Живут ли Соколы на Морозе?

      На мне золотое, приятно обтягивающее талию, платье с пышной юбкой и неглубоким вырезом. Струящаяся ткань отливает всеми цветами радуги при свете свечей, что заполняют торжественный зал. Спокойная музыка обволакивает каждый уголок помещения и заставляет покачиваться в такт. Чья-то теплая и сильная ладонь аккуратно берет мою, и точно такая же вторая ладонь мягко ложится мне на талию. Мелодия сменяется другой, меня притягивают ближе и мы начинаем скользить по отполированному полу. Раз-два-три…раз-два-три…раз-два-три… выстукивает мое сердце, а ноги, направляемые партнером, послушно двигаются в такт музыке. Я достаю кавалеру лишь по грудь, поэтому как заколдованная гляжу на воротник белоснежной рубашки, из-под которой выглядывает не мужская грудь, как я ожидала, а мощный мохнатый торс. Красавица и Чудовище! Всплывает в моей голове осознание сказки, в которой я очутилась. Все еще перемещаясь по залу, словно по воздуху, я не спеша подымаю голову. Передо мной оказывается огромная морда то ли волка, то ли медведя, а скорее чего-то смешанного: с большими клыками, как у саблезубого тигра, и милыми ушками с кисточками на концах. Его глаза неотрывно следят за мной, а рот, если можно так назвать, изогнут в доброй улыбке. Заметив мой взгляд, чудовище расплывается в еще большей улыбке, а я спешно опускаю глаза в пол. Мелодия начинает затихать, мы делаем еще два поворота и застываем на месте. Мне немного страшно, колени подрагивают, но любопытство побеждает и я снова смотрю на «принца». — Ты, — чуть ли не прошипела я, когда увидела знакомое лицо. Темно-зеленые глаза нежно рассматривали мое лицо, на губах играла мягкая улыбка, но одна бровь была поднята в недоумении, что портило образ. Крепкие руки все так же обнимали меня за талию, что теперь было совсем не по душе. — Ты не рада меня видеть, Ниса? — я слышала чуть ли не боль в его голосе, но это не отменяет моей ненависти. — Нет! — крикнула я и резко села на кровати. Мое тело била мелкая дрожь, капельки пота скатывались вдоль уха, а вся пижама насквозь промокла. Мне, вроде, не кошмар снился, а весьма приятный сон, но лицо Соколова совсем испортило все ощущения. — Что это было? — одними губами произнесла я, ища телефон глазами. Он нашелся на полу, возле кровати. Часы показывали два после полудня, следовательно, скоро закончатся занятия в университете. Не успела я об этом подумать, как раздалась приятная мелодия звонка. Два девичьих голоса исполняли песню Bruno Mars – «Count on me». Мы с Машей записали ее пять лет назад, в звукозаписывающей студии ее отца, который является успешным музыкальным продюсером. Конечно, голоса наши далеки от Рианы, Кристины Агилеры или Адель, но звучат довольно неплохо, особенно, когда мы поем дуэтом. С момента выхода трека мы взяли песню, как символ нашей дружбы, и, когда грустно, напеваем ее, тем самым отгоняя неприятности. Уже проиграл весь первый куплет, поэтому стала доноситься фраза их припева: «You can count on me like 1, 2, 3…» — I'll be there! — пропела я в трубку, принимая вызов. Ну как сказать пропела, скорее, издала звук, похожий на стон заржавевшего мотора Запорожца моего соседа с первого этажа. Он раз в месяц пытается его завести, но эта колымага издает такой скрежет, что у мертвых волосы дыбом становятся. — Ты что? Опять подпевала куплету? — сурово произнесла Машка, при этом смеясь над тем, каким голосом я это делала. — Ты сейчас можешь Вия озвучивать, страшнее точно ни у кого не выйдет, — она снова захохотала в трубку, а мне пришлось дожидаться пока она успокоиться, ведь если я заговорю, она ничего не услышит. — Харэ смеяться, — я пыталась быть суровой, но с этими бухловато–басовыми нотками далеко не уедешь, поэтому пришлось перейти на шепот. — Как в универе? — Все отлично! Ты не представляешь, что было вчера на вечеринке! — она даже пискнула от восторга. — Денис? — устало выдохнула я, держа телефон подальше от уха. — Да! Да! — я могла представить, как Яковленко сейчас подпрыгивает в коридоре университета. — Я к тебе сейчас подъеду и лекарств каких-то куплю по дороге. Мне нужно тебе все рассказать! — и, не дождавшись ответа, блондинка бросила трубку.        С огромным усилием воли я поднялась с кровати и побрела к большому зеркалу возле шкафа. Увидев свое отражение, я чуть ли не сделала крестик «изыди» самой себе. Спальные штаны и кофта прилипли к телу, да еще и помятые, как невесть что, нос красный, припухшие глаза слезятся, нижняя губа вся истрескалась, а на голове так вообще кошмар: волосы на затылке спутаны и образуют некую «корону», а остальные прилипли к вискам. — Так, я не только озвучить, но и сыграть Вия могу, — бросила я отражению в зеркале и поспешила в душ.       Я включила горячую воду, такую, что аж пар пошел, и первым делом хорошенько вымыла волосы, не пожалев при этом дорогого шампуня. Я смыла с себя остатки сна, простите, но это значит пота, и подставила лицо под струи воды. Мне всегда становилось легче после принятия душа, а еще лучше расслабляющей ванны, но на это не было времени. Поспешив надеть новую пижаму, на этот раз состоящую из шорт и большой футболки, я укуталась в махровый сиреневый халат, доходящий до пяток, и высушила волосы. Я зажгла эвкалиптовые благовония по всей квартире и пошла на кухню заваривать чай. Как только вскипела вода, раздался звонок в дверь и громкий крик: «Морозова, открывай!». На пороге стояла Мария собственной персоной и радостно улыбалась. Мы прошли на кухню, она выложила из пакета зефир в шоколаде, кучу пакетиков от гриппа и простуды, лимоны, бананы, а еще шоколадные пирожные. Она десять минут ругалась на имбицилов из баскетбольной команды, а потом еще столько же на Новикову, но я видела, как ее распирает изнутри желание поделиться чем-то об Орлове. И я спросила ее о нем. Зачем, скажите, я это сделала? Маша почти час рассказывала мне как отлично они провели время:       Когда я к нему подошла, он собирался взять стакан с виски, но заприметив меня поставил его в сторону и мило улыбнулся. Ты ведь знаешь, какая ослепительная у него улыбка? *кивок с моей стороны* Я поздоровалась, и мы начали говорить. Мы говорили об университете, о преподавателях, о нашем городе. Он рассказал мне о своей семье. Ты знала, что у него есть брат старше на семь лет? Вот и я не знала. Мы говорили об увлечениях друг друга. Денис поделился со мной тем, что собирает модели самолетов как пассажирских, так и военных. И ему понравилось, что я люблю танцевать, а еще позабавила моя страсть к шитью. Ниса, мы поиграли в вопрос–ответ, и он спросил: «Правда, что у такой красивой девушки нет парня?». Я тогда чуть не расплылась на месте. Мы даже поиграли в видеоигру на приставке, но я все десять раз проиграла в первые пять минут. Мы выпили совсем немного, но проговорили до самого рассвета. А затем он отвез меня домой и на прощание поцеловал только руку. Понимаешь? Он даже не полез целоваться! Он настоящий принц… на последних словах она мечтательно посмотрела на мой потолок и подперла подбородок кулачком. — Принц, Машка, принц. Только обещай мне быть с ним аккуратной! — шипела я на нее. Шипела не от злости, а из-за боли в горле. — Даю честное лучшеподруженское слово! — она подняла правую ладонь в знаке «клянусь», а я хрипло засмеялась. — Лучшеподруженское? Как ты вообще это выговорила? То, что придумала, меня уже не удивляет, — я доела вкусное пирожное и уставилась на подругу. Ее глаза сияли счастьем. А ведь у них еще ничего не началось. — Ой! — она посмотрела на часы. — Я у тебя полтора часа просидела, а Ден меня в кино позвал. Мне пора бежать, — Машка так резко встала, что чуть не опрокинула стул, но это ее никак не волновало. — Передай Орлову, что если он тебя обидит, я с него три шкуры спущу! — попросила я блондинку, когда она уже была за порогом. Мне оставалось только надеяться, что этот баскетболист чем-то отличается от остальных. Но не успела я отойти от двери, как снова раздался звонок. Маша сто процентов снова что-то забыла. — Что ты забыла на этот раз, Яковленко? — не смотря в глазок, я открыла дверь и сразу направилась на кухню искать необходимый предмет. — Похоже, я забыл, что сменил пол, — совсем не Машкин голос раздался за спиной. Я была готова стукнуться об стену, за свою неосмотрительность. — Что ты тут забыл? — я попыталась показать свое недовольство и злость, но с таким-то голосом, да еще и в махровом банном халате, с пушистыми тапочками-собачками на ногах и небрежным пучком на голове, я вряд ли выглядела устрашающе. — Пришел навестить, — он все еще стоял на пороге. — Яковленко чуть не разнесла всю баскетбольную команду сегодня, да еще и пообещала вырвать Кристине, цитирую: «патлы». — Она такого не рассказывала, — улыбка непроизвольно появилась на губах. Маша все-таки храбрая, да еще и защищала меня сегодня. С лестничной площадки подул холодный ветер, моментально пробираясь под полы халата, от чего я вздрогнула. — Хорошая она у тебя подруга, — произнес «гость», заходя в прихожую и прикрывая за собой дверь. — Максим, я тебя не приглашала! Выйди из моей квартиры! — это было верхом наглости, заходить, словно к себе домой. Я попыталась толкнуть его в грудь, но в руках была жуткая слабость, так что моя попытка была больше похожа на поглаживание его торса. Да, и что я могу сделать против такого высокого и сильного парня? — Успокойся, Морозова, я с миром пришел, — он пошевелил пакетами, и только теперь я обратила внимание, что он обеими руками держит пакетов пять, не меньше, — вот вкусности и лекарства. — Мне от тебя ничего не нужно. Уходи! — я указала ему на дверь и снова предприняла попытку толкнуть, но в голове снова загудело, и я практически навалилась на шатена. — И зачем ты себя изводишь? Идем на кухню! — даже не просил, а приказывал парень. Максим одним ловким движением снял красивое зимнее пальто и повесил его в шкаф, затем разулся и аккуратно сложил обувь в уголок. И что удивительно, весь процесс занял не больше пятнадцати секунд, а у меня обычно уходит не меньше двух минут. Парень снова взял пакеты в руки, до этого оставленные на полу, и стал подталкивать меня в спину в сторону кухни. — Откуда ты знаешь, где у меня кухня? — я скрестила руки на груди, показывая, что недовольна его приходом, но болезнь вытянула из меня слишком много сил, чтобы я могла его выгнать. — Я и не знал, — он попытался мило улыбнуться, но на меня эта улыбка не действовала, — интуиция подсказала. — Я прошу тебя уйти, — тише, чем могла, прошептала я. — Я не хочу тебя видеть! И тебе нечего делать в моем доме! — на последнем слове голос сорвался, и я снова зазвучала, как старенький Запорожец. — Я пришел, чтобы извиниться. Мне жаль, что так произошло, — слова не дались ему легко, но мне не было до этого никакого дела. — Мне плевать на твои извинения и на тебя мне плевать. Я не верю ни единому твоему слову. А справиться я и сама могу. Уходи! — сколько раз я уже повторила это слово, а он все упирается — Я Темке позвоню и скажу, что ты не лечишься! — с победной ухмылкой произнес он. Я знала, что они с моим братом до сих пор общаются, но если он назвал его Темкой, то намного ближе, чем я предполагала. — А теперь садись и пей лекарства, тебя качает из стороны в сторону! — не дожидаясь ответа он усадил меня на стул, включил чайник, который еще стоял на плите и начал доставать из пакетов неимоверное количество ВСЕГО. — Зачем все это? — мои зубы постукивали, значит, начинался озноб. — Это леденцы от боли в горле, эти таблетки хорошо помогают при насморке, тут сиропы от кашля, а эти порошки надо пить три раза в день, — он словно фокусник вынимал из бумажных пакетов разные баночки, пластинки с таблетками, коробочки с неизвестными мне названиями, — мама сказала этим нужно растереть гланды, а эту микстуру принимать только на ночь, вот таблетки от температуры, а еще я купил травяной чай и специальное средство, чтобы полоскать горло. — Этим можно весь универ вылечить, — прохрипела я, понимая, что температура подымается еще выше. — Я же не знал, чем точно ты болеешь, вот и прикупил всего и сразу, — он провел пальцами сквозь густые волосы и коварно улыбнулся. — Еще мне подсказали, что ты любишь сладости, поэтому я забежал еще в один магазин. — Машка – предательница, — никто, кроме нее, не мог ему доложить о моем пристрастии к сладкому. — Она хорошая подруга, — он кинул на меня хитрый взгляд, а потом открыл три оставшихся пакета, из которых сразу вырвался аромат шоколада и свежей выпечки. — Круассаны с шоколадом, зефир в шоколаде, желейные конфеты, кокосовое печенье, молочный шоколад, апельсины, мандарины, бананы, кокос, ананас, грейпфруты, но как ты их ешь я не знаю, соки, что только смог унести и, конечно, шоколадный торт. Кажется, я ничего не забыл. — Ты ограбил магазин? — я смотрела во все глаза на появляющуюся передо мной гору сладкого, и во рту сразу произошло обильное слюноотделение. Но мысль о том, кто стоит на моей кухни, ясно звенела в моей голове. — Мне ничего от тебя не надо, Соколов. Оставь меня одну, я ненавижу баскетболистов, а тебя так больше всех. — О, чайник закипел, — он будто не слышал моих слов. — Еще я купил себе кофе, ты ведь не любишь горькое, — как само собой разумеется, сказал он и принялся открывать шкафчики. — Прямо над раковиной, — я чувствовала, что глаза слипаются, поэтому приложила голову к стене.       Из-под полуприкрытых ресниц я наблюдала за Максимом. Он приготовил себе кофе, а для меня запарил пакетик от простуды. Парень уложил все лекарства в стопочку возле вазы с фруктами, потом открыл холодильник и покачал головой, так как внутри мышь пыталась привязать веревку, чтобы повеситься. Он уложил необходимое в холодильную камеру, разложил цитрусовые по вазочкам, что нашел в одном из шкафчиков. Соколов собрал посуду, из которой до этого трапезничали мы с Машкой, в раковину и сел напротив меня, пододвигая одну кружку к себе, а другу ко мне. В полудреме я выпила все содержимое, вместе с двумя таблетками, что лежали возле кружки, уложила руки на стол и опустила на них голову, в ожидании приятных сновидений. — Эй, Ниса! — меня покачали за плечо, но это лишь быстрее отправляло меня в сонное царство. — И что мне теперь делать? — Уходи! — еще не до конца уснув, пробормотала я, чем вызвала смешок гостя. — Пошли в спальню, — произнес тихий голос, а затем неведомая сила оторвала меня от стола и понесла в комнату. — Гостиная, — донесся до меня раздраженный шепот, и из светлой комнаты мы отправились в другую. Мое тело легко опустилось на кровать, а затем сверху меня накрыло сразу три пледа. Я благодарно прижала их к себе и потерлась носом о мягкий материал. — Вы хорошо дружите с Темой? — легкое бормотание заставила сидящего рядом парня пошевелиться. — Да, настолько хорошо, что я знаю какие сказки он рассказывал тебе перед сном, — я чувствовала, что он ухмыляется. — Я все равно тебя ненавижу, — заплетающимся языком шептала я. — Я знаю. А теперь время сказок, — я слышала смешок, но губы уже не слушались меня. — Однажды в тридевятом государстве жила принцесса Анисия. Она была прекраснее, чем солнечный летний день, и добрее, чем кто-либо, существовавший на земле… — голос Максима был тихий и я сразу вспомнила брата, который так же сидел у моей кровати, когда я болела, и рассказывал историю о храбром рыцаре Артемии и его младшей сестричке принцессе Анисии. Я знала, что завтра буду ненавидеть Соколова еще сильнее, но сегодня он принес мне частичку брата, за что я была ему благодарна.       Следующее утро встретило меня более приветливо, чем вчерашнее. Голова гудела, но не так сильно как вчера, температура явно спала, в горле першило, но ежики убежали обратно в лес. Пижама и халат снова оказались полностью мокрыми, но болезнь отступала достаточно быстро. На свой страх и риск я заглянула в зеркало, но там уже был не Вий, а вампирша. Все тот же красный нос, но кожа бледная, скулы стали выделяться, губы потрескавшиеся, а под глазами синяки. Но выглядела я значительно лучше. Оказалось, что только десять утра, значит, Маше звонить еще рано. По традиции мое утро начиналось с водных процедур и даже во время болезни, я не изменяла своим устоям. После горячего душа мне пришлось поставить стирку, а то такими темпами я останусь без пижам, да и теплый халат только один. Я заглянула на кухню и воспоминания роем накинулись на мой ослабленный организм. На кухонном столе были выставлены разные пакетики, баночки, скляночки и под каждой лежала записка. 1. Выпей на голодный желудок. Подпись под одной из микстур. 2. Две таблетки во время еды. Гласила надпись под коробкой с таблетками. 3. Полощи горло каждые три часа. Снова какая-то банка. 4. Брызгай в горло за тридцать минут до полоскания. Было написано под спреем. 5. Леденцы рассасывать раз в четыре часа. Говорила инструкция под пакетом с медовыми конфетками. 6. Этим разотри горло снаружи! Что-то очень похожее на спиртовой настой находилось перед моими глазами. — Черт бы тебя побрал, Соколов! — крикнула я. — Да я ведь говорю! — хлопнула я в ладоши и тут же застонала от головной боли. Конечно, мой голос не прорезался полностью, я все еще хрипела, как несмазанная дверная петля, но меня уже можно было услышать. Я пошла к плите, чтобы включить чайник, но заметила на холодильнике постороннюю вещь. Еще одна записка была прикреплена моим любимым магнитом к белой дверце. Больше пей горячего и лежи в постели. Посуду я помыл, завтрак в холодильнике в голубой тарелке. Ты даже во сне говоришь, как ненавидишь меня, рад, что это взаимно!       Я аж поперхнулась, сам Максим Соколов, прЫнц Экономической академии, вымыл посуду в моей квартире, правда было всего четыре чашки и два блюдца. Да еще и завтрак приготовил. — Что за завтрак ты смог приготовить? — скептически сказала я листку на своем холодильнике.       Открыв дверцу, я моментально заметила голубое блюдо, что занимало целую полку, прикрытое бумажными полотенцами. Сняв, точно не съедобный предмет, мне практически пришлось ловить челюсть. Нарезанные фрукты аккуратно выложены на половину блюда, на одной трети лежат бутерброды с колбасой и сыром, которых вчера однозначно не было в этом доме. Бутерброды обмотаны в пищевую пленку, а сверху маркером написано: «положи нас в микроволновку». Еще часть блюда заполнена профитролями в шоколаде, которых я вчера тоже не наблюдала. Была ли я поражена? Да, была. Но это никак не меняло моих чувств ко всем членам баскетбольной команды, а особенно к их капитану. Я на сто процентов уверена, что Соколов затеял со мной какую-то игру, и не стану поддаваться ей, как любая другая дурочка. Но все же, я послушно съела завтрак, запивая его чаем из трав, что оказался уже заваренным и стоял около плиты, выпила все необходимые лекарства, поставила таймер, чтобы не забыть о следующем приеме медикаментов и, растерев гланды, продолжила читать полюбившуюся книгу.       Через три часа ко мне приехала Машка, и я рассказала все, что было вчера, перед этим выслушав какой Денис внимательный и какое интересное кино он выбрал. Услышав мою историю, Яковленко пять минут визжала от счастья и пророчила нам с Соколовым троих детей. Мне еле удалось уговорить ее успокоиться, и мы до вечера смотрели кино, поедали углеводы в виде печенья и конфет. Ближе к девяти Орлов заехал за моей подругой и они отправились в клуб, а я держала путь в царство Морфея. *****       Я проснулась, как обычно, раньше будильника. Голова была на удивление ясной, но нос чесался жутко, от чего я чихала каждые пять минут. Градусник показывал тридцать шесть и шесть, что порадовало меня еще сильнее, но лекарства я все-таки выпила и взяла с собой в университет. За два дня, что я не покидала стены родной квартирки, я соскучилась по снегу и морозу, которые сейчас руководили улицами. Ветер завывал среди домов и на остановке, но это все же лучше, чем отсутствие свежего воздуха. Долго ждать маршрутку мне не пришлось, она буквально за мной остановилась у тротуара, при этом обдав грязью с дороги ноги некоторых прохожих. Я с удовольствием залезла в душный салон и села у окна, отгородившись от мира с помощью наушников и громкой музыки. За час я успела прослушать последний альбом группы Aviators и была вполне им довольна. — Ниса, что ты тут делаешь? — ошарашено глядела на меня Маша, когда я зашла в холл. — Я тут учусь, Яковленко. И я тоже рада тебя видеть, — я сделала обиженный вид, хотя прекрасно понимала, о чем говорит подруга. — Но ты ведь болеешь, — она прижала меня к себе, — тебе не станет хуже? — Я почти здорова. Апчи! — вырвалось у меня и я еле успела прикрыть рот. — Кто тут у нас чихает? Простудилась небось? — к нам шел тот самый Рома и ухмылялся во все тридцать два зуба. Мои ногти встретились с ладонями, и я уверена оставили практически кровавые отметки. — Не твоего ума дело! — огрызнулась я, понимая, что сейчас я одета и он может нести меня на улицу снова. — Ты чего такая смелая, а, мелкая? — он уже был в двух шагах от меня. — Ромыч, — на плечо парня легла чья-то тяжелая рука, и легла так, что тот немного согнулся, — ты разве не торопишься? — голос Максима никак не выражал вопрос, это был четко-отданный приказ. — Еще увидимся, мелочь, — русоволосый «имбицил» прошел мимо, толкнув плечом с заметным усилием. — Ты в порядке? — Соколов смотрел мне в глаза, но я не верила ему. Я не верила взгляду этих изумрудных глаз, они могли загипнотизировать каждого вокруг, но только не меня. — Хватит меня спрашивать уже! Я в порядке! И, спасибо за заботу, но больше не приближайся ко мне, Соколов! Никогда! — горло еще немного болело, поэтому некоторые звуки выходили шипящими или кряхтящими, но голос оставался вполне уверенным. Я резко повернулась, о чем пожалела, ведь в глазах потемнело, но я решительно шла к лестнице, ни разу не обернувшись на застывшего парня. Но, когда я заворачивала на второй лестничный пролет, краем глаза заметила хищную ухмылку на лице шатена. Ох, как не нравится мне эта ухмылка…