить очередного парня, — весело пустила я смешок. — Да мы с ней родственные души! — он посмотрел на окна дома, уже почти вплотную подойдя к девушке, — Так, на каком этаже ты живешь? Где ваше окно? Мое удивление отразилось на лице, однако я тут же постаралась вернуть своё обычное выражение, слегка улыбнувшись. Что он задумал? — На пятом, вон то окно, — указала я пальцем на свет. — Отлично, — тихо произнес он, затем прочистил горло и начал кричать, что есть мочи, — Юля! Юля встречай друзей! Юляяя! — Паша! — испугалась я его порыву, а затем зажала свой рот рукой. Он все кричал, пока Юлька не выглянула в окно и с таким же испуганным лицом не уставилась на него. Мой смех буквально вырывался из груди, когда она показала своему же начальнику неприличный жест рукой, а тот отсалютовал ей бутылкой и поклонился. Его поведение было таким глупым, однако притягивающим, ведь теперь я видела его простоту. Легкая манера общения всегда притягивает людей, особенно если при этом они чувствуют себя более счастливыми или веселыми. — Всё, идем, идем, — всё еще смеясь, слегка подтолкнула я его в спину, — Такими темпами мы разбудим весь двор и доберемся не до удобного диванчика, а до решетки в местном полицейском участке. — Ты чертовски права! — ответил он, заходя в подъезд.

***

— Павел Аркадьевич, я всё понимаю, Дашка вас охмурила и все такое… — Юля! — …Но вы просто должны были принести с собой парочку бутыло… — Ну, Юля… Примерно так и проходили их посиделки на кухне. Ночь медленно подходила к концу, на улице было все тише и тише. В квартире же Дарьи Канаевой и Юлии Комиссаровой было все веселее. Никто и не думал о сне. — Дашка, ты чего там вертишься у плиты? — прозвучал голос пьяной подруги у меня за спиной, — Ты же не Золушка, чтобы весь вечер готовить. Я обернулась и медленно подошла к столу, усевшись напротив Паши, спиной к дверному проёму. В комнате было душно, Юля достала кальян где-то час назад, поэтому теперь в комнате стоял легкий дым. Паша улыбался, смотря куда-то поверх моих глаз. — Что такое? — немного нервно пропищала я, заметив его настороженный взгляд. Комната немного двигалась, голова чуть покачивалась, а голос стал увереннее из-за развязанного алкоголем языка. Юля уставилась в свой мобильный, улыбаясь в экран, когда Паша немного приподнялся на месте и потянулся рукой к моей щеке. Его нежные пальцы слегка коснулись кожи моего лица, когда он заправил выбившуюся прядь мне за ухо. — Ты спасла этот день, — едва слышно произнес он низким голосом мне в местечко под этим же ушком. Мурашки побежали вдоль моего затылка, когда его жаркое дыхание коснулось нежной кожи на этом участке. Я чувствовала запах его приятного одеколона, который слегка перебивался алкоголем, взгляд застыл на влажных мужских губах, изогнувшихся в ухмылке. Дыхание чуть сбилось, а мои глаза бешено метались по комнате. — Да? — только и выдавила я. Юля спасла меня, когда прервала этот неловкий момент своим возгласом. — Ребят, не при мне, пожалуйста! Я знаю, что вас тянет друг к другу, — она рассмеялась, отставив свой стакан с недопитым красным вином, — Вы же не против если я на часик убегу? Меня будто окатили ведром ледяной воды. Юля, действительно, решила оставить нас вдвоём с Пашей? Я никак не могла понять, своднический инстинкт ли заставил её это сделать, или же у такого поведения было более существенное объяснение. Паша улыбался в кружку, считая это незаметным действием. Он смеялся над моей детской растерянностью, боязни остаться с парнем наедине, от чего я еще больше смутилась. Щёки в очередной раз порозовели, вспомнив его нежное прикосновение. — Что-то случилось? — Ты же знаешь, что один парень звал меня в ресторан вчера? — я кивнула, после чего она воодушевленно продолжила, расцветая на глазах, — Он пригласил меня встретить с ним рассвет на набережной. Улыбка осветила лицо подруги, от чего моё сердце смягчилось. Я была так счастлива за неё, ведь приглашение незнакомца звучало так романтично, поэтому никак не смогла бы ей отказать. К тому же было бы глупым задерживать её только из-за моего страха остаться с Пашей наедине в пустой квартире. Он же не маньяк или убийца. Это просто Павел Аркадьевич. Паша. Через четверть часа Юля уже была одета и подкрашена. В коридоре она начала задумчиво осматривать всю свою обувь, в конце концов остановившись на паре черных туфелек на шпильках. Паша посмотрел на неё и усмехнулся. — Кажется, вы собирались на набережную? — он скептически поднял бровь, когда Юля немного покачиваясь прошлась до двери на высоченных каблуках. Я улыбнулась, ведь знала, что моя лучшая подруга любит красиво наряжаться и всегда быть в центре внимания. Как бы неудобно ей не было, она ни за что не откажется от туфелек на шпильках и коротких черных кожаных юбок, которые так выгодно смотрелись с её рыжей шевелюрой и стройными ножками. — Будь осторожнее! — прокричала я ей уже на пороге, после чего подруга послала мне воздушный поцелуй.

***

— Я думаю, мне тоже стоит уйти, — по-доброму улыбнувшись, произнес Паша. Прошло не больше тридцати минут после ухода Комиссаровой, на часах было около 4 утра, а за окном еще стояла темнота ночи. Я изумленно взглянула на парня, отпив из кружки с вином маленький глоточек. Было слишком поздно, к тому же добираться на такси до дома Павлу пришлось бы длительное время. — Ты можешь переночевать тут, — тихо проговорила я, отведя взгляд и тут же услышав его негромкий смешок, — Я ничего не имею ввиду…просто…ну… уже поздно. — Да, я понял, — он убрал свой телефон и чуть ближе придвинулся к столу, сократив расстояние между нами. Мои щеки порозовели. С чего я вообще взяла, что он сможет остаться? Я бы тоже чувствовала себя некомфортно в такой обстановке. Тут ко мне пришло осознание, что глупо так реагировать, ведь я была похожа на пьяную школьницу или смущенную недотепу. Я встряхнула головой, убрав с плеч пряди распущенных волос и перекинув их на спину. — Уже поздно, и нет ничего плохого, в том, что ты останешься, — немного помедлив продолжила, — Но я не буду настаивать. — Меня впервые просят остаться у себя в доме горничные. Это так непривычно. — Как смешно, — иронично сказала я, ухмыльнувшись. Пауза чуть не стала ощутимой, когда Паша все же ответил на моё приглашение, оперевшись головой на руки. — Было бы неплохо выспаться, — спокойно произнес мой начальник. Он кивнул и поднялся с места, дожидаясь меня. Я тут же встала со стула. Нужно было придумать, как устроиться на ночь, и где расположить гостя. Кажется, я рехнулась. Спать с боссом в одной квартире — немного чересчур. — Так, я могу лечь спать в комнате Юли, — мы прошли в гостиную, туда, где стоял мой любимый диван, — А ты можешь расположиться здесь. Указала пальцем на мебель, повернувшись полубоком и обратив внимание на его реакцию. Он был невозмутим и не выражал никаких эмоций, хотя роскошью обстановку квартиры и не назовешь. Наверняка он не привык спать в таких местах, хотя комната казалась уютной и была мило обставлена. Язык уже почти не заплетался, так как весь вечер я пыталась соблюдать приличия и много не выпивать. В незнакомых компаниях с новыми людьми я всегда была настороже, даже если и проникалась к ним симпатией. Внезапно сзади послышалось громкое дыхание. Воздуха стало мало, когда я поняла, что Паша стоит ко мне вплотную и дышит в самую макушку волос. — Павел Аркадьевич? — глупо запнулась я. Руки слегка дрожали под легкими прикосновениями мужских рук. — Ты решила в такой момент вспомнить о формальностях? — прошептал он где-то между моими лопатками. Его пальцы медленно касались нежной кожи, скользя вверх по моей руке. Я откинула голову влево, позволяя ему хозяйничать в районе моей шеи. Паша покрывал мягкими и чуть влажными поцелуями плечи, скользя в то же время по моим рукам вверх и вниз. — Прости, Паш… — вырвалось у меня после тяжёлого вздоха. Его мягкие и нежные руки были самыми прелестными в моей жизни, они хотели довести меня до точки уже в первые минуты прикосновений. Паша тяжело дышал и прижимался всем своим телом к моему. — Мне нравится, когда ты так произносишь моё имя, — промурлыкал мой начальник словно мартовский котик. Я чувствовала себя такой невесомой, что захотела поднять руки и просто взлететь, захватив с собой Пашу. Почувствовав прилив энергии и смелости, обернулась к нему лицом, наконец увидев его глаза. Они сверкали в полутьме комнаты, в них плескалось желание и похоть. Кажется, я схожу с ума только при одном виде этого безумного взгляда. Руки сами нашли его плечи и стали подниматься выше и выше, нежно поглаживая и чуть надавливая в особо чувствительных местах. Я видела, как его губы слегка приоткрывались на таких моментах, выпуская на свет горячий воздух, который он резко выдыхал. Губы перестали быть частью моего тела и хотели только одного: почувствовать эту мягкость совсем еще незнакомых губ, страсть с привкусом текилы. Не хватило доли секунды, чтобы мы соединились в горячем поцелуе, переплетая собственные дыхания, когда нас прервал резкий звук телефонного звонка. Я замерла. Паша не шевелился. По комнате ходил навязчивый звук, сочащийся из мобильника парня. Я слегка отстранилась, позволив ему освободить свои руки, которые до этого лежали на моей талии. — Ты должен взять трубку… — неловко отвела взгляд, начиная осознавать, что только что произошло и что произошло бы, не прерви их телефонный звонок. Низкий и немного хриплый от еще неостывшего желания голос Паши прорвался в мой разум. — Лиза? Что случилось?