Феникс

POV Кана.  — Кана, — услышала я тихий шепот. — Кана, вставай. За окном весело чирикали птички и припекало солнце. Его теплые, яркие лучики уже во всю освещали землю и приятно грели мое одеяло, а через него и меня. Открывать глаза и выбираться из мягкой кроватки совершенно не хотелось. Поэтому невнятно что-то пробурчав и причмокнув, я перевернулась на другой бок. Позади послышался разочарованный вздох.  — Кана, давай поднимайся, — сказали уже громче. — Почти полдень. Надо вставать и заниматься делами! Меня легонько потрясли за плечо и снова позвали. По голосу я уже догадалась, что меня будила Анюта, но вставать все равно не спешила. Кроватка так не хотела отпускать меня из своих объятий…  — Кана, там Эльза пришла, — тихонечко прошептали мне на ушко. Я подскочила на месте, запуталась в одеяле и, сделав очень эпичный кувырок, сваливаясь с кровати. С горем пополам я кое-как выпуталась из, оказавшимся похожим на сеть, одеяла и, как была в сорочке, побежала в ванную. По возвращению увидела совершенно спокойную малютку, которая протягивала мне оранжевое платьице. Наскоро его нацепив и поблагодарив Анюту, побежала вниз. Вообще, был бы это кто-нибудь другой, я бы даже не поторопилась, но в случае с Эльзой… Опаздывать на встречу к этой девчонке практически смертельно опасно! Был как-то случай, когда мы с ней пошли на рынок за покупками и договорились встретиться около гильдии. Тогда меня задержал отец Брок и попросил помочь запеленать грудничков (Анюта была отправлена по поручению) и, как следствие, я опоздала. Стоило подбежать к гильдии, как в меня полетела скамейка вместе с Нацу. Конечно, увернуться я смогла, но когда встала на ноги, передо мной уже стояла скрестив руки на груди Эльза. От нее исходили такие злобные эманации! Одним словом: опоздание — смерть! Я бежала со всех ног вниз по лестнице и влетела в столовую с таким помятым видом, что напугала Алекса. Следом за мной спустилась Аня и, подергав за краешек платья, сказала: — На улице. Бегло ее поблагодарив, я поскакала к двери. Почти снеся дубовые двери, вылетела во двор и понеслась к воротам. И если бы я не успела в недоумении затормозить, то точно бы врезалась в, выглянувшую из-за поворота, Эльзу. Она остановилась и вперла в меня удивленный взгляд.  — Ты чего это? — спросила она.  — Да так, — отмахнулась я, пытаясь отдышаться. — Привет, Эльза. Ты что-то хотела?  — Да, — кивнула аловолосая. — Но сначала… В этот момент к нам подошла Аня и улыбаясь Эльза вынула небольшой мешочек из-за пазухи и протянула его мелкой. Та ответила на улыбку, поздоровалась и, забрав подарок и поблагодарив аловолосую, молча зашла обратно в дом.  — Тебя не было на утреннем сборе гильдии. — нахмурилась девушка.  — Да, были дела, — уклончиво ответила я. Не скажу же, что проспала! — А что? Что-то случилось?  — Было срочное собрание гильдии, — начала Эльза. — Мастер собрал всех из-за того, что происходило на протяжении почти всего месяца. Помнишь Марка, который пришел две недели назад весь израненный? А Рику неделю назад? И Макао четыре недели назад? — Он считает, что все это как-то связано? — задумалась я. — Помолчи и слушай! Вчера вечером с задания вернулась Мира… — Эльза сделала паузу и глубоко вздохнула. — Сейчас она в лазарете, но вчера, по словам Мастера, она еле передвигала ноги. Полюшка-сан осмотрела ее и обнаружила несколько рваных ран в области живота и ног, а так же кучу мелких порезов на руках… — Ужас… — выдохнула я, чувствуя как кровь стынет в жилах. — Как потом оказалось, — Эльза перевела дыхание. — Со слов Рики, на нее напала темная гильдия «Язык Гоблина», за ней об этом заговорили Марк и Макао! К сожалению, Мира сейчас без сознания, но мы уверены, что и она пострадала от их лап!  — И что же нам тогда делать? — в панике я стала наматывать круги вокруг фонарного столба. — Такими темпами, любой из нас может оказаться под ударом! — Верно, — серьезно кивнула Эльза. — Поэтому Мастер попросил всех не ходить на задания в одиночку и по городу тоже. И я хотела бы поговорить с отцом Броком, чтобы он разрешил мне остаться здесь с тобой для большей безопасности. Я кивнула и мы направились прямиком в кабинет старика. На самом деле меня очень пугала вся эта ситуация с темной гильдией и я очень рада, что именно Эльза будет рядом (уж кому как не мне знать как сильна аловолосая). Отец Брок со всей серьезностью выслушал все новости и разрешил Эльзе оставаться в приюте столько сколько будет необходимо. Мы спустились в обеденный зал, а из него перешли в кухню, чтобы найти Алекса. Тот отыскался довольно быстро в углу у печи, он и Аня чистили овощи к обеду и весело болтали. — О! Добрый день, девушки, — с улыбкой сказал парень. — Неужели вы вдруг захотели помочь нам с обедом? — Привет, Алекс, да, с удовольствием, но перед этим не мог бы ты помочь нам кое с чем? — ангельски улыбнулась я и потащила Алекса вон из кухни. Аня проводила нам удивленным взглядом, но молча продолжила чистить морковь. — Слушай, тут такое дело, — забормотала я парню на ухо. — Эльза поживет с нами какое-то время, так что ей нужна кровать. У нас есть лишняя койка? Он немного удивился и послав аловолосой обворожительную улыбку, посеменил на второй этаж. Остановившись около двери, которая была соседней с моей, он без труда открыл ее и пропустил Эльзу. — Эта комната пустует уже несколько месяцев и, признаюсь, немного запушена, — он смутился. — Но здесь есть все что может тебе понадобиться.  — Большое спасибо, — улыбнулась Эльза и осмотрела комнату. — Да, небольшая уборка здесь не помешает, — она подошла к окну и поставила рюкзак на пол чем вызвала небольшой клубок пыли. — Но перед этим, я бы хотела помочь Вам с ужином. Мы вновь спустились вниз и помогли Ане начистить овощи, и пока Алекс тушил их в огромном казане, мы стали накрывать на стол. Я и Эльза расставляли приборы, а Аня перебегала из кухни в гостиную, подавая нам тарелки, вилки и ложки.Вскоре пришли старшие дети со школы, и с большим энтузиазмом помогли наполнить тарелки рагу и посадить младших за стол. Наполнив желудки, мы помогли Алексу помыть посуду, перед этим припахав к уборке нескольких ребят. Аня спросила где будет жить Эльза и с радостью вызвалась помочь нам с уборкой.  — Надеюсь, тебе у нас понравиться, — с улыбкой пробормотала малышка и распахнула окно, впуская в комнату свежий воздух. — Здесь очень весело.  — Не сомневаюсь. Уборка затянулась аж до четырех часов и в это время Аня обычно занималась с отцом Броком, поэтому поспешно удалилась, как только протерла последнюю полочку от пыли. В это время я как раз ходила за чистым постельным бельем.  — Ну, теперь другое дело. — вытерев со лба пот, Эльза довольно оглядела комнату. — Чем займемся?  — Можно пойти на улицу и поиграть с детьми. Конец POV Кана. Я быстро попрощалась с девочками и побежала на урок. Преодолев пару поворотов, я глазами нашла деревянную дверь красивого золотистого цвета с интересной ручкой в виде лианы. Тихо постучавшись и получив разрешение войти, я открыла дверь и с порога пробормотала:  — Извините за опоздание, отец Брок, я помогала Эльзе и Кане с уборкой.  — Ничего страшного, — он сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. — Присаживайся. Я быстро пересекла комнату и присела на краешек массивного стула, стоявшего около стола священника, и терпеливо ждала когда он снова обратит на меня внимание. Он еще немного похмурился над бумажками, а потом с разочарованным вздохом отставил их в сторону.  — Как прошел твой день?  — Как обычно, — я пожала плечами. — Я с утра была с Алексом, потом разбудила Кану и встретила Эльзу, а потом ходила с ними и помогала с разными делами.  — Кана снова проспала? — неодобрительно покачал головой отец Брок.  — Немного.  — Понятно, — мы помолчали, хотя мне уже не терпелось узнать какой урок ждал меня сегодня. Вообще наши уроки не представляли собой ничего необычного: священник просто приносил мне разные книги на разных языках и просил их письменно перевести, а потом давал какие-нибудь сложные уравнения, и если мне было что-нибудь не понятно он терпеливо все объяснял. Иногда у нас были уроки географии, биологии и основ магического искусства. Последние были особенно интересны, так как отец Брок все время приносил интересные штуки и рассказывал про их работу — Сегодня у нас будет не совсем обычный урок. Идем, — он встал из-за стола и надел свои пиджак, очки и захватил несколько толстых книг. — Сходи в комнату и попроси у Сакуры какую-нибудь накидку. Сегодня немного прохладно. В предвкушении я вскочила с места и побежала в комнату. Сакуры, к сожалению, не было, но там, читая книжку, сидела Мая и с радостью одолжила мне свою вязанную голубую кофточку с розовой бабочкой на груди. Отец Брок уже поджидал меня у ворот и с интересом наблюдал за Каной и Эльзой, которые играли с ребятами во дворе, по-моему, в прятки. Кивнув мне старичок неспешно побрел в сторону собора и я не повременила пойти за ним.  — Куда мы идем? — после пары минут молчания, любопытство все же взяло верх.  — В библиотеку Магнолии.  — Зачем?  — Ну, во-первых, мне нужно вернуть книги, — он кивнул на ношу в своих руках. — Во-вторых, нужно же иногда разнообразить обстановку, — старичок подмигнул мне. — Да и показать город тоже будет не лишним. Мы прошли по мосту, который вел через канал Августина, дальше побрели вдоль торговых лавок и жилых домов. Потом повернули за угол какого-то очень красивого зеленого здания с белыми окнами, а вскоре пошли вдоль канала Белого лебедя, подходя все ближе к собору Кардия.  — Кстати, — когда мы вышли на не очень людную площадь, отец Брок кинул взгляд на высоких женщин в белых мантиях, которые сейчас то входили, то выходили из собора. — Сегодня воскресенье, поэтому, думаю, на обратном пути мы можем успеть на службу, — он улыбнулся мне. — Ты же хотела ее послушать?  — Да! — радостно воскликнула я и невольно вспомнила красивые и мелодичные голоса. — А поют те женщины в белых одеждах?  — Да, — мы прошли мимо собора и вышли с площади с другой стороны. — Эти женщины — члены церковного хора.  — У нас в приюте есть хор? — с удивлением спросила я и тут же добавила. — А можно и я буду петь?  — Нет-нет, они не относятся к нашему приюту, — мы снова повернули за угол и вышли на неширокую улицу, вдоль которой тянулись милые домики с разноцветными крышами. — Это хор главной церкви, которая обосновалась в соборе Кардия. И, если ты немного подрастешь, то, конечно, сможешь вступить в этот хор. О! Вот мы и на месте. Мы остановились около довольно массивного здания из черного камня, который выступал из стен, создавая причудливые рисунки. У него были высоки окна, рамы которого были сделаны из какого-то темного дерева. Двери, к которым вела широкая мраморная лестница, тоже были сделаны из какого-то темного дерева, но на них из железа висел силуэт книги и золотого пера. Отец Брок быстро пересек лестницу и приоткрыл эту дверь, чтобы пропустить меня первой. Как только я пересекла порог библиотеки и попривыкла к яркому свету, я не смогла сдержать удивленного вздоха. Книги. Их было тысячи, нет десятки, а может и сотни тысяч! Все они стояли на высоких стеллажах, и так и манили своими интригующими названиями и красивыми корешками.  — Нравиться? — отец Брок тронул меня за плечо и улыбнулся. — Подожди немного. — он направился к самому длинному столу, за которым сидела пожилая дама в огромных очках и пучком седых волос. Пока он сдавал книги, я осмотрелась более внимательно. Библиотека была по-настоящему огромна и состояла из двух этажей: первый, на котором мы сейчас находились, на нем же в, я так понимаю середине, был читальный зал, а на втором лучами расходились стеллажи с книгами. А еще потолок здания украшал большой стеклянный купол с витражами, изображавшим магов, солдат, лошадей и драконов.  — Смотри, — отец Брок щелкнул пальцами у меня над головой и перед нами тут же возникла сверкающая сфера, вокруг которой обвивалось несколько колец. — Это называется поисковик. В стеклянный шар заключена лакрима с небольшим количеством магической силы, а диски нужны для поддержания гравитации. — он подошел ближе и дотронулся до одного из колец. Поисковик засветился немного ярче и медленно полетел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.  — А магия, которая находиться в лакриме, магия памяти?  — Не совсем. Видишь ли, магией обладают люди, а магичкой, или ее еще называют магической энергией, волшебные предметы. Просто мастер, который сделал этот поисковик, внес частичку своей магии, переработав ее в магическую энергию, в лакриму и перенастроил ее как архив.  — Как сложно.  — Вовсе нет, — он улыбнулся. — Магичка, по сути является набором букв, которые выставлены в определенном порядке. Правда, чтобы заставить поисковика составить правильную комбинацию и отвести тебя к нужной книге, надо очень четко проговаривать название или тему книги, иначе он не поймет.  — Ясно. Мы прошли вдоль стеллажей с какими-то очень и очень старыми книгами, написанными на разных языках. Со скуки я бегло прочитывала корешки и с легким удивлением отметила, что многие мне знакомы. «Наверное, их когда-то приносил отец Брок.» — подумала я и не заметила как врезалась в бок старика.  — Не лови ворон, — пожурил он меня и указал на книгу с красными корешком. — Что написано на корешке?  — «Хроники Энбурга».  — Хорошо, а на этой? — он ткнул в соседнюю книгу с зеленым корешком.  — «Дневник путешественника по Энбургу».  — Прочти все названия книг на этой полке.  — «Пути рек Энбурга», «Зов гор Энбурга», «Золотой город — Энбург».  — Хорошо, теперь другую полку. Так мы ходили от стеллажа к стеллажу, и я просто читала название корешков. Было скучно. Одного я только не могла понять — зачем мы это делаем? Через час, который мне показался вечностью мы вышли из зоны с этими старыми книгами, и я наконец могла взглянуть на старика. Он постоянно шел позади и тихо вздыхал каждый раз, когда я начинала читать новую полку и сейчас я могла недоуменно на него посмотреть, так как на его лице пролегли глубокие морщины.  — Что-то не так?  — А? Нет-нет, я просто… — он снова нахмурился, а потом посмотрел на витраж на потолке. — Немного задумался. Как тебе библиотека? Понравилась?  — Да! Она очень красивая!  — Я рад, — он улыбнулся из-за чего морщины на его лбу разгладились. Отец Брок достал свои нагрудные часы с выгравированными на крышки птичками и посмотрел на циферблат. — О Фейри! Мы задержались! Служба уже скоро закончиться. Он смешно взмахнул руками и поспешил к лестнице, я последовала за ним и краем глаза заметила что-то синее. На первом этаже за одним из столов сидела девочка, у нее были очень необычного цвета волосы: синие-синие! Я и не знала, что такие волосы существуют. Она была, может, немного младше Каны и Эльзы, одета в желтое платьице с милыми туфельками на тонких ножках. Лица я не увидела, но почему-то подумала, что девочка красивая.  — Аня! — отец Брок уже стоял у выхода и махал мне рукой.  — Иду! — бегом сбежав по лестнице, у самых дверей я все же оглянулась и встретилась с карамельными глазами той девочки. А я была права, она действительно красивая. Я послала девочке легкую улыбку и выскочила на улицу. Обратно к площади мы шли гораздо быстрее. На ней значительно прибавилось народу. Отыскав глазами часы, которые висели на столбе у входа в собор, я с удивлением отметила, что прошло уже три часа с момента как мы вышли из приюта. Из собора доносились красивые женские голоса и мы с старичком стали пробираться к нему ближе. У здания народа было больше и мне пришлось схватить отца Брока за руку, но какая-то высокая женщина резко толкнула меня в спину. Моя ладонь выскользнула из сухой руки старика, и я упала на колени, больно содрав кожу.  — Ох, — я быстро встала, потерла ушибленные места, и заметила, что на одной коленке была кровь. — Ну вот, — я стала осматриваться, ища в толпе седую макушку и огромные очки, но все, что я смогла разглядеть это высокие спины женщин и мужчин. — Отец Брок! Мне никто не ответил, лишь какая-то пожилая пара покосилась в мою сторону. Я не рискнула снова его позвать, а просто направилась ко входу в собор. Скорее всего я могла найти его там. Протискиваясь между людьми, я старалась не выпускать из поля зрения распахнутые двери, как вдруг столкнулась с каким-то мальчиком.  — Ай, блин! — получилось так, что я ударила его лбом в подбородок.  — Прости, пожалуйста! — потерев пострадавший лоб, я взглянула на мальчика. Он был немного странный. Смуглая кожа, немного угловатое лицо, потрепанная одежда с удивительно аккуратным белым шарфом на шее, серо-зеленые глаза и… розовые волосы. Мальчик тоже с любопытством меня рассматривал, потирая ушибленное место, а потом широко улыбнулся, обнажая ряд белых зубов, из которых словно иголки, выделялись четыре клыка.  — Ничего, это я не смотрел куда шел, — у него был удивительно звонкий и веселый голос, а растрёпанная розовая шевелюра мерно покачивалась на ветру. — Ты потерялась? Почему шастаешь в толпе в одиночку?  — Да, я просто…  — Нацу! Нацу, скотина розоволосая! Куда делся?! В толпе раздался грозный вопль, постоянно повторявший чье-то имя. Мне он показался смутно знакомым, а потом где-то рядом замелькала блондинистая шевелюра.  — Черт, Лексус! Незачем так орать! — на мое удивление, заорал в ответ мальчишка. К нам тут же стал кто-то пробираться и вскоре около нас стоял высокий широкоплечий блондин. Он со злостью начал ругать Нацу:  — Слышь ты, пустоголовая головешка, я тебе в няньки не нанимался! Куда ты скачешь впереди паровоза?! — Лексус был вне себя от злости и в раздражении осмотрел пространство вокруг себя и, наконец, заметил меня. Его брови взлетели на середину лба, а я, до этого с интересом разглядывающая его свежий шрам на правом глазу, который теперь напоминал молнию, застенчиво улыбнулась. — А ТЫ что здесь делаешь?  — Привет.  — А? — Нацу переводил круглые серые глаза то на Лексуса, то на меня.  — Я пришла с отцом Броком, чтобы послушать службу.  — И где старик? — Лексус вытянул шею и осмотрелся. — Только не говори, что не знаешь!  — Не буду. Я просто потерялась, — я снова ангельски улыбнулась, чем вызвала раздраженное фырканье с обеих сторон.  — «Просто»! — передразнил меня Нацу. — Просто можно и шею свернуть!  — Кто бы говорил, — раздраженно гаркнул Лексус и схватил меня за запястье.  — Куда мы? — испуганно забормотала я, потому что двери собора стали вдруг отдаляться.  — Я веду тебя домой. — не оборачиваясь бросил он и раздраженно толкал локтями прохожих, расчищая путь.  — Но мы не можем! Отец Брок будет меня искать и сильно волноваться!  — Ничего, походит-побродит, зайдет к солдатам, да и вернется домой. Вот увидишь! — Нацу, идущий позади нас, ободряюще улыбнулся и похлопал меня по плечу. Вдруг Лексус резко остановился, из-за чего я врезалась ему в бедро, а Нацу налетел на меня.  — Леск! Ты чего?  — Мелкая права, — он повернулся к нам лицом и в задумчивости потер шрам. — Он уже стар, мало ли чего произойдет, если мы просто уйдем с площади.  — Тогда что нам делать? Глубоко вздохнув, Лексус снова огляделся, но судя по его хмурому виду, разглядеть особо ничего не смог.  — Я с отцом Броком шла ко входу в собор. Возможно, мы сможем найти его там? Или даже в самом соборе.  — Возможно, — Лексус снова потер свой шрам. Похоже, это будет его привычкой. — Ладно, мелочь. Держись.  — Что ты… — не успела я задать вопрос, как меня подхватили подмышки и подняли в воздух. Лексус посадил меня на одно плечо и, аккуратно придерживая, начал пробираться к дверям.  — Высматривай старика. — кинул мне блондин. Шли мы довольно быстро, и пару раз я чуть не свалилась, поэтому мне приходилось крепче цепляться за футболку Лексуса. Нацу следовал за нами и тоже пытался нам помочь, тыкая в стороны разных мужчин и спрашивая он ли это. Когда мы были уже почти у входа, я разглядела толстые очки и седую голову отца Брока, он разговаривал с одной из женщин из хора.  — Я его вижу!  — Где?  — Он в соборе, рядом с какими-то трубами разговаривает с женщиной из хора.  — Какими трубами? Мы вошли в собор и остановились около колоны. Вопроса Лексуса я почти не расслышала, а открыв рот смотрела во все глаза на интерьер здания. Высоченный потолок был украшен разнообразными мозаиками, изображавшими крылатых человечков, а в середине потолка была выемка, где располагался огромный колокольчик. Колоны были размером с ногу великана, а свет проникал сквозь тонкие окна, на которых был еле заметный прозрачный витраж. На другом конце зала стояла какая-то огромная коробка с разными выемками, от нее тянулись трубы к самому потолку, а около этой коробки была небольшая резная скамейка. Около них и стоял отец Брок, десять женщин и двое мужчин в белых одеждах.  — Мелочь! — Лексус ущипнул меня за ногу, возвращая в реальность. — Что за трубы?  — На другом конце зала стоит скамейка, около огромной коробки, от которой и тянуться трубы!  — Коробка от которой тянуться трубы… ты про орган?  — Орган?  — Музыкальный инструмент такой, — Лексус покрепче меня перехватил и хотел уже начать пробираться к старику, как женщины и мужчины выстроились перед столпившимися людьми, а на скамеечку сел молодой рыжеволосый мальчик и открыл крышку органа. — Черт! Придется подождать. Вперед вышла очень красивая высокая черноволосая женщина. Она обвела взглядом толпу и кивнула мальчику. Послышались первые звуки, гулом отразившиеся от стен, пронизывая каждую частичку тела. Сначала звуки были тихими, почти ласковыми, а потом мальчик все увереннее продолжал играть. Потом запела та самая черноволосая женщина:  — Тишина — это ночь. Зимнее волшебство повсюду: Ангелы, они начали петь. Пусть новое королевство начнется. Ее голос был потрясающе мягок, словно пение колокольчиков. Уже после первых слов в зале стихли какие-либо посторонние звуки и все с замиранием сердца слушали женщину. Все мои желания становятся правильными, Когда я думаю о тебе. Любовь — это дар, который я приношу. Пусть новое королевство начнется. Ее песня была немного странной, хотя и очень красивой, казалось, в ней нет никакого смысла, но все слушали очень внимательно, сохраняя на лицах выражение восхищения. Вскоре к женщине присоединились двое мужчин: Спаситель всего человечества, Надежда — это то, что мы можем найти. Приди и прости нас за наши грехи! Их голоса были не настолько грубые как у Лексуса, мистера Дреяра или отца Брока, но в них все же чувствовалась какая-то глубокая внутренняя сила. Дальше запел уже весь хор и зал заполнился красивыми переливами голосов: Пусть новое королевство начнется. Величайший лорд из всех лордов — Борец без меча. Завоюем каждое сердце изнутри, Пусть новое королевство начнется.* Последние два четверостишия они повторили, после непродолжительной одиночной игры мальчика. Вскоре они замолчали, а за ними стихли и звуки органа. Толпа не посмела даже пошевелиться, когда черноволосая женщина возвела руки к потолку и заговорила мелодичным, но твердым голосом:  — Жизнь дана нам Всевышним для любви и добра, а для распрей и войн она слишком дорога! Я желаю, чтобы все здесь находящиеся люди поняли: жизнь — единственный шанс, подаренный нам, на исполнение своих желаний. Так не упустите же его! Пусть путь Вам освещает свет Всевышнего, да ниспошлет он нам своего благословения в этот день! Я немного удивилась, что после такой величественной речи, не последовало никакой реакции от людей, вернее не было никаких восклицаний или хлопков. Люди просто стояли, закрыв глаза и о чем-то думали. Мужчины прижимали кулак к сердцу, а женщины прижимали обе ладони к груди. Я перевела взгляд на Лексуса: он так же стоял с опушенной головой и держал кулак у сердца. Я не знала как себя вести и снова перевела взгляд на хор. Та женщина, что произносила речь смотрела прямо на меня. Я не могла понять что именно она хотела сказать, но почувствовала, что невольно начинаю краснеть. Я опустила голову, но руки поднять не рискнула, так как все еще держалась за футболку блондина. Вскоре по залу прокатился протяжный звон. Я резко подняла голову и увидела, что тот колокольчик под потолком, был на самом деле не таким маленьким каким хотел казаться. Чтобы его раскачать там стояло двое крепких мужчин. Звон продолжался всего минуту, а вскоре по залу пронеслись протяжные выдохи и люди поднимали глаза, в которых читалось облегчение и неприкрытая радость. Многие подходили к хору и пожимали руки участникам, а остальные просто направлялись к выходу. Лексус оглянулся на Нацу и кивнул ему. Мы снова начали пробираться к отцу Броку, который все это время стоял позади хора, рядом с органом. Наконец, он заметил меня и всплеснул руками. — Аня! — когда он добрался до нас, вздохнул и улыбнулся Лексусу. — Спасибо тебе, Лексус! Чтобы я делал если бы ты ее не нашел!  — Вообще-то, ее нашел я! — выскочив из-за спины блондина, Нацу смешно выпятил грудь вперед. — Вернее, мы нашли друг друга. — он потер подбородок и послал мне загадочную улыбку.  — О! А вы тот самый юный Драгнил? — старик перевел веселый смеющийся взгляд на розоволосого.  — А Вы откуда знаете? — подскочил тот. — Да о Вас в нашем приюте прямо-таки легенды ходят! Лексус закинул голову и расхохотался, а отец Брок из всех сил старался скрыть улыбку. Нацу же был готов сравнится цветом лица со своими волосами, чем вызвал уже мою улыбку.  — Но все равно, спасибо Вам доблестный рыцарь, что вернули столь ценное сокровище! Или, скорее, я должен сказать — храбрый дракон?  — Дракон, — мигом сбросив все смущение, Нацу снова выпятил грудь вперед, чем заслужил саркастичный фырк от Лексуса.  — Вижу, Вы нашли то, что искали, — к нам незаметно подошла женщина в белых одеждах — та самая, что произносила речь и пела. Вблизи она оказалась не такой молодой: легкие морщинки уже тронули уголки ее глаз и губ, но нисколько не скрывали ее красоты. Она была широкоплеча, со смуглой кожей, с яркими карими глазами на узком лице, а еще у нее были тонкие, аккуратные губы, которые сейчас были растянуты в легкой улыбке. Она обвела нас задумчивым взглядом и немного задержалась на мне — она смотрела мне прямо в глаза, чем довольно сильно смутила, и я опустила взгляд вниз. — Как интересно. Я думала, что мне показалось, когда я увидела тебя в первый раз, но сейчас, — она подошла к нам ближе и легонько подняла мою голову за подбородок. — У тебя действительно очень необычные глаза. Красивые.  — Спасибо. — смущенно пробормотала я, краем глаза заметив встрепенувшегося Нацу.  — А где же ты умудрилась так поранится? — она приподняла краешек моего платья, обнажая поцарапанную коленку.  — Спешила послушать службу и случайно упала, — я нервно дернула коленкой, когда она в задумчивости дотронулась до ранки.  — Когда успела?! — встрепенулся отец Брок и тоже уставился на мою коленку.  — Хм, ни на минуту нельзя оставить в одиночестве! Обязательно куда-нибудь вляпается. — прокомментировал Лексус и громко фыркнул. Под обвиняющим взглядом голубых глаз старика я смутилась и поспешила одернуть платье.  — Ничего, до свадьбы заживет, — попыталась улыбнуться я, припомнив это выражение из одного рассказа, а Нацу заливисто рассмеялся и ляпнул что-то вроде: «А голова-то останется прежней!», за что получил смачный подзатыльник от блондина.  — И как тебе служба? Понравилась? — не обратив на это внимания, полюбопытствовала женщина.  — Да! Вы очень красиво пели! — воодушевленно пролепетала я и смутилась. — И Ваши… мм… коллеги тоже, — я покосилась на столпившихся людей в белом, которых окружало все больше и больше народу.  — Я рада, — беззвучно рассмеялась женщина. — В таком случае, могу я узнать твое имя?  — Анна. А Вы?..  — Мое имя Мая Ангор, — наклонив голову на бок, представилась она. — Я глава церковного хора, который находится под руководством собора Кардия.  — Приятно познакомится, — вежливо кивнула я и улыбнулась.  — Мне тоже, — Госпожа Ангор тоже мне улыбнулась. — Я слышала, что в будущем ты хочешь присоединится к нашему хору?  — Ну, если бы это было возможным, — смущенно опустила взгляд я.  — Конечно! Правда, люди, которые хотят петь с нами много учатся, чтобы петь красиво.  — Я понимаю, — серьезно кивнула я и стушевалась. — Правда, не знаю с чего начать.  — Что ж, — она изящным движением руки, вынула из рукава несколько листков бумаги и протянула мне. — Держи, это некоторые из наших песен. Тексты мои, поэтому там помимо слов есть ноты, которым, как я понимаю, ты не обучена. Так что, думаю, на первое время твоим заданием будет изучить музыкальную грамматику, а потом уже можно будет подумать о моей помощи тебе в упражнениях по сольфеджио.  — Правда? — не веря своим ушам, я радостно приняла листки и прижала к груди. — Спасибо!  — Еще рано меня благодарить, — Госпожа Ангор рассмеялась в рукав. — Тебе придется много работать, если хочешь попасть в наш хор.  — Конечно!  — Огромное Вам спасибо, Мая, — в разговор вмешался, доселе вежливо молчавший отец Брок. — Не думал, что Вы лично решите помочь Ане с этим…  — Мне просто сразу приглянулась симпатичная девчонка, — подмигнула мне Госпожа Ангор. — Да и я не упущу возможность найти себе достойную преемницу.  — Вот так-так, — задумчиво пробормотал отец Брок и поправил очки. — Тогда, я прошу прощения, но мы должны вернутся домой.  — Конечно, не смею вас более задерживать, — она величественно кивнула. — Увидимся, Аня.  — До свидания, — вежливо попрощалась я и улыбнулась. Госпожа Ангор вернулась к своим напарникам, которые ждали ее около органа, а мы поспешили на выход, благо людей было уже не так много. Выбравшись на улицу, мы прошли почти половину площади и остановились. Лексус резко дернул плечом, из-за чего я с визгом соскользнула, и, легко поймав меня одной рукой, он аккуратно поставил на землю. Из-за долгого и немного неудобного сидения, ноги начали подкашиваться, но я упрямо заставила себя стоять прямо.  — Еще раз спасибо вам ребята, что позаботились о Ане, — обратился к Нацу и Лексусу старик и положил руку мне на макушку, немного взъерошив волосы, а потом, недолго думая, добавил: — Я понимаю, что сейчас уже поздно, но, может, в качестве благодарности поужинаете с нами? Думаю, мы придем как раз к началу. Нацу тут же встрепенулся и начал активно кивать, но Лексус лишь покачал головой:  — Спасибо, но мы помогали не за благодарность, да и Вы правы — уже поздно.  — А на ужин у нас будет карри, — тихонечко пролепетала я и подняла глаза на блондина. — Алекс готовит его очень вкусным! Краем глаза я заметила как Нацу расширил глаза и с такой мольбой посмотрел на старшего товарища, что последний передернулся. Скрыв веселый смешок, я решила последовать примеру розоволосого и уставилась на блондина невинно-умоляющем взглядом. Лексус переводил хмурый взгляд серых глаз с меня на Нацу и обратно, потом что-то прикинул в голове и обреченно вздохнул.  — Ладно, — пробубнил он. — Можно прогуляться. Я и Нацу обменялись торжествующими улыбками и бодро пошагали в сторону приюта. Отец Брок спрятал улыбку в усах и похлопав блондина по плечу поспешил за нами, как и Лексус. Пока мы шли по улицам и переходили каналы по мостикам, Нацу не уставал болтать без умолку о каких-то заданиях, а я поглядывала через плечо на Лексуса. Сначала он сильно хмурился и все озирался по сторонам, но с каждым нашим шагом его упрямая складка между бровями разглаживалась и блондин все веселее фыркал на самые яркие моменты рассказов Нацу. Обратная дорога показалась мне гораздо короче, нежели когда мы шли в библиотеку. Поэтому я очень удивилась, когда из-за поворота показался мост через канал Августина, а за ним и приют. Было уже довольно темно, но улицы и не думали затихать, поэтому везде горели уличные фонари и ходили люди. Как только мы переступили за ворота церкви, Нацу резко прервал свой рассказ об очередном очень волнующем приключении и завертел головой с такой скоростью, что я всерьез обеспокоилась — не отвалится ли она у него. По тишине, стоящей на территории приюта, я сделала вывод, что все ребята уже дома и дожидаются нас к ужину. На пороге нас встретил Алекс и стоило ему воскликнуть: «О! Вы, наконец, дома!», как из столовой показалась красная голова Эльзы. Она приветливо нам улыбнулась и только потом разглядела наших гостей и потому удивленно воскликнула:  — Нацу?! На ее крик выбежала Кана и удивленно подняла брови, а уж на встречу с красноволосой мальчик отреагировал совсем для меня неожиданно. Сначала он впал в небольшой ступор, а после недолгой мыслительной деятельности, резко поддался на встречу Эльзе, замахиваясь на нее кулаком. Не успела я испугаться, как девочка легко уклонилась и оттолкнула того к стене. Видимо, удар был не слабый, потому как после удара Нацу странно взвыл и сел на пол, потирая пострадавший нос.  — Никаких драк! — рявкнула Эльза и скрестила руки на груди. Внезапно за моей спиной раздался оглушительный хохот. Блондин согнулся пополам и что-то бурчал себе под нос, а у отца Брока было совсем уж нечитаемое перекосившееся лицо. После непродолжительного молчания, сопровождающегося судорожными всхлипами Лексуса, ребята как по команде испустили облегченный выдох.  — Ну, — взяла слово Кана. — Чего стоим? Стол уже накрыт! Все без единого возражения перетекли в столовую. Обменявшись с Алексом красноречивыми взглядами, мы быстро принесли столовые приборы еще на двух человек, при этом задержавшись на кухне, чтобы обработать мои колени. Вскоре в столовую стали забегать дети и почти все как один замирал при виде Нацу и Лексуса, а потом с радостным визгом подбегали уточнить не приснилось ли им они. Старшие мальчишки облепили блондина со всех сторон, намереваясь выпросить какие-то тайны, но тот лишь отмахивался и всем своим видом показывал, что больше всего на свете хочет уже что-нибудь съесть. Нацу же наоборот, краснея от удовольствия, демонстрировал полную готовность поделится своими приключениями. Когда за столом не осталось ни одного свободного места, Алекс вынес огромный котел, а Кана и Эльза принесли по кастрюле риса. По столовой разнесся вкуснейший запах вареного мяса с овощами и специями, заставляя рот наполнится слюной, Нацу на мгновение замолчал и втянул в себя воздух. Несколько других девчонок вскочили и помогли распределить порции, и, после недолгой молитвы, мы наконец-то смогли приступить к еде. Карри действительно получился очень вкусным! Даже Лексус после пары ложек еды перестал хмурится и теперь ехидно щурился, когда Нацу после первой порции — и когда только успел? — уже запихивал в себя вторую и попутно пытался закончить раннее начатую историю своего сражения. При этом Эльза и Кана посылали друг другу ироничные взгляды, видимо, не особенно веря в слова мальчика. Зато другие дети — а особенно старшие мальчишки — внимали ему с трепетным благоговением, а один так и вообще забыл донести ложку до лица, да так и остался с открытым ртом. Отец Брок тоже слушал мальчика в пол уха и довольно жмурился, поглощая такой вкусный карри и со смешком поглядывая на ребят. В другом углу стола я услышала легкие вздохи и увидела компанию девочек, среди которых были Сакура и Мая, они одушевленно что-то обсуждали, попутно вздыхая и поглядывая на блондина. Одним словом, ужин прошел очень даже весело! Когда вся еда была съедена, а ребята уже начали хулиганить, отец Брок громко сказал:  — Так, ну что ж, время позднее, поэтому всем пора по кроватям! Ребята хотели было возмутиться, но отец Брок в решимости сдвинул брови, и дети послушно поплелись к лестнице. Мне же удалось под предлогом помощи Алексу остаться немного дольше и услышать доброжелательный разговор отца Брока с Лексусом и Эльзой, в котором девочка объясняла почему она захотела остаться здесь. Когда я, Алекс, Кана и три старших девочки закончили мытье посуды ребята как раз обувались. К сожалению, мне не разрешили выйти из дома, да и отец Брок уже подталкивал меня к лестнице.  — Еще раз большое спасибо за помощь! — успела-таки проговорить я. — Приходите еще как-нибудь.  — Обязательно! — широко улыбнулся розоволосый.  — Может, переночуете? — спросил старичок блондина. — Время позднее, да и… причины есть.  — Все в порядке, — хмыкнул Лексус и самодовольно ухмыльнулся. — Если уж кто и покусится на нас, то и получит по первое число.  — Как знаешь, да сохранит вас Великая Фейри!  — Ага, спокойной ночи. Дальше разговора я не услышала, так как меня затащили на второй этаж и подвели к двери в комнату. Девочки, что меня удивило, уже спали, но я быстро и тихо подошла к окну и успела увидеть две темные фигуры. Словно почувствовав мой взгляд обе фигуры резко обернулись, у той, что была поменьше ярко горели хитрые зеленые точки, а потом и вовсе сверкнула хищная белозубая улыбка. А вот у Лексуса отливали голубизной, хотя при свете глаза у него были больше серые, он махнул рукой в воздухе как бы прощаясь, а потом развернулся и пошагал прочь. Помахав им на прощание, я закрыла окно и присела на кровати. В куртке что-то зашуршало, и я поспешила достать оттуда листы нот. В коридоре послышались шаги, поэтому я быстро вскочила на ноги и потушила все свечи, оставив лишь одну — самую маленькую, и, прикрыв свет ладонью, замерла. Шаги приблизились к самой двери, затихли, послышался тяжелый выдох, а потом возобновились и стали отдалятся. Когда скрипнула дверь и все стихло, я рискнула опустить свечку на тумбочку рядом с кроватью. Кинув любопытный взгляд на листки, быстро переоделась и, забравшись под одеяло, взяла в руки текст. Жадно вчитываясь в каждую строчку, я чувствовала, как по телу то и дело пробегали мурашки. Какие красивые слова! Нот, к моему разочарованию, я действительно не знала, но представляя голос Госпожи Ангор и внутренне подбирая мотив для песни, я то и дело восхищенно замирала. Как здорово! И красиво! Интересно, а я смогу когда-нибудь петь так же красиво? Да и получится ли? Возникло желание самой пропеть несколько строк, но я побоялась разбудить девочек, поэтому твердо решила попросить завтра отца Брока принести мне музыкальный учебник. Я все перечитывала песни не в силах остановится. В сон меня как ни странно совсем не тянуло, хотя близилась полночь. Решив, что время уже достаточно позднее, я отставила листы с нотами и легла, прокручивая в голове слова песен. Мне очень понравилась одна песенка, которая называлась «Перышко». Она была очень простенькая, коротенькая, но поразительно красивая, поэтому я очень быстро ее запомнила. Как же мне хотелось ее спеть! Я огляделась, в сомнениях прикусив губу. Конечно, можно было подождать до завтра, но желание попробовать было слишком сильным, хотя я не была уверена, что стоит так легкомысленно потакать своим желаниям. Тут мой взгляд упал на окно. А ведь рядом с нами находится пожарная лестница на крышу! Может, рискнуть? Я неторопливо встала с кровати, надела синие лодочки и подошла к окну. Лестница была прикреплена почти вплотную к краю окна и при желании я бы легко смогла на нее забраться. Я открыла окно, а потом, стараясь не смотреть вниз и не шуметь, забралась на подоконник. Глубоко вздохнув, я потянулась к лестнице и, нащупав ее перила, осторожно перебралась на ступеньки. Получилось неожиданно легко, поэтому я без труда полезла на крышу церкви. Когда лестница закончилась и началась скошенная под небольшим углом крыша, я все же рискнула и посмотрела вниз. Как ни странно, высота меня ни капельки не испугала, хотя до земли было как минимум три полных этажа здания. Слегка подивившись собственной храбрости, я осторожно пробралась к верхушке церкви, где был небольшой горизонтальный выступ, на котором размещался постамент с крестом. Забравшись на этот выступ и придерживаясь для баланса за крест, я оглянулась, да так и застыла с широко открытыми глазами. Это было просто волшебно! Темное, угольно-черное ночное небо казалось бесконечным, а мерцавшие на нем звезды, казались лишь мелкими стекляшками-точками, весело подмигивающие Земле и ее ночным обитателям. А прямо надо мной ярким серебристым светом возвышалась полная луна. Магнолия почти полностью затихла и лишь на некоторых улицах горел свет, да и то быстро потухал. Лесок, что был так хорошо отсюда виден приобрел неожиданно глубокий темно-зеленый цвет, а остроконечные макушки буквально сияли под светом луны. Да и море, что было в противоположной стороне от меня, весело мерцало и передразнивало небо, отображая его в себе, словно зеркало! В такую ясную, невероятно теплую ночь петь захотелось еще сильнее. Вздохнув морской воздух, я тихо, почти шепотом, проговорила первую строчку песни: То ли ветер шумит, то ли птица… В невесомой тишине ночи голос приобрел неожиданную мягкость и мелодичность, поэтому я продолжила с куда большей смелостью: Надо мною взмахнула крылом… По неведомой мне причине захотелось протянуть слова, петь их не спеша, мягко, проговаривая каждое слово: Только перышко в небе кружится… Над давно опустевшим гнездом… Подул несильный ветерок, заставляя удовлетворенно зажмурится, подставляя лицо под ласковые пальцы воздуха, обретая небывалую легкость в теле: Завывает метель свою песню Над простором уснувших полей Или слышится крик в поднебесье, Улетающих в даль журавлей… Где-то вдалеке я услышала крики птиц и какой-то шум, но он был приглушен, словно доносился из-за очень толстой стены. Мне он показался настолько незначительным, что я даже не захотела прерывать свою песню. Открывать глаза катастрофически не хотелось. Захлебываясь небывалым приливом эмоций, мне начало казаться, что я стою в невесомости и даже руки сами собой разошлись в стороны, радостно открываясь встречному ветру. Пройдет печаль, растает горюшко Не плачь душа, нам не впервой! Лети легко как птичье перышко, Лети домой! Дикий восторг, желание улыбаться, дарить такую небывалую радость. Грудь немного сдавило, заставляя меня сделать судорожный выдох и вместе с тем пропеть последние слова несколько раз. По телу пробежала мелкая дрожь и в ту же секунду меня обдало теплом, который с каждым мгновением становился все сильнее, превращаясь в настоящий пожар! В ушах нарастал какой-то гул, кто-то кричал, что-то падало, но для меня это не имело значения, я все продолжала повторять заветные слова, да так часто и быстро, что уже и не понимала на каком именно языке, хотя может и не на одном. Тело переполняло ныне не ведомой мне силой, но этот странный шум все же сумел пробиться к моему сознанию, отрезвляя и заставляя отходить от такого невероятного чувства легкости. И тогда я пожелала лишь одного: тишины.

***

Я и Нацу шли к гильдии. Лично я шел забрать деда, подозревая что эта развалина снова напилась до беспамятства. А мелкий напросился ночевать на лавке в гильдии, ведь как я знаю живет он за городом в избе, до которой пёхать и пёхать. По дороге эта розоволосая башка делилась — видимо сама с собой, ибо я его не слушал — впечатлениями от похода в приют. Не мудрено, что ему там понравилось: кто еще будет слушать этого пришибленного с таким восторгом? Я же был больше погружен в свои мысли, да и, если разобраться, сам не понимал о чем думаю. Мысли все время скакали от одного к другому. То я обдумывал решение Эльзы пожить в приюте, то о последнем конфликте деда с отцом, то о той малявке со странными глазами. И почему она приходила мне на ум? Наверное, это из-за того, что, когда деда спросил о малявке у Полюшки, старуха повела себя очень и очень необычно. Помнится, она сначала побледнела, потом позеленела, а потом покраснела не хуже болотной жабы и начала орать на деда. И с чего это, спрашивается, вдруг. Никто толком ничего не понял, ведь она после всего развернулась и буквально кинулась на утек так толком ничего не объяснив. Мы шли довольно быстро, поэтому неудивительно, что дошли до полуночи. В гильдии до сих пор горел свет и было какое-то подобие оживления. Кто-то в сторонке тихо попивал спиртное, кто-то о чем-то болтал с другом, а кто-то вообще на всех плюнув уже спал на скамье. Из-за этих нападений многим, кому было далеко идти до дома или не у кого остаться, упросили деда остаться в здании гильдии для большей безопасности. Конечно, осталось ночевать не половина гильдии — может, человек двадцать — но все-таки было людно.  — Хэй, Лексус, — ко мне обратился один из пьянчуг, сидящий за барной стойкой. — Что-то ты под задержался. К подружке ходил? — он глупо захихикал.  — Твое какое дело? — раздраженно фыркнул я и огляделся. Нацу уже успел отойти от меня в самый темный уголок и сладко растянуться на лавке. — Где старик?  — Мастер в кладовой, — отхлебнув из кружки, промычал маг. — Что-то он там интересное откопал. Вот, до сих пор не вышел. Я приподнял бровь и раздраженно потер шрам на правом глазу (он, конечно, уже не зудел, но это было больше инстинктивно). Потом вздохнул и твердым шагом направился в подвал. Преодолев мелкую лестницу, я довольно быстро заметил неяркий источник света в виде кристаллической призмы, который освещал бочку с вином и дедом, величаво восседавшим на ней. В руках старик держал тоненький свиток, а если подойти поближе, то можно понять, что свиток еще и старый. Заглянув в него через плечо деда, я недовольно фыркнул, ибо не смог разобрать ни слова, а потом заглянул в лицо старика. В холодном свете призмы его лицо приобрело болезненную бледность, брови были сдвинуты к переносице, нос сморщен, а губы сведены в тонкую линию. И чего это он так хмурится над этой бумажкой?  — Деда.  — Привет, Лексус, — не обернувшись, откликнулся тот. — Ты что-то задержался. Все в порядке?  — Да так, — отмахнулся я. — Ту, начитанную мелочь спасал.  — Да? — он все же оторвался от чтения и взглянул на меня. — И что же с ней такого произошло?  — Потерялась, — пожал плечами я. — А ты чего тут сидишь? Домой пора.  — Да-да, — рассеяно пробормотал он. — Пора-пора.  — Ну?! — не выдержал я, ведь он до сих пор остался на месте. — Что ты тут такого нарыл, что даже домой не спешишь?!  — Знаешь, — протянул дед. — А ведь вырисовывается очень интересная картинка…