***
Кэролайн открыла глаза и увидела свою комнату. Всё было, как тогда, когда она вышла на работу, не успев нормально позавтракать. Она выдохнула с облегчением — сутки у Майколсона оказались страшным сном. С ней всё в полном порядке, только ужасно болят запястья. На них виднелись красные отпечатки. И она поняла, что ничего ей не снилось. Он проучил её, показал, что в любую минуту она рискует превратиться в пленницу. Возможно, не стоит бороться с ним? Лишь бы он перестал быть частью её жизни. «Ты — мой Эверест, который я покоряю. Игра не окончена, Кэролайн Форбс», — гласила записка на столике у окна. Тогда бороться придётся, хочет она того или нет.Глава 5. Ещё ближе
19 февраля 2017 г. в 12:33
(саундтрек к части — The Hardkiss — closer)
«Ты принадлежишь мне, я принадлежу тебе. Надеюсь, это временно. Находиться здесь больше суток довольно сложно. Лишь бы не сломаться. Ты же этого и хочешь, увидеть меня слабой», — проносилось в её голове.
Её «палач» пристально смотрел за каждым её движением: вот она старается высвободить руки, вот обречённо опускает голову. Нет, он не собирается её убивать. Это звучит банально и неинтересно. А вот заставить сдаться и признать его преимущество над ней — этого он желал каждой клеткой.
— Тебе наверняка надоело, может, уже сдашься? — насмешливо звучал его голос. — Ты не похожа на бойца, Кэролайн Форбс.
— Я и никогда не была им, — вдруг выдала она, — я изменилась с того дня, как встретила тебя. Таких, как ты, хочется спустить с небес на землю. Ты не всемогущ, Клаус.
Майколсон криво усмехнулся и хмыкнул. Она снова ему перечит. Никогда он не позволял выигрывать его, а что касается глупых блондинок — здесь окончательное табу.
— Не нужно смотреть на меня, как на врага, куколка, — подметил он, — если ты дашь клятву не вмешиваться в мою семью и деятельность в этом городе, то я даже стану твоим другом. В твоих мыслях, в твоей голове. И, разумеется, в твоей постели.
— Я не угрожала твоей дочери, — вскрикнула Кэролайн, — твоя семья меня не интересует. Меня волнует только то, что ты прячешь от общественности своё истинное лицо. Просто ты боишься, в тебе живёт волк-одиночка. Ты трус!
По комнате разнёсся громкий звук пощёчины. На её глазах заблестели слёзы, а он сам опешил от того, что сделал. Но нет, стыда не было. Она заслужила.