12 - Тревога в душе
30 мая 2013 г. в 10:07
Тяжело вздохнув, я аккуратно складываю вещи малыша. Поглядываю на часы и ловлю себя на том, что часто задумываюсь о нём. Уже шестой час, где его носит?
Я уже успела приготовить ужин, искупать малыша и постирать его вещи.
Конечно, вещички можно было бы и с помощью волшебства почистить, но намного приятнее это делать своими руками для... чужого малыша.
— Тихо, тихо, — поглаживаю по животику ребёночка. Вот же! Только ведь уснул. Еле-еле усыпила!
— Аааа, ааа, — вытягиваю я, и птенчик смолкает, почесав кулачком носик.
— Аааа, - хм, нужно было в школьный хор походить, когда студенткой была.
Кстати, где же наш профессор, а?
Зайти в аптеку, оставить заказанные зелья, зайти за ингредиентами... с этим можно справиться за час, ладно — за полтора. Косой переулок в выходные просто забит волшебниками. После, воспользовавшись порт-ключом, он собирался в Грэнтем к мистеру Фредерику в его «Лавку снадобий». Отдать заказ, принять заказ. И вернуться.
Он должен был уже вернуться.
Прижимаю руку к груди и чувствую, как холодок пробегает по спине. Неожиданно дернулась, когда малыш закряхтел и, не теряя даром времени, залился душераздирающим воплем.
— Ну и чего же ты так, мой золотой? — подхватив кроху на руки, прижимаю к груди и начинаю расхаживать по комнате.
— Ну-ну, маленький, всё хорошо, ммм, ммм, успокойся, ммм...
Мерлин, ну чего тебе не спится-то, а?
И сух и сыт.
— Что тебя беспокоит? Мой маленький, ааа, — кроха даже и не думает признаваться, а лишь усиленно начинает реветь, добавляя омерзительное чувство беспокойства в душу.
Северус! Где Северус? А если что-то случилось?
— Тихо, родненький, — покачивание на руках тоже никакого эффекта не дало.
— Ну, пожалуйста, прекрати так реветь, — умоляю я и сама, не сумев сдержать чувств, начинаю плакать.
— Ну, что не так? Ааа, ааа… Сейчас придёт Северус. Котик, подожди. Северус… Северус.
От отчаяния кладу кричащего ребенка на постель и сама, опустившись на пол, сложив руки у края кровати, утыкаюсь носом и реву.
Какая из меня получится мать, если я даже просто успокоить его не могу? Теперь понятно, почему Северус не хочет детей. Он просто прекрасно понимает, что я буду ужасной матерью.
Самобичевание, как всегда в моём случае, производит ошеломляющий эффект, и через мгновение я сама уже реву громче ребёнка. Всхлипываю, задыхаюсь, надрываюсь. Я была бы ужасной матерью, ужасной!!! Ночью чуть не уронила, а сейчас даже успокоить не могу. А если у него что-то болит, если ему нужно помощь колдомедика?
А я... что я могу? Качать на руках и реветь как дура?
Прости маленький, прости, что я такая плохая…
Мой поток мыслей прерывается, поскольку резкий рывок за плечи заставил меня очнуться.
— Гермиона! — глаза мужа полны ужаса. — Что случилось? — он встряхивает меня, бросает взгляд на ревущего ребёнка, оглядывает комнату в поисках кого-нибудь, кто бы мог довести нас до такого состояния.
Тёмные брови сходятся на переносице, а тёмно-карие, почти чёрные, глаза вновь обращаются на меня.
Тёплая ладонь опускается на мою щеку, поглаживает, успокаивая. — Что случилось, милая?
— Я... я... — всхлипываю, как девчонка, а самой стыдно до безобразия, — я ужасная... я просто ужасная! — шмыгаю носом, протираю мокрые щеки. — Теперь я понимаю, почему ты не хотел... ребёнка. Я ужасная... отвратительная... теперь понимаю... ты всё знал, ты понимал, — всхлипываю, глубоко вдыхаю и опять реву.
— Дурочка что ли? — зло шипит Северус, сжав мои плечи. — Я подумал что что-то, что кто-то...
— Я ужасная... Я ужасная...
— Гермиона, — Северус грубо заключает меня в объятиях и крепко обнимает.
Удушить что ли надумал свою непутёвую жену?
— Ужасная... — не унимаюсь я и тут же получаю свободу от тисков.
— Гермиона! Сейчас же успокойся, — строго приказывает мне мой муж, и я замолкаю, удивлённо уставившись на него.
— Вот так вот, — усмехается он и поглаживает по голове.
Командир, блин!
Всхлипываю и наблюдаю за тем как он, поднявшись, берёт всё ещё ревущего ребёнка на руки.
— Кормила?
— Кормила!
— Поила?
— Поила!
— Сухой?
— Сухой, — киваю я, замечая как мой мужчина снова хмурится.
— Ну и чего мы так ревём, а? — спрашивает Северус, смотря на малыша.
Кроха недовольно что-то лепечет, после того, как притих, услышав голос зельевара. Но покой продлился недолго. Закряхтев, малыш вновь начинает истошно вопить.
— Ааа, понятно, — деловито изрекает мужчина и садится на кровать.
Положив подушку на свои колени, он ловко укладывает на неё малыша вниз животиком.
— Вот так вот, полежи немного, паразит! — Северус начинает поглаживать по спине. — Только и можешь звуки испускать. Шумоимитатор! Ты посмотри, до чего ты женщину довёл, — причитает мой ненаглядный притихшему крохе. — Такой маленький, а уже безобразничаешь, негодяй, — ворчит мужчина, а малыш возмущённо аукает, будто жалуется на свою нелёгкую жизнь.
— Что... как ты? .. — меня хватает лишь на эти слова, поскольку я действительно очень удивлена.
— У него просто газы в желудке, — и на мой лепет отвечает зельевар.
— Они растягивают желудок и кишечник, и им больно. Поэтому он ревел.
— Откуда ты... — стягиваю брови и пытаюсь вспомнить, есть ли в библиотеке Северуса книги для будущих пап и мам? Вроде нет!
— Так Джиннерва делала своему ребёнку, — просто объясняет он, подвергая меня ещё большему шоку. — Ты разве не видела? — интересуется мой муж, а я лишь мотаю головой в разные стороны.
— А как ты понял, что это именно газы? — теперь вспоминаю, есть ли у него книга, толкующая детский лепет или рев. А есть ли такая вообще?
— Просто предположил.
Коротко и ясно.
Да, коротко и всё ясно. Я просто бездарь.
— Гермиона, — мой милый тянет руку и стирает новые слёзы со щек.
— Ты был бы хорошим отцом.. — шепчу и, отпрянув, прячу лицо в ладонях.
— Милая.. — Северус гладит по голове, берёт за кисть и тянет на кровать. — Иди сюда, ложись...
Я лишь всхлипываю и повинуюсь.
Муж бережно берёт подушку со спящим малышом и располагает между нами, опускает чуть пониже, чтобы могли видеть друг друга.
— Гермиона, — его брови стянуты, и я знаю, что он ищет слова, чтобы меня утешить.
— Не нужно. Я не хочу ничего слышать, — закрыв глаза, утыкаюсь носом в одеяло, закрываю руками уши.
Всхлипываю. Блин! Сколько можно реветь?
— Гермиона, — Северус оттягивает руку, и я ненамеренно повинуюсь. Сопротивляться бесполезно. Он всё равно сильнее. Во всех смыслах.
— Ты могла бы стать хорошей матерью. Если бы, — опустив руку, он убирает каштановые пряди с лица, желая видеть мои глаза, — если бы ты сама выносила ребёнка. Все азы материнства придут к тебе, когда малыш, прежде чем появиться на свет, побудет в тебе.
Я лишь закрываю глаза и смолкаю. Спасибо, милый. Мне приятно, правда. Но почему-то отцом
у тебя получилось стать уже сейчас. Просто я не для этого создана. Читать книги и...
— Гермиона, — прерывает поток моих мыслей голос любимого. — Ты ведь запомнила то, что я делал. В следующий раз, прежде чем впадать в истерику попробуй вот так вот погладить. Только не забудь про подушку, и то, что вниз животом. Газы должны ведь выходить, — улыбается мой милый и, подтянувшись поближе, целует меня в лицо.
Я мягко улыбаюсь в ответ и, успокоившись, принимаю нежную ласку.
— Почему тебя так долго не было? — возмущаюсь я.
— Волновалась? — спрашивает, смотря в мои глаза. Своими тонкими пальцами проводит по лбу, разглаживая морщинки волнений между бровей.
— Прекрати хмуриться, — просит и целует в лоб. Разве я могу ослушаться? Пытаюсь улыбнуться.
— Мистер Фредерик заказал очень необычное зелье. Ингредиенты которого, как ты можешь догадаться, тоже необычные и редкие. Пришлось отправиться в Эксмут, это небольшой городок в графстве Девоншир, найти одного человека и спросить у него про одну старушенцию, которая оказалась очень капризна, скажу я тебе. Продавать необходимый мне ингредиент она не захотела, а захотела обменять. Пришлось отправиться в Хогвартс и поискать в запасах то, что было нужно. И снова к бабке, — тяжело вздыхает мой бедный путешественник.
— Мда, вот это прогулялся, — усмехаюсь я. — Есть хочешь? — интересуюсь, поглаживая по чёрным волосам.
— Нет. А ты?
— И я нет. Я хочу... — не договаривая, поскольку зеваю, прикрыв рот рукой.
— Поспи, — усмехается и, погладив по щеке, сжимает мою ладонь в своей. — Я тоже вздремну.
Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Так спокойно и так хорошо. И Северус рядом. Вдыхаю ещё раз и лишь сейчас ощущаю его восхитительный аромат. Запах моего мужчины.
— Гермиона.
— М?..
— Никогда больше так не плачь! — строго, но не приказывает, а просит.
— Сев...
— Я люблю тебя.
Я лишь вздыхаю и смотрю на трепещущиеся густые чёрные ресницы.
— И я тебя люблю, Северус, — отвечаю и вижу, как он выдыхает, а морщинка меж бровей разглаживается.