— Мира, а где Нацу? — спросила Люси, подходя к барной стойке.
Сегодня, встав рано утром, она не обнаружила огненного мага, который постоянно по утрам обчищал его холодильник, и решила узнать у барменши, которая знает все про всех.
— Его не было со вчерашнего дня. Но сегодня Хеппи прилетал за таблетками от головы. Либо заболел либо похмелье. Сходи — проверь, — хитро ухмыльнувшись, ответила Штраус. Люси только покраснела, кивнула и пошла в сторону выхода из здания гильдии. Сзади нее послышался топот ног.
— Люси! Подожди! Я с тобой! Вдруг, Нацу заболел, а тебе нужна будет помощь, — на это заявление Хартфелия только фыркнула и кивнула.
С Лисанной, а это была именно она, у нее были натянутые отношения. В гильдии, для всех, они были подругами: общались, улыбались друг другу, а, пока никого нет, они становились врагами. А все почему? Обеим нравился Драгнил. Обе делали так, чтобы другая не была рядом с ним наедине. Частые перепалки, море сарказма и подколы — общение у них именно такое. И сейчас обе шли и материли друг друга.
— Блондинка, держись от него подальше. Он мой и только мой. Ты ему, наверно, даже другом-то не являешься. А я — подруга детства и невеста! — воскликнула Штраус.
— И что? Ты, между прочим, пропала на 2 года. И именно за это время мы сдружились. Я скажу тебе одно: он сам должен выбирать, — ответила Люси. Лисанна только фыркнула и пошла дальше.
Дойдя до домика Нацу и Хеппи, они услышали хрипы и постоянное «Айа!». Только, вот, грустное. Постучавшись и не дожидаясь ответа, они вошли. Как и ожидалось, на кровати лежал больной Нацу, а бедный Хеппи таскал салфетки, таблетки и воду заболевшему. И, невооруженным глазом, видно, что он устал.
— Нацу! Милый, ты как? — сладким голосом спросила у него Лис, выделив слово «Милый».
Люси фыркнула и пошла в ванну, набирать таз с водой и искать полотенце, пока Лис "интересуется" его состоянием. Сделав все, что надо было, она подошла к кровати, на котором лежал больной, и сделала ему компресс. Сказав Лисанне, что делать, она пошла варить куриный суп. Через минут 40 он был готов. Наложив немного Хеппи и поставив на стол, она пошла относить Драгнилу его тарелку.
— Нацу, миленький, я так тебя люблю! — воскликнула Лисанна, увидев Люси на пороге.
— Да, подруга, я тоже тебя люблю, — ответил охрипшим голосом драгонслеер. Прыснув, Люси подошла к кровати, усадила Нацу и дала ему суп, сказав:
— На, поешь, он должен тебе немного помочь. Я пойду к лекарю за лекарством, а ты, Лисанна, делаешь Нацу компресс, и если поднимется температура, собьешь. Таблетки на тумбочке. Я приду через минут 20, — обрадовала Лисанну Люси. После она подошла к Нацу и поцеловала в лоб, от чего Нацу заалел.
— Ты что делаешь, дура?! — воскликнула Штраус. Люси пожала плечами, невозмутимо ответив:
— Температуру померила. А что такого?
— Для этого есть градусник... — обижено пробурчала она. А Хеппи, сидевший за шкафом, довольно прошептал: «Сладкая парочка...»
— Градусник держат 5 минут, а я проверила быстро. Я ушла... —с порога прокричала Хартфелия и покинула домик. Лис победно усмехнулась и обратилась к Нацу:
— Нацу, а ты меня Любишь?
— Люблю! Я и Хеппи люблю! И Люси тоже люблю! И гильдию! — охрипшим голосом ответил он.
— Нет, не так. Как девушку. М?
— А это как? — заинтересованно спросил Нацу. Лис фыркнула и начала объяснять:
— Это как Альзак Любит Биску. Это когда ты хочешь прижать ее к себе и никогда не отпускать. Когда видишь ее с другим, хочется убить его. Когда хочется, чтобы она только тебя и обнимала. Когда у тебя сердце бьется бешено, как у...
— ...Люси? — поймав удивленный взгляд, объяснил, — Когда я рядом с ней, ее сердце сильно-сильно бьется. Когда в поезде мне становится плохо, она укладывает меня к себе на колени и гладит по волосам, ее сердце бьется так же. И сейчас, когда она у меня температуру мерила, оно так же билось. А если у меня оно бьется так же? Знаешь, мне приятно, когда она трогает мои волосы, когда кричит на нас,когда мы приходим к ней в квартиру рано утром через окно. Приятно, когда я смотрю ночью, как она ерзает от холода, и при этом она очень милая. Приятно, когда она ко мне прижимается, когда я ложусь к ней в кровать, когда остаюсь с ночевкой. Я ее защищаю на заданиях, когда на нее нападают. Хочется еще и еще защищать ее. Когда мы ездили на горячие источники, она, по пьяне, решила, что я большая черепаха я я должен ее катать. И мне было приятно. когда она ко мне прижималась, сердце колотилось очень быстро. Я думал, оно выпрыгнет и убежит, помахав мне рукой. Это Любовь?
А Лисанна...сидела громом пораженная. Она готова рвать и метать, убить Хартфелию, расчленить, закопать в разных уголках планеты, сесть на землю и разреветься.
— А у меня... А у меня так же сердце бьется..? Нацу? Скажи, бьется?!Сейчас?! С тобой?! — выкрикнула она, вставая со стула.
— Нет. Как обычно. Что-то не так? Лис? — спросил обеспокоенный Нацу, смотря, как девушка, вся в слезах, медленно садится на пол, хлюпая.
— Дура...
Это было единственное слово, которое она сказала, до того, как вылететь из дома, будто ошпаренная. Нацу, непонимающий ничего, посмотрел на кота, который стоял за шкафом и наблюдал за всем этим, а тот лишь пожал плечами.
Через 5 минут вернулась Люси. Она думала над словами Эльзы...
20 минут назад
Златовласая девушка была на пол пути к лекарю, как встретила...
— Эльза? А что ты тут делаешь? Я думала ты в гильдии.
— А, Люси. Полюшка попросила сходить к лекарю и купить зелье. А ты что тут делаешь?
— Для Нацу надо таблетки взять. Совсем расклеился. Мы пришли к нему, а там бедный Хеппи уже еле как летал. Вовремя мы с Лис пришли... — на последнем предложении она погрустнела. Причем, резко.
— Люси? Что случилось? — спросила Эльза, обеспокоенно.
— Просто, понимаешь, мне трудно. Трудно разобраться в себе. Очень. Я не понимаю — Люблю я его, или это просто любовь к другу...
— А что ты к нему чувствуешь? Что, по твоему, Любовь?
— Это когда ты хочешь провести с ним всю жизнь, не отпускать и...кормить? — обе засмеялись.
— Любовь — это то, что нельзя объяснить. Она может быть разной. Некоторые думают так, как ты, но это любовь к другу. Некоторые, что это когда хочется оберегать, обнимать, целовать и никому не отдавать. Но чаще всего — это тогда, когда у тебя сердце хочет выпрыгнуть из груди, при виде него. Когда ты злишься, видя его с другой. Хочется оторвать ей голову. Убить. Это ревность. И она — часть любви. Если ревнуешь — значит любишь.
— Знаешь, я ревновала. Его к Штраус. Она постоянно с ним. И мне не приятно, когда она рядом со мной. Но мне приятно, когда он называет ее
подругой Просто подругой, ничего больше. Еще мне приятно, когда он запрыгивает ко мне на подоконник, ложится рядом, обнимает и засыпает. Мне было приятно, когда я поцеловала его в лоб, меря температуру. Приятно, когда Лис заревновала его ко мне. Приятно, когда он
постоянно, находя задание, первым делом идет ко мне. Приятно, когда говорят, что Нацу всегда можно найти у меня в квартире. Приятно, когда Хеппи называет нас «Сладкая парочка», хоть я и ору на него, называя шавермой. Мне приятно, когда я увидела в их доме кучу заказов с выполненными заданиями, которые он хранит. Приятно, что он подписал первое задание со мной. Приятно, когда он на горячих источниках меня катал, притворяясь большой черепахой. Каждый день я захожу в магазин продуктов, зная, что он придет. Приятно, когда он меня защищает. Приятно, когда, видя мои слезы, готов за них убить. Приятно, когда он не забыл обо мне, когда появилась Лисанна. Всегда спасает, обнимает и успокаивает. Приятно. На ВМИ. После проигрыша Флер он меня подбодрил. Знаешь, как я переживала, когда он дрался один с дуэтом драконов? Я себе места не находила. Но он обещал. И выполнил свое обещание. Я моргу еще долго перечислять, что мне приятно. Но, в общем, могу сказать одно:
он мне приятен. Эльза, ты чего? —спросила она,глядя на заплаканную Скарлетт.(автор тоже всплакнул)
— Дочурка...повзрослела... — и обняла ее. Все, что сделала Эльза. Но, успокоившись, добавила, — Люси, ты Любишь его. Хоть я и подруга Лис, я на твоей стороне. Удачи тебе.
Настоящее время
— Нацу? Вы чего? А где Лис?
— О! Люська! Мы разговаривали, и она вдруг убежала в слезах. А сейчас мы думаем, что я сделал.
— Ладно. Я узнаю. Ты вообще сейчас должен лежать в кровати. Ладно, я пошла в гильдию, а ты спи. Хеппи, проснется — скажешь.
— Люська! Я хотел спросить. Чего это у тебя сердце так стучит?
— А я люблю теб...А, точнее ничего. Ладно, я пошла! — перевела тему она. Нацу, хитро ухмыльнувшись, начал подходить к Люси, а ты, в свою очередь, отходить, но стенка не дала ей этого сделать.
— Ну так что? Уже уходишь? А как же мой вопрос? М?
— Н-нацу, т-тебе, наверное, послышалось. Да, послышалось! Я могу идти?
— Эх, Люси, Люси. У меня отличный слух! Я просто не мог ослышаться! И почему ты заикаешься? Не влюбилась ли ты часом?
— Т-т-ы ч-чтот-такое г-гов-воришь? — еле как произнесла она. Нацу ухмыльнулся и, специально дотронувшись до уха носом, прошептал:
— Ты не умеешь обманывать. Просто признай, что ты Любишь меня. Я ж знаю, — и улыбнулся, а-ля «32 не предел».
— Да, я люблю тебя. как друга. Лучшего... — расстроила его заклинательница, сама того не понимая. Он вздохнул, опустил заклинательницу и поплелся к себе в кровать. Люси, видя его состояние, только подошла поближе к нему.
— Хах... А я, дурак, надеялся...
«Надеялся...»
— Н-надеялся? На что? — спросила Люси. Тот глупо посмотрел на нее и ответил:
— На взаимность...
Всего два слова и она около него. Всего два слова и она у него в объятиях. Всего два слова и они...слились в поцелуе. В нежном, трепетном, страстном и чувственным. Сейчас, именно сейчас, они разговаривают. Передают все чувства через поцелуй. Их языки танцуют танго. Они не могут без воздуха, и им наплевать на это. Им наплевать на то, что за шкафом Хеппи тихо шепчет свою коронную фразу. Им наплевать на то, что Лисанна сейчас стоит на пороге и смотрит на это все. Они вместе и это — главное.
У Люси потекли слезы. Слезы счастья. Она рада. Так же, как и он. Он ликует, но про себя. Так же, про себя, он нарисовал себе идеальную жизнь с ней, детей от нее и домик с ней. Все с ней. Без нее никуда...
