Правила моей игры

Дефне

Нам кажется, что льется дождь На самом деле небо плачет По телу пробегает дрожь А лунный свет мне путь укажет Словно слушая мое сердце, небо подарило нам проливной дождь. Не разбирая пути, я стремглав направилась в сторону дороги, внутренне желая встретиться со встречным автомобилем. Было темно, шел непрекращаемый ливень и кругом было абсолютно мокро. Огни ночного города больше не светили, а возможно, я просто не видела их света, ступая без разбору по мокрому асфальту. Желая избавиться от самой себя. Шум автострады оглушал, пересекаясь с внутренней борьбой голосов, которые не давали мне покоя. А еще, эта ночь давила на меня. Я совершала много глупостей в своей жизни, и эта – была еще одной из них. Мне было противно от всего того, через что мне пришлось пройти, прежде чем я осталась одна на этой безмолвной улице. Я сделала пару резких шагов, и заметив едва уловимую тень на стене, закричала. Мне просто привиделось, я знаю. Случайно угодила ногами в небольшую лужу, порожденную каплями дождя. Спустя почти целую вечность, я стояла у деревянных дверей своего дома. Да, я считала, что лишь этот дом – дом моей бабушки, брата, сестры, является моим единственным пристанищем. В другом доме – я не обретала желаемого. Я все еще балансировала между прошлым и настоящим. И, возможно, еще и перед будущим. После разговора с Омером – мне хотелось умереть. Я бросила гордость, принципы, все, что у меня было к его ногам. Я никогда раньше так себя не вела. Никогда не была настолько мнительной, слабохарактерной, ранимой. Понимаю, что ради любимого человека ты должен быть способен на все, но… Я то была готова. А он нет. Когда я стояла вплотную к двери – я даже не знала, что со мной может произойти через минуту. Я просто стояла, и слушала звуки дождя, барабанящего по крышам домов в нашем районе. Вода стекала по моему лицу, голым плечам, абсолютно мокрым волосам, отчего я чувствовала, как холод обволакивает мое тело изнутри. Почувствовав озноб, я слегка дернулась. Я скажу им, что безумно соскучилась, поэтому пришла домой. Потому что давно не видела Сердара, Нихан, Пчелку. Потому что давно не ела еды, приготовленной бабушкой. Потому что я давно не чувствовала себя любимой. «Только не плачь, Дефне, ты же сильная». Пощипала себя несколько раз за щеки, чтобы отогнать непрошенные слезы. Сейчас не нужно было этого делать, потому что никто не сможет меня понять. Я не хотела, чтобы моя семья стала ненавидеть Омера за то, что он позволяет мне плакать. Нет, они бы не поняли, почему все это происходит. Бабушка бы не поняла. Как только я представила лицо бабушки, узнавшей правду о нашей свадьбе, так сразу пришла в нормальное состояние. Дотронулась ладонью мокрой двери, не в состоянии постучать изо всей силы, как это делала в любые другие дни. Несколько легких стуков, чтобы хоть кто-то услышал и открыл мне дверь. Дождь все еще набирал обороты, создавая полупрозрачный занавес между мной и окружающим миром. Я практически не видела, из-за частых капель, которые мельтешили перед глазами. Еще пару стуков, и снова тишина. Если бы мне не открыли дверь, я, наверное, осталась бы ночевать у ступенек перед домом. Завтра бы обязательно все разрешилось. Наверное. Я приблизила ладонь к двери еще раз, когда мне ее все-таки отворили. Нихан, улыбаясь, стояла на пороге в халате поверх пижамы. Здесь ничего не изменилось, и по-прежнему жили тепло и любовь. Часто дыша, я старалась не заплакать, натянуто улыбаясь подруге, глядя на нее из-под завесы прилипших к лицу, волос. Мы смотрели друг на друга целую секунду, прежде чем на ее лице пропала улыбка. Я не смогла. Не сумела не плакать. Чертовы слезы градом покатились из моих глаз, когда я упала в ее объятия. Нихан обняла меня, закрывая за нами дверь, и повела в сторону лестницы. В гостиной было пусто, и впервые в жизни я была благодарна тому, что меня не встречает бабушка. – Дефне, господи Дефне, что с тобой? – прокричала Нихан, а я мысленно отругала ее за то, что она не может сдержать своих эмоций. Будто прочитав мои мысли, Нихан резко поднесла ладонь ко рту. – Почему? – шептала подруга, касаясь моих мокрый прядей. Она была растерянна, а я ненавидела себя за то, что заставляю ее волноваться в ее то положении. На ватных ногах я пересекла небольшой путь от прихожей до гостиной, рухнув на диване. Старалась не давать воли слезам, ждущим своего череда. Нихан принесла несколько больших полотенец, затем, приблизившись ко мне, провела теплой тканью по моим лицу и плечам. Снова ощутила озноб. – Так, девочка, пошли, ты вся дрожишь, – приказала подруга, вставая с дивана. Я хотела возразить, но была не силах вымолвить и слова. Обхватив себя руками, я провела ладонями по плечам, ощущая, как дрожь проходит по всему телу. Мне стало ужасно холодно, и, заметив мое состояние, Нихан, оборачивая вокруг меня теплое полотенце, села рядом. – Вставай немедленно, если не хочешь, чтобы я сейчас всю семью разбудила. С трудом ступая по лестнице, но благо с помощью Нихан, я добралась до своей бывшей спальни. Окинула комнату печальным взглядом: здесь ничего не изменилось. Воспоминания снова возникли в моей голове, и тогда, я, сев у края кровати, наконец-то дала волю новым слезам. Я больше не могла себя сдерживать, едва не переходя на крик. – Тише, дорогая, тише, – Нихан стала гладить меня по голове, присаживаясь рядом. – Что случилось у моей красавицы? Подруга успокаивала меня, пока я, не в силах прийти в себя, продолжала всхлипывать в ее объятиях. Разрывало внутренности на части, как только стоило вспомнить минувший вечер в клубе. – Так ты делу не поможешь, – продолжила Нихан. – Он все знает, Нихан, - прошептала я, рыдая у нее на груди. Похоже, что подруга не придала особого значения моим словам, продолжая напевать мне что-то вроде колыбельной. – Он знает, что мне заплатили, чтобы я приворожила его. – Что? – отпрянула она, будто лишь в эту секунду до нее снизошло озарение. – Откуда? Неужели… – Да, еще в день свадьбы… – кивнув, я опустила голову. Слез уже не было, лишь ноющая боль где-то в груди. – И… что теперь? Как он отреагировал? – с опасением в голосе, спросила подруга, окидывая меня растерянным взглядом. Нихан повернула голову в сторону, будто старалась найти выход из ситуации. – Это из-за него ты сейчас в таком виде? На ее вопрос я лишь однозначно кивнула, после чего услышала несколько ругательных слов. Нихан сердилась не на меня, а на саму ситуацию, и на ее нелепые последствия. Она знала, что я тогда не могла поступить иначе, и поэтому она всегда была на моей стороне. – Как долго? – С самого первого дня, - ответила я, прекрасно понимая сути ее вопроса. Она поняла, что мы лишь на людях вели себя как счастливая пара. К глазам снова стали подступать слезы. – Мы приходили к вам, ведь все же было нормально… или, – не договорив, Нихан покачала головой. – Притворялись да? Ну господин Омер, вот это актер! Подруга обхватила мое лицо ладонями, и ту же секунду из моих глаз снова брызнули слезы. Нихан обняла меня, крепче прижимая к себе, и убаюкивая, словно маленького ребенка. – Он изводит тебя? Делает тебе больно? – с опаской спросила она, протирая ладонями мои, влажные от слез щеки. Кивнув, я снова уткнулась ей в грудь, стараясь не пересекаться взглядом. – Он так жесток, Нихан, его словно подменили, – не могла остановить поток нескончаемых слез. – Может, я его вовсе не знала, может он всегда был таким… Я рассказала ей все, с самого начала, вплоть до момента, когда Омер приказал мне держать рот на замке. Разумеется, кроме откровенных подробностей. Стоило вспомнить его грубые слова, как мне снова стало невыносимо страшно, ведь в новом обличии, мой супруг являлся самым настоящим тираном. – Он не сможет меня простить, Нихан…, – всхлипывала я, не контролируя своих эмоций. – А я… Я же не смогу без него жить… Я безумно его люблю Нихан, я умру без него… – Поплачь, дорогая, иногда слезы помогают, – сказала Нихан, качая головой. Затем, вставая кровати, подруга направилась в сторону шкафа за сухой одеждой. С трудом переодевшись, я все-таки сумела из последних сил забраться под одеяло. Нихан приложила ладонь к моему лбу, и, выпучив глаза, побежала за градусником, очевидно, чтобы измерить мою температуру. В постели меня бросало по очереди то в жар, то в холод, а перед глазами уже и вовсе темнело. – Ты вся горишь. Я принесу пару мокрых полотенец, ты пока устраивайся поудобнее. Нихан поставила графин с водой на комод рядом с кроватью, и снова устроилась рядом со мной на постели. Я еле привстала, когда подруга приложила мокрую ткань к моему лбу. Стало немного лучше, однако, стоило подумать об этом, как перед глазами опять поплыло. – Дефне! – завопила подруга, хватая меня за плечи. Нихан провела полотенцем по лбу, слегка остужая мое разгоряченное лицо. Мне не хватало воздуха, а в глазах помутнело. – Голова закружилась, – прошептала я, слегка привставая, и убирая влажную материю с лица. Сильно мучала жажда, и, налив из графина немного воды, я залпом осушила стакан. – Может, ты беременна? – с безразличием выдала Нихан, а я едва не выплеснула изо рта содержимое стакана ей в лицо. – Ты сошла с ума? – практически прокричала я, протирая уголок губ. Сердце забилось в неистовом ритме, когда до меня стал доходить смысл ее слов. Могла ли я забеременеть за такой короткий срок? Да, конечно могла. Осознание того, что я действительно не обращала никакого внимания на свое здоровье в последнее время, разозлило меня сильнее. – Эй, так, о чем ты там думаешь? – Нихан помахала рукой перед моим лицом, вырывая меня из глубоких раздумий. Стоило снова задуматься о своем возможном положении, как к горлу подступила тошнота. – Нет, это исключено, – отрезала я, борясь с недомоганием. Паршивое душевное состояние ухудшилось идентичным физическим, когда я с трудом держалась, чтобы не потерять сознание. – Что исключено? – переспросила подруга, буравя меня взглядом. – Я не могу быть беременной… – прошептала я, падая на подушки. Спазм сдавил горло, чувствовала безмерное чувство усталости, едва моя голова коснулась подушек. Единственное, чего мне хотелось – уснуть и проснуться лишь в тот день, когда весь этот кошмар завершится и мы с Омером снова будем счастливы. – Хочешь, чтобы я поверила, что между вами на самом деле ничего не было после свадьбы? Вот это действительно – исключено. Не в стиле Омера. От ее простых слов я пришла в замешательство, чувствуя, как мои щеки заалели. Нихан читала меня как раскрытую книгу, отчего я не могла даже привести доводы, согласно которым она была бы не права. Я закрыла лицо руками, стараясь унять нестерпимую боль. Снова по телу прошелся озноб, и вдобавок стало ломить кости. – Непутевый, как он посмел довести свою жену до такого состояния, – говорила Нихан, но я ее практически не слышала. Уши заложило, и закрыв глаза, я и опомниться не успела, как провалилась в глубокий сон. Мне снился Омер. Снились его теплые, родные объятия, в которых я чувствовала себя любимой. Мы гуляли в лесу, как тогда, в наше самое первое свидание. Затем начался сильный ливень, и в тщетных попытках найти свой лагерь, мы забрели на опушку, на территории которой красовался небольшой домик из дерева. В окне виднелся приглушенный свет, словно горела свеча, и приобняв меня, Омер повел за собой в этот дом. Потому что, это было единственным укрытием от непогоды. Мне казалось, будто я чувствую его прикосновения. Будто он рядом, и наши сердца бьются в едином ритме. Я проснулась, когда лучи солнца слепили меня через веки. Почувствовала касание теплой ладони на своем лице, и в страхе, открыла глаза. Рядом, на краю кровати сидел Омер. – Что ты здесь делаешь? – привстав, я бросила на него растерянный взгляд. Внутри все снова заныло, будто меня неделями держали на привязи. Неосознанно зажмурив глаза от тупой боли, я застонала, забыв, что нахожусь в комнате не одна. – Наконец-то ты проснулась, – выдохнул он, и в ту же секунду прижал к себе, приподнимая с кровати. – Я уже не знал, что думать. Такое простое проявление заботы заставило мое сердце таять. Омер не выпускал меня из своих объятий, а я лишь прижималась к нему сильнее, предаваясь забытым мечтам. В ту же секунду мое сердце стало наполняться любовью, и несмотря на то, что этот момент длился всего лишь мгновение, я была безмерно счастлива. Я была с ним, и другое уже не имело никакого значения. Омер посмотрел на меня, с трудом разрывая объятия, и тогда я увидела на его лице глубокую грусть. Смесь тоски, боли, разочарования. Ему было плохо, но он все тот же Омер, который так и не сумел выбросить из головы тени прошлого. Меня жутко нервировало то, что он никак не мог скрывать свои эмоции, чтобы подарить мне секундное счастье. – Зачем ты пришел? – отрезала я, вырываясь из его рук. Он не сразу понял, что последовало подобной смене моего настроения. Опустив голову, он провел рукой по подбородку, а затем снова взглянул на меня. Снова прежний Омер, с титаническим холодом в глазах. По телу пробежали мурашки, стоило лишь вступить с ним в зрительную связь. Как ему удавалось так менять свое выражение лица? Я не понимала ничего, находясь рядом с ним. Да, он действительно был растерян, когда я только открыла глаза. И его чувства, изображенные в порыве нежности – тоже были настоящими. Но почему он сразу сменил выражение, когда понял, что я пришла в себя? – Я пришел забрать тебя к себе, – изрек он тоном, не терпящим возражений. – Одевайся, я подожду тебя в машине. Сказать, что я была в неописуемом шоке – ничего не сказать. Омер, еще минутой ранее прижимающий меня к себе – сейчас вернулся в свое чертово состояние умалишенного, грубого собственника. Внутри стало ныть от безысходности и от желания придушить своего супруга. Я так хотела, чтобы он сказал, что испугавшись за мое состояние, он примчался сюда, и провел всю ночь у моей постели. Что он был не прав, и все еще ждет меня и никогда не позволит плакать. Что он забудет о той игре, и мы снова сможем зажить счастливо. Я хотела, чтобы он наконец-то сказал, что любит меня. – Я не поеду, – робко протянула я, потому что уже защипало в глазах. Я стала чересчур мнительной и трусливой, проживая с ним под одной крышей. Нужно было избавляться от этого. – Что? – Омер задал риторический вопрос, облокачиваясь о дверной косяк. На нем была все та же одежда, в которой он был в клубе. Мешки под глазами и мятый воротник могли говорить лишь о том, что он либо остался в клубе на всю ночь… Либо он действительно переживал за меня, проводя эту ночь рядом со мной. – Почему… – копаясь в своих мыслях, произнесла я. Это был вопрос, который мучал меня в моей голове, и лишь случайно я произнесла это вслух. – Я сам тебя переодену, если не поторопишься, – сказал Омер, придвигаясь ко мне. – Я не позволю тебе себя трогать, – не осознавая, произнесла я, в страхе погружаясь с головой под одеяло. Наверное, его позвала Нихан. Глупая, я ведь излила ей душу, а она все ему доложила. Вспомнила, как Омер велел мне молчать, и снова по телу пробежала дрожь. – Я не нуждаюсь в твоем разрешении, – с издевкой протянул он. – Дефне, либо ты одеваешься сама и смиренно ступаешь за мной, либо я сам вытащу тебя из постели и ты пойдешь в пижаме. Выбирай. – Ты так не сделаешь… – прошептала я. Омер улыбнулся, затем наклонился к моему лицу и прошептал: – Ты все еще сомневаешься? – Зачем ты все это делаешь? – завопила я, когда он стоял у двери, спиной ко мне. Я уже не отдавала отчета своим действиям, желая кричать от безысходности. Еще вчера ночью, я сама ушла, оставив его наедине со своими мыслями, стараясь провести какое-то время вдали, чтобы научиться жить без него. Я хотела, чтобы мои слова помогли ему разобраться в себе, и наконец что-то решить. Но теперь, все начиналось по-новой. – Ты – моя жена и должна быть в моем доме, – отрезал он, стоя напротив. – Хочешь ты того, или нет – ты будешь делать то, что я тебе скажу. Омер развернулся в сторону выхода, когда я задала ему вопрос: – Сколько это будет продолжаться? – прошептала я. Он ничего не ответил, хлопнув дверью. Мое тело разламывалось на части, стоило лишь встать с кровати. Нихан помогла мне расчесать волосы, пока я пыталась надеть на себя джинсы. Легкое головокружение заставило меня насторожиться, но в глубине души я все же отвергала факт своей беременности. И я боялась. Боялась, что Омер может этого не принять. – Омер хотел вызвать врача, но я объяснила, что в такое позднее время вряд ли кто-то сможет приехать, да и будить тебя не хотелось, – сказала Нихан, пока я пялилась на свое хмурое отражение в зеркале. – Омер хотел? Ты говоришь правду? – проговорила я, словно эти ее слова подействовали на меня лучше любого лекарства. Он переживал за меня. – Эээ, ну, в общем-то, да... – растерянно, подруга потупила свой взгляд в пол, стараясь больше не вступать со мной в разговор. Мне была неясна внезапная смена ее позиции, но я решила отбросить это в сторону. Попрощавшись со своей семьей, все еще чувствуя легкое недомогание, я вышла из дома, направляясь в сторону, где меня ожидал Омер. Весь путь в машине мы провели молча, изредка пересекаясь взглядами в зеркале заднего вида. Мне казалось, будто Омер нарочно пытается избегать со мной зрительного контакта. Мы возвращались к одному и тому же месту, не делая шага ни вперед, ни назад. Это разрывало виски, посылая всему телу сигналы. Когда я вышла из машины, в моих глазах снова потемнело, и услышав крик Омера, я потеряла сознание.