не останешься ли ты со мной?

- Не останешься ли ты со мной? Вопрос, так бессовестно сорвавшийся с губ, сорвавшийся так нелепо и случайно, повисает в просторной комнате под самым потолком с потухшей лампой и разносит свое эхо на все стороны света, и красная нить бесшумно падает на пол, когда она поворачивается и застывает, словно каменное изваяние, в дверном проеме. В полумраке его комнаты ее клубнично-блондинистые волосы отливают янтарем. И Стайлз чувствует, как постепенно замедляется его дыхание и как силы словно покидают его, оставляя его на растерзание судьбы. Нет, все-таки Лидия ошиблась. Он всегда перестает дышать, когда она рядом. И, наверное, это самое потрясающее чувство в его жизни, которое Стилински когда-либо испытывал. Короткие и резкие, такие безжалостные и грубые секунды кажутся ему вечностью. Лидия. Так плавно и певуче. Так нежно и кротко. Лидия. Навсегда его Лидия. Да, так, пожалуй, лучше: навсегдаегоЛидия. Ее большие глаза блестели, переливаясь всеми оттенками зеленого в свете настольной лампы. Ее глаза напоминали ему огромные дорогие изумруды, свежую траву на лугу, ветки пихты, удивительно пахнущей и дурманящей своим ароматом. Ее глаза были рощей, рощей, в сени которой всегда можно было укрыться от надвигающейся бури. И она позволяла ему прятаться в себе. Потому что это же Лидия. А он Стайлз. - Останусь, - произносит девушка и, немного поколебавшись, делает маленький неуверенный шаг внутрь комнаты. Она осторожно подходит к Стайлзу, плечи которого совсем опустились от бессилия, и садиться рядом с ним на мягкую кровать. - Все ведь будет хорошо, да, Лидия? – спрашивает он уставшим голосом, поворачивает к ней голову и вглядывается в ее уставшее, имозжденное, но по-прежнему красивое лицо. Вокруг ее больших глаз залегли темные круги, косметика была немного размазана, а губы, ее потрясающие пухлые губы, были искусаны до такой степени, что отливали краснотой. Он внимательно смотрел на нее, и видел, как она трясется, чувствовал, как ее горячее дрожащее дыхание опаляло все в радиусе этой одинокой холодной комнаты. - Да, Стайлз, - произносит она и берет его за руку, переплетает свои аккуратные маленькие пальчики с его, и затем осторожно сжимает его холодную ладонь. В этот момент каждая секунда бесконечности превратилась в крошечную пылинку, которую Лидия могла сдуть своим горячим дыханием. Ее маленькая ладонь была невероятно теплой и согревала ладонь Стайлза. Он смотрел на нее с большой благодарностью. И его карие глаза – кофе или просто крепкий черный чай? Чай. Его чай разносил тепло по всему телу. - Прости, что задержал тебя, уже так поздно… - Тщщ, Стайлз, - она прикладывает указательный палец правой руки к его губам, прерывая на середине фразы. Он медленно наклоняется к ней, так близко, что их головы соприкасаются лбами, и он может вдохнуть воздух, который она выдохнула. – Все хорошо, ладно? – осторожно произносит она и пытается успокоить свое дыхание. Но Стайлз буквально слышит, как бешено стучит ее сердце о ребра. Словно загнанная птица в клетке, в которой так мало места, чтобы расправить свои крылья. - Можешь переночевать здесь, - предлагает он, и Лидия, не раздумывая, кивает в знак согласия ему в ответ. Они находятся все так же близко друг к другу. Все так же прикасаясь друг к другу лбами. Ее маленькая ручка все так же держит его ладонь. В этот момент они были нужны друг другу как никогда прежде. Лидия нужна Стайлзу. А Стайлз нужен ей. Ведь именно ее рука заставляет его задерживать дыхание. Ведь именно его чай заставляет ее дышать. - Лидия, как ты думаешь, мы найдем их? – спрашивает шепотом Стайлз, когда они лежат в кровати, укрытые одним одеялом. Ее присутствие дарило ему успокоение. Она была здесь, и ему хотелось верить, что все будет хорошо. Она была безудержно близко, и, возможно, это было единственное, что помогало ему не сойти с ума. - Да, мы обязательно найдем их, - медленно кивает она ему в ответ. – Мы всегда их находим, помнишь? Джексон, Кира, мы их находили, и мы также найдем твоего отца, и Арджента, и найдем маму Скотта, - ее дыхание сорвалось, и она непроизвольно сделала шумный вдох. Стайлз смотрел на нее, не отрывая своего внимательного взгляда. И он чувствовал, как она старается поддержать его, потому что не может бросить его на растерзание его собственным мыслям. – Я обещаю, Стайлз, - выдыхает она, и ее лесные глаза встречаются с его чайным взором. - Ты потрясающая, Лидия, - шепотом говорит Стайлз и, вытащив правую руку из-под подушки, дотрагивается до ее нежного лица подушечками пальцев, убирая клубничную прядь, спавшую на ее глаза, за ухо. И он уже было хотел убрать свою руку, как горячая маленькая ладонь сжала ее, и не позволила этому случиться. Он положил руку на ее лицо и стал осторожно гладить ее по нежной щеке, ощущая под тонкой кожей острую скулу. Лидия придвинулась к нему чуть ближе. И Стайлз сделал тоже самое. Они встретились взглядом, и она положила свою голову на его крепкое плечо, обнимая его одной рукой за талию. Стайлз осторожно прижал ее к себе левой рукой, правой рукой все также погружаясь в ее длинные волосы, чувствуя до боли родной аромат клубники. Он нежно поцеловал ее в макушку, а затем закрыл глаза. Это была первая ночь, когда он спал без ночных кошмаров.