Своя сила

Фесс потянулся, хрустнул шеей. В напряжённой тишине этот звук резанул по нервам, маги переглянулись, и вперёд выступила совсем молоденькая девушка с нелепо-вычурным посохом, будто из детских сказок про злых волшебников. Вот только Фесс чувствовал в нём порывистые колебания Силы, вполне способной размазать их всех по округе тонким слоем. Как правило, артефакты такого типа – нестабильные генераторы Силы – поглощали направленную против них энергию и выплёскивали с непредсказуемым эффектом, так что использовать магию Фесс не рисковал. – Именем Синего Ордена и во имя спасения душ погибших наших невинных братьев и сестёр я, недостойная, выношу смертный приговор убийце и предателю, так называемому Императору. Желаешь ли сказать что-то перед казнью? – Магистр ордена хотя бы в курсе или это лично ваша инициатива? – ровно поинтересовался Император, будто его охрана и приближённые не катались рядом по заснеженной земле, хватаясь за горло. И всё же Фесс без труда заметил в его голосе подавленную ярость. Маги снова обменялись взглядами, словно бы с сомнением, но девушка, не обращая на них никакого внимания, вскинула посох. – Acta est… «Сейчас?» – мысленно спросил Фесс. «Да», – коротко отозвался Император. Дальнейшее уместилось в считанные секунды. Фесс рванулся вперёд, в прыжке обнажая рунный меч и разрубая им невидимые нити заклинания. Они лопнули с оглушающим барабанные перепонки звоном, и все Вольные разом вскочили и натянули тетивы луков. Стрелы взмыли со сверхъестественной скоростью, так что даже магические щиты безнадёжно поздно сомкнули створки, едва задевая оперение. Несколько магов с криками упали наземь, из ран толчками выбивалась ярко-красная кровь, стремительно орошая снег. Другие отступили, смыкая круг спиной к спине, и подняли руки в бледно-голубом свечении. Спустя пару ударов заполошно бьющегося сердца Фесс рубанул по ногам девчонки. Уже в замахе он понял, что бесполезно тратит драгоценное время – сейчас она стала вместилищем чистой энергии и не остановилась бы, даже разрубленная на мелкие кусочки. Лезвие глухо впилось в её бедро, словно тупой топор в ствол многовекового дерева. Она даже не пошатнулась, Фесс ещё успел заметить выражение исступленного восторга на её лице. Посох вспыхнул ярко и зло. Катастрофически не успевая, Фесс сделал последнее, что смог – замкнул сходящиеся на Императоре смертоносные потоки Силы на себя. Как-никак, связь с сознанием Императора всегда была рядом, даже руку тянуть не нужно, так что произвести подмену ему ничего не стоило. На половине облегчённого выдоха он потерял сознание, врезаясь лицом в мёрзлую твёрдую землю. *** – Целая тонна зерна погнила, – словно из-под воды слышался мерный бубнёж. – Остолопы, зла на них не хватает. До весны бы дотянуть, у коней уже рёбра проглядывают. Четырнадцатому легиону пора выдвигаться, а с продовольствием совсем худо. Голос казался настолько знакомым, что Фесс даже не интересовался, кому он принадлежит. Он просто был совершенно неотъемлемой частью мира, словно колыбельная матери. А раз опасности нет, то можно не прикидываться, и Фесс кое-как выдавил еле слышное сипение. Рядом тут же послышался тихий шорох доспеха, сильные руки уверенно, но аккуратно приподняли его подмышки. К иссохшим губам Фесса прижался ободок кружки, и живительная влага так приятно скользнула по горлу, что мысленно он застонал от облегчения. – Ты провалялся целый день до вечера, – сказал знакомый голос ещё до того, как вопрос успел сформироваться в мутном сознании Фесса.– Нет, постарайся не заснуть. Фесс, не спи! – голос зазвенел сталью приказа. И после короткой паузы – мягче, будто смазано: – Кэр! Фесс встрепенулся и против воли распахнул глаза. Над ним склонилось небритое лицо, выхваченное из темноты тёплыми оранжевыми отблесками пламени. Взгляд светился напряжённым беспокойством, и от этого в голове Фесса несколько прояснилось. – Нспл, – буркнул он. – Молодец, – сухо ответил Император и коснулся его лба кончиками пальцев. Левой рукой – в белой латной перчатке. Тонкая кость оказалась горячей, как кожа больного в лихорадке, и Фесс слабо дёрнулся навстречу. – Мне нужно, чтобы ты сказал, как тебе помочь. – Б-было мн-ного силы, – Фесс не был полностью уверен, что действительно произнёс это. Мысли суетились будто сами по себе и нипочём не желали складываться в слова. Он просто заставлял себя говорить и надеялся на лучшее. – Во м-мне. Теперь он начал чувствовать, как чужая магия колко и зло ворочается внутри, и пожалел, что вообще очнулся. Пальцы Императора, ещё мгновение назад почти что ласковые, резко стиснули его череп. Другая рука, правая, нашарила ладонь Фесса и тоже сжала. Фесс ощутил касание металлического ободка перстня – холодного, в противовес перчатке. О, сам Император не владел магией, вся его сила была заёмной, но ему было присуще некое звериное, инстинктивное понимание сути волшебства – даже там, где порой пасовал Фесс со своими академическими знаниями формул и законов. Всегда и во всём Император орудовал своей горящей неуклонной волей подобно мечом, и реальности не оставалось ничего, кроме как подчиниться. – Н-не… – прохрипел Фесс, но острый взгляд Императора пригвоздил его к месту. Оба застыли, Император навис над ним, упрямо нагнув голову, словно надеялся победить магию голыми кулаками. По лицу медленно потекло что-то тёплое, и Фесс даже не стал смотреть, и без того зная, что белая латная перчатка окрасилась алым. Ему ведь не впервой гасить вражескую магию живой человеческой кровью, с внезапным содроганием подумал Фесс. Всё закончилось так же быстро, как и началось, словно набежавшая волна слизнула слишком высокий песочный замок и без промедления вернулась в море. Фесс выгнулся в своей походной постели дугой не вполне от боли, а будто бы от чувства потери, и облегчённо расслабился, погружаясь в глубокий сон. Голос Императора ещё прозвучал где-то на грани сознания, спокойный и сильный, и Фесс почти что сумел улыбнуться в ответ.