Добро пожаловать в Мультифэндом 2

POV Эля       Бег, в совершенно неизвестном мне, но каким-то чудом известно Кате, направлении начинал надоедать. Откуда только Катя знает, где здесь доки? Уже через считанные мгновения я вижу, как в отчетливые очертания человеческого тела, более похожие на негатив фотоснимка, летит пуля.        — Берегись, — кричит чей-то мальчишеский голос, но уже поздно. Я вижу, как будто по воздуху, окутанному в некоторых частях водой, расплывается багровое пятно. Пронзительный короткий крик застывает в моих ушах.        — Позаботься о нем. О мальчике-невидимке, — кричит мне Катя и… сделав глубокий вдох, уплывает.       Катя дает мне указания и уплывает черт знает куда! Нормальному человеку, скажите на милость, взбредет в голову такая идиотская идея? Она предлагает мне вытащить пулю из человека- невидимки! Может еще привести в чувство Спящую красавицу, м? Погодите, она уплыла именно в том направлении, где находится тот придурок, стреляющий направо и налево? Нет, с меня хватит! Я умываю руки! Эта девчонка определенно сумасшедшая!       Я вижу, как вся компания странных детей выныривает из-под воды. « Промывать рану соленой морской водой— верх идиотизма! В море содержится огромное множество бактерий и вирусов..»       В мои планы не входило долго думать над данным вопросом. Я знала, что рядом находится человек. Пускай и невидимый, который сейчас истекает кровью. Я просто не могу пройти мимо. Убогая… Да, именно фракция Альтруизма сейчас борется во мне с Эрудицией. И, что уж скрывать, побеждает.        Некоторое время все мы, включая меня, плывем к берегу. Как я догадалась, подстреленный мальчик находится на Бронвин — силачке, а Эмма в это время задает ему какие-то глупые вопросы. То, что происходило далее просто не укладывается в моей голове, ведь я никак не могла подумать, что мистер Голан окажется здесь. Он успел прийти ранше компании странных и… Постойте, а где тогда Катя?        Впрочем, Кате не пять лет и это её проблемы. Лично меня, на данный момент, волнует лишь то, что пуля, угодившая в мальчика, все еще в нем.        — Отойдите. Я смогу помочь ему, — уверенно говорю я.        Мне, хоть и с неким опасением, все же дают подойти к Милларду. Я уверенна, что смогу оказать помощь при пулевом ранении. Конечно, факт того, что моим пациентом будет невидимка усложняет дело в множество раз, но, как неустанно напоминает мне подруга: действие всегда лучше бездействия.        Я отрываю от своей одежды полосу ткани надеясь, что это вполне сойдет за перевязочный материал. Судя по состоянию ранения, а ведь само ранение с ярко алой, бьющейся будто фонтан, кровью было вполне видимым, оно являлось артериальным. А в данном случае, что я отлично выучила на курсах доврачебной помощи, проходящей у нас в школе, следовало как можно быстрее сжать рукой поврежденный сосуд, не давая крови вытекать, а после взять один конец тканевой полосы и вставить его глубоко в рану.        Первая помощь была столь хорошо отпечатана в моем подсознании, что я делала все на автомате. Я будто бы и не слышала глухих стонов раненного и вздохов девчонок, стоящих рядом. Сделав так называемую «пробку» в раневом канале я убрала свои окровавленные пальцы. Как же это мерзко — быть в чужой крови.        — Кровотечение остановлено. — устало говорю я. — Если у кого-то есть бинты или что-то на их подобии, то рану следует забинтовать. А сейчас, прошу прощения, мне надо немедленно отыскать подругу.        — Все же подругу? — раздается оклик сзади меня. Катя…        — Я оговорилась. —холодно отвечаю, понимая, что не оговорилась ни капли. — Где ты, позволь узнать, шлялась? Хотя, нет, не говори. Мне абсолютно плевать. Это я тут спасаю раненых, вообще что-то, непонятно что, здесь делаю! Ты занята, да? У тебя ведь дело поважнее! Ты ведь плаваешь!       — Я вернула настоящую имбрину. Отвоевала.Держите, Эмма, Джейкоб, Хью… — говорит Катя, протягивая клетку с птицей. — Та птица, что у вас — брат мисс Перегрин. И Эля, знаешь, я рада, что ты сумела оказать помощь Милларду и я верила, что ты с этим справишься.        — Ты вернула кого? —недоумеваю. — Впрочем, мне как-то все равно. Я ухожу.        Как бы сильно я сейчас не желала оказаться где-то подальше, моя мечта исполнилась. Мистер Голан, как ни в чем ни бывало, сидел, низко опустив голову в паре метрах от нас, прижавшись спиной к какому-то ограждению. У него была рассечена переносица — по лицу, как багровые слезы, струилась кровь. Я вижу, как в его руке что-то блеснуло, а уже в следующее мгновение ощущаю острую боль в боку. Ножевое…        В глазах начинает темнеть? Нет, это лишь какой-то вихрь закружил нас с Катей. Я закрываю глаза, чувствуя, как вновь перемещаюсь во времени и пространстве.

***

       Ночь. Кромешная тьма, от которой никуда не сбежать. Тишина, давящая на уши и чувство полнейшего опустошения. Любой, проходящий через парк в данное время человек, если бы только захотел, сумел бы увидеть двух, будто из воздуха появившихся девочек, или, скорее, девушек. Проблема была лишь в том, что вероятность прохожих по парку людей в темное время суток была почти равна нулю.       Одна из девчонок, одетая в сухую футболку с синей ветровкой, а также темно-коричневые брюки, судорожно вдохнула, резко вставая на ноги, что удалось ей, но не мгновенно.        — Эля! Эльмира! — позвала девочка, на что, в свою очередь, получила ответ:       — Не кричи так, — хрипит Эля. — Ты и мертвого разбудишь.        Катя, пошатываясь, будто пьяная, подходит к подруге. От вида холодного оружие, расположенного в боку Эли, Катю начинает трясти.        — Это не пуля, я же не Мэри Ватсон. У меня в боку торчит нож, это не смертельно. Если все сделать правильно, — слабо, но четко говорит Эля, пытаясь приободрить. Выходило так себе.         — Да. Это не пуля. Это всего лишь ножик, да. Да. Отлично! — у девочки дрожит голос. Паника нарастает.         — Да, всего лишь нож! Поэтому успокойся! Нервы не помогут, а мы теряем время!        — Прости. Я абсолютно не знаю, что делать. Да, на уроках что-то и было, но там ведь учебные манекены, а не… и… прости, — у девочки по щеке медленно скатывается слеза.        — Екатерина Вакулина, не смей падать в обморок! Обложи чем-то мягким рану по периметру… — Катя решает первым делом вытащить нож, но как только прикасается к нему, слышит вскрик:        — Ради Бога, не смей трогать нож! Без него потеряю больше крови! Сверху нужен бинт и плотно замотать чем-то.        Катя, получившая четкие указания от подруги, наконец опомнилась. Скорее всего, слова Эли подействовали на нее, как звонкая пощечина, возвратив к реальности. Аккуратно разорвав одежду Эли, в местах подле ножа, но стараясь не касаться холодного оружия, она все же была медлительна.         — Живее, мне же больно!         — Тут нет никаких бинтов! В этот раз мультифэндомные меценты поскупились на дорожные рюкзаки. Может, подойдет кофта? Она вроде чистая.         — Не знаю, но лучше что-то, чем ничего. «От чего чистая? От твоих ныряний?»        Стараясь порвать свою кофту на себе, Катя потерпела фиаско и девочке пришлось раздеваться до лифчика, что, впрочем, ее никак не смущало. Руки уже практически не дрожали; разум все же взял верх над сантиментами. Завершив тампонирование раны и перевязав немного кривыми тканевыми полосами, Катя, выдохнув, села возле Эли.         — Только не отключайся. Я тебя прошу. Потерпи. — обеспокоенно и с хорошо слышимой дрожью в голосе произнесла Катя.         — Да, конечно… Ай, чёрт, — короткий выдох. — Конечно, я скажу своему мозгу, чтобы подождал. Это ведь так просто!         — Ты подкалываешь даже сейчас. С ножом в боку. С ранением! С твоим мозгом определенно все в норме, — нервно улыбнулась Катя.         — Защитная реакция, — объясняет Эля. — Ты ведь на психолога хочешь поступать — должна знать такие вещи.         — Расскажи лучше, что там произошло с Миллардом, — просит Катя.         — Я сейчас буду тебе рассказывать о мальчике из книжки? Ты серьезно?         — Это поможет тебе не потерять сознание и уменьшит боль. Ну же.         — Не раньше, чем ты наденешь кофту, — выдвигает условие Эля, — я не хочу смотреть на тебя в лифчике.         — А без него? — всё ещё пытается разрядить обстановку девочка.       На лице Эли, впервые за долгое время, появляется улыбка.        — Иди ты!..        Некоторое время две девушки так и оставались на том же месте, разговаривая ни о чем и обо всем. Неясно, долго ли бы продолжалась эта дискуссия, если бы не проходящий невдалеке мужчина, заметив которого Катя, подбежав к нему, попросила вызвать скорую помощь.        Несколько мгновений Эля изучающе смотрит на подругу, будто бы стараясь запомнить все до мелочей.       — Я пью чай без сахара, а ты с сахаром, правда или ложь? — спрашивает Катя.         — Правда. Ты любишь плавать больше, чем спасать Милларда, правда или ложь?        — Я спасала мисс Сапсан!         — Значит правда. Дурацкая игра. Может, кто-то додумается скорую вызвать?        — Уже едут, — ответила Катя. — Я попросила прохожего. Всё еще считаешь меня невыносимой эгоисткой, правда или ложь? — спрашивает Катя.        — Ложь, иногда ты не эгоистка, как сейчас, например, — всё же отвечает Эля, пытаясь устроиться поудобней на коленях подруги. — Но это редко.        — Осталось совсем чуть-чуть. Я тебя умоляю, не отключайся, Джим, — просит подруга, на что я лишь улыаюсь.         — Еще раз меня так назовешь— отключусь. — Отвечаю я, наконец слыша невдалеке сирену скорой.