Васильки и лилии

      — Северус, Северус! Гляди!       Одним взмахом руки Лили поднимает маленьких бумажных журавликов в воздух. Она смеется и завороженно смотрит на волшебных птиц, летящих друг за другом над спелыми золотистыми колосьями. В её рыжих волосах пляшет солнце, и Северус не может отвести взгляда. Лили устремляется вслед за журавлями, на бегу убирая со лба выбившиеся пряди, и Снейп бежит вслед за ней.       — Лили, осторожно, — ветер-проказник дует прямо в лицо, заглушая крик, — впереди может быть овраг! Постой!       В высокой траве едва можно разглядеть собственные ноги. Сердце Северуса начинает колотиться быстрее от бега и страха потерять самое дорогое. Но почти перед самой стеной леса Лили останавливается, и Северус облегченно вздыхает. Она нагибается и срывает крошечный василек, вглядывается в узоры на его остроконечных лепестках и поднимает цветок к небу, будто сравнивая с его бесконечной синевой.       — Какой красивый, — тихо шепчет Лили. — Какой хрупкий...       Северус подходит ближе и понимает, что Лили права. Он протягивает ладонь, и Лили осторожно передает ему крошечный кусочек неба. Северус аккуратно кладет василек ей за ухо, другой рукой придерживая мягкие рыжие локоны.       — Здесь ему самое место, — от его слов Лили не может сдержать смущенной улыбки, и на её щеках проступает легкий румянец. — Солнце всегда должно быть рядом с небом.       ***       «Борода Мерлина, Поттер! Как можно быть таким идиотом!?»       Притаившись за колонной, Северус наблюдает за молодым гриффиндорцем, вручающем Лили три ярко-желтых тюльпана. Поттер не знал, что Лили не в восторге от тюльпанов, особенно желтых. Конечно, откуда ему это знать...       — Спасибо, Джеймс, — она вежливо улыбается и принимает цветы из его рук.       Они вместе уходят в главный зал, и Северусу остается только смотреть им вслед. Опуская ладонь в карман, он чувствует, как лепестки василька, сорванного им во дворе, покалывают пальцы.       ***       Обрывки воспоминаний о той роковой ночи часто отдавались прежней болью в памяти Снейпа. Избавиться от них было невозможно, но он был готов стерпеть любую боль, чтобы еще раз встретить Лили в лабиринте воспоминаний.       Все они были разорваны на сотни мелких лоскутов: неподвижное тело в дрожащих руках, плач ребенка, трещина на потолке, ослепляющий свет и привкус соли на губах. Кажется, он пытался что-то сказать, но слова застревали в горле, превращаясь в немой терзающий крик.       В тонкие трещины сознания неумолимо просачивается прошлое: над ними снова бесконечное небо, золото колосьев и солнце, танцующее в её волосах. Северус слышит её смех, протягивает ладонь, чтобы успеть обнять и спасти до того, как она исчезнет. «Солнце всегда должно быть рядом с небом...»       Каждый раз возвращаясь в тот дом, в последний раз сжимая в ладонях холодную руку Лили, он продолжает видеть сквозь слезы мучительную белизну нетронутых лилий в фарфоровой вазе на столе. Она любила белые лилии и васильки. Северус навсегда запомнил это. Он прислал их ей два дня назад до того, как...       Все снова застилает густой туман, и воспоминания обрываются. Словно выброшенный из самого кошмарного и в то же время прекрасного сна, Северус дрожит и неподвижно смотрит на мутные разводы. Опуская руку в карман мантии, он сжимает в ладони лепесток лилии, ставший ему талисманом и напоминанием о том, почему нужно выиграть в этой войне. Благодаря наложенным чарам над ним не властно ни время, ни разрушительная магия. Северус осторожно подносит его к губам, и упавшая слеза растворяется в глубине Омута памяти.