***
Гермиона вскочила с кровати, пытаясь унять бешеный стук сердца. Линия на запястье ярко светилась и нещадно жгла. Она с недоумением смотрела на свою правую руку, испытывая дикое желание отрезать её. «Это был сон?» — подумала она, прикидывая что лучше: засунуть руку в холодную воду или кинуться к директору. Решив попробовать и то и другое, она, схватив палочку, не вставая с кровати наколдовала небольшой железный тазик и наполнила его водой. Как только рука опустилась в воду, линия побледнела и боль на мгновение отступила, чтобы в следующую секунду вспыхнуть с новой силой. Вода внезапно показалась ей обжигающе горячей. Гермиона негромко вскрикнула, вскакивая с кровати и натягивая на пижаму мантию. «Все-таки к Дамблдору». Вот уже неделя, как Гермиона находится в прошлом. Она познакомилась со всеми однокурсниками, хотя большую часть времени проводила все-таки в компании Мародеров. В общем-то её приняли довольно тепло, хотя и не все. Лили Эванс почему-то сразу невзлюбила девушку и косилась на Гермиону с подозрением. Аманда Лайтвуд, что была так приветлива на ужине в её первый день, вскоре приняла сторону своей подруги и тоже на Гермиону-Вилери смотрела волком. Питер Петтигрю оказался невысоким полноватым добряком-скромнягой и, как бы Гермиона ни старалась, она никак не могла увидеть в этом милом парне, гуляющим под ручку с девушкой-пуффендуйкой, того подлого предателя, с которым познакомилась на своём третьем курсе. Люциус Малфой, казалось, не упускал случая сделать ей комплимент, скрасив его неприятными комментариями в сторону Мародеров, что уже считали Грейнджер частью своей небольшой команды. Гермиона на такое поведение слизеринца лишь усмехалась, приводя в ледяную ярость его невесту — Нарциссу, что принимала её усмешку за стеснительную улыбку. Влюбленные женщины так слепы. Беллатриса тоже не была в восторге, что будущий зять бегает за гриффиндоркой, словно влюбленный мальчишка, но он от неё лишь отмахивался. Джеймс и Сириус…они напоминали ей Гарри и Рона, только более опасную и изобретательную версию. Все-таки её мальчики не ставили себе целью докучать всем в радиусе мили от себя. Ремус Люпин уже сейчас был таким, каким Гермиона помнила его из своей жизни. С глазами, лучащимися добротой и весельем, он мог строго отчитывать друзей за очередную шалость или силой тащить их в библиотеку перед контрольными. Они с Гермионой сошлись на любви к знаниям. Они часто сидели в библиотеке, изучая древние фолианты магических наук. Раньше Ремус сидел с Лили, но с появлением Гермионы, староста перестала подходить к столику Ремуса. Единственным, кто так и остался загадкой для Гермионы, был Северус Снейп. Очень скрытный и замкнутый, он крайне мало общался даже со слизеринцами, что уж говорить об остальных факультетах. Иногда он бросал тоскливые взгляды на Лили, которые девушка игнорировала. Бросив взгляд на часы, Гермиона с удивлением обнаружила, что сейчас только четыре часа утра. Она мельком глянула на задернутые пологи кроватей своих соседок и бесшумно выскользнула из спальни. В камине горел огонь, отбрасывая причудливые тени на стены. Широкие кресла были повернуты к камину именно так, как они их оставили, после ежевечерних посиделок с Мародерами. Поморщившись от очередного приступа боли в руке, Гермиона уверенно направилась к выходу из гостиной. Она уже почти подошла к портрету, когда услышала за спиной негромкий стук, словно захлопнулась книга и еле различимый скрип кресла. — Куда это ты собралась? — Гермиона резко повернулась на голос, доставая палочку. В камине по-королевски восседала Лили Эванс, держа в руках толстую книгу и палочку. — Почему ты не спишь, Эванс? — Кошмары мучают, — ответила староста со странной интонацией и почему-то выразительно уставилась на Грейнджер. Гермиона лишь удивленно приподняла брови. — Так, куда ты? — Не собираюсь перед тобой отчитываться, Эванс, — отрезала шатенка таким тоном, что сразу стало ясно: лучше с ней не спорить. — Как староста факультета, я имею право снять с тебя баллы, Грейнджер, — не обратила внимание на предупреждающий тон староста. — Немедленно вернись в спальню! — Это угроза, Эванс? — усмехнулась Гермиона, отворачиваясь от Лили. — Снимай баллы. Мы обе знаем, что на уроках ты первая спешишь их заработать. — Что, идешь на свидание к Малфою? — бросила Лили в спину Гермионе. Грейнджер остановилась, но не обернулась. — Все видят, что ты якшаешься со слизеринцами. Не понимаю, как Джеймс с ребятами это терпят…но знай! Может ты и обманула их, но не меня! Я не верю тебе! — Так всё из-за Джеймса? — скривилась Гермиона, от очередного приступа боли в руке, Но Лили видимо приняла это на свой счет. — Скажешь еще слово, Грейнджер, и мне придется принять меры! — Это лишнее, — бросила девушка и резко направила палочку на старосту. — Конфундус. Петрификус Тоталус, — она опустила палочку, наблюдая, как Лили Эванс без чувств обмякла в кресле. — Не так я себе представляла твою маму, Гарри, — прошептала девушка и, развернувшись, помчалась к директору.***
— Доброй ночи, мисс Грейнджер, — услышала она голос директора, когда пыталась подобрать пароль в его кабинет. — Профессор Дамблдор, — облегченно выдохнула девушка. Боль в руке становилась невыносимой. — Арахисовый кнут, — сказала директор и горгулья отпрыгнула в сторону, открывая проход к лестнице. — Новый вид конфет от Сладкого Королевства, бесподобный вкус… Что привело вас ко мне в столь раннее время? — Вот это, — на выдохе произнесла Гермиона, приподнимая рукав. Полоска была уже не просто розовая, её можно было назвать ярко малиновой. Кожа, рядом с линией покраснела и нестерпимо жгла. — Дайте-ка взгляну, — пробормотал старик, осторожно касаясь полоски. Гермиона зашипела от боли. — Вот оно что… Он встал с кресла и направился к шкафу в другой части кабинета. — Это ведь Непреложный Обет, директор? — Да, мисс Грейнджер, — вздохнул Дамблдор. — Вы знакомы с этим обрядом, не так ли? Он повернулся к ней, держа в руках небольшую коробочку. Его беспокойный взгляд застыл на руке Гермионы. Девушке казалось, что рука уже начала пульсировать. Боль была сравнима с Круциатусом, с которым девушка была не по наслышке знакома. Директор быстро преодолел расстояние до стола и уселся в свое кресло. — Я считаю, что это немного необычный Непреложный Обет… Вот возьмите, мисс Грейнджер, — он протянул ей коробочку, которую Гермиона не спешила открывать. — Это, так называемая «Indissolubili sociavit voto Magia», или Нерушимая клятва Магии. Её не человек закрепляет, а сама Магия…очень редкое явление, надо сказать… У вас есть идеи, кто смог связать вас обещанием такой силы? — Да… — неуверенно протянула девушка. — Мне тут сон приснился…довольно любопытный…***
Когда чары парализации спали, Лили лишь недоуменно оглянулась, пытаясь вспомнить, что произошло. Когда её взгляд упал на книгу, являющуюся возле кресла, она решила, что просто уснула за чтением. Девушка немигающим взглядом уставилась в огонь. Снова этот сон. Снова Грейнджер в компании парня, похожего на Малфоя. Ремус сказал, что она знакома с их дальними родственниками. Лили вообще не могла понять, как Мародёры… Джеймс принял её. Да от неё практически несёт опасностью! Лили наблюдала за ней. Иногда на лице Вилери появлялось настолько жестокое выражение, что у старосты мурашки по телу бежали. Тогда она вспоминала, как в её сне эта хрупкая девушка послала одно за другим два непростительных заклятья. Иногда Эванс ловила на себе её задумчивый взгляд. Но так же задумчиво Вилери Грейнджер наблюдала за многими. За Мародёрами. За Люциусом Малфоем и сестрами Блэк. За Снейпом. Она часто смотрела на Снейпа. Защищала его от, часто, довольно жестоких нападок Мародеров. Грейнджер лишь немного рукой шевелила и вокруг парня появлялся прочный полупрозрачный щит. Лили не собиралась мириться со Снейпом. Он — слизеринец, а они все одинаковы. Это она окончательно поняла, когда он назвал её грязнокровкой. Он на стороне зла, а она — добра. Конечно, она считала несправедливыми выходки Мародеров, но и защищать бывшего друга была не намерена. За её спиной раздался скрип: портрет, охраняющий гостиную, отъехал в сторону, и внутрь шагнула бледная Грейнджер. — А…ты все еще здесь… — Где ты была? — требовательно спросила Лили, вскакивая на ноги. — Не спится, вышла голову освежить, — просто сказала Вилери, склонив голову набок. — Когда я уходила, ты спала в кресле, я думала, что ты уже в спальне… — она посмотрела на Лили тем самым задумчивым взглядом, а потом неприятно усмехнулась. — Кстати, ты знаешь, что пускаешь слюни, пока спишь? Уверена, Джеймса бы это умилило… Лили сощурила глаза, к щекам прилила кровь, а руки, непроизвольно взметнулись к лицу, вытирая уголки рта. Она была зла. Грейнджер точно имеет отношение к Малфоям. Вывести её из себя всего одной фразой! — Не читай допоздна, Эванс. Зрение испортишь. И, эффектно взмахнув полами мантии, Грейнджер скрылась в спальне. — Чтоб тебя, Грейнджер… — буркнула Лили, опускаясь обратно в кресло. На часах было пять утра.***
Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете, задумчиво постукивая пальцами по столу. Мисс Грейнджер не переставала его удивлять. Информация, полученная от нее в их первый разговор, до сих пор не могла усвоиться в голове директора. Он и представить себе не мог, что пережили бедные дети. Подумать только, эта милая девушка с, каштанового цвета, кудрявыми волосами прошла боевую подготовку у Аластора Грюма и может послать в противника убивающее заклятье с той же легкостью, с какой поднимает руку на уроке, чтобы дать правильный ответ! Она прошла войну, у неё на глазах погибали самые близкие люди, но она не только не сдалась, но и упорно продолжала двигаться к победе. Непреложный Обет, возложенный на плечи мисс Грейнджер оказался очень силен. Чтобы справиться с болью, он отдал девушке один очень редкий и ценный артефакт — кольцо, которое он выкупил, когда был во Франции. Оно ненадолго нейтрализует боль от Обета, а через пару дней магия стабилизируется и все придет в норму и от этой боли останется в худшем случае едва заметное покалывание. Ну…он на это надеется. Все-таки очень интересный и редкий случай… Надо будет обдумать его… Судя по сну девушки, её лучший друг, имя которого она так и не назвала, пообещал найти её. Магия приняла эту клятву и, рано или поздно, но они обязательно встретятся. Также девушка порекомендовала ему присмотреться к Северусу Снейпу. Его роль в войне, по её словам, очень важна. Северус действительно очень способный мальчик, но Альбус понятия не имеет, как к нему подступиться. Он довольно скрытный и почти ни с кем не общается. Ах было бы лучше, если бы он поступил на Рейвенкло! С его-то умениями… Все-таки Слизерин…не лучший выбор для полукровки. Альбус до сих пор не мог понять, почему Северус отказался от совета Распределяющей шляпы. В любом случае, на душевные разговоры, мальчик, в отличии от гриффиндорцев, не поведется. Капелька успокаивающего бальзама и зелья доверия, подлитая в еду или напиток, тоже не подходит. Гермиона отметила очень тонкий нюх на зелья, да директор и сам в этом не сомневался. Эйлин Принц была искусным зельеваром. Немного поразмыслив, Дамблдор решил, что у миловидной однокурсницы, хоть и с другого факультета, все-таки больше шансов завоевать доверие молодого парня, чем у старика директора. Поэтому он с чистой совестью и наилучшими помыслами взвалит это на саму Гермиону, раз уж она так хочет уберечь мальчика. Он лишь подготовит условия, чтобы Снейп был вынужден находиться рядом с мисс Грейнджер. А дальше пусть подключает свое женское обаяние. Не все же ей заклятьями во врагов кидаться в её восемнадцать лет!***
Вокруг было столько вещей! Они лежали друг на друге, горами возвышаясь над ней. Запах сырости и пыли смешивался с каким-то приторно-сладким. Гнилым. Очевидно кто-то оставил здесь еду. Здесь было всё: книги, одежда, стулья, столы, сумки. Вдалеке возвышался уже знакомый ей шкаф. Все эти горы вещей образовывали собой огромный лабиринт, в котором можно легко потеряться. Она бродила между этих гор, в поисках определенной вещицы. Сегодня суббота и, сразу после завтрака, убедив Мародеров в том, что у неё есть неотложные дела, она, под пристальным подозрительным взглядом Лили Эванс, рванула сюда. В три часа дня ей надо зайти к Дамблдору для какого-то важного разговора, но до этого у неё есть чуть больше пяти часов, чтобы потратить их на поиски диадемы Рейвенкло. Крестража лорда Волдеморта.