Квартира, в которой ждут чуда

Сакура убирала использованные носовые платки в мусорное ведро, которое для этих целей она даже перетащила поближе к себе. Так, чтобы зазря не вставать. Подхватить простуду зимой для нее было катастрофой. Это было неудобно, очень мешалось и проходило медленно. Может, потому, что времени серьезно лечить насморк и озноб у нее не было. Может, просто она забывала делать это. Обычно недуг проходил недели через две, предварительно потрепав ей своим присутствием нервы, и оставлял после себя красный и зудящий после любого прикосновения нос. Что может быть глупее, чем встретить Новый Год с надоедливой слизью, которая может потечь из носа в любой момент? Харуно не считала это катастрофой, но… слишком неприятно, чтобы быть незаметной мелочью. А тут еще и Карин наведается под конец дня. Чего уж там такого секретного, что она не смогла сказать ей по телефону? Наверное, что-то с Учихой связанное. И если разговор о делах любовных, то Сакура честно для себя решила, что пошлет ее к Ино. Вот там — да. Купидон во всей своей первозданной красоте, если вычесть пудру, помаду и тушь… А она сама вряд ли чем-то сможет помочь. И говорить с Наруто на эту тему не станет. Когда-то давно Харуно решила для себя, что проблемы ее друзей — это проблемы ее друзей. Она может выслушать, может помочь советом, но это максимум, который из нее можно выжать. Это она выяснила для себя после некоторых случаев, про которые вспоминать под наступающий на пятки праздник не хотелось. Теплый серо-коричневый плед, которым были укрыты ноги, щекотал пушистой поверхностью кожу на щиколотках, но поправлять утепленные лосины было лень. Хотелось лежать, смотреть сопливую ерунду по телику и делать вид, что умираешь. Умирать Сакура не хотела, но так иногда хотелось научиться строить из себя раненного лебедя, как это мастерски умела Ино. В руках остывала кружка с почти допитым чаем от простуды. Тошнотворно-сладкий с мерзостным лимонным привкусом он оседал на рецепторах несмываемой пленкой. Но девушка уперто делала глоток за глотком, постепенно уменьшая количество блекло-желтой жидкости в емкости. Гадость, но что еще делать. Не идти же к врачу из-за всякой ерунды… Можно сходить в аптеку, конечно, купить нормальное лекарство, но из дома на холод выходить из-под слоя одеяла и пледа не хотелось. Ждать Карин тоже не хотелось, но ее же не остановить. Мрявкнувшая Мэк свернулась на коленях Сакуры небольшим комочком, неодобрительно косясь темным глазом на рыжую кружку. — Кушать хочешь? Я же полчаса назад насыпала тебе целую миску… — девушка мягко тянула гласные чуть охрипшим голосом, поглаживая кошку по мягкой шерсти на шее. Мэк раскатисто мурчала и теребила лапой ее правый рукав полинялого свитера когда-то насыщенно-оливкового цвета. Харуно прикрыла глаза, откидывая голову назад. Начинало клонить в сон. Но спать было пока рано. В идеале — перед сном нужно было дописать статью, приготовить малиновый пирог и, конечно, дождаться Карин. Но статья на тяжелую голову не писалась, делать пирог и одновременно чихать — это вообще что-то из области абсурда, а Карин… может, просто сказать, что заболела, и не пустить на порог? Трель звонка заставила Мэк прижать уши к голове и недовольно дернуть лапой, а Сакура только безысходно прикрыла лицо ладонью. — Кто там? — девушка на всякий случай заглянула в глазок и совсем не удивилась, когда обнаружила на своей лестничной площадке обладательницу красно-рыжей шевелюры. — Пьяного Учихи с собой нет? — Слушай, открой уже эту дверь, — проныли в ответ, — я пока дошла, отморозила себе нос! — Зато в тон волосам стал, — Харуно ехидно дернула бровью, открывая дверь. — Раздевайся. Карин стряхивала снег с волос, растирала ладонями в серых перчатках замерзшие щеки и трясла ногой, в надежде, что сапог снимется без помощи рук. Сакура молча наблюдала за этим представлением, прислонившись к стене спиной, и надеялась, на быстрый уход этого стихийного бедствия из своего дома. — Я пораньше, ничего? — стаскивая второй сапог, Узумаки приподняла голову и вопросительно распахнула глаза. — Ничего. Давай быстро только. Я простудилась и распространяю вокруг себя микробы. — Хочу чаю, — прогундосила гостья, словно не услышав последних слов, и направилась прямиком к электрическому чайнику. Карин была в своем репертуаре. Это даже не удивляло. Фиолетовый чайник с белыми линиями на кокетливо-пухлом боку выпускал из носика струю белого пара. За окном усиливался снег, который бился в прозрачное окно, словно желая снова стать водой. Узумаки восседала на стуле, ковыряла большим пальцем упаковку со сладкими чипсами и молчала. Сакура сидела напротив, скрестив руки на груди, и надеялась выпереть гостью еще до наступления темноты. — Ну, так что? — девушка нетерпеливо забарабанила пальцами по столешнице. — Меня пригласили на вечеринку, — с траурным лицом сообщила Карин, выпрямляя сгорбленную спину. — Сегодня в восемь. Там будет вся родня Обито. Ну, почти. — Я тебя поздравляю, а от меня чего ты хочешь? — Сакура подобралась, чувствуя что-то нехорошее в молящем тоне гостьи. — Я подумала, что ты можешь пойти со мной. Мне одной как-то страшновато, а еще Наруто не отпустит меня на вечеринку одну. — А он знает, что это за вечеринка? Потупившаяся Карин даже не должна была высказывать отрицание вслух. Чего-то такого, наверное, Сакура и ожидала. — Я болею немного, — Харуно покрутила ладонью в воздухе, — поэтому попроси кого другого. Ино, например. Ей что ни вечеринка, то повод покрасоваться. Вспоминая ее кавалера-для-которого-она-стекло, девушка подумала, что Яманака будет только в выигрыше. — О… Спасибо! Прямо сейчас и позвоню! Сакура прикрыла слезящиеся глаза и раздраженно дернула ногой. Так просто ее не выставишь еще. Пока Узумаки договаривалась с подругой о времени, пока трещала о нарядах, чайник успел жалобно пикнуть и отключиться, снег за окном почти прекратиться, а Мэк заснуть на холодильнике. — Ой, что-то я засиделась! А мне еще нужно платье успеть подобрать. Как думаешь, розовый или желтый? — Карин натягивала сапоги, пыхтела и непринужденно болтала о всякой ерунде, умудряясь делать все это одновременно. Харуно же была до слез рада, что неугомонная девица покинет ее квартиру минут через пять. — Черный или синий, — Сакура представила Узумаки в розовом или желтом и подумала, что Учихи этого не переживут. — Как на похороны, — скривилась девушка, натягивая на лохматую макушку темно-серую шапку. — Ну не на вечеринку попугаев же, — невозмутимо припечатала Харуно. — Надеюсь, вечеринка пройдет удачно, пока-пока. — и захлопнула дверь прямо перед носом Карин. Вытереть холодный пот с лица, наконец-то расслабить лицевые мышцы (ехидная улыбка не в почете) и понять, что если через минуту у нее не будет салфетки, придется отмывать полы от собственных соплей. Ее день, всколыхнувшийся приходом младшей сестры Наруто, постепенно входил в свою колею. Даже насморк вернулся. Может, все-таки стоило пойти с Карин на эту вечеринку? Рядом с Узумаки-младшей проходили сопли, тяжесть в теле и дикая сонливость. Просто магия какая-то. В сон потянуло с такой силой, что была идея прилечь за столом, потому что до кровати ползти было лень. Пришлось перебарывать себя, со слипающимися глазами заваривать себе новую чашку противопростудного чая и шлепать до кровати, на которой остался такой любимый плед, теплая Мэк и какое-то сладкое зефирное спокойствие. Устраиваясь в окружении пледа, одеяла и двух подушек, как нахохлившаяся розовая ворона в своем гнезде, Сакура думала о Ино, которая наверняка придет к ней в следующее воскресенье или в конец понедельника, поворчит насчет своего недо-ухажера и поделится впечатлениями с вечеринки. Слышать такое от нее было гораздо приятнее, чем от Карин. Стыдно было признавать, но сестру Наруто Харуно недолюбливала. Поводы, конечно, были, но себя девушка считала очень отходчивой. И странный червячок раздражения где-то около солнечного сплетения, который начинал вверчиваться в душу каждый раз, когда на горизонте появлялась Узумаки, был для Сакуры чем-то очень странным. За окном воздух темнел, напитываясь наступившими сумерками. Вверху было темней, чем внизу. Внизу бегали люди, ища подарки для родных, веселились молодежные компании, блестели вывески магазинов, мчались по шоссе машины. Вверху было спокойно, почти тихо и темно. Сакура ценила тишину и покой даже больше, чем радостные крики друзей и песни жанра кантри, льющиеся из колонок. Колонки, кстати, сломались недавно… Харуно уже сквозь сон слышала непонятный и назойливый звук, который мешал ей оказаться вне сознания на пару часов. Он ввинчивался в уши, разливался звоном по пространству и висел в воздухе надоедливой дымкой. И только через пару минут она поняла, что это был звонок в дверь. Но… разве должен был прийти кто-то еще? Да нет… Наруто занят, у него проблемы с начальством. Ино уже согласилась на вечеринку, так что очень сомнительно, что вдруг решила заехать. Ли на ближайшую неделю занят. Тен тоже вряд ли бросила своих младших братьев, которые приехали на новогодние каникулы в Токио, ради нее. Кто? Скинуть одеяло, Мэк и плед. Доковылять до двери, заглянуть в глазок и понять, что галлюцинации все-таки наступили. — В-вам кого? — прокаркала девушка срывающимся голосом, на всякий случай вспоминая, где у нее лежит перцовый баллончик. За дверью стояли двое: незнакомый брюнет с вьющимися волосами и вполне знакомый родственник возлюбленного Карин. — Нам Сакуру, — чарующе улыбнулся в отверстие незнакомец. — Я болею. У меня… грипп. Да, грипп. Какой-то новый штамм, — хриплость в голосе это только подтверждало. — О, это плохо. Вы еще не были в больнице? Нет? А я врач, как Вам повезло! Карин сказала, что Вам очень плохо и некому помочь. Правда, она говорила, что выглядели Вы очень неплохо… Откройте уже, мы принесли лекарства! «А Карин не пробовала думать, прежде чем что-то ляпнуть?». В прихожей стало тесно, Сакура как-то не подумала отойти и оказалась задета плечом высокого Мадары. Он, впрочем, даже не извинился, только придержал ее за локоть, сохраняя на лице недовольную мину. — Карин примерно так Вас и описывала, Сакура-сан, — кудрявый брюнет по-кошачьи улыбнулся. — Меня зовут Шисуи. Рад познакомиться. Спасибо, что помогли Обито. Харуно нервно дернула бровью, вспоминая, когда она успела помочь Обито. Может, помощью считалось то, что она не выкинула его на лестничную площадку, когда обнаружила в своей квартире? Или Карин еще чего-то наплела? Эта могла. — Мне тоже, кхе-кхе, — она прикрыла рот ладонью. — А… Но зачем нужно было приезжать? — Честно говоря, мы очень волнуемся за нашего Обито. Он младший из нас троих, поэтому, приходится присматривать за ним. Карин очень умная и достойная девушка, но ее брат очень импульсивный человек. Мы бы хотели, чтобы Вы поговорили с ним. Вы его лучшая подруга, к тому же, имеете на него влияние. Я просто хочу счастья брату. Уверен, что Вы хотите того же своему лучшему другу, — кудрявый Шисуи с милой улыбкой оказался хитрым лисом. Мадара, стоявший чуть позади него, закатывал глаза практически на каждом слове и делал вид, что тут его нет. — Я не собираюсь лезть в семейные разборки между семьями Учиха и Узумаки, — Сакура не стала делать вид, что не понимает намеков, а решила прояснить все сразу. — Обито бы поговорить с Наруто, убедить, что не собирается вредить Карин. И… если намерения у Вашего брата, Шисуи-сан, средней степени легкости… — Не стоит сомневаться в моем брате, Сакура-сан, — лисья улыбка стала жестче. — Тогда дайте понять это Наруто. Я не стану жертвовать нашей дружбой ради Вашего брата, извините меня за это, — она растянула свои губы в ответную улыбку. — Вот и прекрасно. Не дадите мне его телефон? — прервал уже собравшегося что-то произнести Шисуи Мадара, который до этого и словечка не обронил. — Конечно. Не говорите только, что я дала, — Харуно покладисто согласилась, надеясь, что господа хорошие удалятся сразу же, как получат нужный набор цифр. — Подождите, я схожу за телефоном. Телефон искать долго не надо было. Он лежал на тумбочке и даже не думал пропадать. Разблокировав экран, Сакура вдруг задумалась. А должна она вообще в это лезть? Это разве ее дело? Все-таки семейные разборки вещь еще та. Но… Хочется же ей самой счастья? Еще как. Карин тоже хочется. Если не мешать их роману с Учихой, плюс еще и масла чуть подлить, надоедливая девчонка перестанет появляться на глазах так часто, как она это привыкла делать. Так почему не осчастливить и ее, и себя? Переписать номер на ярко-желтый листочек в линейку, выдранный из старого розового блокнота, не составило труда. Застывшая у поворота прямо в кухню, девушка прислушалась. Улавливался тихий разговор, некоторые слова было невозможно различить, но вот «уверен», «подойдет», «имей совесть», «симпатичная, пусть и розовые волосы» она расслышала отчетливо. Пора было прекращать этот балаган. — Вот, пожалуйста, — она бодро протопала прямиком к мрачному Мадаре и ткнула ярким листком ему в район солнечного сплетения, — надеюсь, это все? Кажется, у меня поднимается температура, не хочу, чтобы ваш брат обвинял меня в намеренном заражении своих родственников. Учиха подхватил бумажку кончиками пальцев и убрал ее в карман темного пальто, которое так и не удосужился снять. А потом коснулся твердой ладонью ее лба. Сакура застыла на месте, возмущенно моргая, но пришла в себя быстро. — Температура и правда поднимается, — Мадара убрал руку с ее лица и задумчиво прищурил правый глаз. — В пакете есть жаропонижающее и антибиотики. Узумаки попросила передать. — С каких пор Учихи исполняют просьбы Узумаки? — задетая пренебрежительным отношением к пусть и не очень любимой Карин, Сакура чуть поддалась вперед. — Спасибо, что привезли все это сюда. Надеюсь, адрес забудется быстро. Что-то похолодало… озноб, наверное. Я вас не задерживаю, господа! Стоя перед захлопнувшейся прямо перед их носами дверью, Шисуи задумчиво завис на пару секунд, а потом вдруг тихо рассмеялся: — Потрясающий темперамент. Мадара только неопределенно передернул плечами.