Веселое соседство

Мальчика с камерой и девочку с микрофоном в руках я приметила ещё издалека и сразу же попыталась перейти на другую сторону улицы, но милый дяденька-гаишник с полосатой палкой в руках многозначительно приподнял густые брови, из-за чего мне пришлось с виноватым видом вернуться обратно с середины дороги. Конечно, понятно, что за переход в неположенном месте мне грозил бы штраф, но вот общаться с этими ребятами мне хотелось меньше всего на свете. Я знала их: мы далеко не один раз пересекались в общих компаниях на студенческих сборах, знали друг друга по именам, но после прошлогоднего переезда педагогического факультета в другой корпус на противоположном конце города начали видеть друг друга всё реже и реже. Нина с Ромой были близнецами из обеспеченной семьи и среди своих сверстников значительно выделялись не только неформальным внешним видом, но и талантами в сфере журналистики. Они вели студенческий журнал, были инициаторами введения внутреннего телевидения и проявляли невиданную активность в публичной жизни университета. Почему я их опасалась? Хороший вопрос. Возможно, из-за их участия в посвящении в студенты, когда я была на первом курсе и едва не получила инфаркт на камеру после их пугающих шуточек? Или из-за их расследования в прошлом году, когда они раскрыли личную жизнь одного из преподавателей, после чего он едва не вылетел с работы? У близнецов не было понятия личного пространства, но если их внимание падало на кого-то, они не останавливались, пока не добивались желаемого. Идея с каменным лицом развернуться назад и пойти обратно, чтобы потом обойти опасное место по дворам, показалась мне идиотизмом, и поэтому я как можно сильнее вжала голову в шею и на максимальной скорости покатилась прямо по самому краю тротуара. Да-да, это не оговорка, именно покатилась — по случайному совпадению, выходя с работы, я умудрилась споткнуться и разорвать свои босоножки в пух и прах. Ролики пришли мне на взаимовыручку вместе с ехидным напутствием Виктора Алексеевича: «Катись домой, Кот». И вот сейчас я пыталась незаметно, не привлекая внимания, пролететь мимо старшекурсников, наверняка проводивших очередной социологический опрос, но… Как ни крути, но на роликах я привлекала внимание куда больше обычных прохожих, и господа журналисты тут же мигом рванули ко мне, нацеливая камеру и радостно улыбаясь. По закону жанра, тут следовало случиться чему-то эпичному — должна была начаться перестрелка или что-то в этом роде, но получилось гораздо банальнее: я с обреченным «ауч» запуталась в собственных ногах и полетела на асфальт под шокированными взглядами свидетелей. Я с тихим стоном распласталась животом на горячем асфальте и глубоко вздохнула, слушая, как под гробовую тишину мимо по дороге проехал громко тарахтящий трактор. — Извини… — раздался через несколько секунд тонкий писк девушки, и чья-то рука виновато коснулась моей спины. — Ты живая? Поднимайся!.. Рома… Ром, мы, кажется, убили Сашу! — Да подожди, помолчи, — раздался на этот раз голос пониже. — Но… — Молчать, женщина, — цыкнул ещё раз парень, и меня насильно перевернули на спину. Я блаженно вздохнула с закрытыми глазами, нежась под ласковыми лучами летнего солнца. — Вроде дышит… Если в летаргический сон не впала, конечно. — Что?! Какой к черту летаргический сон?! Я не… Я подняла руку, закрыв глаза от слепящего света, и посмотрела на спорящих близнецов. С интересом слушая спор старых знакомых, количество пирсингов на лице и татуировок на руках, кажется, только увеличилось с нашей последней встречи, я уселась, не поднимаясь с асфальта, и задумчиво подперла подбородок рукой, свободной ладонью крутя колесики на одном из роликов. — Если бы ты не вызывался в добровольцы, тогда мы… — Тогда мы не получили бы халявный зачет у Малкиной! Так что ты ещё благодарить меня должна. Я покачала головой и с кряхтением поднялась на ноги, подумывая не стоит ли сбежать, пока они отвлеклись. Врожденная вредность не дала мне это сделать, и я вежливо коснулась плеча девушки. — Может, скорую вызовите? Просто тут человек по вашей вине умирает… — Да-да, конечно, пять минуток подожди, — отмахнулась Нина и открыла рот, чтобы продолжить спорить со своим братом, но тут сообразила, что что-то тут не так. — Стоп, кто умирает? — Она умирает, что тут непонятного? — фыркнул парень, махнув на меня рукой, и тоже замер, хлопнув ресницами. Карий взгляд внимательно скользнул по мне, остановившись на роликах. — Это ведь ты умираешь, да? — Я, я, — кивнула я, отряхивая черные штаны от пыли. — Скоро уже поздно будет неотложку вызывать, кома — это дело серьёзное. Близнецы вдруг многозначительно переглянулись, и на хитрых лицах расплылись удовлетворённые улыбки. Я невольно напряглась. Знала я этих товарищей: если они были довольны, значит, тут определённо что-то нечисто. К подобному типу людей я без сомнений могла причислить Ленку, потому что если видела на её лице столь же хитрую гримасу, понимала: легче купить билет в другой город и свалить первым же рейсом куда подальше, чем отказаться от её идеи. — Ромчик, ты камеру ведь не выключал? — протянула девушка. Мы все втроём дружно перевели взгляд на массивный съемочный агрегат, закреплённый на трёхногом штативе. Красный огонёк подмигнул нам, отвечая на заданный вопрос. — Нет, Нинчик, не выключал, — качнул головой Роман, и брат с сестрой моментально кинулись к камере, едва ли не отталкивая друг друга, нажимая на кнопки и пристально разглядывая небольшой экранчик. — Смотри, смотри, вот тут идеально в кадр зашла. Если бы не упала, то цены не было бы… — Но даже падение в тему! — перебила девушка брата, хватая его за руку и оттаскивая запястье, чтобы самой ткнуть в экран. — Я отвечаю, она подходит к первому варианту задания идеально! Слушай, а у тебя время есть? — глянула Нина на меня резко. Я поникла, соображая, что после грандиозного падения убежать быстро у меня не получится, даже если отдохнуть хочется очень и очень сильно. В принципе, какая разница, да? Дома всё равно никого не будет — этот гад наверняка уже съехал от меня после нашей утренней случайной встречи на выставке, когда мне и довелось узнать, что он, оказывается, очень и очень богатый мальчик. — Ну, и что вы от меня хотите? — печальным-печальным голосом спросила я, с безысходностью разглядывая едва не обнимающихся от счастья светловолосых близнецов. — Участия в нашей корометражке, — Нина подскочила ко мне ближе, заботливо помогая отряхнуть одежду после падения. Делала она это так быстро и настойчиво, что я заподозрила её манипуляции в регулярности — сама такая же была, когда жила с родителями. Попробуй тут не наберись опыта в очищении одежды, когда существуешь в одной квартире с огромным белоснежным котом, который линяет, кажется, круглый год. — Каждое лето в нашем университете проходит конкурс при поддержки городской студии телевещания, — воодушевлённо поделился со мной информацией Роман. — В сентября сдача работ. — Сначала корометражки участников участвуют внутри универа, но если мы победим, но нашу работу покажут по телевизору, — Нина с самодовольной усмешкой спрятала руки в карманов джинсов и ослепительно улыбнулась. — А мы победим. — Особенно с тобой, — подтвердил парень, задорно подмигивая. — Согласна? — И зачем вам именно я? — неопределённо вопросила я, чтобы не давать уверенного согласия, хотя Нина, вцепившаяся в мою руку, словно ребёнок в мягкую игрушку, кажется, не рассматривала никаких вариантов, содержащих отказ. — Из меня актриса же никакая. — Мы снимаем корометражку по типу “Как я провёл лето” про студентов с каждого факультета, — Рома задумчиво хмыкнул, чуть скривившись. — Ну, то есть будем снимать. Мы поначалу отказались от этой идеи, потому что все ребята с педфака или на летних практиках, или разъехались по домам, но мы совсем забыли про тебя. — Ты же в том кафе всё ещё работаешь летом, да? — Нина была чуть ниже меня по росту и невинно заглянула в глаза снизу-вверх, хотя я знала, что на глубине этих невинных глаз таится дьявольский блеск. — У меня неинтересная жизнь, — выдвинула я самый убедительный аргумент, что был у меня в наличии, не особо горя желанием становиться звездой университета, но тут же невольно вспомнила насыщенность последней недели и тут же постаралась сдержать на лице максимальную убеждённость в своих словах, чтобы близнецы ничего не заподозрили. Рома переглянулся с сестрой и хитро улыбнулся: — Нинчик, напомни, мы уже успели сказать Саше про вознаграждение за помощь нам и процент от гонорара?.. Уже спустя час мы сидели на скамейке в одном небольшом сквере под тенью раскидистого дерева и ели мороженое, а я заканчивала рассказывать события последней недели, не делая акцентов на личности Люшечки и не озвучивая его имени — в отличие от близнецов, у меня было понятие личного пространства и, даже несмотря на обиду на соседа за обман, раскрывать его я не собиралась. Слушали меня с открытым ртом, даже не смея прервать от рассказа. Вся аппаратура была на несколько дней убрана в рюкзаки, а её место в руках начинающих журналистов заняли блокнотики и ручки. Стоит заметить, что еще никогда, даже на практике, я не чувствовала себя настолько значимой — кажется, они конспектировали каждое мое слово, да ещё и успевали охать в нужные моменты. — И вот, сейчас, возвращаясь с работы, я чуть не разбилась насмерть после ваших воодушевленных метаний по направлению ко мне, — я, наконец, набрала полные легкие воздуха, закончив повествование, и неуверенно посмотрела на близнецов, с открытым ртом слушающих меня. — Я же говорила, что ничего интересного. Не будете же вы рассказывать про моего соседа-гея в студенческом фильме. — Не будем, конечно, но я как в фанфик попала, — на выдохе протянула Нина мечтательно. Роман согласно закивал, что-то черкая в блокноте на молниеносной скорости. — Ты когда сможешь встретиться ещё раз, для первых съемок? Мы с Ромычем обсудим всё за пару дней, а потом уже в любое свободное для тебя время, у нас почти всё время до конца лета. Я бы хотела начать с твоей работы. — Кхм, — я прокашлялась, красочно представив, что мне скажет на это Виктор Алексеевич, и уже хотела было отказаться, но вспомнила про обещанную треть от гонорара, полученного за возможную победу. — В общем, номер у меня вы взяли, позвоните, как всё решите, и там уже будем думать, когда встретимся. Может, я вообще передумаю? Нина уверенно покачала головой: — Не передумаешь. У тебя нет никаких шансов на отказ… — И кто в здравом уме отказывается от денег, — закончил за сестру Рома. За этот час плотного общения я уже успела понять, что это для них это абсолютно привычно: если один начинал говорить, тогда второй обязательно заканчивал предложение, хоть мысли у них нередко шли вразрез друг с другом. — Всё-таки хорошо, что ты встретилась нам. — Я так не думаю, — пробормотала я себе под нос, вызвав у близнецов только смех. Веселье прервал звонок телефона Нины, и, сказав пару слов собеседнику, девушка поднялась на ноги и снова обратилась ко мне, перешнуровывающей развязавшуюся шнуровку на роликах: — Короче, нам сейчас надо бежать, родитель бунтует, — она многозначительно глянула на Рому каким-то понятным только им взглядом и продолжила: — За эти пару дней мы составим приблизительный сценарий, а тебе тоже небольшое задание — попробуй уговорить своего соседа на съёмки. Я хмыкнула, затягивая шнурки еще сильнее, и добавила ехидства в голос, не поднимая взгляда и уже зная, что даже пытаться не буду. — И как ты это себе представляешь? «Привет, не хочешь ли ты на весь город заявить о своей ориентации?». Да он меня сразу… Я откинулась на спинку скамейки, не закончив предложение, и покачала головой. С этими близнецами невозможно разговаривать — за последний час они уже раза три успели появиться ниоткуда и пропасть в никуда. Прямо как и сейчас…