Живут ли Соколы на Морозе?

      После приезда домой, я еще два часа не могла уснуть, прокручивая в голове все детали завтрашнего праздника, боясь что-то упустить. Но ближе к трем часам утра усталость дала о себе знать, и я провалилась в глубокий сон без сновидений.       Утро, как и всегда, встретило меня трелью будильника и моим недовольным мычанием. Я хотела было уже вырубить надоедливый гаджет, как вспомнила, что сегодня за день и с криком «Помолвка» так подскочила с кровати, что запуталась в одеяле и, схватившись за прикроватную лампу, повалилась с ней в обнимку на пол. — Кхва, кхва, — услышала я где-то в районе двери сдавленный смех. — А меня ты так не обнимаешь, — послышался грубоватый мужской голос. — А меня обнимает, — раздался в ответ второй мужской голос. — Да како… — я зло повернулась к двери, скорее сказать вывернула шею, потому что, пытаясь выбраться, еще сильнее запуталась в одеяле. На пороге моей комнаты стоял все тот же неизменный капитан команды и мой брат. Но и это не все, за ними я заметила маячившего Орлова. — Вы что тут все забыли? — прорычала я, наконец-то выбираясь из своей мягкой «тюрьмы». — Ниса не любит незваных гостей с утра, — с улыбкой чеширского кота сказал мой брат и в два шага оказался рядом, стискивая меня в стальных объятиях. — Ты задушишь главного придумывателя праздника, — скорчила я рожицу, стараясь выбраться. — Зачем вы все пришли? — уже спокойно спросила я. — Мы принесли сладкоееее, — пропел Соколов, показывая на мой любимый шоколадный торт. — Много сладкогоооо, — в тон ему пропел Денис, вытягивая руку с шоколадным мороженым. — Машка пошла по магазинам с Ликой, а потом в салон красоты, кажется, — тоном ничего не смыслящего мальчишки начал Тема, — маникюр, педикюр, что-то с волосами, на лицо противовоздушную маску намалюют, — добавил он и мы все рассмеялись. — А ты с ними ТОЧНО не пойдешь, вот мы и принесли твой личный улучшитель настроения. — Втроем? — недоверчиво оглядела я парней. — Ахахах, — Максим по непонятной мне причине разразился громким смехом и никак не мог успокоиться. — А что я сказала? — все еще недоумевала я. — Понимаешь, — еле проглатывая смех, стал объяснять шатен, — эти два оболтуса должны были поехать с девочками по магазинам. Но услышав, что я еду к тебе, просто умоляли взять их с собой, ты бы видела их лица. «Макс, будь мужиком, спаси лучшего друга» — передразнил он голос Дени. — «Я не выдержу целый день этих прихорашиваний, отмажь нас» — теперь он имитировал моего брата. — «Сокол, выручай», вот так мы тут втроем и оказались. — Я вообще-то тоже буду прихорашиваться, — я притворно надула губы. — Сестренка, ты ведь будешь готова за полтора часа максимум, и из них тридцать минут ты будешь причитать, что не хочешь наряжаться и еще тридцать кушать, — потрепал меня по волосам Артем. — Только большая часть сладкого МОЯ, — быстро сдалась я, — А теперь марш из моей комнаты, — я указала парням на дверь, а сама побрела в ванную. Быстро приняв душ и помыв голову, я натянула домашний спортивный костюм и отправилась на кухню. — Так, вы двое, — с порога начала я указывая на Орлова и моего брата, — после того, как обокрадёте на сладкое такое невинное дитя, как я, отправляетесь по домам и переодеваетесь в парадные костюмы. Ты, — теперь я смотрела на Соколова, — везешь меня и мои вещи к себе домой и помогаешь мне там всем, что я тебе скажу. Понятно? — Есть, мэм, — прозвучало хором. — Такая маленькая, а такая злючая, — промямлил Максим. — Да еще и командует похуже Селезня, — бубнил под нос Денис. — Это вы ее злой не видели, — засмеялся Артем. — Она такая милая и грозная, что одновременно хочется ее и затискать, и спрятаться под кроватью. — Вот не нужно наговаривать, — посмеиваясь, ответила я брату, — ты тогда сломал мой вертолетик на радиоуправлении и не хотел признаваться, а мне его Дед Мороз принес. — У Нисы был радиоуправляемый вертолетик? Но это же для мальчишек, — Орлов был в замешательстве. — Ооо, да. Она писала письма Деду Морозу весь декабрь с просьбой подарить вертолетик, но это еще ничего по сравнению… — Так, кажется, вы уже поели? — я не хотела, чтобы брат делился всеми моими пристрастиями в детстве. — Нет, нет, нет, Нисочка – сосисочка. Пока не узнаем, что он хотел сказать, никуда не уедем, — уперся в меня упрямым взглядом Максим и скрестил руки на груди, давая понять, что он не сдвинется с места. — Валяй, — махнула я рукой брату, понимая, что как бы я не старалась, троих баскетболистов мне из своей квартиры не выгнать. — Вертолетик был цветочками, если вспомнить следующий после этого год. Наша Настька любила смотреть передачи где что-то чинили, и поэтому ее желания на новый год включали: набор инструментов обычных, как она их называла, набор инструментов электрических, а так же набор гаек, шайб, шурупов, гвоздей и саморезов, а также биты и сверла. И самое главное она его получила, — тут братец ухмыльнулся, вспоминая все мои проделки. А я закрыла лицо руками.— Вот тут и началось самое интересное: новая полочка на балконе, спиленные ножки табуреток, сменянные саморезы на всех дверцах на кухне, половина раскрученных розеток, все ее и мои машинки были усовершенствованы прицепом и у всех имелись спойлеры, множество новых ручек на шкафчиках… — Ахахах, — парни смеялись в голос, да и я не могла быть серьезной. — Но, — продолжил Тема, но специально затянул паузу, — на следующий год она попросила ВЫЖИГАТЕЛЬ! — последнее слово он выкрикнул сквозь смех и мы все просто не могли удержаться и вторили его лошадиному ржанию. — Зато я украсила свой комод, — гордо задрав подбородок, добавила я, после того, как ребята успокоились. — А она мне нравится все больше и больше, — Орлов ткнул локтем Соколова в ребра и загадочно ухмыльнулся. Ну вот, а я только подумала, что эти загадочные ухмылки исчезли. — Все, всем вон одеваться. Соколов, ждешь меня, — никогда не думала, что я так просто буду общаться с ненавистными баскетболистами.             ***** — Соколов, ты не мог бы еще раз осмотреть цветы, не хочу, чтобы был хоть один вялый, — Максим только что, по моей просьбе, следил за расстановкой подсвечников в зале. — Никаких проблем, — на удивление быстро согласился он и вышел из кухни, где я контролировала, все ли блюда готовы. Сегодня капитан Ястребов превзошел себя. Он, как и обещал, беспрекословно выполнял все, о чем я просила, и всегда интересовался нужно ли мне еще помочь. — Светлана, — это был личный повар семейства Соколовых, — эти пирожные просто превосходны. Их нужно будет вынести сразу после того, как Лика согласится, — инструктировала я женщину, с которой так же успела подружиться за время подготовки праздника. — Сделаем, Настенька, — она нежно погладила меня по руке, — а вам не пора тоже переодеться? — Прошу вас еще раз, не называйте меня на «вы», это ужасно неловко, — не помню в который раз, попросила я Светлану. — Она и так выглядит великолепно, — ответил на последний вопрос повара, вошедший Максим. А я-то уже подумала, сегодня обойдется. — А что? По-моему, в самый раз, — я оглядела себя. Все еще в теплом домашнем спортивном костюме серого цвета, который сейчас был в муке, мелких оранжевых лепестках, блестках и прицепившейся где-то ленте. На голове вместо пучка уже явно орлиное гнездо. Светлана прыснула со смеху и вытолкнула меня за дверь.       Я вошла в отведенную мне на пару часов гостевую комнату и быстро переоделась. Никто так и не смог убедить меня надеть платье, поэтому на мне красовались темно-синие брюки, слегка сужающиеся к низу, в которые была заправлена белая блузка с синими манжетами и платком-галстуком в тон штанам. Смотрелось стильно, довольно празднично, но также удобно и все прикрыто. В макияже сделала акцент на глаза: приятные светло-коричневые тени, нежные стрелки и тушь, губы практически в тон теням. Волосы, за которые я потом получу выговор от Машки, собрала в рыбий хвост и вытянула пару прядей. Я только хотела взять в руки планшет, чтобы снова пробежать глазами по всему, что нужно проверить, как в дверь постучали. — Ниса-а-а, — прогорланил Соколов и открыл дверь так, словно дом горит, — ВЫРУЧАЙ, — крикнул он, волоча за собой кого-то.       Вы когда-нибудь видели одного почти двухметрового парня, который за шиворот тащит другого двухметрового парня. При чем у последнего такой вид будто его сейчас вырвет, глаза дико бегают из стороны в сторону и он бормочет под нос «не должно быть так страшно, почему так страшно». Нет? А вот я видела. — Что случилось? — я быстро помогла посадить брата на кровать и уперлась взглядом с Максима, который будто сжался. — Он жутко нервничает. — Это и без тебя понятно, но почему он в таком состоянии-то? — что-то явно было нечисто. — Пять минут назад Тема приехал, сказал, что хочет тебя увидеть. Он переживает, а ты его всегда успокаиваешь, — он слегка помялся, но продолжил, — пока мы поднимались к тебе, разговорились о его переживаниях и, я, возможно, сказал «Ну не откажет ведь она тебе, а то будет неловко». Тут у него в мозгу что-то щелкнуло и вот результат, — парень махнул в сторону брата, который смотрел на нас в упор, но будто не видел. — Со-ко-лов! После праздника я сверну тебя в клубочек и отдам на съедение волкам в лесу, а сейчас принеси мне крепкий кофе совсем без сахара и ром, — последние слова долетели до шатена уже в коридоре, а я тем временем повернулась к брату.       Вот скажите мне, как такой красивый, умный и всегда уверенный в себе парень, может настолько сильно переживать из-за возможного, причем не в этой реальности, отказа. Любовь делает с людьми странные вещи. — Тема, — мне пришлось забраться на кровать с ногами вместе, чтобы смочь обнять брата за плечи, — Лика любит тебя невообразимо, иначе, то, что она тебя терпит больше, чем два года объяснить невозможно. — Готово, — в комнату влетел Соколов с термосом в одной руке и бутылкой рома в другой. Я в благодарность кивнула ему и продолжила. — Я уверена, она скажет да еще до того, как ты успеешь закончить фразу. Я готова отдать тебе свой выжигатель, если это будет не так, — это предложение растормошило брата, и он обернулся в мою сторону. — Твой любимый выжигатель, — я видела, как в его глазах снова вспыхивают искорки веселья и облегченно вздохнула. — Да, тот самый. Ну, а если ты все еще не веришь моим словам, и не думаешь, что я уверена в успехе, то я готова выпить весь этот термос кофе и запить ромом, — коварная ухмылка появилась на моих губах. — Кофе и алкоголь? Ты успокаиваешь его кофе и алкоголем? — я и забыла про Максима в комнате, а он, кажется, был в замешательстве. И его скептический прищур глаз якобы намекал «Я был лучшего мнения о твоих способностях успокаивать». — Настька таким не шутит, — улыбаясь во все тридцать два зуба, объяснил парню мой брат. — Ниса ненавидит кофе, — Тема потрепал меня по голове, — но с алкоголем все еще хуже. Она ведь малышка и много спиртного ей не надо, чтобы начать вытворять глупости, — Артем, видимо вспомнил мой экспериментальный однодневный запой, потому как смеялся он хуже гиены. — А это интересно-о-о, — Максим смотрел на меня, сощурив глаза и, я буквально чувствовала, как колесики в его мозгу крутятся и что-то придумывают. — Полегчало? — я кулачком ударила брата в плечо и он кивнул. — Тогда бегом за Ликой! — Ты лучшая сестра в мире, — выкрикнул Тема, чмокая меня в макушку и выбегая из комнаты. — А еще, ты отлично выглядишь, малышка, — на последнем слове Соколов мне подмигнул. — А у тебя, кажется, несколько лишних зубов? Никому, кроме брата, не позволено называть меня малышкой, — прищурившись, я посмотрела на парня. К моему удивлению одеты мы были практически одинаково. На Максиме был темно-синий костюм, на тон светлее моих брюк, а белая рубашка, что была видна из-за расстегнутого пиджака, обтягивала его торс, подчеркивая все достоинства фигуры. Не буду врать, если бы я не ненавидела этого парня (да, я все еще его ненавижу, он ведь баскетболист), то с легкостью бы признала, что выглядит он круче и привлекательней любой знаменитости на обложке журнала. На удивление, синий цвет костюма, не затмевал его зеленых глаз, а придавал им еще большей глубины, словно смотришь в самые потаенные места океана. — Неужели? — ехидная улыбка расплылась на губах парня. — Что? — я не понимала, о чем он говорит. — Я могу раскрыть тебе несколько тайн, Ниса, — Соколов смотрел мне прямо в глаза, которые с каждой миллисекундой расширялись все больше. Неужели? Неужели я снова настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как начала говорить вслух. Да еще и такое ляпнула. Я била себя по лбу мысленно и очень уж хотела сделать это и в жизни. Но вы себе представляете такую картину? Посередине комнаты стоят парень и девушка, он улыбается словно кот, который объелся сметаны, а девушка бьет себя ладонью по лбу. Зрелище не очень. — Соколов, угомонись, — проговорила я строго, стараясь сдержать смущение в голосе. К моему удивлению, Максим действительно не стал развивать тему, а вернулся к серьезной версии себя, снова пробегаясь со мной по плану мероприятия, так как до приезда гостей и самих виновников торжества осталось совсем немного времени. — Я хочу, чтобы ты увидела все первая, — схватил меня за руку Соколов и настойчиво потянул вниз по лестнице. — Что..? — я даже толком возмутиться не успела, как мы уже остановились перед дверьми, которые вели в бальный зал (так я его про себя прозвала). — Смотри, — быстро открыл двустворчатые двери Максим и фактически впихнул меня внутрь. Я хотела было возмутиться, но слова застряли в горле, и я лишь пораженно ахнула, застывая с открытым ртом.       Зал остался невообразимо красивым, но теперь больше напоминал ожившую картинку из красочных книжек про принцесс. На удивление, первым делом в глаза бросались шторы. Да, да, именно шторы, светло-кремовые, украшенные бабочками с виду очень похожими на живых, которые плотно покрывали нижнюю часть штор, разлетаясь кверху. В левом углу у окна всё так же стоял белый рояль, за которым сидела девушка в нежном голубом платье и парень в смокинге, играя нежную композицию в четыре руки. Напротив него, у стены, были расположены столики, обрамленные плотной насыщенно-сиреневой тканью, на одной высокой ножке, задрапированной темно-зеленым материалом придавая ей схожесть со стеблем. Высокие барные стулья, обитые нежно бежевым бархатом, стояли вокруг каждого стола, и вся эта композиция напоминала букет сирени. Потолок обвивали нити малюсеньких лампочек, свет которых отражался от таких же маленьких хрустальных шаров, создавая блики по всему залу. Это придавало ему удивительное сходство с залитой ярким солнцем лужайкой, богатой буйством красок от распустившихся цветов и теплым умиротворяющим ароматом лета. Пространство возле окон и почти половина зала была свободна, для того, чтобы всем было удобно общаться между собой и, конечно же, танцевать. Картины со стен были сняты, хотя мне и было жаль прятать такую красоту от людей, а на их место пришли старинного вида подсвечники и витиеватые высокие свечи молочного цвета. Свет свечей удивительным образом гармонировал с отблесками ламп, а также подчеркивал красоту темного мраморного пола, заставляя его казаться чем-то живым и таинственным под ногами. Мы продумывали все это вместе с Соколовым, каждая деталь имела свой скрытый и понятный лишь нашей семье (а теперь и Максиму) смысл. Я видела украшения по отдельности, примеряла разного оттенка бабочек к цвету штор, даже рисовала в голове картинку, как все в итоге будет выглядеть в жизни. Но… но я никак не думала, что получится нечто настолько прекрасное в своей простоте. Конечно, ничего простого нет в бабочках ручной работы, в свечах с нежной позолотой, в казалось бы обычных барных стульях, которые на самом деле обиты натуральным бархатом и сделаны из дорогой породы дерева. Но в совокупности все эти мелочи и, не очень мелочи, превзошли все мои ожидания. Я как завороженная переводила взгляд по залу, впитывая его волшебство и наслаждаясь последними минутами спокойствия. — Нравится? — как-то хрипло и неуверенно спросили у меня из-за спины, но так неожиданно, что я слегка вздрогнула. Когда я перестану так глубоко погружаться в свои мысли и эмоции. — Это потрясающе, — улыбнулась я парню и снова вздрогнула, потому что недалеко резко распахнулась входная дверь и, послышался легкий гул голосов. — Нисааа, — зазвенел голос Машки, и мы поспешили встречать первых гостей.       На пороге нас уже дожидались две красивые пары, сдавая верхнюю одежду специально нанятому на сегодня мужчине. Орлов красовался в темно-сером костюме, плотно облегающим его фигуру и глазами пожирал стоящую рядом с ним Машку. Подруга надела белое платье в пол, верх сделан в греческом стиле, оставляя одно плечо открытым, талию облегал толстый золотой обруч. Но изюминка платья была в до ужаса высоком разрезе справа, который полностью обнажал загорелую ножку. Кажется, Денис разрывался между двумя желаниями: либо зашить разрез толстенными нитками, либо закинуть девушку на плечо и уволочь в свою берлогу. — Не выйдет, — насмешливо похлопала я его по плечу. — Что не выйдет? — спросил Деня, но озадаченными выглядели все. — Ни прикрыть это безобразие, — я указала на разрез платья, — ни утащить Машку с праздника, ни переодеть. Ты уже успел ее узнать, она тебя убедит, что так надо, а если не убедит, то просто надуется. — Твоя правда, — сокрушенно произнес Орлов, вызывая смешок у друзей. — А ты чего смеешься? — сурово посмотрела я на брата одетого в идеально сидящий черный смокинг а-ля Джеймс Бонд. Он только помогал снять пальто Лике и, видимо, еще не рассмотрел ее наряд. — А? — Тема хотел было выразить мне свое непонимание, но перевел взгляд на будущую невесту и застыл. Его лицо выразило одновременно удивление, восхищение и огромное недовольство. Нет, не подумайте, у наряда Лики не было такого провокационного разреза или, например, супер открытой спины. Наоборот, платье было слегка ниже колен, а также имело закрытые рукава, но с манящим v-образным вырезом, прекрасно подчеркивающим достоинства девушки, и сделано из темно-синего бархата облегающего каждый контур фигуры. То есть, с одной стороны вроде ничего вызывающего и пошлого, а с другой сносящее крышу любому мужчине, тем более при таких природных данных девушки. — Повезло тебе, мужик, — осматривая мой наряд, пробубнил Денис. — Это точно, — абсолютно с таким же выражением лица, констатировал Артем. — Не полностью, — Соколов как-то нерадостно ответил. — Нисочка, покрутись немного, — как-то слишком ласково попросил он меня. Ну а мне не хотелось спорить и ругаться, поэтому я медленно обернулась вокруг своей оси. — Что происходит? — Теперь уже я ничего не понимала и хмурилась. — Ууу, — чуть ли не присвистнула Маша, и ехидно продолжила — Анисия Павловна у вас в этих брюках такой шикарный зад. — Чтооо? — мои глаза округлились, и я, словно собачка которая пытается поймать свой хвост, пыталась поймать свой зад. Образно конечно говоря. Я закружилась, выворачивая шею, стараясь удостовериться, что подруга издевается. — Ахаха, — все кроме Соколова заржали, а он был где-то между смехом и гневом. — Да уж, дамы. Удружили, — брат отвесил нам поклон, — будь мы вне кругу семьи, точно бы напялили на вас мешки из под картошки. — А я тут при чем? — возмутилась я, оглядывая компанию. И знаете что увидела? Да! Правильно! Хитрые и всезнающие ухмылки. У всех пятерых. — Достали! Не хотите ничего объяснять, марш в главный зал, — я ткнула пальцем в нужном направлении. Как только друзья исчезли из поля зрения, я тяжело выдохнула. Максим, оставшийся рядом со мной, тронул меня за плечо и развернул к себе. Я видела, как в его хитро прищуренных глазах пляшут черти и мне стало не по себе. — Нисочка, — начал он проникновенно, — выйдешь за меня замуж? Ой мамочки! Кажется кто-то решил сегодня поиграть. А ведь это только начало вечера…