Хрущёвка!АУ

От гомона, смеха и музыки начала болеть голова — а может, и пиво тут сыграло не последнюю роль, такую версию тоже нельзя было отбрасывать. Как бы то ни было, терпеть громкий шум, эхо которого отражалось от ближайших домов, становилось всё мучительнее, и Карин, покачивая ополовиненной бутылкой пива, неторопливо побрела по пыльной тропинке вглубь двора, к детской площадке. — Эй, ты куда? — окликнул её кто-то из толпы. — На лавочке посижу, воздухом подышу, — отмахнулась она. — Тошнит, что ли? — продолжал допытываться неизвестный доброхот. — Помощь нужна? Карин, не оборачиваясь, сделала неопределённый жест рукой, который был всеми расшифрован правильно — или просто оставлен без внимания. За ней никто не пошёл, и именно этого она добивалась. Присев на ступеньки облезлой металлической лесенки старого детского городка, Карин запрокинула голову. Освещающий детскую площадку фонарь слегка дребезжал, светил неровно, грозясь вот-вот погаснуть окончательно. Ночь выдалась по-летнему тёплой, но прохладный ветер не позволял в полной мере расслабиться, Карин то и дело зябко ёжилась. Она провела рукой по пыльной ступеньке, и на ладонь хлопьями посыпалась краска. Да уж, что станет с джинсами, лучше даже не думать, зачем заранее расстраиваться… Может, уже плюнуть на глупую попойку да пойти домой? Карин сковырнула отслоившийся лепесток краски с лестницы. Всё равно ничего интересного не произошло и уже вряд ли произойдёт… — Чего грустим? — раздался жизнерадостный голос над головой, и Карин вздрогнула от неожиданности. Она не успела заметить, когда кто-то приблизился вплотную, загородив собой неверный свет фонаря, так что разобрать в сумерках можно было только тёмный силуэт да бутылку в руке. Слегка щурясь, Карин смотрела против света, пытаясь разглядеть подошедшего, а потом сообразила: один из новых знакомых, из тех, кто совершенно не интересует, и чьё имя сразу же забываешь, а вот теперь не мешало бы вспомнить… — Суйгецу, — сказал он, словно прочитав её мысли. — Так чего грустим? — Я помню, — огрызнулась Карин. — И не грущу. Просто там слишком шумно, захотелось отдохнуть. Она вспомнила об оставшемся пиве и с самым независимым видом сделала из бутылки большой глоток. Суйгецу, не дожидаясь приглашения, устроился рядом, так что Карин пришлось сдвинуться в сторону, чтобы хоть чуть-чуть увеличить между ними дистанцию. На землю опять посыпались хлопья старой краски. — А я смотрю, сидишь тут такая заду-у-умчивая, — протянул Суйгецу. — То ли перепила, то ли ещё что… Решил проверить на всякий случай, вдруг помощь нужна. Ну, там, волосы подержать, пока блевать будешь, например. — А ты, я смотрю, романтик, — скривилась Карин. — Что есть, то есть! — радостно хохотнул Суйгецу, прикладываясь к своему пиву. — Если ты так тупо пытаешься меня закадрить, то без шансов, — безжалостно предупредила его Карин. — В самое сердце! — притворно ухватился за грудь Суйгецу, закатывая глаза. — Сердце находится правее, — подсказала Карин. — И чуть выше. Снова незачёт. — Ты врач? — с любопытством уточнил Суйгецу. — Угу, — кивнула Карин, решительно допила своё пиво и поёжилась от холода. — Если сейчас попытаешься получить медицинскую консультацию по любому вопросу — потеряешь последний шанс на моё хорошее отношение. — Так значит, шанс всё-таки есть! — ухмыльнулся Суйгецу. Карин раздражённо цыкнула. Она наклонилась и сорвала листок растущего рядом подорожника, покрутила его в пальцах и вздохнула. — Слушай, романтик, — максимально вежливо попыталась донести свою мысль она, — ты вообще не в моём вкусе. Вот ни капельки. Может, ты даже не такой придурок, каким кажешься, но для меня… Толпа в противоположном конце двора вдруг взорвалась многоголосным хохотом, кто-то что-то прокричал, разбилась бутылка, и смех со стеклянным звоном эхом заметались по двору. Карин вскинула удивлённый взгляд — она почти успела забыть о том, что помимо них двоих неподалёку гуляет толпа человек в двадцать. — Но ты скажи, какие парни тебе нравятся, — предложил Суйгецу. — А то вдруг я ещё просто не раскрыл своих лучших качеств! — Чтобы мне понравиться, — задумчиво протянула Карин, сминая подорожник и глядя куда-то в никуда, — нужно любить прогулки под луной, читать стихи, быть галантным… — А если напоить и трахнуть? — перебил её Суйгецу. Краем глаза она видела, что он смотрит на неё. — В принципе, тоже вариант, — со вздохом признала Карин. И запоздало сообразила, что произнесла это вслух — хотя совершенно не собиралась! Она обернулась к Суйгецу, чтобы как можно скорее отказаться от сказанного, перевести всё в шутку, но успела только вдохнуть, а слова застряли где-то в горле, глаза расширились от смеси испуга и удивления. Суйгецу стягивал через голову толстовку. — Что, прям так?! Прямо сейчас?! — единственное, что Карин смогла ошарашенно выдавить. Суйгецу не расхохотался — взорвался хохотом, запрокинув голову, скаля кривоватые острые зубы, захлёбываясь смехом. Потерял равновесие, взмахнул руками, рухнул с лесенки на землю, разлив остатки своего пива — но всё равно продолжил смеяться. Насупленная Карин терпеливо дожидалась окончания приступа веселья, скрестив руки на груди. Наконец, Суйгецу слегка успокоился, вытер выступившие на глазах слёзы и шумно выдохнул. — Видела бы ты своё лицо, — сообщил он. — Это просто нечто! Уф! Он поднялся и встряхнул свою толстовку от пыли. — Вообще, я планировал галантно тебя укрыть, а то, я смотрю, замёрзла совсем, — пояснил он, — да и комары тут… Но мне нравится ход твоих мыслей! Карин почувствовала, что краснеет от смеси злости и смущения. — У тебя этого на лбу написано не было, знаешь ли! — огрызнулась она. Обняв себя за плечи, Карин бросила на Суйгецу мрачный взгляд исподлобья. Ей было неловко из-за всего сказанного за последнюю пару минут, и она всё ещё была слегка ошарашена неожиданным поворотом событий, но в то же время осознавала, что если бы её догадка оказалась верной, то она была бы, в принципе, не так уж и против — и это отдельно злило. А заливистый смех Суйгецу бесил ещё сильнее. Она вздрогнула, когда Суйгецу неожиданно заключил её в объятия, укутывая своей толстовкой. — Сиди тут, — скомандовал он, — я сейчас, за пивом и обратно. Он отстранился, окинул Карин внимательным взглядом и предложил: — А то, может, сразу ящик и поедем ко мне? — Зачем? — подозрительно переспросила Карин. — Романтику наводить, — терпеливо пояснил Суйгецу. — Рассвет там встречать, всё такое. — До рассвета ещё часа четыре минимум, — прищурилась Карин. — Ну, найдём, чем пока заняться, — с самым невинным видом отозвался Суйгецу. — Так что думаешь? Всё ещё обнимая Карин одной рукой, он поправил завернувшийся ворот толстовки. — Чёрт с тобой, — вздохнула Карин. — Поехали.