Апатия моей дрожащей любви/Apathy my trembling love

      — Мы прошли!!! — визжа в обнимку, сказали Илона с Даяном. — Поздравляю вас! — подбежала я к ним и обняла, — Кто вас пропустил? — Мигель, — сказали оба в унисон. — Ладно, девчонки я пойду, увидимся! — сказал Даян и убежал к другим ребятам, помахав нам рукой.       Мы пошли сели на мягкие футбэги белого и красного цвета. — Рассказывай, как всё прошло? — спросила я, почесав колено. — Вообще супер! Идея танца была такая, что парень хочет признаться девушке в любви, но ему мешают обстоятельства и в итоге она делает это сама. И знаешь, кто был парней и девушкой? — восторженно рассказывала Илона, эмоционально размахивая руками. — Дай-ка угадаю… — я сделал заинтересованное лицо, как у знатока в передаче «Что? Где? Когда?», и сказала, — Ты и Даян? — Откуда ты знаешь? Может, ты знаешь, что я в него влюбилась? — Да, знаю… — отводя глаза в сторону, сказала я. — Откуда? — округлила глаза Илона. — Типа этого не видно, вы последние часов пять вместе провели, не отрываясь друг от друга. Мне кажется, это все уже заметили, что у вас, что-то больше чем дружба. Например, симпатия… Взаимная… — сказала я. — Он такой классный, ты просто не представляешь! — Почему же, представляю… — Он такой замечательный партнёр! Когда мы танцевали и делали поддержки, он постоянно спрашивал «Удобно ли мне?» и обходился со мной как с королевой, как с хрупкой куколкой, — не заметив моих слов, сказала Илона. — Ты не представляешь, Стас тоже со мной так обходился, — уверила я Илону, показывая ей свою ладонь. — Это потому что ты ему не безразлична, ты нравишься ему, Саша. Очень сильно нравишься! Вспомни, как он сегодня за завтраком смотрел на тебя. Разве не понятно, что он в тебя втюрился по уши. И он тебе не безразличен, — утверждала Пушкина. — Да, он мне не безразличен, — качнув головой вперёд, сказала я. — Вот видишь! — Он мне дико безразличен! Один его взгляд выводит меня из себя. Я хочу подойти к нему и просто врезать ему в нос! Напыщенный индюк! — яростно сказала я. — Ты так говоришь, потому что у тебя к нему сильные чувства, — сказала Илона и щелкнула пальцами в мою сторону. — Нет! — Да! — Нет! — Да! — Нет! — Да! — Ладно, да! — сдалась я и тяжело выдохнула.       Я не знаю, как это объяснить, но к Стасу у меня очень странные чувства. Которых я не могу ничего объяснить. — Я же говорила. Почему ты не можешь сказать ему это? — сказала подруга, положив руки на колени. — Я не знаю… Он крутой. Мне нравится, как он танцует, мне нравится он сам! Я хочу ему это сказать, но как только я начинаю с ним разговаривать мой рот не способен выдать какие-то добрые и хорошие слова в его адрес. А выходит, что-то типа «Стас уйди с глаз моих, ты болван!», — сказала я, зажмурив глаза и потерев переносицу, — И я думаю, что таким своим отношением отбиваю всё желание со мной общаться. — Почему так? — с жалким видом, спросила Day. — Я не знаю, — сказала я и резко встала с футбэга.

***

      Через час нас всех позвали на сцену. Нас будут распределять по командам. Я очень надеюсь, что попаду в команду к Егору. — Перед вами стоят два ящика с футболками, одни розового другие синего цвета, сейчас вам придётся сделать выбор. Мы будем вас по очереди, и вы должны выбрать одну майку. Итак, начнём, — сказала Ляйсан, сидя за отполированным столом и сцепив руки в замок перед собой.       Участники подходили и выбирали футболки, кто-то Егора, а кто-то Мигеля. — Вишня, — сказала Ляся.       Девушка подбежала к ящикам с футболками и без раздумий взяла синюю майку Егора. Нервы зашкаливали. Футболок становилось всё меньше и меньше, а меня с Илоной, так ещё и не вызвали. — Илона Day, — пригласила сделать свой выбор Илону, ведущая.       Пушкина покинула своё место, побежала к двум ящикам и взяла футболку розового цвета с именем Мигель. Оставалось три футболки Егора и одна Миги. — Ира Кононова!       На одну меньше в ящике Егора. Ноги начались подкашиваться, потому что я понимала, что шансов, что моё имя прозвучит одно к тридцати. Именно столько же ребят стояло с такой же мыслью, как и у меня. — Стас Литвинов!       Стас подбежал к ящику с синими футболками и взял одну от туда, указав на Егора. Мигель раздражённо закатил глаза. — Саша Романова!       Тот факт, что я хочу к Егору, и со мной в команде будет Стас меня не очень радовало. Это означало, что возможно будет больше стычек и мы, может быть, начнём отдаляться друг от друга. А этого мне не хотелось. Я подошла к корзинкам и стала переводить взгляд с одной на другую. Так хочется поработать с Дружининым, но в то же время не хочется быть близко к Стасу. Был один выход из положения, который я должна была предпринять.       Я посмотрела на Литвинова, который так же смотрел на меня. Слегка приподняв брови, он указал взглядом на корзину с футболкой Егора, и тут я точно решила, что надо действовать, как я только, что решила. Я взяла футболку из корзины Мигеля и пошла к ним в команду. Встав рядом с Илоной, я снова посмотрела на Стаса. В его взгляде читалось «Что ты делаешь?» и я решила сделать вид, будто смотрю не на него и вообще его не замечаю. — Кейко Ли!       Ей не оставалось выбора, и она взяла майку Егора. — Майки закончились, — спокойным голосом сказала Ляйсан, осмотрев всех оставшихся участников без маек. — Все кто остались без футболок, было приятно с вами познакомится и поработать, вы не проходите дальше… — сказал мига.       Наступила тишина. У некоторых девчонок подступили слёзы. Мне было их жалко, потому что в их числе могла оказаться и я, и вообще все кто находится на этой сцене. — Ну чё? Испугались? Вы простите нас, но выбирать нам, а не вам, поэтому вы пройдёте мастер-класс сценой. Наши правила немного изменились. У каждого из нас в команде будет по десять человек, пять мальчиков и пять девочек. Так что выдохните и успокойтесь, вы абсолютно все в танцах! — сказал Мигель.       Все так этому обрадовались. Я обняла Илону. — Выбросите все эти майки нахрен, — подтягиваясь, сказал Мига.       Опять во мне смешанные чувства, я рада, что остаются все, мы уже будем выступать на следующей неделе, и нас поделят на команды, но получается, что мы со Стасом можем оказаться в одной команде. Это то чего я больше всего боюсь.