Я возьму этот большой мир, Каждый день, каждый его час, Если что-то я забуду, Вряд ли звезды примут нас...
"Ночь прошла", из к/ф "Москва-Кассиопея", исп. Владимир Чернов.
***
- «Бритва» «Молоту», мы готовы к переходу Барьера. Частота… шестьсот сорок две и пятьсот три тысячных, модуляция семь, как вы и говорили. «Полюс» бы тут не прошел. Так что… - я оглянулся на Мар, сосредоточенно изучающую показания темпоральных сенсоров, - что там у нас с коэффициентом отклонения? - Погоди, считываю… так, если показания достаточно точны, а мы этого не узнаем, пока на пройдем, то два-семь-четыре-один-ноль-ноль-один-пять после запятой, первый – ноль, - Марьяна оторвалась от дисплея, дабы перенести длинное число в свой скетчбук. На всякий случай мы обязательно записывали число хронопараллельного отклонения на бумажный носитель; регулярно энергосистемы не выдерживали нагрузки перехода и компьютеры вырубались, а иногда дуба давали вообще все электроприборы, так что лишнее дублирование было залогом нашего успешного возвращения на корабль-матку. Я поднял голову. В широком панорамном лобовом стекле шаттла облик «Полюса» слегка искажался, но с такого ракурса корабль просматривался целиком. Я даже не успел понять, когда этот кажущийся фиолетовым в отсветах временных провалов «наконечник стрелы» с сотнями ярких разноцветных точек: иллюминаторов, излучателей, портов… Когда наш, а после стольких недель, в течение которых были произведены десятки ремонтов, настроек, полетов за расходниками с риском для жизни, я с уверенностью могу называть его нашим – корабль стал для меня домом?.. Не беру в счет, которым: уж очень многие места я привык считать своим домом, начиная от кабины «Шутинг Стара», и заканчивая тем самым Домом, откуда я однажды вышел и в который уже никогда, наверное, не вернусь… - Закончил любоваться? – Мар, исполнявшая сегодня обязанности второго пилота, обратила наконец внимание на мое «отключение от реальности» и решила вмешаться, - Трогай давай, водитель кобылы! - Сдвиговую систему подавления помех включила? – я тронул клавиши управления. Корабль медленно двинулся к темневшему посреди огромного ярко светящегося фиолетового диска пятну прохода. Да, этот очевидно узок даже для наших истребителей, не то что для такой махины, как «Полюс». Да и шаттл класса «Дельта флаер» поместится туда с трудом. С момента старта мы попадали в горизонт событий и оставался один вариант действия – придать кораблю дополнительное ускорение, дабы он выскочил с другой стороны, а не остался болтаться внутри, как тогда, когда мы чуть не потеряли группу Хон… За пару секунд до перехода барьера и выключил все второстепенные системы и перевел основные в энергобезопасный режим. Удар сердца, второй, третий. Все медленнее и медленнее… а потом вдруг яркая вспышка, мгновенная слепота – и вот сердце бьется в обычном режиме, а за панорамной лобовухой – звезды… Как же я скучаю по звездному небу. После сумеречно-фиолетовых стен Коридора каждый вылет в нормальный космос – отрада для моих глаз. И вновь я начинаю отмечать уже очевидные вещи, машинально нажимая кнопки на панели. Кнопки… Блин, я бы с удовольствием установил даже ту «архаичную» систему управления, которая была на первом «Флаере», собранном энтузиастами на «Вояджере» - она и то дает почувствовать корабль. После перехода границы между Коридором и очередным отражением Вселенной я на «Старе» всегда переключал кучу тубмлеров, сдвигал рукояти, триммировал, отклонял и проверял – каждое касание ручки в кабине доставляло мне истинное удовольствие. И там даже никаких мыслей не возникало, не было моментов праздности – только полное растворение в управлении кораблем, который был продолжением моих рук, ног и головы, продолжением меня… - Все системы прошли проверку, отклонения в пределах нормы, - похоже, Мар посещали примерно те же мысли, поскольку она секунд пять пустыми глазами смотрела на панель, прежде чем озвучить данные. - Принял. Выполняю процедуру ввода ядра, - я прокрутил пару секторных меню-колец на панели и вошел в главную энергосеть, - Компьютер, выполнить ввод ядра, протокол Рогунов-один-альфа-ноль. - Процедура ввода ядра запущена. Ожидайте, - мелодичным женским сопрано ответил компьютер. Для меня это каждый раз было в новинку, поскольку все ответы компьютера «Шутинг Стара» были собраны из моего собственного голоса. - Ну, что у нас там по данным зонда? – я отстегнул ремни и повернул кресло на четверть оборота для удобства созерцания Мар, сосредоточенно изучающей принимаемую с зонда-разведчика информацию. - Зонд обнаружил планету М-класса… ну конечно, у него другого и не заложено. Вообще, данные запутаны, - Мар пролистала инфографики туда-сюда, затем вернулась к сводке самых важных записей, - такое ощущение, что зонд успел пощупать сразу две планеты. Сколько он тут по местному времени? - По-хорошему выходит около двадцати лет что ли… или чуть больше, - я проскроллил базу данных и вытащил информацию с зонда на свою панель, - миловидная планета на самом деле… а это? Это что? Я взмахнул рукой, и голопроектор показал большую объемную модель планеты посреди кабины. На большом сине-зеленом шаре компьютер отметил целую россыпь синих и зеленых точек и пятен, причем довольно разбросанных в машстабе планеты. - Доварповая цивилизация на ранних ступенях развития… это мы опустим. Но вот это, - я встал с кресла, прошел сквозь карту и увеличил ее взмахом рук, - уже интереснее. В северном полушарии мерцал красным цветом небольшой кружок. Вообще я был слегка удивлен увиденным – мы же вроде вылетали вступить в контакт с живой высокоразвитой расой, а не сканировать кости ее представителей. - И когда? – я максимально увеличил изображение. Стал виден практически правильной кольцеобразной формы скальный массив с долиной посередине. По крайней мере половину пространства долины занимали циклопических размеров строения: возвести такие невозможно даже в условиях индустриального мира, чего уж говорить о планете на аграрном уровне развития! - Судя по данным зонда, через два года после его прибытия. Он, как и положено, отослал сигнал «обнаружено» через месяц наблюдений… - Получается, мы зря сюда прилетели? – мы оба выглядели слегка обескураженными. Вот такого вот еще не было ни разу! Да, находили мы цивилизации, уничтоженные глобальными войнами, находили и просто покинутые миры – но там всегда оставалось что-то пригодное для исследования А тут, судя по информации зонда… - Постой, - я мягко отодвинул Мар от панели и начал барабанить по клавишам. Строки спутанных, беспорядочных и противоречащих друг другу данных сканирования. Последовательные попытки привязаться к гелиоцентрической системе координат – все неудачные. Наконец, череда отказов второстепенных, а затем и сканирующих устройств… То есть, тот взрыв на поверхности вызвал все это?.. Бред какой-то. На такой высоте и речи не идет ни о каком электромагнитном импульсе. А данные по планете за последние два года вообще нулевые из-за отказа сенсоров. - Предложения? – с минуту полистав бесполезные по большей части отчеты, я опустил руки. - Высадиться. Когда нас пугала неизвестность? – Марьяна с вызывающим видом скрестила руки на груди. В глазах ее вновь загорелся тот самый огонек, который мог означать только одно. Приключения! Нас вновь звала неизвестность.***
Через три часа полета на крейсерском варпе мы вышли на орбиту планеты. Вблизи она, конечно, уже не казалась маленькой и безобидной. Честно говоря, я залюбовался – такой широкоформатный, так сказать, вид открывался мне крайне редко. В кабине «Стара» остекление минимально достаточное для осуществления его прямых функций – видеть, куда можно, а куда нельзя лететь. Здесь же можно было беспрепятственно всматриваться в бездонную пропасть простирающихся над головой трех сотен километров атмосферы, разделяющей «Флаер» и поверхность. Мы зависли на геостационарной орбите прямо над местом предстоящей высадки. Бросив последний взгляд на красиво закручивающиеся облака циклона, закрывшего километров эдак тысячу поверхности, я проследовал в кубрик. Марьяна деловито подпрыгивала, проверяя закрепление на поясной системе приборов и альпинистского снаряжения. - Оружие? – я с прищуром посмотрел на свою спутницу. - Согласно боевому расписанию на миссию, ты наводчик, я стрелок, – Мар деловито протирала линзы оптики на своей винтовке, - но хотелось бы, чтобы тут не повторилась кровавая баня предыдущего раза. Да, в том вылете нам пришлось изрядно повоевать и пролить немало крови… Вообще мне до сих пор было не совсем ясно, как нам удалось выбраться живыми: оба истребителя были повреждены настолько, что даже ремонт выполнить мы своими силами не могли, и пришлось оставить их на попечение команды инженеров «Полюса» - задачи по исследованиям никто не отменял. - Окей, тогда третья укладка? - я извлек из своего ящика, стоявшего на противоположной койке, «сто седьмой» калаш и несколько магазинов к нему. - По третьей так по третьей… – Мар покопалась в своем ящике и бросила мне глушитель-пламегаситель. Все верно. Протоколы высадки «Шутинг Стара» с некоторого времени предписывали вооружать экипажи огнестрельным оружием в обязательном порядке – но то было еще в обычном для нас, линейном пространстве-времени. Но здесь, в Коридоре, в условиях абсолютной нестабильности работы всего оборудования, я не мог не убедить капитана Хеджети в необходимости снабдить им все шаттлы планетарной разведки. Были разработаны специальные протоколы, экипажи научили, как пользоваться столь нестандартным вооружением… И не могу сказать, что это пошло всем во вред. Пусть – устарело на четыре сотни лет, пусть – тяжелое, металлическое и отдачей бьет. Но в условиях применения противником гасящих полей оно остается единственной возможностью не стать живым трупом, самостоятельно идущим на смерть… В закутке шлюзовой камеры в обширной стенной нише висели – по штуке на каждого члена штатного экипажа, то есть, по четыре, с небольшим исключением – различные костюмы и скафандры. Большинство были безразмерны, но вот высотокомпенсационные альпинистские производились отдельно по меркам каждого человека. Я вытащил один из двух – то самое исключение – вакуумных пакетов, на котором значилось «Пилот». Попытался вскрыть его по линии отрыва. Ага, щщас, так он и захотел! Когда я, уже одетый, вышел из шлюза, Мар заканчивала снаряжаться. Я нацепил поверх костюма такой же пояс, как был у моей спутницы, проверил работу лебедки и «кошки», затем извлек из своего ящика несколько картонных пачек с обычными и травматическими патронами и принялся снаряжать магазины. - Никогда, наверное, не пойму, откуда в тебе такая любовь к этой древности?.. – Марьяна отвела затвор винтовки, осмотрела патронник на предмет грязи и излишней смазки, затем с тихим щелчком вернула его на место, - Двадцать пятый век на дворе… Не, ну я все понимаю, необходимость, но ты все так же, как и лет пять назад, цацкаешься с пушками как с домашними животными. Разве что не разговариваешь с ними. - Автомат Калашникова, - буквально пропел я наигранно веселым голосом, - во-первых, штука неприхотливая, во-вторых, ты уже не первый раз заводишь этот разговор, и я не имею ни малейшего желания дискутировать на тему «Найди уже себе девушку и перестань передергивать затворы своих винтовок». Можно подумать, мне и так мало напряга в последнее время. - Ну ладно, ладно, не будем, - девушка уже поняла, что слегка перегнула палку. - Да и вообще, я вооружен и опасен, - скорчил я самую страшную рожу. Получилось, наверное, смешно, потому что Мар не смогла сдержать улыбки, - так, ладно, снаряжаемся. Оружие применять при непосредственной угрозе жизни и здоровью. Фазеры на оглушение, - заученные фразы, которые согласно протоколу зачитываются в режиме монолога даже на одноместных истребителях, - и пусть количество взлетов соответствует количеству посадок.***
- Журнал лейтенанта-коммандера Рогунова, звездная дата семь-семьдесят семь-восемьдесят точка три. Мы готовимся совершить посадку на очередной планете, «подсвеченной» зондом. Это место сильно отличается ото всех других, посещенных нами – похоже, тут зонд засек непосредственный момент гибели некоей развитой цивилизации. Ну, или ее остатков – это покажет исследование. С орбиты сканирование затруднено множеством помех, которые вывели из строя зонд и, вероятно, еще окажут влияние на системы корабля и индивидуальные приборы. Соответственно, невозможно транспортироваться на поверхность, поэтому и приняли решение о посадке. Управление в ручном режиме, все системы работают в пределах установленных параметров. Конец записи.***
Корабль по суживающейся спирали обходил монументальный горный массив. Кольцо почти километр в высоту и больше четырех в диаметре – и вокруг него, насколько было видно сквозь прорехи в облачном покрове, ни одного горного хребта или других геологических формаций, которые могли бы объяснить происхождение данного объекта естественными путями… - Что там на сенсорах? – я наконец оторвался от созерцания заволакиваемой облаками стены и обернулся к Мар. - Полная несуразица, но кое-что я смогла выудить, - пальцы подруги буквально летали над панелью дисплея, - похоже, эта формация искусственного происхождения. Возраст – никак не меньше пары тысяч лет. Я недовольно крякнул. Находили мы подобные развалины. Ну, монументальные, ну, красота – я рад ей насладиться. Но сейчас нам больше нужны технологии и данные по Коридору, поэтому приходилось отодвигать личные сиюминутные хотелки на второй план. - По-хорошему, я вижу много источников энергии, но все они маломощны и вряд ли могут запитать даже простой компьютер, - Марьяна продолжала колдовать над несговорчивой системой сканирования, - а вот здесь… Слушай, я тебе скинула координаты, давай посади аппарат где-нибудь поближе. Я кивнул, получив набор цифр, и мягко тронул клавиши. Шаттл в очередном витке спирали начал плавно тормозить и снижаться, направляясь к заданной точке. Надо сказать, неизвестные строители потрудились здесь на славу. Не сказать, что стандартный подход – строить настолько высокие башни из камня… впрочем, мы привыкли мерить все по себе и по человеческой цивилизации. Корабль лавировал между больших и маленьких башен, переходов и галерей, и с первого взгляда вблизи стало понятно, что этот огромный комплекс мертв. Причем явно больше пятнадцати лет – монументальные каменные строения частично обрушились, частично были заплетены растительностью. Я обернулся и вопросительно взглянул на Марьяну, та лишь пожала плечами в ответ. Ну, понятно – она-то не виновата, что мы прилетели на кладбище цивилизации. Подходящее место для посадки нашлось не сразу – объект, засеченный Мар, находился в одной из башен на высоте около трех сотен метров над поверхностью. Я минут пять кружил, прежде чем нашел каменный выступ, подходящий для размещения на нем такой махины, как шаттл. По идее, этот торчащий обломок когда-то был несущей частью арки моста, так что в его прочности я не сомневался. С шипением выдвинулись посадочные опоры. Окутанный облаком вздымаемой с импровизированной посадочной площадки пыли, «Флаер» мягко коснулся камня, повисел, как бы раздумывая, затем медленно опустился. Гулко стукнули вошедшие в пазы амортизаторы, отключились посадочные двигатели. Погасли ходовые огни и потух свет сопел импульсных двигателей и варп-гондол. - Неплохая посадка. Посмотрела бы я, как ты проделал бы это с «Шутинг Старом», - усмехнулась Марьяна, отстегивая ремни. Я слегка задержался за переводом в ждущий режим всех систем и активацией защиты от гасящих полей – мало ли, зонд из строя что-то вывело. Через пару минут я нагнал напарницу в переходном тамбуре внешнего шлюза. Она хмурилась, выглядывая в маленькое смотровое оконце. - Что там? - Я подпрыгнул, поудобнее утягивая ремень автомата, занявшего место на свободной от оборудования спине. - Пыль никак не осядет. Я выудил трикодер и просканировал пространство за дверью. Да, так и есть, мелкодисперсная пыль продолжала висеть в воздухе, но ее концентрация с каждой секундой падала. - Минут пять еще подождем, и можно будет выходить, - я закрыл крышку трикодера и отправил его в подсумок. - Ладно, я тогда пожалуй схожу, схомячу что-нибудь, а то если сейчас скалолазанием заниматься будем, голод разыграется, - улыбнувшись самой невинной улыбкой, Мар лисицей выскользнула из тамбура. - Вот же… ладно, как хошь, - буркнув себе под нос, я занялся сосредоточенным изучением состава пыли за люком в целях убийства времени. Вот так всегда – когда находишься в шаге от чего-то неизведанного и, как следствие, интересного, каждая секунда протекает как час.***
Кажется, прошла вечность, прежде чем пыль за стеклом наконец осела, и я смог покинуть кессонную камеру. Сразу как будто ожили все органы чувств – высокая влажность, незнакомый, тягучий и сладкий запах каких-то цветов, шум падающей воды в отдалении… Кажется, кто-то называл это космической сенсорной депривацией: находясь на корабле, наш организм отвыкает от естественных «фоновых шумов», и восприятие всеми органами чувств обостряется. Побродив вокруг корабля, я пару раз просканировал «точку опоры»: вроде выступ крепкий, должен выдержать весь трех-четырех «Флаеров», но осторожность не помешает. Марьяна все никак не выходила, и я уже подумывал ее поторопить, когда девушка наконец показалась в проеме шлюза. - Чего так долго? Такие красивые виды пропустила! – я шутливо махнул рукой в сторону. Туман. Хотя, по-хорошему, и не туман наверное – темнело прямо на глазах, видимо, большое облако опустилось на долину, перевалив каменную стену; так вот, эта мгла заволокла все вокруг нас – видны были стены «нашей» башни, да и то только метров на пять в каждую сторону. - Полно те! – отмахнулась девушка и, вытащив трикодер, быстрыми шагами направилась к зияющему в стене башни проему-арке. Я едва поспевал за ней. Ощущение уюта сразу пропало, стоило нам зайти внутрь строения. Меня лично поразили колоссальные размеры – какого же роста были представители этой погибшей цивилизации?.. Хоть сама арка, через которую мы проникли внутрь, была в принципе нормальных, «человеческих» размеров, но открывшийся за ней коридор вызывал у меня чувство легкого беспокойства. Нам пришлось доставать более мощные фонари, ибо стандартные не могли выхватить из тьмы сводов величественного зала, в котором мы оказались. - Нам на два уровня ниже, - слегка приглушенным голосом сообщила Марьяна, не отрывая глаз от руин циклопической винтовой лестницы, часть пролета которой, обрушившись, отрезала всякую возможность подняться наверх… для неподготовленного человека, конечно. Я сверился со своим планшетом. Компьютер составил примерную карту коридоров в радиусе сотни метров – докуда смог дотянуться сенсорами. Наша цель находилась в чуть большем, нежели мы сейчас находились, зале, которым заканчивалась угловая галерея. Вообще планировка выглядела весьма странно – компьютер указал на наличие множества узких проходов, куда мы с Мар могли бы пройти только пригнувшись, мощной сетью опутывавших огромные «центральные» коридоры. В некоторых местах система отметила препятствия: перегораживающие проход решетки, обвалы и провалы в полу, но все их можно было с нашим оборудованием и при должном старании миновать. Маршрут не выглядел сложным. Спуститься по остаткам винтовой лестницы на альпинистском, пройти по большому коридору, обогнуть решетку по «малому» проходу, подняться на уровень дабы обогнуть провал пола галереи, соединяющей эту башню с соседней… ничего сложного, казалось бы. Но я разуверился в этом уже после получаса, потраченного только на спуск по пресловутой «винтовухе». В паре мест на уступах приходилось обходить буквально по краю нагромождения камня и чего-то светящегося (в таких местах трикодер начинал сходить с ума, но вредного излучения вроде как не было). Сделали предположение, что эта масса как-то связана с местной технологией выработки энергии, что, в прочем, никакого подтверждения пока не находило. Один раз я-таки сорвался и полетел бы… недалеко, если бы Марьяна вовремя не среагировала и не вцепилась в страховочный трос. Компенсационный костюм позволил ей подтянуть меня до следующей площадки, где я уже сам подтянулся и выкарабкался. После этого мы минут пять молча отдыхали, только пару раз я нелестно высказывался сквозь сбитое дыхание о неблагонадежности идеи карабкаться по влажным камням. Первый пролет представлял собой такой же зал, как и первый увиденный нами; второй же, являвшийся собственно нашей промежуточной целью, оказался несколько более узким. Здесь нас ждала неприятная неожиданность: в зарешеченных плафонах на стенах уходившего в даль коридора, которым нам предстояло пройти, горели светильники! Я обратил внимание на слабый свет еще когда мы проходили первый пролет; это могло означать две вещи: либо существует какой-то автоматический источник топлива (светильники на поверку оказались газовыми), либо за ними кто-то следил. - Биосканирование точно показало отсутствие живых существ? – я сменил программу сканирования на трикодере и прошелся им по стенам. Нулевой эффект – но и радиус сканирования карманного прибора был намного меньше, чем корабельных сенсоров. - Я готова поспорить, что эта фигня автоматическая. Наверняка газ даже самотеком сюда и поступает, - напарница внимательно осмотрела не функционирующий светильник, после чего просканировала стену за ним, - во всяком случае, тут только каналы подачи есть. Наверняка где-то под землей находится нефтяная линза… но вот что странно – цивилизация, построившая таки здания, обладавшая источником энергии, достаточной для запуска пары «Полюсов», если верить зонду – и освещает коридоры газовыми светильниками? Нет, определенно что-то не сходится. - С другой стороны, почему нет? Не обязательно же другая цивилизация должна идти по тому же пути, что и человеческая, вспомнить хоть Вулкан, – мы медленно шагали, прощупывая трикодерами все пространство за аскетично украшенными непонятной вязью стенами коридора. В промежутках между работающими светильниками фонари разгоняли темноту лишь шагов на пятьдесят вперед, но такие места попадались нечасто. Вообще было очевидно, что коридором никто не пользуется уже очень давно. Пол покрывал слой пыли, грязи и довольно крупных осколков камней, открошившихся с потолка. Пару раз попадались обвалы участков стены – и обнажалась несущая кладка из мощных каменных блоков толщиной, наверное, метра два, если не больше. То и дело попадались ручейки воды. Они стекали по стенам, складываясь в причудливый узор, и пропадали в незаметных дренажных канавках. Инженерное оснащение туннеля все-таки еще функционировало, на много лет пережив своих создателей. Мы довольно быстро пришли к очередной «засечке» нашего пути – заваленной с внешней по отношению к нам стороны металлической решетке, перекрывавшей галерею от пола до потолка. Сверившись с планшетом, впрочем, быстро обнаружили неприметный со стороны закуток с вертикальной лестницей. Каждую секунду ожидая подлянки со стороны кажущихся хлипкими изъеденных коррозией ступенек, взобрались уровнем выше. Уже сейчас мне стала ясна вся авантюрность нашей миссии, но в данный момент я видел перед собой четкую цель – слабо светящийся прямоугольник верхнего выхода из ствола шахты лестницы. - Интересно мне все же, - вновь завел я свою шарманку, едва мы покинули лаз и вышли в такой же коридор, каким мы шли. Единственное, что тут за решеткой не было завала – то есть, там вообще ничего не было, ибо часть свода галереи обвалилась, обрушив заодно и пол. Понятно, почему нижний коридор заблокирован! - Да, мне тоже интересно. И непонятно! Черт, да это же просто волшебно! – лицо Марьяны прямо светилось от удовольствия, - Илюха! Наконец-то настоящее ПРИКЛЮЧЕНИЕ! Я задумался. На самом деле она права – столько мы летали, посетили добрых полтора десятка новых миров каждый… Но, действительно, черт возьми, ни разу мы не сталкивались с ПОДОБНЫМ: вопросы, загадки, никакой логики, хотя она определенно должна быть. Как выразилась Мар, это определенно Приключение со всеми вытекающими. Только вот у меня даже при осознании этого на душе легче не становилось – как будто интуиция подсказывала: что-то не так. Мне неприятно было прикасаться к влажным камням, «давила» темная пустота над головой, наконец, подсознательно раздражала веселость Мар – все это было мне крайне несвойственно, и я непроизвольно отметил это. С решеткой на этом уровне разобрались довольно быстро – мощности плазменной горелки мультитула хватило, чтобы разрезать прутья, из которых она была сварена. Надо сказать, меня удивил металл: на поверку то, что я представлял себе ржавым железом, оказалось довольно сложным сплавом – в Федерации, впрочем, давно известным, хоть и не используемым из-за дороговизны. Шутка ли, в его состав входили хром, ванадий и даже немного золота! Зря мы переживали за лестницу – она выдержала бы вес целого отряда. Прорезав в решетке отверстие достаточных размеров, пролезли в него и начали спускаться по груде обвалившихся камней. Такое ощущение, что что-то большое и тяжелое упало на галерею сверху, причем недавно – завал не успел порасти мхом или травой, да и на сломах камни не обточены осадками. Вообще вокруг было волшебно: туман облака буквально втекал через проломы и рекой устремлялся вдоль по коридору, за угол, туда, где находилась конечная наша цель. Марьяна не удержалась, достала голокамеру и начала снимать. Я не мог упрекнуть ее – действительно, красота необыкновенная, да и снимки будут нужны для отчета; однако кошки продолжали скрестись у меня на душе. - Пойдем что ли, - я махнул рукой по течению этой туманной реки, когда подруга сделала уже десятка два снимков, - что-то мне подсказывает, что самое интересное впереди. Белая река доходила мне до пояса. Передвигаться приходилось осторожно, чтобы не споткнуться о попадающиеся под этим покровом камни и непонятного предназначения выступы. «Одно хорошо – тупо есть куда спрятаться» - подумал я, безуспешно пытаясь в свете фонаря рассмотреть свой ботинок. Костюм начинал промокать, и это мне категорически не нравилось. Впрочем, после прохождения поворота я уверился в том, что «категорически не нравилось» следовало бы применить как раз сейчас.***
- Знаешь, судя по показаниям… ну и по визуальным наблюдениям, оно погибло от травм, несовместимых с жизнью. Сам видишь – кости буквально перемолоты в кашу, - Марьяна переводила взгляд с трикодера на огромный скелет посреди коридора. В последний раз я видел таких размеров скелет лет восемь назад… - Ты думаешь о том же, о чем и я? – бросил я вопросительный взгляд на спутницу, выудившую планшет. - На череп посмотри. Я такого никогда не видела, но он явно принадлежит млекопитающему, причем, судя по отсутствию зубов, либо травоядному, либо я даже фиг знаю какому. С другой стороны… короче, сейчас попробую экстраполировать внешний вид по результатам сканирования. Пока Марьяна копалась в программе планшета, я внимательно осмотрел скелет. Обошел его. Вообще большая часть костей была скрыта туманной рекой, но череп и грудная клетка больше чем на две трети выступали из нее. Действительно, такую форму черепа я не смог бы отнести ни к одному из известных на Земле видов. Череп был треснут практически пополам – помню, когда-то на Земле были модны подобные пепельницы, правда, повторяющие черепа человеческие. Ребер целых не было – какое-то сломано пополам, какое-то вовсе отсутствует; притом все повреждения – с правой стороны. И еще передних конечностей была явно не одна пара… - Есть! – раздался голос Марьяны. Я обернулся к ней – и улыбнулся. - Дай-ка угадаю. Это существо было крылато и, наверное, походило на грифона? - Стоп, а как ты?.. - Обернись, - я указал на нишу в стене прямо за углом. Сначала мы проскочили ее, потом внимание было переключено на скелет, и только теперь я увидел довольно изящную мозаику. Большое полотно, утопленное в стену, изображало существо, похожее на то, которое мы привыкли относить к фентезийному миру – крылатое, с птичьими лапами, длинным хвостом и кошачьим телом, оно сильно походило на грифона, но отличия видны были сразу. Притупленная морда была похожа на таковую у летучей мыши, птичьими были все четыре лапы, а голову венчали непомерно большие уши. Выражаясь языком Хени, ночной кошмар генетика. Но, видимо, жили эти существа здесь не одну сотню лет, раз подобная мозаика изображала одного из них. - Молодец! Теперь можно тебе дать офицера по науке, - рассмеявшись, выдала Мар, - вот и ничего экстраполировать не надо, казалось бы. Но я все же закончу… Отобрав у Марьяны камеру, я сделал еще несколько снимков скелета и изображения на стене. Та тем временем еще немного поколдовала над планшетом, и протянула его мне. Смотревшее с экрана существо можно было бы даже назвать симпатичным, если не вспоминать о его размерах. Вероятно, охотились эти грифоны на кого-то как раз размером с человека… - Стоп. А может, это эти всех аборигенов сожрали и спровоцировали тот взрыв? – я вернул планшет хозяйке. - Вообще я бы так не предположила. Посмотри на размеры коридора. Готова поспорить, местные жители, наоборот, использовали этих существ в своей культуре. Может, даже как люди лошадей. Или это были их боевые единицы… - А ведь я готов поспорить, что это именно он, - я кивнул в сторону скелета, - пробил крышу коридора, свалившись с приличной высоты. Во всяком случае, ребра все переломаны, как я вижу… А чего он сюда пополз? - Наверное, выход искал. Мы с Марьяной одновременно повернули головы в сторону глухих двустворчатых ворот, которыми заканчивался проход. Из щелей между створками и стеной струился мягкий яркий свет. - Нам все равно туда надо, - сделав кислую мину, я подошел к воротам. Широкий запорный механизм, напоминающий засов, никак не поддавался. Пытались мы его открыть, разрезать, даже расстрелять из фазера – он только нагревался, но не поддавался. Сканирование с шаттла сюда не доставало – вот последние несколько метров и стали для нас препятствием. В щели было видно обширный зал с непонятного назначения установкой в середине – по-видимому, наша цель; только вот добраться до нее оказалось нереально. В конце концов проблему решили хитростью – Марьяна догадалась расстрелять из фазеров каменную стену, в которую были вмонтированы петли ворот. Стена раскрошилась секунд за тридцать интенсивной пальбы, и я оттеснил ворота, висевшие на неповрежденных петлях левой стороны, целиком, освобождая проход. Стала ясна причина столь яркого освещения. Мы оказались как бы на дне большого колодца, и высоко над нами, теряясь в паутине каких-то тросов, переходов и мостиков, виднелось ясное небо. Искомый объект красовался перед нами – округлая площадка, накрытая металлическим сетчатым куполом. Очевидно, с определением «на дне» я так же поспешил – слева и справа от площадки темнели провалы, куда стекал туман, протекавший через незаметные (очевидно, дренажные) решетки в полу коридора. На решетчатом куполе пульсировали тем самым синим свечением горизонтальные минеральные пластины. Причем пульсировали, не переливались отраженным светом. Он, казалось, волнами расходился из заключенного в своеобразную металлическую клетку причудливой формы кристалла; почему-то я подумал, что это был кристалл – хотя больше всего это напоминало синего цвета миниатюрную копию раскидистого дерева, собранную из трубочек с неоном. - Стой! Если что, вытащишь меня или пристрелишь, - я отстранил Марьяну, собиравшуюся первой пересечь границу купола. Над проходом тот изгибался, следуя форме свода галереи, по которой мы сюда попали, и замыкал полусферу, накрывавшую почти всю площадку. - Еще чего! - Фыркнула та, но подчинилась. Формально начальником экспедиции был я, но приказы друзьям отдавать как минимум противно. Поэтому я, удовлетворенный выполнением просьбы, осторожно двинулся вперед. Задержал дыхание перед шагом, резко зажмурился… И ничего. Видимо, либо система защиты была отключена, либо моя догадка о предназначении купола была ложной. - Давай сюда! – махнул я рукой Марьяне. Та убрала руку с кобуры и двинулась ко мне, - все-таки застрелить меня хотела? - Только если бы ты опять начал цитировать устав, - с улыбкой парировала девушка. Мы, осторожно обойдя пару пульсирующих синим обломков, подошли к «деревцу». - Я, конечно, не эксперт… то есть, эксперт, ну, ты понял, - Марьяна выдернула у меня из рук трикодер и начала что-то в нем перенастраивать, отложив свой на землю, - ну, точно! Готова поспорить, что эта формация – что-то вроде антенны приема-передачи. - Приема-передачи чего? – я пытался через ее плечо смотреть в планшет, но подруга только отмахивалась от меня. - Погоди… Так… Резонирует на магнитные волны, на свет, на звук… Да всего, похоже! Сейчас попробую стандартный бинарный код пропустить по электромагнитному каналу… Внезапный спазм сдавил мое горло, и я увидел, как вытягивается лицо подруги в непрозвучавшем крике. Я успел перетянуть на грудь автомат и попытался дать очередь по пресловутой антенне. В мгновенно опустевшей голове билась одна мысль – инфразвук! Эта дрянь резонировала инфразвук! Палец вдавил спусковой крючок, но выстрела не последовало – прежде чем я окончательно перестал контролировать свое тело и провалился в пустоту бессознательного страха, проскочила мысль о недосланном патроне.