Небо ястреба

      Стоя перед закрытой дверью, Саске никак не мог решиться вставить ключ в замочную скважину или хотя бы просто постучать. Одна из причин: этот день достаточно опустошил, смешал чувства и мысли в какой-то спутанный клубок, и, вместе с тем, сделал все происходящее предельно ясным и простым. Вторая – более тривиальная и тоже связанная с сумбурностью дня: он ушел с самого утра, не сказав ни слова, и появился со звездами, проступившими на ночном небе. Саске ведь даже ни разу за день не подумал об этом, только сейчас – минуту, что держи его у порога. Но не только. В общей массе скопившихся проблем и действий эта – побочная и малозначимая. Важнее всего, как он должен сообщить о миссии Сакуре?       Дальнейшее промедление больше походило на трусость, столь недопустимую при данных обстоятельствах и презираемую им. Ключ повернулся в замке. Из-за двери донесся особый ритм, которым наполнены дома с размеренным устоявшимся укладом: запах еды и букета цветов, что теперь красуется в вазе на столе, тихая музыка из радио и мелодия ветра, переплетенная с трелями птиц, доносящимися через приоткрытое окно. Возникло иррациональная и нелепая мысль, что это чья-то другая квартира. Не его. Пальцы сильнее ухватили дверную ручку, не сразу расслабляясь.       – Ты пришел? – Сакура вышла к нему, держа в руках книгу, которую, судя по всему, до этого читала. – С возвращением.       Стандартная фраза вылетела из головы, и он не нашел ничего лучше, чем просто кивнуть.       – Голоден? Я приготовила овощи на пару, рис и рыбу. А еще меня сегодня угостили вагаси, когда гуляла в городе, – старичок в передвижном фургоне, я несколько раз видела, как Наруто у него покупал их. Хороший десерт к чаю.       По ее лицу не уловить хоть какую бы то ни было перемену, направленную на сокрытие обиды или досады, но все было как и всегда, как уже стало привычным.       – По поводу моего отсутствия, – все же решил пояснить Саске, прежде чем сесть за стол, наблюдая, как Сакура накладывает ужин в тарелки.       – Да. Спасибо за сообщение, – обернувшись через плечо, Сакура улыбнулась. – Признаться, я немного заволновалась, когда проснулась, а тебя не было. Да и АНБУ, оказавшийся перед дверью утром, тоже заставил понервничать. В следующий раз вполне можешь обойтись банальной запиской. Не обижусь и буду благодарна, - последние фразы произнесла полушутливым тоном, красноречивее всего говорившим, что все действительно нормально.       Поставив перед ним ужин и десерт, она налила себе чай и села напротив.       – Надеюсь, вы со всем смогли разобраться касательно прошедшей миссии?       Сакура взяла один вагаси, откусила немного в ожидании, пока чай остынет.       – Да, можно и так сказать.       Интересно, кого он должен поблагодарить за своевременное проявление инициативы: Какаши или Наруто?       – Я рада.       Глядя на ее улыбку, он пытался понять, что она вызывает в нем: спокойствие, сожаление, тепло, ощущение обоюдного доверия и долга защитить это мимолетное состояние безмятежности, но не ради себя, а ради нее… нет, всех их, его семьи. Эта мыcль, возникшая именно сейчас, разбудила и заглушила иного рода голод, которым, как оказывается, Саске обладал.       Трапеза прошла спокойно, под рассказ Сакуры о том, как она провела сегодняшний день: где была, с кем встретилась, что купила для дома. Он решил, что сообщит о своем уходе после ужина, но, как и за час до этого, не торопился, пусть и понимал, что удачного момента все равно не представится. Сакура закончила расставлять посуду и напоследок решила заодно полить цветок.       – Завтра рано утром я ухожу, – он выдержал небольшую паузу. – Мне поручили долгосрочную миссию.       Ее спина еле заметно напряглась и можно было уловить заминку, прежде чем Сакура оторвала взгляд от растения и перевела его на Саске.       – Ясно, – губы дрогнули, но не голос. – Что за она?       – Не могу тебе сказать.       – Ясно… – повторилась. – Тогда… на сколько?       Он поймал ее взгляд и не отводил свой.       – Надолго.       Саске знал, что так оно и будет, теперь уже окончательно, так как его задание – найти и уничтожить всех внешних врагов, в числе которых и тварь. Знал, что «надолго» – это не год и даже не два и что, возможно, этот вечер, обманчиво безмятежный, размеренный, так похожий на тот, который и должен быть в семье, последний.       Ожидаемо, она ничего не спросила более, все поняла и приняла, сообщив, что упакует ему еду в дорогу: приготовила ведь на ужин больше, чем они съели. Сакура упаковала бенто и спрятала в холодильник. В раковине опять появилась грязная посуда – та, из которой она все переложила ему для обеда. Пришлось мыть, а после вытирать. И все в тишине, будто она собиралась с мыслями.       – Утром во сколько уходишь?       – Рано.       – Разбуди, если вдруг, как сегодня, сама не проснусь. Приготовлю тебе завтрак.       На его молчание Сакура чуть поджала губы, прежде чем расслабить их и улыбнуться, но иначе – горько и ободряюще одновременно:       – Все в порядке. Мне же в радость, так что… Да и я ведь знала, что ты уйдешь. То есть было бы даже странно, наверное, видеть тебя как рядового шиноби Конохи… каждый день… Нет, прости, не то говорю, – она мотнула головой, шутливо стукнув себя по лбу ладонью. – Я к тому, что ты много делаешь для деревни и не только. Банально и вообще глупо прозвучит, – только не смейся, хорошо, – но расправить крылья сможешь полностью лишь за ее пределами. Это ведь ты, Саске.       Слова неожиданно задели, удивляя его, возможно, сильнее, чем все остальное за последнее время. Он бы при всем желании не смог ответить, что в них было такого особенного – может, как-то повлиял на восприятие голос, которым все было произнесено, мимика или же взгляд. Неизвестно. Саске правда не знал.       Сакура сделала глубокий вдох. Отставила от себя стакан и быстро подошла к нему, сидящему на диване, взяла его лицо в руки, а сама наклонилась ниже, целуя. Вот так просто: прикосновение губ к губам и ощущение тихого надрывного выдоха, когда она чуть-чуть отстранилась. Глаза, что секунду назад закрыла, распахнула вновь – блестящие, яркие от эмоций, что таились в них, наполненные тлеющим огнем, идущим от ее сердца, обезоруживающие. И так она смотрела лишь на него одного. Всегда.       Вспомнив видения и пережив их заново, Саске решил для себя, что больше не прикоснется к ней как к жене, не позволит быть рядом как-то иначе, чем в качестве друга и просто близкого человека, о котором он должен заботиться. Так правильно, это убережет ее в том числе и от переживаний, и от боли, которую принесет не только совместная жизнь, но и ее естественные плоды. Если все поставить на чашу весов, то прерванный род – не такая уж и большая цена, тем более, когда речь идет о проклятом клане. Но… даже если бы он в данную минут повторил себе все это, то все равно не отказался бы от нее.       Не мог и не хотел.       Ее руки в его волосах, губы соприкасаются с его, но поцелуй уже не столь невинен, грудь вздымается часто, как и его.       Мысли о последствиях улетучились. Был лишь момент. И если же он что-то принесет, то так тому и быть. Это их последний раз.

***

      Поднявшись еще до рассвета и все же стараясь, вопреки просьбе, не разбудить, он собрался, зачем-то решив обойти квартиру, даже просто выглянуть в окно на спящую улицу и блеклый, затухающий свет фонарей. Так тихо и спокойно.       Забавно. Вот и закончилось его время здесь. Дорожный плащ весит в коридоре, катана также стоит у двери. Нужно еще зайти в Резиденцию, забрать материал и получить печать-доступ. А ведь при желании все это можно было подготовить еще вчера. Саске хорошо оценил и реплику Наруто о том, что по факту надо выдвигаться немедленно, учитывая ситуацию, и, одновременно, конкретный приказ подготовить все необходимое к утру. Какаши, тоже находившийся в это время в кабинете, никак не отреагировал на подобное неверное, согласно протоколу, распоряжение. Просто понял его правильно.       Еще было немного времени до ухода, но Саске тянул с тем, чтобы вернуться в комнату. Можно было бы и вовсе уйти так, но к своей жене он никогда не проявит подобного неуважения, которое позволил себе в их первый раз. Он успел измениться за прошедшее время. Очень.       Но, судя по всему, ему ничего делать не придется.       Скрипнул пол от тихих шагов, приоткрылась с характерным звуком дверь.       – Ты уже собрался? – вместо приветствия хриплым после сна голосом спросила Сакура.       – Да. Хотел идти будить тебя, – честно прозвучал ответ.       – Мог сделать это чуть раньше.       Ее слабая полуулыбка и взгляд, лишенный упрека заставили его отвести свой, признавая правоту сказанных слов:       – Дай мне пару минут. Ты ведь не завтракал.       Пока она готовила, он смотрел – традиция, которой не будет уже завтра. Его удивляло, как он смог так легко все это принять. Получилось само. Естественно.       Затем он молча ел, она также молча пила чай. Оба бросали задумчивые взгляды на окно, на восход, символизирующий начало нового дня. На улице пели птицы. Часы тикали на стене.       Прощание получилось скупое и какое-то скомканное, состоящее только из безликой фразы «хорошей дороги». Она не потянулась к нему, он не прикоснулся к ней. Было стойкое ощущение, что Сакура хотела что-то сказать, но предпочла смолчать. Может это и хорошо, во всяком случае точно правильно.       Дверь закрылась, лишь когда он спустился, выходя во двор.       На улице тепло и безлюдно.       Дорога до Резиденции обратилась в мгновение, пусть шаги и были неспешными. Серые коридоры-лабиринты наполнены медленными и ленивыми импульсами чакры: в западном крыле деятельность была более активной, в восточной части, разумеется, перекрывающая собой другие, активная чакра Седьмого.       – Ты здесь и ночевал? – спросил Саске просто потому, что что-то нужно было сказать, как только он вошел в кабинет.       Представшая картина говорила сама за себя: два пустых стакана из-под кофе и давно остывший рамен, бумаги на полу и на столе, покрасневшие белки, на фоне которых особо ярко выделялись немного расфокусированные синие глаза. Кажется, Наруто не сразу понял, кто перед ним.       – Была работа, которую решил не откладывать на потом. В том числе и тебя касающаяся. Протяни запястье.       Наруто извлек из небольшого футляра тонкую печатку, по размеру схожую с обычным рё, и приложил ее к коже Саске, сложив печать. Руку обожгло будто раскаленным металлом. И вот уже печатка растворилась, образовав рисунок, испестренный тонкими полосами чакры. Саске сжал руку в кулак, убирая ее.       – Считай это пропуском на все уровни. Помимо этого, вот несколько свитков с теми данными, о которых я вчера говорил, здесь же найдешь и списки связных. Как и договаривались, связь держим через ястребов, – он закрыл глаза, потирая затылок. – Возможно, вскоре наши великие умы смогут разработать более удобный способ, во всяком случае, я видел многообещающий проект одного устройства. Кстати, пока не забыл, твой питомец, этот ястреб с черными крыльями, взбесился вчера пуще обычного – пришлось его выпустить. Поэтому…       – Это все? – перебил его Саске.       – Да. Вроде того. А, и тебя оформили как постоянного джонина – с полагающимися выплатами.       Обдумав услышанное, Саске почти сразу произнес:       – Все деньги переводи на счет Сакуры.       – Уже сделано, – усмехнулся тот.       Наруто слишком хорошо его знал, чтобы стоило от него ожидать чего-то иного. И Саске был ему благодарен… благодарен за все.       В коридоре слышалось нарастающее оживление, но он должен был спросить еще кое-что:       – Видения все еще посещают тебя?       Вопрос прямой, предполагающий такой же ответ. Наруто откинулся назад, задумчиво смотря чуть в сторону от Саске.       – Ну, приступов за собой давно не замечал. Если подумать, то, может, месяцев восемь или семь, точно больше полугода назад, был последний, – взгляд немного поменялся, но отследить мелькнувшую эмоцию не хватило времени. – И это была интересная сцена.       – Что за она?       – Сражение. Я дрался бок о бок с одним пареньком, больно уж похожим на тебя во многом, разве что выглядел куда лучше, без обид, но характер точно такой же паршивый. Правда, признаю, он был очень крут.       Больше он не добавил ничего, но Саске и без того понимал, о ком шла речь. Этот парень… Наруто лукавит: сын был полной копией своего отца.       Через несколько мгновений в кабинет после стука вошел Какаши. По воле случая представлялась возможность попрощаться и с ним, но никто из них здесь не верил в случай.       Не было напутствий и пространных речей, лишь несколько четких фраз, с датой первого отчета. В конце – короткое движение головы, символизирующее поклон, на который Седьмой и Шестой ответили тем же.       Еще не до конца закрылась за ним дверь, когда Саске услышал обрывок монотонного доклада, составляющего часть повестки сегодняшнего дня Хокаге. Он вдруг подумал, что в Наруто тоже произошли кое-какие изменения после этой миссии: он полностью взял на себя ответственность за случившееся, и даже сегодняшняя бессонная ночь была подтверждением этому. В одночасье, они оба окончательно перестали быть юнцами. Этот период подошел к своему логическому концу.       Единственное, что вызвало его удивление – стоящая перед входом на территорию Резиденции Сакура. Она была в повседневной одежде и выглядела так, словно спешила, но была не до конца уверена, что успела, и, лишь завидев его, ощутимо расслабилась. Сконцентрированный на Наруто, миссии и появившемся в последний момент Какаши, он не смог заметить ее.       – Что ты здесь делаешь?       Первой мыслью было, что что-то случилось. Но, будто поняв это, Сакура качнула головой и неловко заправила за ухо волосы, которые сразу же скользнули обратно к лицу:       – Прости. Я... Понимаешь, могу я тебя проводить? Не до ворот только, – поспешно пояснила она, говоря быстро, чтобы он не успел ничего возразить. – Я хочу тебе кое-что показать, прежде чем уйдешь. Хорошо?       Долго над ответом думать не пришлось: под ее взглядом он не смог сказать ей нет.       Пока они шли, без каких-либо разговоров, невольно вспомнилась дорога к его квартире – самая первая прогулка вместе с ней. Тогда Сакуру попросили его проводить. Кажется, что это было очень давно, а ведь прошел всего лишь месяц.       Показались ворота. Границу они пересекли вместе, плечом к плечу, пройдя еще около двух километров.       – Куда мы все-таки идем? – не выдержал он, оценивая, что, захоти Сакура пойти с ним, у нее нет с собой необходимых вещей, и даже при их наличии он бы все равно не позволит ей сделать это.       – Недолго осталось. Вон, в трехстах метрах будет поворот, развилка направо. Там клен еще старый растет, видишь?       Саске видел, искоса поглядывая и на взволнованную Сакуру. Неизвестность ему не нравилась, но это ничуть не подрывало доверия к Сакуре, а позволяло примерить на себя непривычную роль ведомого. Только рядом с ней.       Замысел не стал понятнее, даже когда они свернули на неровную, достаточно узкую, в сравнении с основной дорогой, тропу, в окружении густой стены деревьев и зеленой листвы. Если присмотреться, то это было не дикое место, скорее – не до конца облагороженная территория. Странно.       Вдалеке сиял свет, в воздухе появился характерный запах сырости. Кричали чайки. Когда вышли к утесу, пришлось зажмуриться в первые мгновения от искр солнца, отраженных от зеркальной водной глади.       – Ну вот. Мы пришли.       Сакура встала перед ним спиной к широкому, очень широкому озеру, что раскинулось внизу. Оно всегда здесь было?       – Не помнишь ведь, чтобы здесь было нечто подобное? И правильно. Это кратер, образовавшийся во время войны. Точнее, несколько. Не так давно их соединили, сделав громадную воронку. А в километрах полутора отсюда как раз была разрушена плотина и разлилась полноводная река, которая и стала истоком для озера. Здесь уже сейчас красиво, а когда границы Конохи расширятся, то место вовсе превратится в парк или курорт. Может быть, установят лавочку, вот даже на этом месте, – она указала рукой, – и сюда будут приходить парочки на свидания. Было бы здорово.       Замолчав, она обернулась назад, смотря на безмятежную воду, простирающуюся к обманчивой линии горизонта.       – Мне здесь нравится, и я просто хотела, чтобы и ты увидел это место. Саске не знал, что сейчас должен сказать. Но явно это необходимо было сделать, пусть подобное совершенно для него нехарактерно. Или же… нет, Сакуре нужно совсем иное. Просто чтобы он увидел часть ее мира, сокровенную его часть, о которой мало кто знает. И Саске может это понять, ведь, иногда, смотрит и видит нечто подобное, идя по своему нескончаемому пути.       – Красиво, – изрек он.       – Да.       Они стояли в тишине несколько минут. Слишком много, когда перестаешь думать обо всем, отпуская себя, и, одновременно, слишком мало, чтобы успеть прочувствовать, понять и принять все то основное, что никогда не будет сказано, но будет помогать делать каждый новый шаг.       – Мне пора.       Сакура вдруг бросилась к нему, обнимая и утыкаясь лицом в грудь, сжимая ткань рубашки на спине крепко-крепко. Не задумываясь, Саске прижал ее к себе. Очередные несколько секунд, что застыли в едином миге солнца и звука набегающих на берег малых волн.       – Сакура… Спасибо.       Скорее чувствуя на уровне интуиции, чем зная, он понял, что она улыбается. Эта улыбка сохранилась, и когда Сакура отстранилась, поднимая на него взгляд, – улыбка в глазах, взамен слез.       – Сообщай, пожалуйста, как ты. Хотя бы изредка, хорошо?       Он не мог обещать подобного, и она это понимала.       – Береги себя.       – Ты тоже. И… я буду тебя ждать.       Шаг назад оказался одним из самых сложных действий, которые ему пришлось совершить за последнее время. Но уходил он вместе с тем легко. Это ощущение дарило чувство, что теплилось в груди – целостность, дарующую свободу. Никогда прежде Саске не испытывал подобное в такой мере: в воспоминаниях существовали лишь чем-то похожие, но не идущие ни в какое сравнение отголоски, чужие, а не его. Теперь иначе.       За его спиной деревня, стоящая храмом ценностей и порядка, Наруто и Какаши – столпы, которые будут поддерживать уклад, развивать его и приводить к процветанию и миру, Сакура и дом, в окне которого всегда будет гореть для него, Саске, свет. А он…       Саске посмотрел на небо, просторное и всеобъемлющее, пронзенное, словно черной стрелой, ястребом, издавшим боевой клич.       Он сделает все, чтобы у каждого из них было будущее. Это его цель.