Обратно к тебе

      Я никогда не подумала бы, что меня могут выгнать из больницы на отдых. Уволить — да, отстранить — да, перевести в другую больницу в качестве наказания — да, без проблем. Но никогда не думала, что доживу до такого момента, когда меня будут буквально выталкивать из стен работы домой, крича попутно в спину что-то вроде: «Чтобы ноги твоей не было до следующего утра!». О чем ещё говорить, если меня выгоняет сам профессор Пак, - "чокнутая псина всея отделения" - который только и делает, что кричит на всех подряд из-за недовольства работой, причём, все двадцать четыре часа в сутки. Конечно, кроме тех дней, когда мой отец выпускает новые главы манхвы. И только тогда все в отделении могут насладиться тишиной и спокойно работать, не боясь криков из-за угла или недовольных гримас.       — Убирайся с глаз моих! Иди уже домой! — лицо профессора Пака ещё сильнее краснеет от напряжения, когда я снова пытаюсь игнорировать эти крики.       Выходя из палаты, быстро проскальзываю в свободное пространство между дверью и мужчиной, тем самым увеличивая расстояние между мной и человеком, который уже несколько минут пытается выставить меня из здания.       — Хорошо-хорошо. Я пойду домой как только закончу обход пациентов, профессор. Их осталось всего трое, — утвердительно киваю, будто это является правдой. У меня на сегодня ещё много дел в отделении, в том числе посещение Хе Су, и я не могу так просто уйти из больницы.       Но, похоже, терпение профессора лопается как воздушный шарик, и позади меня раздается буквально рёв льва. Я испуганно останавливаюсь на месте и встречаюсь взглядом с Сок Бомом, который отрицательно кивает головой и шепотом произносит: «Беги. Ты труп». Похоже, я только что довела «чокнутую псину всея отделения» до точки кипения.       Сумасшедшая, сумасшедшая. И что теперь делать?       — Думаю, Вы… — не поворачиваясь, начинаю я, но меня злостно перебивают: профессор грубо хватает меня за запястье, волоча за собой к выходу из отделения. Теперь я ощущаю себя провинившимся ребенком, которого вот-вот поставят в угол. Пытаюсь сбросить его руку, но в ответ хватка лишь усиливается. Тут же бросаю на него озадаченный взгляд, но мужчина даже не смотрит в мою сторону. Он просто машинально тянет меня за руку через всё отделение и резко отпускает, когда мы уже находимся в холле больницы. Мне становится не по себе. Это уже явно не шуточная ситуация.       — Послушай, О Ён Чжу, — наконец, поворачивается ко мне профессор, и серьезный настрой в его голосе заставляет меня поежиться. — Раз я говорю тебе идти домой, значит, ты должна немедленно взять свои вещи и идти домой. Ты что, глухая? Или глупая? Ты меня совсем не слышишь?       И что это всё значит? Я до этого ни разу не видела его таким серьезным.       — Послушайте, разве для Вас не лучше, что я работаю практически без выходных? Что в этом плохого?       — Что в этом плохого?! О Ён Чжу! — прикрикивает мужчина, но тут же понимает, что произошла осечка. — Что б, тебя…       И почему он так стремится выгнать меня домой? За полторы недели, пока я по собственному желанию, сверхурочно работала: брала ночные смены и ночевала в больнице, у него не возникало даже вопросов, а сегодня он резко вспомнил обо мне. Почему же? Его же не…       — В любом случае, я даю тебе своё разрешение на выходной. Ты его полностью заслужила, — протягивая слова будто ложку мёда, профессор хлопает меня по плечу словно старого друга.       На его лице появляется нервная улыбка, которая не сулит ничего хорошего. Может, ему кто-то отдал приказ выпроводить меня домой? Если нет, тогда почему он так нервничает и психует, когда я отказываюсь уходить?       — Вас, случайно, никто не просил об этом? — говорю я полушепотом, замечая, как к лестнице спускаются трое мужчин в черных костюмах. Когда я долго смотрю на них, профессор одёргивает меня за рукав кофты и забирает из рук халат.       — Нет, меня никто не просил, — фыркает профессор, но, честно говоря, врать он никогда не умел.       — Да-да, я вас поняла, — протягивая каждое слово, убедительно киваю головой.       Его игре я бы поставила твердую двойку с плюсом. Он пытается отводить взгляд и постоянно чешет затылок, пытаясь убедить меня на своей правде. Что ж, мне остаётся лишь начать играть в его театре одного актёра. С начальником ведь не поспоришь.       Мой карман вибрирует, заставляя меня отвернутся от профессора, на экране высвечивается вызов от До Юна. Черт, я и забыла, что он просил сегодня встретиться.       — Ён Чжу, ты сильно занята? — говорит он, не давая мне никакой возможности поприветствовать его.       Автоматически улыбаясь, понимаю, что на сегодня я свободна, как птица.       — Нет, меня только что выгнал заведующий отделения, — заправляю прядь выбившихся волос за ухо и вижу, как ко мне бежит Сок Бом с моими вещами. Этот человек всегда меня выручает; и что бы я без него делала?       — Выгнали?       — Отправили домой на отдых. Видимо, я уже успела всем за неделю надоесть.       Из динамика слышится смех До Юна, и я пожимаю плечами.       — Тогда подъеду через минут семь. Думаю, я кое-что нашел.

***

      Похоже, это был все же приказ — выгнать меня из больницы на отдых. Если верить словам Сок Бома и медсестре О, то профессор Пак вышел из палаты председателя Ю в озадаченном состоянии и тут же бросился меня выгонять. Однако, зачем это председателю? Его поступки действительно странные, даже если он хотел, чтобы я отдохнула, то зачем это так выставлять? Я тяжело вздыхаю, мысленно призывая прекратить себя накручивать и искать везде подвох. Мне дали выходной... Хоть и принудительный. Я должна радоваться, прыгать, веселиться и скорее бежать домой. Но почему я не рада? Я делаю ещё один глубокий вдох и вспоминаю, что у меня в руках находиться конверт, который мне ранее вручил До Юн. Он сказал, что ему позвонили из банка и спросили, хочет ли он оставить содержимое ячейки, поскольку срок хранения истекает и им нужно избавиться от вещей, лежащих в ящике. Думаю, он был в полном шоке, когда узнал, что Чоль зарегистрировал ячейку на его имя.       — Помимо этого конверта, я ещё кое-что узнал, — говорит До Юн, выключая гарнитуру. — За месяц до исчезновения, Чоль несколько раз посещал некого господина Хан Се Чжуна. Слышала что-нибудь о нем?       — Впервые слышу это имя, — отрицательно киваю головой. — Он, случаем, не из вашей компании? Может, один из акционеров или инвесторов?       До Юн на мгновение застывает, будто вспоминает имена, а после выкручивает руль на повороте.       — Нет, я точно проверял. Он не относится ни к уволенным, ни к сотрудникам компании, ни к высшему руководству. Я не слышал прежде этого имени.       Всматриваясь в шершавую поверхность конверта, будто на ней написан ответ, провожу подушечками пальцев по шероховатой красной надписи «Конфиденциально». Может, это знакомый его отца или давний друг? Просто так к незнакомым людям, ведь, в гости не ходят. Тем более, несколько раз.       — У тебя есть адрес господина Хан Се Чжуна? — спрашиваю я и До Юн резко поворачивается ко мне, а его лицо явно выражает недоумение. — Раз я сегодня в однодневном отпуске, то могу съездить к нему домой и попытаюсь расспросить о Чоле.       — Разве ты не поедешь домой? Ты сама говорила, что почти неделю провела в стенах больницы?       Я пожимаю плечами и мягко улыбаюсь ему в ответ. Мне не хочется, чтобы он лишний раз волновался: пустой дом наводит скуку, а пара ночных кошмаров не даёт спать. Поэтому, в пустые стены дома мне путь заказан.       — Зачем мне ехать туда, где пусто. В одиночестве я чувствую себя крайне не комфортно. А так, хоть свежим воздухом подышу.       В почти гробовой тишине, которая повисла в салоне автомобиля после моих слов, До Юн останавливает машину у обочины. Я же убираю конверт в сумку, мысленно делая заметку о том, что нужно будет посмотреть его содержимое чуть позже. До Юн говорил, что внутри есть ключ, которым он уже попытался открыть все возможные замки в компании, но ничего из это не вышло; а так же три странные фотографии. Надеюсь, при детальном осмотре они помогут мне хоть чуть-чуть понять: почему мой муж исчез или хотя бы что они для него значили.       — Вот адрес дома господина Хан Се Чжуна, — протягивает До Юн листок бумаги, на которым небрежным почерком выведены цифры и буквы. Я принимаю его и краем глаза вижу входящий вызов, на дисплее машины высвечивается "Юн Со Хи", — подожди секундочку.       До Юн тут же включает гарнитуру, которая прикреплена у него за ухом, и внимательно слушает длинную триаду девушки. Судя по тем обрывкам, что я слышу, они потеряли последнего инвестора, который требует вернуть свои деньги, которых у компании сейчас нет. Я и не знала, что в компании всё так плохо.       — Хорошо-хорошо, Со Хи. Я тебя понял. Сейчас же поеду в «Chonu Group» и попрошу встречи с председателем Ю. Да-да, я понимаю, — До Юн устало выдыхает и его пальцы сильно сжимают мягкую обивку руля. — Я сделаю, Со Хи. Не переживай и оставайся в компании.       Я ведь не ослышалась? «Чону Group»? Председатель Ю?       — Со Хи, я прекрасно понимаю, что если нам откажут, - мы потонем.       И тут я вспоминаю, что видела секретаря Ана возле лестницы рядом с тремя охранниками в черном, когда профессор отвлек меня от них. Почему у меня возникает ощущение, будто всё вокруг меня зациклено на этом? К горлу подкатывает неприятный ком, а руки начинают сильно потеть от нервного напряжения; я тут же лезу в карман сумки. Черт. Прикрываю рот кулаком, вспоминая, что оставила пузырек с таблетками в палате дочери. Черт, черт, черт.       «Я не обязана отвечать на ваши вопросы, господин Жуань»       Что это? Откуда эта фраза пронеслась в моей голове? Я ведь не знаю никого с фамилией Жуань.       «Но вы обязаны рассказать мне о вашем муже. О настоящем муже, не о господине Чхве Ши Моке»       — Чхве Ши Мок… — протягиваю я, пытаясь понять, звучит ли это имя так же как в моей голове.       Жуань? Настоящий муж? Что это все такое?       Сердечный ритм ускоряется, отдаваясь легкой дробью в ушах, а в легких начинает не хватать воздуха. Я тянусь к окну и опускаю стекло, подставляя лицо под свежие порывы ветра и яркие лучи солнца. Не сказать, что они отрезвляют моё воспалённое сознание, но ясные мысли всё же проскакивают. Я стараюсь глотать побольше воздуха, чтобы не задохнуться. Что это опять со мной? Что за странные обрывки разговоров в моей голове? Я же не сошла с ума, верно? Да, я иногда разговариваю сама с собой, но в этом же нет ничего критичного. Или есть? Я начинаю легонько стучать себя по щекам, вновь призывая себя прекратить думать. Теперь у меня нет сомнений, что в моей голове живет целый рой надоедливых пчёл.       — Чокнутая, я определенно чокнутая, — шиплю я, закрывая глаза.       — Ён Чжу, все хорошо?       Похоже, моё сбивчивое бормотание привлекает внимание До Юна, и я ощущаю легкое похлопывание на правом плече. Это отгоняет все дурацкие мысли, и я поворачиваю голову к нему, пытаясь принять наиболее спокойное выражение лица.       — Все хорошо, просто душно стало в машине, — отвечаю я, нервно посмеиваясь, но До Юна это не впечатляет и он ещё больше выглядит озадаченным. — В компании большие проблемы, верно? Я слышала твой разговор с Со Хи. Прости.       — Если честно, то просто огромные. Сегодня от нас отказался последний инвестор, Со Хи не смогла его переубедить. Хотя бы на юридическую фирму Ча Ён Хо не сильно повлияло, однако вся загвоздка в том, что Кан Чоль до исчезновения вывел почти всё своё состояние из банков. Компания почти банкрот, но я всё равно хочу уговорить председателя Ю или хотя бы его секретаря о встречи.       — Ты будешь просить помощи у «Чону Group»?       До Юн тяжело вздыхает и откидывает голову на сиденье. Видно, он думает как легче мне преподнести информацию о проблемах в компании. Потерев переносицу, он собирается с мыслями и, наконец, начинает говорить охрипшим от нервов голосом:       — Да. Я надеюсь, что прошлое много значит для Ю Шина. Раньше компания была филиалом «Чону Group», но председатель Ю положительно ответил на просьбу Чоля сделать её полноценной компанией. Не знаю, примут ли нашу компанию снова под крыло и помогут ли восстановиться, ведь такое уже было: в самом начале, когда мы потерпели неудачу, но Ю Шин помог нам. Теперь же это маловероятно. Не думаю, что председателю нужна компания, от которой отказались все инвесторы.       Я вспомнила, как Председатель Ю удивился, когда я назвала его добрым и отзывчивым человеком, в добавок, посмеявшись над этим. Но, с другой стороны, он оплатил счета моей дочери. Он избирательно добр к людям? Это, конечно, будет сверх наглости, но… Нет, я не могу придти к нему и просить поддержать компанию моего мужа. Это будет действительно неправильно.       — Посмотрим, что из этого выйдет, — заключает До Юн и тяжело вздыхает. — А сейчас мне пришла пора постараться и сцепить зубы. Не переживай так.

***

      Дом господина Хан Се Чжуна я нашла сразу же. Он был больше похож на миниатюру дворца времени Чосон, чем на современный дом в центре Сеула; с огромными деревянными воротами и шикарным садом цветов, который находился сразу же за ними. Я с удивлением и изумление рассматривала различные цветы, которые тянулись к солнцу в аккуратно огражденных мелкими камнями клумбах. Их было так много, что мои глаза разбегались, не зная на какой цветок посмотреть первым, а дивный аромат, который они создавали все вместе, был просто непередаваем. Он был похож не на аромат, а на музыку искусного музыканта времён Моцарта: соединяясь с цветом, светом от Солнца и окружающей архитектурой, создавалось чувство, будто ты попал в другой мир. Мир, где женщины бегали воздушными походками в ярких тани, а важные чиновники расхаживали рядом со своими дамами, наблюдая за их блестящими глазами и улыбками. Когда дочь господина Хан Се Чжуна попросила меня подождать и предложила пока прогуляться в саду, я и не подозревала, что ожидание в таком дивном месте окажется для меня лучшим подарком.       — Я как будто в цветочном раю, — протягиваю я, присаживаясь на деревянную скамейку в беседке. Вокруг цветов порхают белые бабочки, словно вальсируют в воздухе, мягко приземляясь на лепесток, и тут же вновь взлетая вверх. Я вытягиваю ноги, потягиваюсь на месте и выставляю руки под солнечные лучи, которые щекочут мою кожу. Но она такая бледная на солнце, как у призрака, и я недовольно морщусь, натягивая рукава до самых пальцев.       — Такими темпами я скоро стану призраком. Призрак по имени О Ён Чжу, — вздыхаю я и замечаю желтые хризантемы, которые растут справа от меня. Меня всегда привлекал их яркий цвет, и я даже слышала легенду, связанную с этим цветком. Но всего один раз в жизни я получила их в подарок. Тогда ещё я только-только родила мою прекрасную Хе Су и, очнувшись, обнаружила букет желтых хризантем в вазе на прикроватном столике. Удивительно, они были не от Чоля. По крайне мере, он мне так сказал. Может, кто-то перепутал или… не знаю. Это мне так и не удалось узнать, однако с тех пор эти цветы стали для меня какими-то… особенными. Тем более, что Хе Су родилась именно на праздник хризантем в Японии, чем не удивительное совпадение?       Мои руки сами тянуться к хризантеме, а подушечки пальцев касаются её нежных лепестков. Внутри нарастает странное и необычное чувство, но это не тревога или паника, как обычно. Будто это уже было ранее, будто я уже сидела в этом саду и касалась этих лепестков. То спокойствие, та умиротворенность, которые витают в воздухе. Это кажется таким знакомым, настолько знакомым, что я с недоумением осматриваюсь вокруг. Может, я была здесь в детстве? Может, моя семья знает господина Хан Се Чжуна?       Внутри снова вспыхивает знакомое чувство, когда я подхожу к небольшому пруду, который стоит посреди сада, и опускаюсь на колени. Вода такая теплая на ощупь, лепестки кувшинок всё сверкают на солнце, а над ними также летают бабочки, размахивая своими хрупкими крылышками. Удивительная тишина стоит здесь. Лишь журчание воды и порывы ветра. Вдруг, до меня доносится шорох из парадной и я машинально поднимаю голову. За мной наблюдает пара темных глаз. Не двигаясь, мужчина стоит у ступенек, что ведут в дом, и пристально смотрит на меня. От этого мне становиться не по себе, и я пытаюсь скрыться от такого прямого взгляда за своими ладонями, которые выставила будто закрываюсь от лучей солнца, но меня останавливают слова:       — Вы не похожи на призрака.       Мои глаза расширяются, становясь размером с монету, и я тут же бросаю на него озадаченный взгляд. Он, что, стоял все это время, пока я тут гуляла и размышляла?       — Не беспокойтесь, я не стоял все это время, — слышится от него, и без того темные глаза становиться ещё темнее.       Я дергаюсь на месте, словно меня ударяет током. Он, что... читает мои мысли?       — И нет, я не читаю мысли, — ветер подхватывает его каштановые пряди волос и откидывает назад, открывая высокий лоб и слегка прищуренные глаза. Его руки покоятся в карманах длинного кардигана, так по-свойски. — Просто все написано у вас на лице: достаточно просто взглянуть, чтобы понять.       Это он. Тот самый мужчина со странной речью! Будто сошёл с голубых экранов исторической дорамы или рукописей эпохи Чосон. Который нес нелепицу в приемном покое, и с которым я столкнулась в дверях палаты председателя. А ещё он видел моё заплаканное опухшее лицо вблизи, что заставляет меня немного скривиться, понимая, что это зрелище было не из приятных. Я пытаюсь незаметно прикрыть часть моего лица волосами, якобы поправляя их. Надеюсь, он не помнит меня.       — Тогда, может… Вы призрак? — неожиданно для себя самой выдаю я и тут же застываю на месте.       Вот ведь чокнутая. Ничего лучше не нашла же спросить.       — Нет, — спокойно отвечает он, всматриваясь в дерево вишни.       Один момент — и над нами парят тысячи нежных лепестков, медленно вальсируя в воздухе. Я с улыбкой выставляю руку и ловлю лепесток в ладонь. Помнется мне, как Хе Су говорила, что если поймать лепесток вишни в свою ладонь, то произойдет что-то судьбоносное.       Я поднимаюсь с колен, отряхиваю с них мелкую пыль и обхожу пруд. По инерции, мои ноги сами несут меня к ступеням, преодолевая шаг за шагом. И почему я вдруг захотела подойти к незнакомому мне человеку? И вот, я уже стою перед загадочным мужчиной лицом к лицу, который возвышается надо мной на террасе и всё так же неотрывно смотрит в мои глаза. Это так странно и необычно, но меня буквально гипнотизирует его взгляд.       — Мы раньше с вами не встречались?       Мой вопрос зависает в воздухе, а лепестки вишни все так же продолжают падать вокруг нас. Это словно похоже на сцену из фильма, немую сцену, в которой сумасшедшая героиня не понимает, что делает, но все же смотрит на незнакомого ей мужчину. Я чувствую, как по телу проходит толпа мурашек, но это вряд ли из-за ветра.       Сумасшедшая, прекрати смотреть на него. Прекрати.       — Не думаю, — наконец, отвечает мужчина, и переводит свой взгляд на яркое солнце. — Думаю, мне пора.       Из-за двери слышатся голоса, и в дверном проеме появляется пожилой мужчина. Похоже, это Хан Се Чжун. Он слегка щурится от солнца и пожимает руку загадочному мужчине.       — Рад был снова встретится с вами, господин Ким, — говорит Хан Се Чжун и мужчина кладет свою руку поверх.       — И я, старый друг, — улыбка расцветает на его лице, а короткие каштановые пряди падают на лоб. — Ну, я пойду. У тебя гостья.       Внутри холодеет, а я застываю, как вкопанная. Эта улыбка. Мягкая, солнечная, гипнотизирующая. Не меньше чем взгляд. Я определенно где-то видела эту улыбку. Не сейчас, а раньше. Намного раньше, но в моей голове сейчас настолько пусто, что я не могу понять когда. В детстве или юности? В школе или университете? В толпе случайных прохожих? Если я случайно видела эту улыбку, то почему я хочу окликнуть его, незнакомого мне мужчину? Почему я хочу, чтобы он и мне улыбнулся?       И он улыбается. Словно читая мои мысли, мужчина поднимает голову вверх и встречается с моим потерянным взглядом, даря ту самую улыбку.       А мы точно не встречались раньше, господин Ким?       Потому что мне кажется, я вас знаю. Знаю тысячу упавших лепестков назад...