Соседи или квартира потерянных

      Звонкое тиканье маленького будильника разрезало умиротворённую тишину комнаты. Этот будильник я приобрела когда-то в небольшом и очень уютном и домашнем антикварном магазинчике за сущие копейки, но в этом и есть весь шарм старинных, позабытых всеми, кроме времени, вещей, что не мозолят глаза, как эти современные побрякушки. Нет, безусловно, я — дитя двадцать первого века, но, прожив в детдоме свои сознательные подростковые годы в заточении и нищете, начинаешь ценить старые, но полезные вещи. Терпкий запах винтажа, знатно потёртая поверхность, приятно ощущающаяся под кожей каждый раз, как касаешься её... Так и этот маленький будильник — напоминание о старой жизни, об одиночестве и пережитых боли и разочаровании, которые изменили меня, сделали холодной, отстранённой и резкой с мужским полом.       Я услышала, как открылась дверь в комнату, но не обратила ни капли своего внимания. Мне не надо прислушиваться или видеть, чтобы знать, что это Шин Хосок — заноза моей жизни. Матрас с тихим скрипом прогнулся, и он лёг около меня.       — Что ты здесь делаешь, Хосок? — донельзя спокойным шёпотом, дабы не нарушить тишину, так уютно царившую в комнате, произнесла я с тяжёлым вздохом, с незатейливым замешательством понимая, что попала в ловушку, чёрт возьми, Шин Хосока, и теперь мне от него не избавиться.       — Не спится… А ты почему не спишь, Рэй? — хрипло сказал парень, всё же нарушая тишину, но отчего-то это не раздражало. Видимо, мне было просто необходимо общество давнего потерянного друга, того, кто является кем-то очень важным для моего неуёмного сердца, что так старательно закрыто мною от всех.       — Просто так. Не хочу, — прошептала я, пытаясь поддерживать тишину, но вот для кого? Для самой себя?       — Не ври, — чуть помедлив, ответил Хосок, поворачивая голову ко мне.       Я не видела выражение его лица, но почему-то была совершенно уверенна в том, что сейчас его губ коснулась нехорошая ухмылка.       — Ты же боишься.       — Хосок, я давно преодолела все свои страхи, — всё же нарушила я тишину, начиная немного закипать от такой наглости.       — Не верю, — прошептал он.       — Поверь, в детском доме и не такие страхи, как боязнь темноты, преодолеешь, — резко ответила я, желая отвернуться, чего сделать мне так и не дали, заключая в крепкие, тёплые и большие объятия.       Давно я не чувствовала такого… искреннего тепла, вот честно. То настоящее безграничное тепло, какое всегда дарил Хосок. Да, он всегда и для всех был открытым, даже немного наивным, но на самом деле никто не знал, что творится у него внутри. И я, не став сдерживать свой порыв, обняла его в ответ, утыкаясь носом в накачанную грудь. Как же он изменился. Как мне не хватало этого тепла и этих медвежьих объятий. И наплевать… наплевать, что на утро я его прогоню.       Впервые за столько лет я спокойно заснула.

***

      Будильник разразил комнату режущим уши дребезжанием колокольчиков, из-за чего молодая особа встрепенулась, вдыхая полной грудью аромат жвачки. Да, как бы это ни было странно, но Хосок пах именно так. Она приятно потянулась и тыкнула пальчиком в грудь парню, на что тот лишь освободил Ли из своей стальной тёплой хватки и откинулся на другую сторону кровати, продолжая сладко спать. Рэй выключила будильник и неспешно скинула ноги с кровати, сонно потирая глаза, упрямо не желающие открываться. Чёрные волосы были беспорядочно взъерошены, а одежда кое-где задралась, бесстыже оголяя бледную кожу девушки. Расписание на сегодня: приготовить еду для этих слюнтяев, то бишь мужской стороны этой квартиры, и уйти со спокойной душой в университет. Девушка толкнула дверь и, глухо шаркая ногами, направилась в ванную комнату, не обращая своего внимания на таких же сонных соседей, которые выбрались из своих убежищ. Следом за Рэй в проёме появился Вонхо и, потирая лицо и ещё больше ероша волосы, направился в свою комнату, в упор не замечая удивлённого взгляда Воншика.       Прохладная вода так хорошо приводила чувства и мысли в порядок, пробуждая ото сна. Капельки сумбурно стекали по стройному девичьему телу и, добираясь до щиколоток, навсегда исчезали в бурном потоке воды. Пушистое хлопковое полотенце пахло, как бы это странно ни звучало, брутальным запахом мужчины. Что ж сказать, мужская же квартира. А Рэй даже нравилось, что кроме неё в этой квартире особ женского пола не наблюдается, потому что ей абсолютно не надо было склок вроде: «Он мне нравится, а ты на него не так смотришь и дышишь!». Да и кухню фактически не надо ни с кем делить. Закутавшись в это же большое белоснежное полотенце, девушка забрала свои вещи и уверенно вышла из ванной, встречая на себе всё ещё сонные взгляды трёх парней, а может, уже и не сонные, потому что у каждого поочерёдно округлились глаза, а у кого-то и челюсть чуть с полом не встретилась. Девушка лишь хмыкнула и с полным безразличием прошла мимо, преспокойно вытирая вторым полотенцем мокрые волосы, а в коридоре натолкнулась на Хосока, подмечая такую же реакцию. Чему тут удивляться? А чего стесняться-то? Зайдя в свою комнату, она тут же скинула полотенце, подхватывая нижнее бельё и облачаясь в него. Девушка накинула старую спортивную кофту, чтобы не заляпать одежду в процессе готовки, и выдвинулась на «поле боя». На кухне Рэй начала осматривать все шкафы в поисках чего съестного, ну, или обычных хлопьев или каши. Ну и конечно же что-то традиционное должно было присутствовать на столе, к тому же ещё помнилось, что Хосок любит рамен. Отчего же ей так хотелось порадовать парня — неясно, но она, откинув подобные мысли прочь, поскорее занялась готовкой. Когда у девушки уже почти всё было готово, на кухню со страшным грохотом ввалился Тэхён.       — Я слышу запах еды! — крикнул он, подхватывая полотенце на бёдрах.       — А одеться не надо? — удивилась Рэй, указывая пальчиком на оголённое тело Ви.       — Еда важнее! — гордо поднял голову парень.       — Подхватил все свои причиндалы и пошёл одеваться! — грозно сказала девушка, указывая на выход из помещения, и изящно приподняла тонкую бровь, ухмыляясь.       — Неужели в этом доме появится нормальная еда? — спросил тихо Соно, стоя в проходе и безмолвно удивляясь скорости Тэхёна, что уже давно умчался в свою комнату.       — Рэй, давай мы будем тебе платить, а ты будешь нам готовить? — рассмеялся Воншик, садясь за стол и ожидая, когда же он испробует еду Богов. Почти еду Богов... Просто для них это будет действительно еда Богов.       — Вы тут что, голодаете? — рассмеялась девушка.       — А с чем каша? — спросил Соно, заглядывая в кастрюльку и с нескрываемым наслаждением вдыхая сладковатый аромат.       — С цукатами и орехами, ну, по крайней мере, мне так кажется. Что нашла, то и сделала, —девушка показала небольшой пакетик, в котором лежали остатки смеси высушенных фруктов.       — А, это Тэхёна. Купил на осенней ярмарке со словами, что будет творить шедевры…       — И как успехи?       — Ну, получилась какая-то ядерная смесь, после которой пришлось проветривать всю квартиру, — сказал Рави, со скучающим видом листая ленту новостей в своём мобильном. — Мы кушать будем?       — Самообслуживание, нет, не слышали? — спросила девушка, опираясь одной рукой о столешницу, а другую уперев себе в бок, и скривила губы в ухмылке.       — Женщина, обслужи мужчин и будь свободна! — сказал Воншик, не отрываясь от своего устройства.       — Давай я помогу? — улыбнулся Соно.       — Я готов к полёту на луну! — крикнул Ви, влетая на кухню и чуть ли не падая на скользком кухонном полу. — Где моя награда — еда?!       — Харэ орать, садись за стол! — гаркнул Рави.       — У кого-то сегодня плохое настроение? — усмехнулась девушка, накладывая в тарелки ароматную кашу.       — Жрать хочу!       — Какие ароматы… Давно такого запаха не было у нас на кухне! — хлопнул в ладоши только что вошедший Хосок, довольно потирая их и улыбаясь от немного лопоухих ушей.        Он пристроился к Соно и Рэй, заглядывая через плечи, что же сегодня на завтрак.       — Это рамен? Серьёзно?! — восторгался Вонхо. — Рэй, ты приготовила рамен?!       — Ну я же помню, что ты любишь, — тихо ответила девушка, смущённо отводя взгляд от прыгающего парня.       — И ты этому идиоту сделала рамен? Специально?! — грозно посмотрел на девушку Воншик.       — Если хочешь, могу и тебе что-нибудь приготовить, только скажи, — ретировалась она, улыбаясь.       Нет, не сегодня. Она ни с кем не будет ссориться. Хотя так хочется бросить эту кашу в лицо хамло Ким Воншику. Девушка с откровенно натянутой улыбкой протянула тарелку Рави, чтобы поставить на стол, при этом нагибаясь и еле слышно шепча ему:       — Если у тебя недотрах, я не виновата, а девок сюда не позволю водить! — хитренько улыбнулась она. — Приятного аппетита, мальчики.       — А ты кушать? — заботливо спрашивает Соно, смотря на Ли.       — Я не буду, кушайте, — ответила Рэй, игнорируя стойкое чувство голода и тошноту, упрямо подкатывающую к горлу.       Чувствовалось тепло дома и уюта. Словно Рэй опять оказалась в семье, но её-то семья не блистала свойственной каждой нормальной семье родственной любовью, а здесь кажется, что даже Ким Воншик такой родной и домашний, пусть и немного проказник, напоминающий маленького котёнка, что играется с клубком. А этот мужской запах в квартире заставляет чувствовать себя полностью защищённой, даже несмотря на чёткую неприязнь к самому мужскому полу за некоторые его недостатки. Вдруг дверь хлопнула, оповещая присутствующих о том, что кто-то из семьи покинул их.       — У нас принято говорить «я ушёл» перед выходом, — шептал про себя Вонхо, поедая вкусный рамен, который он так любил, который для него сделала девушка его детства и сердца, пускай о втором он даже и не подозревал.       Так что же всё-таки произошло в жизни его строптивой Ли Рэй? Как же она попала в детдом? Это вас интересует? Всё постепенно и размеренно. Имейте терпение.       Как же Хосок тогда испугался, как же он был беспредельно зол на отца, который даже не удосужился сказать младшему Шину, что его подругу отвозят в детдом, что собственная мать отказалась от неё, а отец и вовсе давно не появлялся дома. Как Хосок тогда кричал, бил стены, раня свои руки до крови. Она была ему как сестра, нет… даже чем-то большим. Было такое мерзкое, рвущее изнутри в клочья чувство, что что-то покинуло его. Покинула эта вздорная девчонка, которая так ярко язвила и любила поиздеваться, но в то же время была такой милой и нежной, заставляющей улыбку озарять лицо, заставляющей откинуть все свои плохие мысли куда-то далеко-далеко, пока она рядом. Он сначала вообще не знал, что произошло, куда пропала Рэй. Но однажды он подслушал разговор отца и матери. Они говорили ужасные, отвратительные вещи. Они говорили, что «эту несносную девчонку» отдали в детдом. Его родители всегда прекрасно относились к Ли Рэй, дворовой девчонке, частенько посещающей их дом, потому что своего фактически и не было. Иногда она втайне ночевала у Хосока в комнате, засыпая с ним в кровати и крепко обнимая уже тогда большую спину парня. Он всегда был её защитником, всегда подставлял своё плечо в тяжёлых подростковых ситуациях, мелкими, но такими важными шажками завоёвывая её сердце. Однако иногда его родители были преградой, а именно, преградой был отец. Почему же он так предвзято относился к девочке, что так положительно влияла на него? Он был лучшим в школе, был лучшим в спорте, был лучшим для неё, чтобы получить заветный поцелуй в щёку, который она всегда обещала делать в конце месяца, но, увы, никогда не выполняла это незатейливое условие, лишь задорно смеясь и убегая. Это было обидно, но в то же время так беззаботно. Да, он всё равно верил, что когда-нибудь получит этот заветный поцелуй, но с каждым годом они росли, менялись потребности и желания. Менялись они сами. В крови бурлили гормоны, хотелось чего-то особенного и крышесносного, хотелось ощутить первый поцелуй, ощутить первые неловкие прикосновения… Хотелось всего и сразу. Он, как всякий парень, желал большего, а она же, как всякая девушка, старательно скрывала ото всех то, чего желала. Ей всего лишь хотелось внимания этого до жути «правильного» мальчика Шина Хосока, который давным-давно завладел её маленьким сердечком. А он? Он, кажется, относился к ней как к другу, как к своему парню в компании. Но на самом-то деле они оба даже не подозревали о том, что чувствуют к друг другу. Насколько это серьёзно.       Что же испытывала Рэй тогда? Вселенскую обиду: собственная мать сдала её в детский дом, отец вообще был не в курсе всего происходящего, а лучший друг не заступился, попросту не явился за Ли, чтобы забрать и спрятать. Спрятать от этого кошмара. Она была до жути обижена на Хосока. До глубины души девушка надеялась, что он — её единственное спасение, что он найдёт её и спасёт, найдёт способ забрать из этого гнилого детского дома. Что ей только не пришлось пережить в этом грязном месте…       А Шин действительно искал свою подругу: он оббегал все детские дома и приюты в своём районе, перебираясь дальше и дальше, звонил, но везде ему отвечали одинаково: «Таких не имеем», или же: «Это конфиденциальная информация». И всё же недалеко от дома, в его районе, был детский дом, где, как он слышал, была девочка, по описанию подходящая под Ли Рэй, но конкретно никто ничего не говорил, то ли избегая, то ли просто скрывая правду. Тогда-то он и познакомился с Ким Тэхёном, в этом же детском доме. При всей своей отзывчивости он почему-то упрямо отнекивался, когда Шин спрашивал про Рэй. Хотя у Тэхёна то прекрасно подвешен язык, и однажды он всё же случайно проболтался о том, что есть похожая на Рэй девушка, но её все сторонятся из-за её причудливых странностей и удивительной, по стандартным меркам, внешности. Ну да, бурное сочетание гетерохромии, веснушек, ямочек и смоляных волос.       — Поговаривают, что она ведьма, — с серьёзным лицом шептал Ви на ухо Хосоку, а Шин ведь серьёзно слушал его и громко смеялся. — Ну а что, кажется, я около неё видел лунных кроликов! — буркнул младший, надувая нижнюю губу и щуря один глаз.       — Я обещаю, что отправлю тебя на луну и ты точно увидишь лунных кроликов! — ободряюще похлопал его по плечу Шин.       Там же, во дворе детского дома, Хосок встретил одинокого забитого мальчика, который, видимо, от кого-то прятался.       — Хэй! — тихо позвал его Шин, подкравшись и бесцеремонно ткнув пальцем в плечо. — У тебя что-то случилось?       Парень перевёл на Хосока свои чёрные глаза, которые, кажется, обещали вот-вот выпасть из-за чрезмерной, пугающей худобы, а бледная кожа придавала пареньку ещё более ужасающий вид. Сначала взгляд был меланхоличным, а после мальчишка нервно дёрнулся и испуганно выставил костлявую руку вперёд.       — Не бойся, я помогу тебе! — начал уверять Хосок. — Давай так: ты поможешь мне, а я тебе?       Тот помахал головой, указал пальцем на Хосока, а потом на себя, кивая.       — Сначала я? — указал на себя Хосок, в такт кивая. — Хорошо, я принесу тебе еды! А ты мне поможешь найти Ли Рэй, пойдёт?       — Я её знаю… — хриплым голосом проговорил парень.       — Я Шин Хосок! — широко улыбнулся парень до своих лопоухих ушей, протягивая свою большую ладонь. Всегда такой открытый и приветливый, наверное, это и тянет людей к нему.       — Ю Соно, — бледный парень протянул руку в ответ, пожимая и немного улыбаясь впервые за столько лет.       Да, многому придётся этому закрытому пареньку научиться у такого открытого Хосока. Так они и начали общаться втроём: Шин Хосок, немного странный и бешеный Ким Тэхён и полная противоположность им всем Ю Соно, что впервые познал радостный вкус мужской дружбы.       Глотку нестерпимо душило от нахлынувших воспоминаний и чувства голода, но есть не хотелось совершенно. Сколько лет её давит это чувство? Сколько лет она не может нормально есть? Если только что-то запихивать, после через силу проглатывая, чтобы хоть как-то насытить свой страдающий от вечных стрессов организм. Почему так? Уже упоминалось, что Рэй все сторонились из-за её необычной, такой нехарактерной для коренной кореянки внешности, но помимо этого её угнетали, издевались и порой даже избивали. А она? Она не могла никому пожаловаться, она не могла найти защиту, её привычной защиты в лице Хосока больше не было. Каждую ночь она, уткнувшись носом в жёсткую подушку, пропахшую неприятным запахом печального одиночества, грезила, что однажды он появится и спасёт её, словно эдакий супергерой, но, увы, всё опять повторялось. Изо дня в день, пока не дошло до крайних мер, до точки кипения… Тогда-то её уже и заметили воспитатели и весь остальной персонал.       Кажется, девушка начинала задыхаться. Она отчаянно пыталась привести чувства и мысли в порядок, успокоить нервы, восстановить дыхание, но всё было тщетно. Кашель душил, а воздуха стало катастрофически, угрожающе не хватать. Она почувствовала, как коленки соприкоснулись с промокшим летним асфальтом, как кожа начала мерзко щипать, а невыносимая боль тягуче, издевательски медленно растекаться по ногам. Как горло обвили стальные цепи, с остервенением и наслаждением душа…