Живут ли Соколы на Морозе?

      Пока Илья Владимирович «издевался» над другими студентами, я не могла отделаться от мысли, что этот день преподнесет мне еще ни один сюрприз. Я витала в своих мыслях, поэтому прозвеневший звонок, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. В кабинете словно начался ураган. Гудели голоса, громкие шаги выходящих ребят раздавались по аудитории, а громкий смех грозил разрывом перепонок. Маша схватила меня за рукав, и мы чудом выбежали в коридор, никого не толкнув, остались целы и невредимы. — Угадай, какой у нас сейчас урок? — довольная улыбка сияла на лице подруги, будто она купила очень дорогое платье с пятидесятипроцентной скидкой. — Да! Угадала, физкультура! — не дожидаясь моего ответа, воскликнула она. — Ией, — я слабо взмахнула рукой в воздухе, давая понять, что совсем не разделяю ее восторг.       Догадываетесь, о чем пошла речь, когда мы спускались вниз по лестнице? Нет, не о Денисе. А о том, цитирую: «какое представление я там устроила». Машка выуживала у меня, почему я поцеловала Максима, хотя я сама не знала ответа. Потом не могла поверить, что он так быстро повелся, и потому утверждала, что у меня точно есть, снова цитирую: «сверхъестественное влияние на него». Яковленко восторгалась новым преподавателем, вернее его методом вести лекции. В общем, весь путь до первого этажа она обсуждала прошедшую пару, в особенности Соколова и наши странные отношения. И каждый раз, когда Маша произносила его имя, она косилась в мою сторону, думая, что я не замечаю. Мы зашли в женскую раздевалку и в нос моментально ударил целый букет ароматов. Дезодорант, пот, духи, гель для душа и застоявшийся запах, присущий только этому помещению. К слову, раздевалки у нас были как в настоящем голливудском фильме: ряды шкафчиков с замками, на каждого студента по одному, возле шкафчиков стояли длинные скамейки, а в глубине раздевалки был душ. Представляете, сколько денег выделяла академия на то, чтобы содержать спортивный комплекс? И я не представляю. — Какая прелесть! — воскликнула Машка возле меня. — Что? — я даже немного подпрыгнула, так как все еще размышляла о бюджете выделяемом универом на спортзал. — Это новый боди? Такой красивый, — подруга поддела лямку моего боди. — Угу, — промямлила я.       Как вы помните, в одежде у меня нет тяги к моде или чему-то дорогому и вычурному, я предпочитаю все свободное и прикрывающее каждую клеточку моего тела. Но нижнее белье — это моя больная тема. Кружевные лифы и трусики, боди, даже чулки — это моя страсть. В моей квартире нижнее белье занимает намного больше места, чем вся остальная одежда. Сегодня, зная, что у нас физкультура, я надела спортивный боди, сделанный по образу неба, голубая лазурь и белые облака, с очертаниями бриллианта на груди. Не кружево, но удобно заниматься спортом. — Макс, такой душка, — лепетала Кристина, заходя в раздевалку. — Подыграл сегодня нашей бедняжке, — она стрельнула глазами в мою сторону, желая вызвать злость. — Она меня достала, — Маша начинала заводиться. Кристина всегда ее раздражала, но особенно, когда она начинала цеплять меня, подруга заводилась еще быстрее. — Не трать нервы, Машунь. Я на убогих не обижаюсь, — я успокаивающе положила ладонь блондинке на плечо. — Убогих? — а у Новиковой отличный слух. — Ты, замарашка, еще поплатишься за это, — карие глаза буквально сверлили во мне дыру, но я привыкла не обращать внимание на задир.       Чтобы не развивать конфликт дальше, я быстро натянула черные штаны и большую синюю футболку с лицом женщины–кошки поверх боди и вышла в спортивный зал. Внутри уже во всю разминались баскетболисты, и некоторые девочки, как из нашей, так и из их группы, пускали слюни на пол. Следом за мной выбежала Машка и первым делом побежала к Орлову, который уже раскрыл для нее свои объятия. Яковленко завязала малюсенький хвостик из своих коротких волос и напоминала маленькую девочку, радующуюся приходу папы домой. Пока моя подруга была увлечена телячьими нежностями, а я — наблюдением за этими самыми нежностями, зал наполнился студентами и одновременно жутким гулом. — Построение! — громкий бас тренера раздался по всему залу, вызывая абсолютную тишину, будто кто-то на пульте нажал кнопку «без звука». Все зашевелились и принялись выстраиваться в шеренгу по группам. — Мы занимаемся вместе, значит и построение общее. Смешались, быстро! — снова прогремел голос Григория Карповича. Мы немедля ни секунды начали образовывать одну гигантскую змею вдоль одной стены. И вы наверняка знаете, кто стоял последним? Конечно, Ниса Морозова. — Десять кругов по залу, быстрая разминка, затем играем в баскетбол. Играют все, даже малыши, — на последнем слове он выгнул бровь в мою сторону.       Десять кругов и разминка дались мне достаточно легко, ведь в зале тренер меня и не так нагружал. А вот одна мысль об игре в баскетбол вызывала неприятные мурашки по всему телу. Мы снова построились и рассчитались на «первый, второй, третий, четвертый», образуя тем самым четыре команды. Селезень посадил две команды на скамейки, к счастью, я была в одной из них, а две другие заставил играть. В числе сидевших, была и Машка, а также Денис с Ромой, Кристина и уже знакомый вам Игорь. Максим был на поле и уже во всю объяснял своей команде какую-то стратегию. Наверняка это было нечто вроде: «я все сделаю сам, не лезьте под ноги». Раздался свисток, и началась игра. Мяч летал от игрока к игроку, звучали приличные и совсем неприличные выкрики, а стук резины об пол имел почти успокаивающее действие. По движениям ребят, сразу можно было определить, кто входит в баскетбольную команду, а кто нет. И, как я сказала раньше, Максим действительно вытягивал всю команду, с которой ему не очень повезло. Помимо него в команде не было ни одного баскетболиста, когда в команде противника было аж трое ребят. Последние старались отобрать мяч у своего капитала, но тот шел к кольцу слишком уверено, словно танк, снося препятствия на своем пути. Ловко обходя топчущихся на месте игроков и тех, что пытались его задержать, он забивал в кольцо один мяч за другим без передышки. Снова прозвучал свисток, объявляя конец игры. — Тунеядцы на скамейках, живо на поле, — размахивая свистком, Карпович поторапливал нас. — Не боись, Ниска. Мы их порвем, — подруга материализовалась за моей спиной. С нами в команду попал Орлов, поэтому Машка была будто на таблетках. Улыбалась, немного подпрыгивала и все время напевала под нос. Неужели любовь делает такие странные вещи с людьми? — Я и не боюсь, — быстро соврала я, хотя в горле уже образовался огромный ком. — Кто не будет хотя бы пытаться играть, незачет, — громко произнес Селезнев, а затем раздался оглушительный свисток.       Первым моим порывом было спрятаться под ближайшей скамейкой и не вылезать оттуда, пока игра не закончится. Но, во-первых, я не могу получить незачет, а во-вторых, я не могу показаться трусихой перед всеми этими людьми, тем более дело касается всего лишь баскетбола. Огромным усилием воли, я заставила себя остаться на поле. Вокруг проносились высоченные люди, летало оранжевое пятно, и звучала ругань. Я старалась сосредоточиться на том, что происходит, и вспомнить все, что я знаю об игре, а это между прочим совсем немало. В памяти стали восстанавливаться картинки игры Темы, и кровь начала согреваться. Я вспомнила, как болела на его первой игре, и как он учил меня правилам, перед глазами возникла картинка, как он, получив свою первую золотую медаль, подошел ко мне, сидящей на первом ряду трибун, и повесил ее мне на шею. Образ брата вызвал прилив адреналина и желание показать, на что я способна. Открыв глаза, закрытые под наплывом воспоминаний, я сосредоточилась на мяче, на людях которые его окружают, и ринулась в бой. Мой рост играл мне на руку, потому что никто не воспринимал меня всерьез, и он позволял петлять среди людей почти незамеченной. Сейчас мяч был у Новиковой, поэтому почти все только делали вид, что пытаются его отобрать. Никто не хотел себе врага в ее лице. Но она уже была моим врагом, и я, не раздумывая, выхватила мяч из ее рук и повела в сторону кольца противника. Несколько широких, по моим меркам, шагов и я в прыжке кидаю мяч. Все застыли на месте, а секунды будто превратились в километры. Оранжевый шар летит к кольцу, ударяется о деревянную панель, прямо в уголок красного прямоугольник, падает на железный прут, описывает длину окружности и падает в центр. —ДА! — взорвалась моя команда, так как это первый закинутый мяч в игре. Кристина стояла в стороне и зло смотрела на меня, наверняка прикидывая план мести. Как бы мне хотелось, чтобы Артем был здесь… — Морозова, молодец! — тренер подходит ко мне и хлопает по плечу, да так хлопает, что я в прямом смысле наклоняюсь на бок. — Играем дальше! — не медля рявкает Селезень, и все быстро становятся на позиции.       Я рассчитывала, что больше не буду трогать мяч, мне и этого внимания было слишком много, но несколько раз сделать передачи все же пришлось. Тело приятно разгорячилось, кровь бурлила в венах, а адреналин подталкивал вперед. Краем глаза я замечала, что Кристина шепчется с Ромой, но не придавала этому должного значения. Я на бегу обменивалась фразами с Денисом и перемещалась туда, где была необходима защита. Дина, девушка из нашей команды, но с четвертого курса, хотела кинуть мяч Орлову, но перестаралась, и он пролетел дальше. Не желая терять позицию, я рванула в сторону мяча и еле дотянулась до него рукой, прежде чем он влетел в сидящих на скамейках. Как только моя рука коснулась мяча, я почувствовала сильный толчок в спину. Время превратилось в густую массу, медленно перетекающую из одного сосуда в другой. Моя спина встретилась с чьей-то другой, я обхватила мяч двумя руками и падала вперед. Мои колени больно ударились об пол, голова дернулась вперед, и нос встретился с твердой шершавой поверхностью. В ушах стало звенеть, а вокруг образовалась глухая тишина. — Ниса…— я не уверена кричала ли Машка, или говорила шепотом, потому что ее голос звучал будто из трубы.       Позади меня слышался тихий смешок, а затем голос извиняющегося Ромы, естественно в нем не было ни капли сожаления. Поднимаясь на ноги, я почувствовала, как нечто теплое стекает по подбородку, а нос весь заложен. Я дотронулась до кончика носа и сразу ощутила что-то теплое и липкое. Глаза опустились на футболку. По пятиконечной звезде, что была изображена на лбу женщины — кошки стекали красные капли, очень символично скажу я вам. Кровь текла быстро и заливала не только мою одежду, но и пол, а вокруг все также гудела тишина. Я обернулась и заметила довольную ухмылку на губах у Новиковой, но ее взгляд выражал легкий страх, говоривший, что кровь из носа не входила в ее планы. Интересно, она надеялась, что я упаду и расплачусь? Но я не позволю такой стерве взять над собой верх. Вытирая кровь о ладони, я медленно подошла к Кристине и старательно провела руками о ее розовую маечку. Брюнетка приоткрыла рот от возмущения, но не нашла слов. Когда я повернулась в сторону раздевалок, я поняла, что на меня смотрят ВСЕ. Мои одногруппники, четверокурсники, тренер, видимо разговаривавший до этого с Соколовым, и мой брат. МОЙ БРАТ?! Что тут делает Артем?! — Морозова…— видимо хотел отчитать меня Селезень, но увидев кровь остановился.       Я же с широко открытыми глазами пялилась на Тему и не знала, что мне делать. Я никогда не жаловалась ему на стеб со стороны баскетболистов, никогда не говорила о своих проблемах, хотя делилась абсолютно всем. Сейчас я будто была загнана в угол, и вместо того, чтобы броситься к брату в объятия и укутаться в его теплых и больших руках, я убежала в противоположную сторону. Я добежала до раздевалки, оставляя за собой след из красных пятен, и захлопнула за собой дверь, которая, к сожалению, не закрывалась изнутри. Стянув с себя футболку, и промокнув ею нос, я дошла до раковины и умыла лицо, замечая, что кровь почти остановилась. Отражение в зеркале представило мне девушку с раскрасневшимся лицом, больше от крови, чем от бега, с перепутанным пучком на голове. На мне остались лишь штаны и боди, который чудом не запачкался. — Анисия Морозова! — дверь практически слетела с петель, когда Тема открыл ее.       Небольшое отступление, чтобы вы понимали, как выглядит мой брат. Он два метра ростом, без преувеличения, у него удивительный каштановый цвет волос, который переливается на солнце, словно шоколад. Ему достались папины густые, но красивые брови и пронзительные карие глаза, которые проникают в самое сердце, даже если не хотят этого. А ровный, немного заостренный нос и в меру пухлые губы, делали его похожим на бразильскую модель. На руке у него интересная татуировка в виде звезды, указывающей четыре конца света. Прическа в вечном творческом беспорядке, как у большинства парней, а тело безумно красиво подкачено. Каждая мышца доведена до идеального очертания, но нет ощущения перекаченного качка. Одним словом, увидев моего брата, вы бы точно подавились слюнями. — Тема… — мой голос был тише и слабее, чем мне бы хотелось. — Идем со мной! — брат с нежностью смотрел на меня, но все его тело было предельно напряжено. — Я… — у меня не было желания ему перечить, но такое состояние меня пугало. Артем не дал мне закончить, а приобняв за плечи в прямом смысле выволок за дверь. Из спортивного зала доносился громкий гул голосов, но когда мы вошли все замолкли. Кристина сидела в слезах в окружении своих подруг, которые пытались ее успокоить, Денис держал Соколова за плечи, рядом в полнейшем шоке стояла Машка, а возле них Рома держался рукой за нос. — Кто его? — тихо спросила я у Темы. — Вначале я, потом Сокол, — брат пожал плечами, будто в этом нет ничего особенного. — Ого, — это все на что я оказалась способна. — Внимание! — властным тоном произнес Артем. — Меня вы все знаете, а это моя сестра, Ниса. Сегодня я узнал, что ее многие недооценивают, — он выделил последнее слово, а я стояла рядом, наверняка пунцовая, и хотела провалиться сквозь землю. — Мне все равно, какие у вас комплексы, идиоты-переростки, — Тема окинул взглядом каждого студента, — но срывать это на ней я вам не позволю. С этого дня, вы все ее уважаете, никаких подколов, издевок или еще чего-то в таком роде. Эта девушка под моей защитой, и это, — он махнул головой в сторону Ромы, — самое малое чего вы можете ожидать, если я узнаю о том, что кто-то даже косо взглянет на Настьку. Сокол о вас позаботится, не сомневайтесь, — Артем взглянул на Соколова и тот утвердительно кивнул головой. — Не надо, — шепнула я брату, когда он двинулся к Роме снова. Он был похож на оголенный провод, который может разнести пол квартиры, стоит ему дать одну лишь искорку. — Надо — брат чмокнул меня в макушку, и с размаху заехал парню в живот. Рома согнулся вдвое и шумно выдохнул. — Прости, Ниса, — пробубнил он сквозь тяжелое дыхание. — Хватит, Артем! — я немного повысила голос, — избивать ради меня никого не надо. — Прости, малютка, — он притянул меня к себе, и я позволила себе зарыться лицом в его груди. Брат был теплый и пах, как раньше, детством и чувством полной безопасности. — Я знаю, ты не любишь насилие, — он потрепал меня по макушке, и я расслабилась, забывая о том, что сейчас произошло. — Я так рада тебя видеть, ты бы видел, какой я сегодня мяч забросила, — все еще находясь в кольце его рук, я закинула голову, чтобы смотреть прямо в глаза. — Я видел, Нисочка—Сосисочка, — поддразнил меня Тема. Это прозвище он дал мне еще в пять лет, когда я умоляла маму дать мне еще одну сосиску на обед. — Не называй меня так, — я притворно надула губы. — Ты обещала продать душу дьяволу за сосиску, — засмеялся он, и его грудь приятно задрожала, передавая мне невероятную энергию, заставляя засмеяться вслед. — У меня хорошие новости, но я расскажу тебе их, когда ты переоденешься. — Ой! — вскрикнула я, понимая, что нахожусь перед всеми полураздетая. — Ты отлично выглядишь, — подмигнул мне Соколов. Я думала, Тема что-то скажет ему, но он промолчал и загадочно улыбнулся. Почему в последнее время все вокруг загадочно улыбаются? — Ничего не видно, малютка, — он ободряюще кивнул. Под удивленные, завистливые и гордые (последнее относится к Максиму и Машке) взгляды, мы с братом прошли к раздевалкам. — Пока не переоденешься, ничего не скажу, — он изобразил, будто закрывает рот на замок. Любопытство подгоняло меня, поэтому не принимая душ, я надела повседневную одежду и чуть ли не вылетела из раздевалки, желая поскорее узнать хорошую новость…