Новая история Ромео и Джульетты или за сценой театра.

Хлоя не отвечает на мои звонки уже второй день. Дома ее нет, Крис ничего не знает. Что я сделал не так? До ее исчезновения между нами все было хорошо. Мы ходили в кино, смотрели на ночное небо, пили вино, говорили о любимых вещах в мире. Я думал, что она счастлива, потому что и сам был таким. Но что произошло? Что я сделал не так? Эти сорок восемь часов самые ужасные в моей жизни. Я ведь даже не знаю: в порядке ли она, где ее найти, почему Хлоя ушла рано утром? Почему ничего не сказала даже Кристоферу? Ее в последнее время что-то тревожило, а я не замечал? Что происходит? Что я мог сделать не так? Я сижу в ее квартире, смотрю на эти стены, цветы, мебель. К каждому предмету могу подобрать наше совместное воспоминание. Как я был здесь впервые, как впервые она разрешила переночевать вместе с ней, наш первый поцелуй, который я посмел назвать ошибкой, потом как мы помогали ей избавиться от уныния, депрессии, как она читала мне, о ее письме, о ее слезах из-за Саймана, о том, как я сильно тогда злился на него, о том, как мы до этого обменялись подарками на рождество. Она назвала меня своим Ромео! Разрешила жить вместе с ней, хотя я даже не смог ее по-настоящему отблагодарить. Хлоя делала для меня столько всего, а я даже не могу найти ее сейчас. Что я сделал не так? А что, если она не хочет, чтобы ее находили? Как Марго Рот Шпигельман из «Бумажных городов»? Что, если она опять устала от всего и нуждается в отдыхе от нас? Может, она поехала куда-то отдохнуть, а не сказала никому, потому что хотела отдохнуть? Но если это не так и сейчас она в опасности? Что я могу сделать, чтобы найти ее? Почему эта ситуация напоминает дешевый мюзикл? Пожалуйста, пусть у нашего спектакля под песни будет хороший конец. Что я сделал не так? Я просто сижу на ее диване, и ничего не делаю, чтобы ее найти. Она бы точно так не поступила. Мне надо придумать, что сделать, чтобы узнать о ее состояние, о том, где она. Может, это все из-за меня? Есть ли у нее какие-нибудь отметки на теле, чтобы можно было по ним распознать ее? Надо бы у Криса спросить, он точно знает. -Привет. – Он быстро отвечает. Наверное, ждал звонка от Хлои. -Привет. Нам надо ее найти. Ты звонил в больницы? -Нет, - после недолгого молчания, он добавил: - Не хочу найти ее там или в морге. – Как же я понимаю друга, но нам надо попытаться узнать хоть что-то. -Знаю, друг. Но надо попытаться. У нее есть какие-нибудь особые приметы? – Так я и узнал, что у девушки есть родинка за правым ухом и шрам под локтем из-за гонки на велосипедах. Рассказала бы она мне сама об этом? Мы договорились, что я обойду больницы около ее дома, а он немного дальше. Если не найдем здесь, потом встретимся. Я должен был быть внимательней к ней, замечать все, что с ней происходить. Потому что это Хлоя, она еще совсем ребенок, который должен быть всегда под присмотром вниманием взрослого.

***

С нашей первой встречи, я боялся ее потерять. Боялся, что она окажется призраком, который навсегда покинет меня. Боялся, что она не захочет дружить со мной, не захочет видеть меня (после поцелуя), будет остерегаться после нашей первой ночи «на утро мы обо все забудем». Я боялся всего, что может ее забрать у меня. Был готов принять все условия, лишь бы знать, как она себя чувствует, быть рядом. Но когда мне выпал такой шанс, я не уследил за Хлоей. Потому что я ее отпустил тогда одну до магазина, Если бы я не спал, она бы не пошла одна. Если бы она мне сказала, мы бы пошли вместе, и она не попала бы под машину. Но она жива. Теперь девушка точно не отделается от моего круглосуточного опекунства. Как я могу ее отпускать куда-то, если она попадает в неприятности? Но злиться тоже нельзя, она ведь в больнице лежит. -Дорогая. – Моя Джульетта проснулась, жмурясь от яркого света. – Как ты? -Уже лучше. Ты здесь всю ночь? – Мы нашли ее вчера здесь, и с того момента я не оставлял ее. А что, если выйду, хоть на секунду, а она уже успеет что-то натворить? -Да, моя Джульетта. И не собираюсь оставлять тебя ни на секунду. – Конечно, мы отличное олицетворение сцен из фильма. -Тогда ложись ко мне. – Она немного отодвинулась, освобождая мне рядом место с собой. – Как думаешь, когда меня выпишут? -Наверное, в ближайшие дни. Они сказали, что очень серьезных повреждений нет, но надо побыть еще в больнице. – Я лег рядом, положив голову на плечо девушки. -У тебя дома такие же белые стены. – Она секунду помолчала, обдумывая что-то. – Почему она просто белая? -Это будет немного сопливая история. Ты хочешь ее услышать? – Я приподнял голову, чтобы увидеть ее прекрасное лицо. Она легко кивнула, запустив длинные пальцы в мои волосы. – Ладно. В общем, у меня всегда в комнате висели разные плакаты. Но когда я стал подростком, наступил период чего-то вроде депрессии, когда меня бесило все, буквально все, каждая деталь. Я не выходил из своей комнаты примерно месяц-два, только если в туалет. И эти плакаты всегда были передо мной, это так раздражает. Ну, и потом я разозлился, сорвал все. Мои первые эмоции после этого всего. Увидев у меня небольшой прогресс, родители воспользовались шансом и уговорили пойти к психологу, он разговаривал со мной так долго. Ну, и при нашей последней встрече посоветовал оставить стену белой. Это для меня было метафорой. Что-то вроде: «Она светлая, как твое будущее. Она чистая, чтобы потом завесить ее фотографиями о хороших воспоминаниях». Это работает. -Значит, у тебя есть мотивация, заключенная в белую стену? – По ее голосу я слышал, как девушка улыбается. Это не была улыбка-насмешка, улыбка-злоба. А скорее нежное спокойствие. -Да. У тебя есть что-то похожее? -Нет, я не обладаю воображением, чтобы самой придумывать метафоры. – Нет, я так не думаю, но говорить об этом пока что не стоит. Подойдем с другой стороны – я помогу ей думать по-другому. Только еще не знаю, как это сделаю. – Кристофер пришел. – Я открыл глаза, увидев широко улыбающегося друга. У Хлои и меня есть шиппер номер один, который переживает за наши отношения больше, чем мы сами. -У вас найдется место для меня? -Только если в ногах. – Он усмехнулся, закатывая глаза, но лег на место, которое освободила для него Хлоя. Кажется, она дышать скоро перестанет. – В тесноте, да не в обиде? – Усмехнулся я, подвинувшись еще немного к краю. Лежа на той достаточно большой, но не очень удобной больничной койке, я кое-что смог осознать. Мне всегда будет плевать, где я, насколько неудобно, тесно или еще что-то не так, если они со мной – то все отлично. Мой лучший друг, девушка, которая мне нравится – были со мной всегда. И это два важнейших человека в моей жизни. Хотя, на самом деле, они наравне с родителями. Мама с папой тоже много сделали для меня. Прошло около месяца, и вот он – день нашего первого выступления перед публикой. Хлоя волнуется до чертиков, я тоже слабо соображаю из-за страха. Но мистер Ли говорил, что все будет хорошо. Кристофер добавлял: нам надо успокоиться, и тогда точно все пройдет «на ура». Можно ли им верить? Не они же выходят на сцену, не им целоваться с любимым человеком перед всеми теми людьми. -Ты готова? – Я постучал в гримерную комнату Хлои за несколько минут до выступления. Она сидела перед зеркалом в наушниках и что-то писала. – Дорогая. – Я подошел к ней, смотря через плечо на движущуюся ручку, и положил руки на ее плечи, чтобы привлечь внимание. Она подняла на меня свои прекрасные глаза, поцеловав одну ладонь. Еще один признак беспокойства девушки. – Нас всех попросили встретиться за сценой. Пойдем? -Да, идем. – Она свернула листик и убрала его, вместе с наушниками и телефоном, в рюкзак. Мы взялись за руки и пошли по длинным, бесконечным коридорам. -Что ты писала? -Письмо. Просто надо успокоиться. – Она всегда это делает, когда ее что-то беспокоит. Но я думал, что концерт не будет входить в такой список вещей, о чем можно написать. -У тебя холодные руки, давай согрею. – Не дожидаясь ответа, я поднял пальцы девушки к своим губам, дыша и целуя их. Конечно, такое не очень поможет, ведь она волнуется, но, может, мои действия немного успокоят ее. Перед спектаклем преподаватель дал нам напутствие и мотивацию. Если мы хорошо сыграем сегодня и завтра, то потом две недели простого отдыха. И у меня уже есть планы на эти две недели. Потому что я знал, как все будет. Выйдя на сцену, я перестал соображать. Слова, песни лились сами собой. Единственный раз, когда я вспомнил о том, что я человек, не Ромео, был, когда Хлоя вышла на сцену. Она так обворожительна, я не могу передать это словами. Да, макияж, красивая одежда – это сыграло свою роль в моем восприятие, но то, как падал на нее свет софитов, то, как она слабо улыбалась именно мне – вот, что было невероятно. Ее место – на сцене, тогда она дала об этом знать всем. Я люблю ее. Люблю всем своим чертовым сердцем, душой, разумом, страстью и всем, чем только можно. Мне плевать на все, если она будет рядом. Следующий день прошел почти так же: рано утром мы вышли из дома, поехали сюда, провели почти все время в репетиционной, одевались, грим, выступление – но в конце нас ожидала бессонная ночь в клубе. А так как никому из актерского состава нет двадцати одного, мистер Ли впрягся, и потому нас пропустили «по знакомству». -Давай договоримся: не расходимся далеко. – Предложил я Хлое, когда мы еще были трезвы. -А ты думал, что сможешь уйти от меня? Нет, ни за что, никогда, я не уйду от нее. Потому что человек не может жить без сердца, а мое находится в ее руках. И я ни о чем не жалел: ни в ту ночь, ни через год, никогда.