Урок

Экспресс начинал курсировать с семи утра. Гордон стоял около платформы, ожидая, когда его сонные и мрачные пассажиры зайдут в вагоны. Похоже, люди не любили ездить на работу, для паровозов же работа — смысл жизни, поэтому Гордон не разделял их мрачность. Солнце поднималось выше, а небо из нежно-фиолетового приобретало насыщенный оранжевый оттенок. Очередной летний день обещал быть теплым, спокойным и тихим… — Привет, Гордон! На соседнюю колею выкатил маленький желтый мотовоз с зелеными вкраплениями, поравнявшись с Гордоном. Тот обреченно застонал: теперь прощай тишина и покой, а ведь все так хорошо начиналось. — Филипп… что ты здесь забыл? — буркнул синий паровоз, умоляя минутную стрелку на больших часах двигаться чуть быстрее. — Твое место на маневровой станции, а не на пассажирской платформе. — О, так я уже все сделал! — жизнерадостно сообщил маленький дизель, выпустив столб черного дыма. — Я вот подумал, а давай посоревнуемся в скорости? Ну, я все-таки дам тебе отыграться за предыдущий проигрыш, а? Гордон вновь застонал: общение с маленькой надоедой причиняло ему физическую боль. Еще сильнее, разве что, боль причиняла байка о том, как он победил Гордона в гонке, в которой тот даже не участвовал. — Слушай, Филипп, у меня нет времени на эти глупости. Иди и доставай кого-то другого, кого-то менее занятого и важного, чем я. А мне нужно тянуть экспресс. — Но… В этот момент дежурный на станции просвистел в свисток — двери вагонов закрылись. Экспрессу время отправляться. — Никаких «но», — самодовольно сказал Гордон, выпуская из трубы столб белого дыма. Кулиса и направляющие рычаги скрипнули, когда колеса пришли в движение. — Возвращайся на станцию и не мешай действительно полезным паровозам выполнять их работу! Через минуту вагоны пронеслись по Кнэпфордской развязке и скрылись за поворотом. — И почему Гордон просто не признается, что боится снова мне проиграть? — Филипп размышлял вслух, сдавая назад. — Я наверняка слишком быстр для него. Филипп слегка разочаровался, но это состояние длилось не больше секунды, потому что новая жертва на станции нашлась быстро: ярко-красный паровоз на одном из путей, с кислым видом цепляющий вагоны с углем. — Джеймс! — О нет, только не ты… — отвлекшись на оклик, Джеймс слишком сильно ударил прицеп. — Мы виделись только десять минут назад. — Ух, сколько вагонов, — мотовоз будто бы не заметил неприязни, сощурился, разглядывая вереницу из восьми вагонеток, доверху наполненных углем. — Наверное, тебе будет тяжело их везти. Джеймс раздраженно поморщился на нахальное заявление. — Не тяжелее, чем Гордону везти экспресс… Тебе-то их даже с места не сдвинуть. — Еще и как сдвинуть! — с гордостью заявил Филипп. — Это я их составлял! — Филипп, я видел, как ты их составлял, — проворчал Джеймс, закатив глаза. — Ты тянул по два вагона, а не сразу все. — О, — Филипп буквально просиял, словно ему сделали чудесный комплимент. — Раз так, то ты видел мою силу! Если ты хочешь попросить меня помочь тебе, то не стесняйся! — Что? — опешил Джеймс. — Нет! Мне не нужна помощь с восьмью несчастными вагонами. — Но если что — зови! Помнишь, как я поймал тебя, когда ты слетел с моста? Джеймс терпеть не мог байку о том, как крошечный маломощный дизель спас большой тендерный паровоз от неминуемой погибели. Филипп спас его по чистой случайности, но умудрялся так приукрашать историю, что Джеймсу становилось стыдно перед коллегами. Он очень жалел, что совесть не позволит грубо отвадить надоедливого дизеля. — Филипп, я рад бы забыть, да ты постоянно напоминаешь… К счастью, беседу прервал начальник железной дороги, подходя к Филиппу в сопровождении двоих подчиненных. — Джеймс, — сэр Топхэм Хэтт недовольно махнул на красный паровоз. — Почему ты еще здесь? Ты задерживаешь доставку! — Простите, сэр, — Джеймс немедленно сдвинулся с места; нагруженные вагоны издали возмущенный крик, когда их потревожили. — Уже в пути. — Пока, Джеймс! — крикнул Филипп вслед. — Избегай холмов по пути! Через стук колес и шипение пара никто не услышал страдальческий стон красного локомотива. Толстый инспектор проводил его взглядом, а затем обернулся к маленькому дизелю. — У меня для тебя есть важное задание. Филипп подпрыгнул бы от счастья, если бы конструкция позволяла: важное задание — это же так важно! — Какое же, сэр? — Эдвард должен оттащить вагоны с металлоломом на свалку, — объяснил он. — Вагоны очень тяжелые, поэтому ты поможешь ему — побудешь задним локомотивом. — Конечно, сэр! — Филипп гордился тем, что начальник видит в нем потенциал. Толстый инспектор улыбнулся на энтузиазм маленького тепловоза. Его стоило чем-то занять, чтобы он от скуки не донимал остальных.

***

По дороге на свалку металлолома Эдварду казалось, что Филиппа способна удивить любая палка. Он был куплен для маневровых работ, соответственно, проводил практически все время на станции, не имея возможности выбраться и посмотреть весь остров. Эдвард, как правило, всегда поощрял тягу молодых локомотивов познавать новое, но не тогда, когда это мешало работе: Филипп суетился, периодически забывая, что должен толкать вагоны, а не притворяться одним из них. В итоге получалось, что старый паровоз тянул и вагоны, и своего помощника, когда тот любовался красивой птичкой на дереве или отарой овец, пасущейся на поляне. — Филипп, — позвал Эдвард, когда напарник опять замечтался и повис мертвым грузом при подъеме на холм. — Будь внимательнее, пожалуйста. Скоро будет спуск — мне понадобится твоя помощь, чтобы удержать состав. — О, конечно, положись на меня! — радостно заявил он, резко толкнув вагоны. Те ворчали, но послушно поднимались вверх по холму. — Видишь, как я силен! Эдвард вздохнул, относясь к хвастовству со снисхождением: маленький дизель в жизни бы не смог поднять такой увесистый груз на холм, если бы не передний локомотив. Но Филипп предпочитал не замечать то, что могло скомпрометировать его достижения. — Я вижу, но будь внимателен; аккуратно включи тормоза, когда начнется спуск. — Хорошо! Эдди, этот холм похож на тот, из-за которого Джеймс попал в аварию. Я тогда его спас. Я тебе уже рассказывал? Наконец вершина и неумолимый спуск вниз. Эдварду было тяжело удержать увесистый прицеп, но, к счастью, за болтовней Филипп не забыл, что нужно помогать тормозить вагоны. До подножья они добрались быстро и безопасно. Только тогда дизель получил ответ. — Ты рассказывал, но можешь рассказать еще раз — вдруг опять всплывут новые детали. Эдвард прекрасно знал, что детали обязательно всплывут, причем такие, каких в реальности не было вообще. Мрачное выражение лица Джеймса, когда паровозы передавали ему очередную выдумку про его спасение — просто неописуемо. Эдвард никогда не издевался над младшим товарищем, но вынужден был признать, что это забавно. Тем временем Филипп не заметил иронии и пустился в очередную приукрашенную байку, но не успел ее досказать, как они подъехали к сортировочному двору свалки «Крокс» и прилегающему к ней сталелитейному заводу, помещающемуся в весьма компактных цехах. Синий паровоз медленно заехал на боковую ветку, где стоял высокий дизельный кран, сортирующий металл. Его опасная клешня нависала над вагонами, охапками забирая лом и сбрасывая на движущуюся полосу конвейера, уползающую куда-то в недра завода. — Привет, Эдвард, — вежливо поздоровался кран. — Как много металла ты мне привез сегодня. — И тебе привет, Рэдж, — улыбнулся Эдвард, подставляя первый вагон под захват. — Специальная доставка из Кнэпфорда. Неужели ты думал, что мы о тебе забыли? Филипп не слушал их разговор — новые пейзажи оказались слишком захватывающими. Он раньше никогда не бывал на сталелитейном заводе: в центре двора, окруженного целыми горами ржавого лома, стояло неприветливое здание, стены которого покрылись пылью и сажей. Из трубы на крыше валил черный дым, а во дворе, огороженном деревянным забором с небрежно натянутой колючей проволокой, шныряли два тепловоза, лениво перевозя туда-сюда вагоны, наполненные старым железом. Глаза Филиппа загорелись — он редко виделся с собратьями-тепловозами. Некоторых знал, а этих видел впервые! Спешно отцепившись от состава, Филипп сдал назад, чтобы попасть во двор и познакомиться с новыми друзьями. Эдвард почувствовал это и обеспокоенно окликнул его: — Филипп, куда ты собрался? Не стоит здесь ездить в одиночку. — А что такого? — добродушно усмехнулся Рэдж. — Эрри и Берт же ездят. — Поэтому и не стоит… — Со мной все будет в порядке, Эдди! — крикнул Филипп, даже не думая тормозить. — Я скоро вернусь! Когда маленький дизель скрылся из виду, Рэдж и Эдвард переглянулись. — Ох уж эти юные локомотивы, — засмеялся кран, хватая очередную порцию лома. — Все им надо посмотреть и проверить. Эдвард не был столь оптимистичен по поводу внезапной исследовательской миссии Филиппа. Что-то ему подсказывало, что Эрри и Берт — не те ребята, с которыми маленькому мотовозу стоит дружить.

***

Место было странным, но интересным. Филипп въехал в исполосованный колеями на вызолоченной солнцем сухой земле задний двор завода, выискивая взглядом собратьев. Долго искать не пришлось: два идентичных по конструкции, крупных, черно-желтых локомотива выехали из ворот плавильного цеха. — Привет! — Филипп не скрывал волнения — всегда приятно заводить новые знакомства. — Что? — Эрри остановился, недоуменно глядя на маленькую коробку на колесах, которая неслась к нему. — А, — осведомился Берт, чуть раньше брата справившись с замешательством. — Это же тот мелкий дизель, живущий в депо Тидмат вместе с кучей этого старья, которое ездит на пару. — Хех, я Эрри, а это — Берт, — большой тепловоз постарался надеть на лицо доброжелательную улыбку, когда его маленький собрат подъехал к ним вплотную. Кажется, слова про «старье, работающее на пару» новичок благополучно пропустил. — Ты к нам на переплавку, чтобы из тебя вылили что-то более приличное? Братья разухабисто засмеялись, а Филипп оставался счастлив и невозмутим. — Я Филипп! И нет, зачем мне переплавка? Я очень сильный, быстрый и полезный тепловоз! — Ты? — хором сказали они и залились очередной порцией смеха. — Да, я, а что? Может, хотите убедиться? Их сомнения немного обидели Филиппа, но он знал, как доказать всем, что он силен и быстр. Так же, как он доказал это сомневающимся Гордону и Джеймсу — предложением посостязаться. Только вот Филипп не знал, что, в отличие от Гордона и Джеймса, Эрри и Берт нянчиться с ним не будут. — Воу, — Берт с трудом унял смех. — Ты хочешь посоревноваться с нами в силе? Что скажешь, Эрри? Проверим мелкого? — он подмигнул брату и тот понял намек. — Ну что ж, тогда давай посмотрим, кто из нас сильнее. Филипп не боялся, хотя при виде зловещих ухмылок черно-желтых дизелей у любого паровоза сводило поршни. Но Филипп все равно не боялся… пока ему не показали плавильный цех. Ворота впустили его в совершенно другой мир — мир, где исчезли все краски, кроме огненно-желтого, красного и черного цветов. Фонари, крепящиеся к каркасу потолка, слабо освещали заполненный пугающими механизмами цех. Рельсы, по которым возили вагонетки, кончались пропастью, а внизу — огненное жерло дуговой сталелитейной печи с открытым сводом, выбрасывающей столбы пламени и дыма до потолка. Отблески огня освещали окружение: многоярусные платформы, маячащий под самым потолком сталеразливочный ковш, крепящийся на толстых стальных тросах, выглядели, как черные очертания, призрачные тени, тонущие в огне. Зрелище ужасающее своей красотой длилось до тех пор, пока крышка не опустилась, скрывая под собой жар и слепящий свет. Корпус Филиппа обдавало жаром от печи, а шум работы оборудования, непрерывно выливающего, охлаждающего и режущего готовые слитки, напрягал. Все шипело, стучало и постоянно гудело. Эрри приказал ему развернуться и стать спиной к обрыву для сброса лома. И когда Филипп послушался, то обнаружил, что теперь ему не уйти — единственный путь отхода блокировал грузный квадратный корпус дизеля. Его брат, стоя на соседнем пути и получая отличный обзор, объяснил происходящее скучающим тоном: — Печь сейчас разогрета до температуры тысяча пятьсот градусов. С этой платформы мы подвозим вагонетки с черным ломом, сбрасывая в загрузочную бадью, которая потом отправляет его в бассейн, где все плавится за считанные минуты. — Очень познавательно, — пролепетал маленький дизель, чувствуя себя весьма неуютно. — А можно мне уехать? Тут жарковато. — Пхех, а как же соревнование? — заговорил Эрри, когда Берт прервался, чтобы посмеяться над наивностью новичка. — Суть вот в чем: я толкаю тебя к краю, а ты сопротивляешься. Сможешь спихнуть меня с рельс — поздравляю, ты сильный! Не сможешь — упадешь в печь. Мы как раз загрузили туда много лома, и он успел расплавиться, так что ванна тебе обеспечена горячая, хех. Печной трансформатор где-то внизу мерно пискнул, свод печи открылся, выпуская дым в сопровождении фейерверка искр. Густой оранжево-красный свет обволакивал старые безразличные механизмы, вея невероятным жаром. Постоянно слышалось агрессивное бульканье и треск плавленого металла, дополняя хаотичную какофонию звуков. — А… — Филипп растерялся. Звучало это не очень хорошо. — А разве так можно? Это же опасно! — А ты что… испугался, велосипед? — усмехнулся Берт. — Такой же трусливый, как и те паровозы? Филиппу не нравилось, что они считали его трусом. Он оценил ситуацию и решил, что Эрри не намного крупнее его — запросто подвинется, если немного подтолкнуть. — Нет! Я смогу, я сильнее вас обоих вместе взятых! Эрри протяжно загудел, несдержанно и бойко рванув вперед. Филипп и опомниться не успел, как их буферы ударились друг об друга, издавая неприятный лязг. Если бы он не включил тормоза, то откатился бы к краю и сорвался вниз, искупавшись в раскаленном жерле печи. — Ха-ха, давай, Эрри! — Берт гоготал так, словно ничего веселее за всю свою жизнь не видел. Ему с братом еще не доводилось отправлять на переплавку живой локомотив. — Жги! Эрри был сильным… достаточно сильным, чтобы провезти маленький мотовоз по рельсам с намертво зажатыми тормозами. Филипп не то чтобы столкнуть его не мог, он не мог даже на месте устоять. Широко раскрытыми от паники глазами он уставился на лицо Эрри, которое маячило перед ним в опасной близости: большой тепловоз скорчил устрашающую гримасу, довольно усмехаясь на напуганного сородича. Впервые за все свое существование Филипп испытал истинный ужас: Эрри действительно хочет скинуть его в плавильную ванну. Он не шутит! Он не играет! Он сделает это! — Перестаньте! Уже не смешно! — Ты слышал, Берт, не смешно. — А кто смеется? У нас тут серьезное соревнование по-дизельски. Переплавка действительно сделает тебя «полезным», мелкий, хехехех. Филипп попытался выйти из положения загнанной жертвы и толкнуть крупный дизель, но у него ничего не вышло — маломощный двигатель не справлялся с внезапной нагрузкой, а тормоза по-прежнему не помогали — заблокированные колеса скользили по рельсам, выпуская снопы искр и жалостливо визжа. Он чувствовал всем корпусом, как адский жар приближается: казалось, что пламя расплавляет обшивку, а дым окутывает все вокруг, желая поглотить маленький мотовоз, превратив его в кучу шлака. Филипп зажмурился от страха. Он больше не хотел соревноваться! Он не мог! Он был… слаб. — Эрри, Берт, что здесь происходит? Филипп? Внезапно давление на буфер исчезло. Филипп почувствовал вибрацию в рельсах, когда пытающийся столкнуть его локомотив реверсировал, громко затарахтев генератором. Борясь с всепоглощающим ужасом от потрясения, Филипп опасливо раскрыл глаза: Эрри спешно отъехал на побочный путь, освободив дорогу, а прямо напротив него в воротах стоял Эдвард, вопросительно нахмурившись; он только разгрузил вагоны и поехал искать напарника для возвращения в Кнэпфорд. Вновь найдя в себе силы двигаться, Филипп рванул с места, желая оказаться в безопасности, подальше от страшной печи. — Филипп, потише… — Эдвард зажмурился и покачнулся всем корпусом, когда мотовоз резко затормозил, не сильно, но ощутило врезавшись в его буфер. — В чем дело? Маленький дизель ничего не ответил, уставившись на пелену белого пара, который клубился вокруг колес. Эдвард поднял взгляд на Эрри и Берта, стребовав объяснение у них: — Мне повторить мой вопрос или вы все забыли, как разговаривать? — Эй, — наконец нашелся Берт. — Да мы просто поиграли с малым. — Ага, — подтвердил Эрри. — Он хотел знать, что такое соревнование по-дизельски. Мы ему и показали. Все было безопасно. Дизелям не нравилось оправдываться перед паровозом, но они не смели открыто выступить против него, чтобы не нажить лишних проблем. Что вовсе не мешало им мечтать о том, как они отправят старого Эдварда в утиль. — Понятно, — медленно произнес Эдвард, выразительно подняв брови. Он не верил ни единому их слову. — Отрепетируйте эту историю — я еще вернусь, чтобы послушать ее более детально, — затем он дал задний ход. — Поехали, Филипп, нам пора возвращаться. Филипп, не задумываясь ни на секунду, покатился за ним, боясь отстать хоть на метр. Эрри и Берт мрачно смотрели им вслед: феерическое веселье так грубо прервали.

***

Послеполуденное солнце то скрывалось за неспешно плывущими по небу облаками, то вновь возникало, согревая утопающие в зелени поля. Но на этот раз Филипп не смотрел по сторонам, единственное, что удостоилось его внимания — шпалы, за непрерывной чередой которых он неотрывно наблюдал уже минут десять. Теперь уже пустые вагоны не нужно везти двум локомотивам — Эдвард прекрасно справлялся и сам, но его очень удивило, что Филипп не рвался помочь. Вместо этого маленький мотовоз предпочел молча ехать по соседней линии, безучастно пялясь перед собой. Эдвард, пыхтя чуть впереди, забеспокоился и снизил скорость, чтобы поравняться с Филиппом. Опираясь на увиденное и расплывчатый рассказ дизелей, не сложно догадаться, что так напугало его. — Филипп, — сказал Эдвард как бы между прочим, — может, поможешь мне тянуть вагоны? — Тебе не нужна моя помощь, — невесело ответил он. — Никому не нужна моя помощь, я только мешаю. Эдвард вздохнул. Локомотив с плохим настроением — плохо работающий локомотив. Стоило поговорить с ним на чистоту. — Послушай, в том, что ты испугался, нет ничего плохого. Маленький дизель не хотел рассказывать кому-либо о случившимся, но, похоже, Эдвард был достаточно проницательным и умным, чтобы самому догадаться. Филипп едва мог заставить себя признать горькую правду. — Я испугался, что меня переплавят… — проронил он, нахмурившись. — Если бы ты не приехал за мной — он бы скинул меня в печь? Пришла очередь Эдварда задуматься. Эрри и Берт настолько терпеть не могли паровозов, что напали на Филиппа, потому что он с ними в хороших отношениях. И им ничего не стоило переплавить его — в оправдание они запросто бы придумали какую-то чушь о том, что маленький глупый мотовоз сам упал в плавильную ванну, потому что хотел посмотреть на нее вблизи. Толстый инспектор, скорее всего, не поверил бы в это, но при таком раскладе Филиппа уже ничто не вернуло бы. — Ты редко общаешься с дизелями, — Эдвард говорил неопределенно, стараясь не вдаваться в детали. — Ты даже живешь в нашем депо, а не в Викарстауне с другими дизелями. Поэтому ты не знаешь, что некоторые из них могут… относиться к тебе не столь дружелюбно, как паровозы. И тебе стоит это усвоить, чтобы не попадать в такие ситуации. — Но я же ничего не сделал! — Ты хвастался — иногда и этого достаточно, чтобы кого-то разозлить, — Эдвард почему-то был уверен, что весь конфликт возник из-за того, что Филипп заявил Эрри и Берту о своем превосходстве. Догадка оказалась верна — Филипп не оспаривал. — Но я просто хотел показать, на что способен. — Есть несколько способов это сделать, и ты выбрал неправильный. Смог ли ты что-то доказать? — Нет, я и на метр сдвинуть Эрри не смог… Оу, — Филиппа ударило осознание, и он стал выглядеть еще печальнее, чем минуту назад. — Значит, я вовсе не сильный и не быстрый… — Верно. Ты не быстрый и не сильный в сравнении с крупными паровозами или дизелями, — Эдвард буквально ощущал, как маленький тепловоз пал духом, услышав столь жестокие слова. Но он должен понять. — Тем не менее, ты достаточно быстр и силен для той работы, которую на тебя возложили. — Как будто формировка составов что-то выдающееся… — Почему бы и нет? Это требует мастерства и сноровки, — мягко пояснил Эдвард. — Я тоже уступаю многим в скорости и силе, но я хорошо делаю свое дело — соответственно, я полезный и нужный. Не обязательно быть лучшим во всем, достаточно хорошо делать что-то одно, чтобы тебя по-настоящему ценили. Чем дальше они отъезжали от сталелитейного завода, тем лучше Филипп чувствовал себя на «родной земле». Над зеленеющими верхушками деревьев уже виднелся гребень светофоров Кнэпфордской развязки и стеклянный купол станции, а в небо поднимались сизые столбы дыма. — Эдвард? — непривычно робко позвал Филипп, поразмышляв над словами старшего. — Да? — Можно я тебе помогу толкать вагоны? — попросил он, а потом нервно затараторил, словно стараясь оправдаться. — То есть, я не пытаюсь сказать, что ты не справишься! Я уверен, что справишься, просто я… — Филипп, — Эдвард говорил спокойно, а по его губам скользнула улыбка. — Ты можешь мне помочь. Я и вправду подустал. На ближайшем стрелочном переезде обрадованный Филипп перешел на линию Эдварда, подтолкнув его вагоны сзади. Вместе они доберутся до станции намного быстрее.