Бойся своих желаний

Даже если начну кричать, никто не придет на помощь. Тело ломило от боли — мне не хотелось, чтобы еще раздиралось горло. Уголок губ пополз вверх, и от этого ссадины дали о себе знать, и я невольно нахмурилась. — Какое чудесное выражение, — восхищенно пролепетал падший ангел, крутя в пальцах мое лицо из стороны в сторону, любуясь под разными углами. Я впервые в жизни ощутила себя роковой красавицей: демон с не ангельской красотой терял от меня рассудок. Рассудок, которого остались считанные капли. Как сейчас у меня. — Эта боль… Её для тебя достаточно? Ты меня ненавидишь, верно? — взмах плети, ударившей по полу — в этот раз не по моему телу. Еще пару ударов назад я бы затряслась от страха, искривив лицо в отвратительной гримасе испуга. Глаза Шики удивленно расширились, в них заиграли искры. Огоньки того пламени, в котором ему стоило сгореть в Аду. Ему нет возврата обратно на небо: я боялась, что последую за ним. — Ты готова причинить мне страдания, — довольно закивал головой Нацумезака, тешась как ребёнок, выпросивший конфету. — Разве это признак того, что я тебя ненавижу? Для тебя — это наслаждение; боль, как проявление любви, — рассмеялась я ему в лицо, а когда закончила, почувствовала нежное поглаживание по щеке. — Значит, когда я делаю вот так, — на руку припал новый удар, и я всеми силами впилась зубами в губы, лишь бы не закричать, — ты думаешь, что я выражаю к тебе свою любовь? Я промолчала, поведя плечами. Глаза заслонило волосами, поэтому я не могла впиться в лицо Нацумезаки взглядом, чтобы он понял всё без слов. Шики живо исправил оплошность, схватив пряди, накручивая их на ладонь, и потянул вверх. — Знаешь, а ты будешь права, если так думаешь, — меня затрусило от того, что язык демона начал пробираться внутрь моего рта, и я пыталась сопротивляться вмешательству. Я прикусила губу Шики, и его бледная кожа приобрела здоровый оттенок. — Разве боль — это не прекрасно? Теперь и ты можешь ощутить это блаженство. Но, — в мгновение ока его черты преобразились в демонические, давая забыть, что это существо когда-то вкусило божественное блаженство, — в мои планы входит тебя сломить. Не отказывай мне в компании. Пальцы Шики сдавили мое горло и выжали сдавленный хрип. — Давай сломаемся вместе, — Нацумезака начал ластиться, как щенок, впервые увидевший своего хозяина. Ощущение его кожи на своей, полной ссадин и порезов, вводили в сладкую притворную негу. Шики впервые применил метод пряника. Он похлопал меня по щеке, щекоча черным пером по носу. Мне захотелось плюнуть ему в лицо, стоило только ему расплыться в невинной улыбке, когда я невольно чихнула. Какие же мысли населяют его голову? — Не расслабляйся так скоро, — Нацумезака облизнул губы, хлопая меня, в этот раз, по макушке, видимо, надеясь, что питомец подаст голос. — Нам еще предстоит узнать столько боли, чтобы сломаться окончательно. Я «починю» тебя, тебе же назло, — пронеслась злостная мысль, пока я четко не понимала, сломилась ли я сама.

***

"Дерзкие и волевые люди первыми напрашиваются на то, чтобы их сломать. Бедная девчушка: она считала себя сильной — до сих пор считает. До чего раздражающе и как волнительно! Ах, её непокорность и нежелание принимать ту форму, которую я хочу ей придать, будоражит мою кровь. Она думает, что сможет победить. Она считает, что знает настоящего меня — понимает меня лучше, чем я сам. Извини, но решения принимаешь не ты, ведь ты находишься в моей власти. Тебе не вернуть мне прежние крылья, ты не заставишь меня взлететь. Я с радостью упаду с тобой, если есть куда падать. Вырви мне черные крылья, перо за перышком… Её стойкость отвращает желание причинять ей боль. Каждый раз, как хочу ударить — мешкаюсь. Скоро моя рука застынет в воздухе, и я не смогу к ней притронуться. Проходиться пальцами по свежим ранам — приятное ощущение, но её кожа, когда затянется и приобретает здоровый вид, вызывает у меня большее желание ею любоваться. Не меняй меня полностью.Ведь будет нечестно, если изменениям поддамся я один, нэ? Я не успокоюсь, пока не сломлю тебя: и этот момент настанет, когда с твоих губ в сладостном крике-полустоне сорвется мое имя, и ты, добавишь: «люблю». Ждать осталось совсем недолго — с тобой я потерял терпение." Услышь мое сокровенное желание: хочу узнать настоящего тебя.