Брак

Пусть их брак и был фиктивен, выстроенный на долге и в благодарность за спасение главы клана, Хината не могла отрицать очевидного. Саске — хороший муж и прекрасный мужчина. Тверд телом и в собственных действиях, мягок и учтив к жене, любит и любим кошками, и дарящий Хинате мир и покой, в которых она нуждалась с уходом любимого брата. Он стал опорой для женщины-шиноби, рожденной для материнства. Неджи часто приходил в ее сны. Говорил с ней об отце и сестренке Ханаби, интересовался здоровьем Хинаты и почему она вдруг решилась отрезать свои длинные локоны, заменив их на легкие короткие пряди. Он смотрел ей в глаза с той же мягкостью, которую она иногда, мимолетом видела в очах Саске. Хината навещает могилу брата и кладет на гранитную плиту пару свежесобранных из ее сада подсолнухов — символ Неджи. Порою, Саске ходит с ней. Ненавязчиво и с небольшой то охотой, как дань уважения к спасителю своей жены. Он заходит за присевшую в молитве Хинату, под нос шепчет едва слышное: «Спасибо. Покойся с миром.» — и уходит немного раньше еще молящейся девушки. Но не прочь с места погребения почившего народа Конохи, а к почти самому дальнему его участку. Месту, где вот как больше десятка лет покоился весь клан Учиха. Кроме него, конечно же. И теперь, пожалуй, его жены, если можно было бы так сказать. Он воровато оглядывает местность и не замечая посторонних глаз, опускается на едва вздрогнувшие колени. Ему не приходится складывать руки в молитвенном жесте, ведь одной то руки и нет. Хоть какой-то плюс в этой иронии. Мужчина достает из бесконечных подолов своей накидки скромный букет и кладет у плиты, носящей надпись «Микото». Тонкие пальцы Саске пробегают по ней, и мелкая дрожь прошибает тело, как много лет назад. Дурацкое чувство. Он сидит так не долго, однако успевает поговорить с почившей матерью обо всем, не забывая упомянуть в своем рассказе о Хинате и их семейной жизни. И почти полгода отношений он вмещает в скудное: «Она очень похожа на тебя. У нас все...хорошо.» Прощаясь с матерью, мужчина благодарит за подаренную жизнь и поднимается с колен. Чтобы вновь приклониться, теперь уже перед могилой отца. С ним, мертвым, было говорить труднее, впрочем, как и с еще живым. Он поведает отцу о своих успехах, о долгих и сложных боях, о тьме, из которой выбрался. О Хинате предпочитает умолчать, ведь даже живому Фугаку были бы не интересны отношения Саске с Хьюго. С остальными сил общаться нет. Ведь даже такому человеку, как он, бывшему убийце и преступнику, смотреть на могилы стариков и, тем более, детей — тяжело. Потому он скупо и спешно прощается с последним главой клана. Саске замечает Хинату не сразу. Она, приклонившаяся в знак почтения перед могилами клана Учиха, казалось ему такой неуместной в этой картине, но в то же время правильной. Словно недостающий фрагмент мозаики наконец нашел свое законное место. Он смотрит на нее через призму непонимания, закончившая обряд Хината поворачивает в его сторону голову, встречаясь взглядом. Они выдыхают в один момент, и девушка понимает все без слов. Встает в полной тишине с колен, рысью идет к Саске и, через буквально секунду, прижимает его к своей груди крепко, с силой. И Саске теряется в этих объятиях, утопая в их поддержке, задыхаясь, зарываясь поглубже в ее одеяние лицом, вслушиваясь в такт бьющегося сердца и замечая, как частое биение похоже на его собственное. И этот порыв в Хинате просыпается не случайно. Он копит силы с каждым днем, набирает оборот и как волна выплескивается из нее, окатив Саске милосердием к его тяжелой судьбе. Он принимает этот акт доброты, пусть и ненавидел всякое сострадание в свою сторону. Эта женщина его жена и ей это простительно и дозволено. Мужчина благодарит Хинату, но только не в слух. И уходят они уже вместе, а пальцы Саске сплетаются с пальцами Хинаты впервые. Мужчина чувствует себя глупым мальчишкой, однако не противится этому чувству. Ведь нет ничего зазорного в том, чтобы побыть немного простым человеком.