***
Желающих оказалось не так уж и много: Оля, Марк, Ванька и Полина. Доширак, поглядев на этих четверых, недовольно цокнула языком. ― Ну, а остальные чё? ― Бояться жопы отморозить, ― предположил Марк. ― Блин, не надо было про бонус рассказывать, наверное. Дошик выругалась исковерканным названием какого-то музыкального термина, так что никто ничего не понял. ― Ну и где Витя, вашу мать? У него моя шаурма! Еды мне, еды! Виктор нашёлся у ларька с петардами, где складывал в рюкзак самые разнообразную пиротехнику. При виде всего этого богатства, которое едва помещалось в рюкзак, все пятеро начали гадать, откуда у друга столько денег. Шаурмы при нём почему-то не оказалось. ― Где шавуха? ― вопросила Алёна, бесшумно подойдя к нему сзади и наклонив корпус влево. ― Шавуха встретила родственников и ушла к ним в гости. ― Ты че, её сожрал?! ― Я её не ел, ― Витя мотнул головой. ― Я её даже не купил ещё. Пошли, куплю щас. ― Если у него деньги ещё остались, ― пробурчал Ваня. ― Потом, они так без нас уедут, ― отмахнулась Доширак. Ребята, не сговариваясь, фыркнули и закивали головами. ― А на кой-черт тебе столько петард? ― поинтересовался Марк. ― Терракт устаивать, блин, ― хмыкнул Виктор в ответ. ― Надо. ― А зачем именно? ― Неважно. Отстань. Старших надо слушаться. ― Но почему-то только тогда, когда старшие ― это Витя. ― Я старше вас всех, мелочь пузатая, так что я прав всегда! ― заявил Кудрин и довольный вприпрыжку направился к остановке. «Взрослый, блин», ― одновременно прошипела оскорбленная «мелочь пузатая».***
На каток они добрались только через час, потому что кондукторша выгнала шумную компанию из троллейбуса. Идти до парка им пришлось пешком, а путь выдался таким долгим ещё и из-за того, что они раз пять чуть не попали под машину, Витя скупал абсолютно все петарды, которые видел, а девочки пялились по миллион лет на витрины магазинов. В итоге, с горем пополам, но ребята перешагнули порог раздевалки и принялись переобуваться. Зашнуровав коньки, Ваня встал с лавки и, не пройдя и двух метров, шлепнулся на задницу. Со всех сторон раздался дружный хохот. ― Ну ты ло-о-ох! ― протянул сквозь смех Марк. ― Даун, ты зачем с нами поперся, если даже стоять на них не умеешь? ― вопросила Поля. ― Да сам не знаю. Дома скучно было. Доширак сказала, что они скучные и ушла кататься. Оля тем временем помогла Ване встать. ― Лан, не кипешуй, научим. ― Ага-а, ― лукаво произнес Виктор. ― Коне-ечно-о! Пойдем, Вань, пойдем…***
Уже через пять минут Ваня был мокрый насквозь. ― Да отъебись ты от меня! ― истошно завопил он, вновь увидев несущегося к нему Витю. ― Я и так кататься не умею! Но Витьке-то от этого только веселее было. Ваня опять полетел в снег. ― Пидр! Полине тоже доставалось нехило, в сугробе она побывала не меньше десяти раз. Оля, как самая умная, садилась на снег, как только чувствовала опасность. Марк же, совершенно не умевший тормозить, падал сам. Таким образом сухими оставались пока что лишь сам Витя и уехавшая незнамо куда Алёна. ― Но надолго ли? ― усмехнулся Кудрин и отправился на поиски подруги. А Доширак каталась себе в другой части трассы, прикрыв глаза от наслаждения. Её не беспокоили ни плохо зашнурованные коньки, ни раскрасневшиеся от мороза щеки и нос. Даже привычная боль в области сердца сейчас сошла на нет, вечное головокружение вмиг прекратилось, все прочие болячки ― как существующие, так и навеянные ипохондрией ― словно никогда и существовали. Алёна чувствовала лишь счастье. Счастье встать на лёд и нестись вперёд, и вперёд, и впе… ― Алёна! ― вдруг раздался сзади знакомый голос. Внутри у девушки всё словно оборвалось. ― Как дела? ― Да замечательно… Только что было. А сейчас почему-то уже не очень! ― Как? ― наигранно удивился Виктор. ― В твоей жизни появился я! У тебя всё автоматически должно стать прекрасно! Но Доширак-то знала, чем этот разговор закончится, и решила просто от друга уехать. Попытка бегства не удалась. Парень не боялся упасть носом в лёд на повороте, как параноик-Алёна, и ездил в два раза быстрее. Девчонка заверещала (верещала она практически всегда, но уши Вите всё равно опять заложило)и принялась брыкаться, когда Витёк схватил её сзади за талию и потащил к сугробу. ― Изыди, сила небритая! Отстань! ― Нет, ты упадешь! ― Только с тобой! ― Сама напросилась! Неведомым образом, но Витя, развернув её к себе лицом, поднял Алёнину тушу (теперь подруга пыталась вмазать ему лезвием коньков по ноге, но пинала мимо) и кинул в снег. ― Не вставай! ― прикрикнул Виктор, когда Алёна начала подниматься. Требование Доширак проигнорировала, тогда друг опять повалил на спину. ― Я ж сказал! Лежи смирно, дура! ― Сам дебил! На пятый раз Алёне не оставалось ничего, кроме как послушаться. Витя отъехал к другому краю трассы, разогнался и ― Доширак в страхе зажмурилась ― прыгнул. Девушка истошно завопила, уверенная, что парень переломал ей все ребра. ― Придурок! ― прокричала она не своим голосом из-под худой с виду, но тяжёлой на деле туши. Витёк в открытую угарал. Как и вся остальная их компашка, стоящая в десятке метров. ― Уберите его с меня! ― Ты ж сама сказала, что упадешь только со мной! С этими словами друг приподнялся. То, что теперь он сидит прямо на её бедрах, Алёна осознала лишь в тот момент, когда Виктор несколько раз качнул собственным тазом. ― Да ты охренел, что ли?! ― прикрикнула уже порядком осипшая девушка и стукнула Витю по ноге. Алёна, подавив приступ истерического хохота, попыталась столкнуть этого идиота с себя и освободиться, но какие шансы у хиленькой девчонки против парня, сильнее её самой в несколько раз? ― Даун, слезь с меня… ― закатила глаза она, когда друг опять начал на ней прыгать. Дошик приподнялась и принялась бить Витьку везде, куда могла дотянуться. Что чувствовал при этом парень ― и чувствовал ли вообще ― оставалось неизвестным, но со стороны это было больше похоже на избиение стены младенцем. ― Люди же смотрят! Витёк фыркнул, указал на абсолютно пустую зону трассы и, обнаглев окончательно, отобрал у бедной девчонки шапку и отъехал от неё на несколько метров. ― Отдай! ― Что отдать? ― Шапку! ― Шапку? Каку-ую шапку? ― Мою! ― прошипела Алёна, вылезая из сугроба. ― Какую такую твою? У меня только вот эта! ― он сорвал с головы собственную серую шапку, растрепав темно-каштановые волосы. ― Да хоть эту отдавай… Виктор с торжественным видом подъехал к подруге и натянул свою шапку ей на лицо. Как только Алёнка надела её нормально и вновь смогла видеть, она чуть не упала опять в сугроб от дикого хохота. Рядом Витька с серьезным лицом строил из себя Никифорова, а на голове у него красовалась белая девчачья шапка с огромным пушистым помпоном. Вскоре подъехал (или, вернее, подполз)Иван и, исполненный жаждой мести, пихнул Витю в Алёну. Кудрин приземлился прямо на бедную девушку, в очередной раз свалив её в снег. Алёна, смачно проматерившись, начала задыхаться под весом своего замечательного друга, опять прижимающегося всем телом к ней. Шапка слетела с головы парня, и сейчас Доширак давилась помпоном. ― Грль-гр-гррр! ― Алёна дергала конечностями. Подъехавшие друзья просто начали ржать во весь голос, а Оля с Марком и вовсе валялись в сугробе от хохота. Витя вытащил помпон изо рта девушки, убрал с её лба выбившуюся из хвоста кудрявую прядь, посмотрел в глаза подруги, приближаясь ближе к ее лицу. Он раскрыл рот и… ― Ну у тебя и морда! ― сказал парень и начал так же ржать. Не то разозлившись, не то всерьёз обидевшись, но Алёна вдруг смогла спихнуть с себя Виктора. Дошик, поднявшись, окинула всех друзей сердитым взглядом, надела шапку и, не проронив ни слова, уехала в неизвестном направлении. Какое-то время все стояли молча. ― Что ж, Ваня, ― нарушил тишину Витя, ― из-за того, что ты пихнул меня, а Алёна теперь обиделась, ты становишься моей потенциальной жертвой. Через мгновенье в животе Вани оказался Витин конек. Иван заорал от боли, девчонки вскрикнули, а Марк выругался. Конечно, умереть мальчишка не мог, ранение начнет зарастать в ближайший час, но вид капающей на лёд крови вызывал как минимум отвращение. ― Ой, конёк. Интересно, что он там делает? ― спросил Кудрин с невинным видом. В течение 20 минут Ваня падал каждые полсекунды.***
Вскоре Витя вспомнил что у него целый рюкзак тротила. — Ребзя, го взрывать? — А мы останемся живы? ― вопросил Ваня. Рана у него уже затянулась, не оставив и следа. В отличие от куртки… — Ты — нет, остальные ― возможно. Ваня рыкнул. Виктор, проигнорировав его, перевернул рюкзак. На лёд посыпались петарды всех видов и цветов. — Ну шо, погнали? Парень раздал всем по пачке «безобидных» петард. Ребята с опаской поглядели на штуковины, которые бессмертный Витя мог взрывать, держа в руке. — Такими сложно пораниться, — крикнул он. — Зажигаем — и кидаем в Ваню. — Не надо! ― обиженно воскликнул Иван и отошел подальше. Пока «малышня» веселилась и визжала, наслаждаясь взрывами «мелкой» пиротехникой, Виктор устанавливал в ряд петарды-бабочки. После чего без всякого предупреждения он поджег их, и началась «красота». ― Копать, какие бабахалки! ― офигела Полина, первой увидев шоу из кучи подлетающих в воздух петард. — Бум! Бам! Бдыщ! Барабум! ― орал довольный Витя для пущего эффекта. После «бабочек» пошли большие петарды. Ребятки решили всё же уйти с катка куда-нибудь за гаражи, чтобы их не загребли на 15 суток. От взрывов уши заложило почти на минуту. Девчонки стояли перепуганные и жались друг к другу. Ваня с Марком чуть ли не умерли от восторга. Довольный произведенным впечатлением Витя накинул на спину рюкзак, засунул руку в карман куртки и вытащил оттуда ещё один крохотный пакет с пиротехникой. В сине-голубых глазах парня словно загорелись искры. ― Ну, а эти маленькие треугольнички оставлю на потом. Он хищно улыбнулся и зашагал к выходу из двора. Тем вечером в подоконнике на лестничной клетке четвертого этажа появился огромный кратер, а слышавшие взрывы жильцы решили, что началась война.