Глава 4
— Эй, ты спишь что ли? — Чимин незаметно толкнул своего друга в бок, — Юнги! Я тебе тут душу изливаю, а ты дрыхнешь?! Кажется, пара по политологии совершенно не интересовала парней, поэтому они, никого не стесняясь, спокойно занимались своими делами. Нет, на самом деле они не были раздолбаями, которым плевать на учебу и всё, что с ней связано. Этот предмет всегда вызывал у них вздох облегчения, потому что только на нём они могли позволить себе закрыть глаза на правила и немного расслабиться. Кто сказал, что учёба бывает простой? Каждая профессия по-своему сложна, будь то журналист, химик, бухгалтер или переводчик. Кажется, Чимин уже сотню раз пожалел, что не поступил в танцевальную академию, потому что именно ему журналистика давалась сложнее всего: он сутками сидел, пытаясь написать очередной доклад или выучить бесконечные конспекты, чтобы кое-как вырвать себе хотя бы троечку на экзамене. Правда, он знал, что в любой безвыходной ситуации он всегда может попросить помощи у Наён. Вот уж у кого почти никогда не было проблем с учёбой, так это именно у неё! Единственный предмет, который никак не давался девушке — философия, но и это, скорее, потому, что преподаватель с первого занятия невзлюбил её распространённые ответы, едкие комментарии, которые всегда точно били в цель, и постоянную готовность к его занятию. Юнги даже как-то раз пошутил, что это всё, наверное, оттого, что девушка напоминает ему его неразделённую первую любовь. Знал бы парень, насколько близок он был к разгадке. Что же касается Юнги, он никогда не рвался в отличники, но и отстающим не был. Он звал себя «серой массой», потому что всегда находился где-то посерединке, проводя черту между Наён и Чимином. Возможно, прилагай он чуть больше усилий, Юнги смог бы быть на одном уровне с девушкой, но тот просто не видел в этом особого смысла. Зачем тратить драгоценные минуты, если и так всё вполне неплохо? Лучше провести лишний час в любимой каморке, терзая синтезатор и свой измученный мелодиями мозг, чтобы в очередной раз написать что-то. Написать и спрятать глубоко в свой ящик, боясь, что кто-нибудь случайно услышит его глупые переживания, которые он выплёскивал в музыку. Это казалось странным ему самому, поэтому только его друзья знали об этом сумасшедшем, как он считал, увлечении. Только вот, сколько те не уговаривали дать послушать хоть что-нибудь, парень отказывался показывать им свою душу. Наён неоднократно обижалась на него за это, повторяя, что они самые близкие ему люди и он точно может им доверять, но Юнги упорно твердил, что весь этот «бред» не имеет права на существование, поэтому его друзьям не о чем переживать. Даже сейчас, во время пары по политологии, какая-то дурацкая мелодия билась загнанной птицей в его сознании, не желая покидать своего создателя. Парень старался отвлечься на болтовню Чимина, который уже в сотый раз за сегодняшний день произнёс имя Аран, из-за чего Юнги тут же пробивала какая-то странная дрожь. Прошло уже два дня, а парень всё ещё никак не мог решиться и рассказать своему другу о «помощнице», которая свалилась на него, как снег на голову. Он уже представлял, как Чимин, нарушая все границы, будет каждый день вертеться в каморке, мешая сосредоточиться и работать, с чем уже неплохо справлялась сама Аран, отравляя своим присутствием это священное для Юнги место. — Ну, Юнги! Скажи уже хоть слово, а то мне кажется, что я сам с собой разговариваю, — Чимин положил голову на свои руки и жалобно канючил, будто бы выпрашивая у друга какую-нибудь сладость, — она избегает меня. — Ох, лучше бы ты за каждой юбкой бегал, чем так, — Юнги тяжело вздохнул и нехотя взглянул на подругу, которая что-то усердно черкала в своей тетради, — видимо, ты не так уж и интересен ей, раз она настолько старательно не хочет тебя замечать. — Но она же улыбается при встрече! И даже отвечает, когда я с ней здороваюсь! — Чимин почувствовал, что друг, наконец, обратил внимание на его страдания, и тут же принялся повторять тот самый душещипательный монолог, который был произнесен несколькими минутами ранее. — Притворяется вежливой, скорее всего, — Юнги уже даже в красках представил, как та самая Аран наигранно улыбается, а спустя секунду резко делает крайне недовольное выражение лица. — В смысле притворяется? Я что, настолько противный? — рыжеволосый парень удивленно вытаращил глаза на своего друга, напоминая, скорее, маленького испуганного ребёнка, чем взрослого парня, — и нет, с чего бы ей притворяться? Она же такое солнышко… — Ага, солнышко, как же. Из неё такое же солнышко, как из меня зубная фея, — Юнги еле слышно пробубнил себе под нос и раздраженно закрыл глаза. — Нет, я что, правда, некрасивый? — Чимин скуксился и недовольно скрестил руки на груди, а потом поднял глаза на подругу и принялся всячески доставать её, кидая скомканные бумажки. Девушка пыталась отвязаться от приставучего друга, но её испепеляющие взгляды и злобное шиканье были пропущены мимо глаз и ушей. Она не хотела лишний раз отвлекаться от лекции, да и причина отвлечения тоже была сомнительна. Стоит только Чимину завладеть её вниманием, как обратного пути уже не будет. Юнги, который сидел между ними, еле слышно засопел, и поэтому у гиперактивного парня больше не оставалось преград, чтобы достать девушку. Колпачок от ручки, метко прилетевший ей в лоб, стал последней каплей, и она тут же повернулась в сторону обидчика. Глаза, за секунду до этого метавшие молнии, мгновенно смягчились, увидев щенячий взгляд этого непутёвого мальчишки, а сердце предательски заныло, не предвещая ничего хорошего. — Если ты до сих пор считаешь себя бессмертным, то прости, Чимини, мой кулак скоро тебя разочарует, — девушка злобно зыркнула на парня и выдохнула, вновь уткнувшись в свою тетрадь. — Ну, Наё-ё-ён! Скажи, что я красивый, а? — парень перегнулся через Юнги и буквально навис над девушкой, — ну, красивый ведь? Что делать, если ты пытаешься дышать, но спасительный кислород не доходит до лёгких? Как заставить глаза не жмуриться, если веки будто склеили самым прочным клеем? Наён и сама не знала, что с этим делать, но всё же смогла решительно поднять голову и, сделав безразличный вид, оценивающе взглянуть на парня. Как у него вообще мог возникнуть такой вопрос? Неужели хоть один человек на Земле может считать это чудо некрасивым? Аккуратные черты лица и пухлые щёчки, которые постоянно хочется трогать, тёмные, как безлунная ночь, глаза, которые превращаются в две узкие щёлки, когда он улыбается, а уж улыбка. Да ради этой улыбки Наён каждый божий день заставляла себя встать с кровати и тащиться в ненавистный ей универ! Да все девушки оглядываются ему вслед, неужели он не замечает?! Хотя нет, замечает. Наён не раз видела, как он, пошленько улыбнувшись, спрашивает номер телефона у очередной попавшей в его сети красотки. К чему тогда все эти глупые вопросы? Потешить самолюбие? Или поиздеваться над бедной девушкой, которой и так глаза некуда деть из-за чёртового обаяния Чимина?! — Ты так долго думаешь, что это заставляет меня расстраиваться, — парень слегка нахмурился, — я что, по-твоему, некрасивый? Серьёзно? — Господин Пак, если вас это утешит, то вы сегодня просто прекрасно выглядите, — преподаватель внезапно сменила свою монотонную манеру речи и громко воскликнула на весь кабинет, заставив парня смущенно прикрыть лицо руками, — жаль, конечно, прерывать вашу драму, но позвольте мне, пожалуйста, продолжить нашу лекцию. — Простите моего друга, он дурак, — извинившись, Наён тут же дала тому подзатыльник. — Соболезную, — между делом бросила преподавательница и продолжила свой рассказ.***
В столовой, как и всегда, было море народа, но Наён всё же успела занять свой любимый столик, куда несколькими минутами позднее приземлился и Чимин с целым подносом еды. — Сколько же в тебя лезет, — девушка с нескрываемым удивлением разглядывала тарелки, — знаешь, я уже вижу тебя лет в шестьдесят, с таким же размером одежды, как и возраст. — Не боись, у меня быстрый обмен веществ, — парень щёлкнул по носу девушке и принялся за еду. Если до этого момента эмоции хоть как-то удавалось держать под контролем, то сейчас все внутренности девушки сплелись в тугой узел, лишая всякого желания кушать. Как можно просто сидеть рядом и не обращать внимания на то, как он мило морщится, когда откусывает булочку, а затем блаженно расплывается в улыбке, когда понимает, что именно этого момента он так сильно ждал последние два часа. Наён несколько раз убедилась, что Пак Чимина нужно изолировать от неё, официально запретить законом появляться в её зоне видимости, только вот что поделать, если он её лучший друг? — Ты почему не ешь? — парень вдруг замер и вопросительно взглянул на девушку, — я же и для тебя купил, угощайся, пока я добрый. От его милой улыбки у Наён что-то вдруг закоротило внутри, а руки затряслись, как будто сдерживая искры, которые вот-вот вырвутся из её груди. Она смущённо улыбнулась. — Нет, мне что-то перехотелось, — девушка вдруг резко спохватилась и ехидно усмехнулась, — не наешься, а потом выслушивать от тебя, что это я во всём виновата. — Ну, тогда как хочешь, я предла… — Ложь. Она может принимать разные формы. Умолчание, ложь во благо, наглая ложь прямо в глаза. Думаю, притворство тоже можно считать одним из самых опасных видов лжи. Возможно ли из неё выпутаться, как вы думаете? Музыка в колонках неожиданно закончилась, и голос, раздавшийся на всё помещение, заставил всех затихнуть в ожидании того, что на сегодня им приготовил МС Шуга. Как только тема для рассуждения была озвучена, по залу пронёсся лёгкий гул. — Нет, невозможно, — Наён тихонечко выдохнула и отпила один глоток яблочного сока из стакана Чимина, но тот даже и не заметил, стараясь услышать продолжение речи. — Кажется, у Юнги что-то случилось, — парень всегда был очень чувствителен к своим друзьям, поэтому сразу заподозрил что-то неладное. — Хмм, кто-то в чате попросил меня посчитать, сколько раз я соврал за сегодняшний день. Что ж, давайте попробуем. Во-первых, пожелал своему соседу доброго утра, хотя оно было далеко не добрым, потому что я проспал. Во-вторых, соврал маме по телефону, что у меня всё хорошо, хотя я не успел позавтракать и вообще, у меня закончились деньги на еду. В-третьих, я сегодня с утра переустанавливал одну программку… Я думаю, вы поняли, что я сделал, поставив галочку в графе «я согласен с условиями пользования», да, я вновь соврал. В колонках раздался приглушенный и немного хрипловатый смех. Люди в столовой лишь беззвучно улыбнулись, понимая, что и сами чуть ли не каждый день так лгут. — Это я пытался пошутить, не обращайте внимания. Так вот, ещё я соврал преподавателю, когда извинялся за то, что опоздал. Почему? А потому что я не сожалел об этом, точнее перестал сожалеть, когда меня отчитали, как последнего жалкого котёнка, нашкодившего в углу. Почувствовал себя бунтарём! Ох, ещё я соврал другу, что съел последнюю жвачку. Прости меня, малыш Ч! Ещё я врал в течение всей лекции, когда делал вид, что слушал её, хотя на самом деле спал. Это ведь можно считать за ложь? — Малыш Ч?! Нет, серьёзно, малыш Ч?! — Чимин с грохотом поставил стакан на стол и шумно выдохнул, — ещё и жвачку для меня пожалел, зараза! Не буду больше с ним разговаривать! Парень откинулся на спинку стула и, вслушиваясь в песню, которая рассказывала про бедного парня, пойманного в капкан лжи, вдруг вспомнил, что сегодня ему срочно нужно попасть в торговый центр. — Мышка, что ты делаешь сегодня вечером? — вопрос Чимина застал девушку врасплох, но она, проглотив ком в горле, всё же смогла выдавить из себя язвительный ответ. — Что, все бабы закончились? — она усмехнулась, — советую обратить внимание на преподавательницу по психологии: она давно к тебе неровно дышит. К тому же, довольно опытная женщина. — Ой, ну хватит уже издеваться, — парень невольно поёжился, вспомнив эту стальную бабулю, которая каждый раз прячет улыбку, стоит ему только томно прикусить нижнюю губу, — она мне в кошмарах иногда снится. — Поделом тебе, — Наён вдруг рассмеялась, представив, как Чимин убегает от этой весьма пышной особы, которая явно желает достать его хоть из-под земли и зацеловать до смерти, — чего хотел-то? — Пожалуйста, скажи, что ты на машине сегодня! — парень сложил руки в умоляющем жесте. — Конечно, на машине. На улице холод собачий, — какие-то странные мысли закрались в голову Наён. А вдруг он попросит подбросить его к девушке? Или ещё чего хуже, забрать вместе с ней из клуба? Нет, она точно не переживёт этого. — Мне просто нужно скоротать где-нибудь три часа, перед тем, как забрать Нану с репетиции, — Чимин потянулся и, поставив поднос на стол, предназначенный для грязной посуды, вышел в коридор вслед за Наён, — и я хотел предложить тебе сходить со мной в торговый центр. — Ох, какая честь, Чимини, — девушка в который раз рассмеялась, стараясь не расплакаться от какого-то странного чувства. Она прекрасно понимала, что парень никуда бы не позвал её, не будь у той машины. Зачем? У него всегда есть кто-то, кто будет гораздо веселее и интереснее. — Не язви, мышка, ты же милая на самом деле, я знаю, — парень потрепал девушку за щёку и помог надеть пальто, аккуратно придерживая её волосы, чтобы те не зацепились за пуговицу на воротнике, — у меня закончились носки, осталось всего две пары целых трусов, потом я ещё хотел новый свитер. Парень задумчиво почесал затылок, совершенно не обращая внимания на удивлённую Наён, которая всё ещё не могла понять, в какую сказку сейчас попала. — Ах, точно! Ещё нужно купить какой-нибудь подарок Нане, потому что мы в следующую пятницу идём к ней на выступление, а я не хочу дарить ей одни цветы. Вот, а ты девушка, поэтому тебе лучше знать, что ей понравится, да и Юнги сегодня занят, — Чимин открыл дверь перед Наён и пропустил её вперёд, слегка поёжившись, — ух, холодина какая! Да, кстати, ты ведь знаешь, что мы в следующую пятницу идём к ней выступление? Отменяй там своих мужиков! — парень заливисто рассмеялся, возвращая подруге её же шутку. — И когда это я стала для тебя девушкой? — кажется, это единственная фраза, которую Наён уловила из всей речи парня. — Ты всё ещё злишься на это? Ты же говорила, что простила! — Чимин внезапно обхватил талию девушки, а потом и вовсе закинул нервно трепыхавшуюся Наён к себе на плечо. Мир перестал существовать для неё в тот момент, он сжался до размеров рук парня, так крепко обнимавших её. Неконтролируемая улыбка расцвела на лице, а задорный смех, как ни пыталась девушка его скрыть, рвался наружу. — Пак Чимин, опусти меня на землю! Сейчас же! — Наён визжала и брыкалась, но парню, казалось, это не доставляло никаких неудобств. — Опущу, когда простишь! — её друг усмехнулся, — а нет, не опущу, пока не пообещаешь мне устроить свидание с Аран! — Я сказала, сейчас же, — парень почему-то испугался стального голоса Наён, который вообще редко когда можно было услышать, и тут же поставил девушку около водительской двери её автомобиля. Нет, сердце уже не ныло, оно просто не подавало признаков жизни, а глаза щипало так, что она тут же отвернулась и села в свой Опель. Чимин, немного опешивший от событий, быстро юркнул на соседнее сидение, боясь произнести хоть один лишний звук. — Так ты сходишь со мной? — парень осторожно повернулся к девушке, стараясь понять причину внезапной смены её настроения, но, не придумав ничего путного, просто забил на это. — Пристегнись, малыш Ч, — Наён вставила ключ в замок зажигания, — сейчас будет страшно.***
У Юнги разве что пар из носа не шёл. Он терпел, долго терпел, но когда она поставила совершенно не ту песню, которую он наметил в плане, что-то внутри парня взорвалось, и он, обхватив голову руками, громко и продолжительно выругался, вспоминая все самые страшные и неприличные слова, которые он только знал. И, поверьте, Аран даже немного испугалась, услышав этот зловещий речитатив, и предпочла осторожно присесть на диван и не отсвечивать в ближайшие пару минут, пока Юнги не придёт в себя. — Если ты не будешь меня слушаться, я запру тебя в мужском туалете! — парень устало выключил микрофон и откинулся на спинку стула, — как же ты меня достала, ты себе даже представить не можешь! — В мужском туалете? Думаешь, я боюсь грязных писсуаров или смущённых парней с приспущенными штанами? — Аран заливисто рассмеялась, но, встретившись с изнеможённым взглядом Юнги, немного смутилась, а её смех постепенно сошёл на нет. Она уже третий день наблюдала за тем, как этот странный парень ворчит, пытаясь задеть её колким словом или намёком, но потом вдруг превращается в какого-то совершенно незнакомого ей харизматичного МС Шугу, из которого ключом бьёт жизнь. Порой Аран даже удивляло, что этот хмурый парень может улыбаться и по-доброму посмеиваться. Она спокойно смогла признаться себе, что даже любуется им в такие моменты, исподтишка подглядывая сквозь опущенные ресницы. Только вот потом он выключает свой микрофон и вновь превращается в ворчливого старикана Юнги. — Ты как кость в моём горле, понимаешь? — парень сел на диван рядом с девушкой и схватился ладонью за шею, — вот тут застряла, и никак тебя оттуда не вытащить! — Сколько же в тебе желчи, дорогой мой, — Аран повернулась к Юнги и склонила голову набок, — так и брызжешь ей, как кипящая кастрюлька. Парень прикрыл глаза и немного съехал вниз с дивана, схватившись за голову. И за что на него свалилась эта девушка? Правда, это невозможно выносить каждый день! Она же просто ходячий словарь ехидных слов и устойчивых выражений! Юнги никогда не считал себя профессиональным радиоведущим, но всё же думал, что его речь достаточно хорошо поставлена для того, чтобы затыкать рот подобным наглым особам. Но только этот случай был совершенно безнадёжным. Сегодняшний эфир высосал из парня последние силы, поэтому сейчас у него не получалось даже отвечать на её едкие комментарии. Ему было тяжело врать Чимину, просто неимоверно тяжело. — Специально выбрал такую тему, да? Решил меня позлить? — девушка немного сбавила обороты, видя, что её оппонент сдал позиции, — ложь! Ха! Притворство! Как будто ты сам никогда не притворяешься! — Слишком много чести для такой мелкой пешки, — Юнги даже не удосужил девушку взглядом и, слабо выдыхая, продолжил, — хотя да, соглашусь, ты ещё тот двуликий Янус. Мне приятно, что эта тема затронула тебя. Значит, есть надежда, что и в душах остальных студентов она нашла отклик. — Ох, выключи дяденьку философа, пожалуйста, — Аран даже сама не заметила, как усталость Юнги перекочевала и на неё, заставляя потерять бдительность и убрать защитные шипы, — ты меня пугаешь, когда начинаешь так разговаривать. — Если ты не заметила, я почти всегда так разговариваю, — парень впервые за три дня ощутил какое-то слабое чувство комфорта, — я должен цеплять голосом, рассуждениями. Какой из меня ведущий, если я и двух слов связать не могу? — Не волнуйся, голосом ты уж точно цепляешь, — девушка усмехнулась, — с детства курил что ли? Или кричал много? Вся женская половина только и говорит о том, что твоя хрипотца настолько сексуальна, что они готовы заняться с тобой любовью, лишь для того, чтобы ты что-нибудь сладко шептал им на ушко. — А ты, я гляжу, девушка без комплексов, — Юнги, кажется, впервые по-доброму усмехнулся в её присутствии. — Я думала, что ты это понял, ещё когда я про мужской туалет рассказывала, — Аран, почувствовав небольшое потепление, тоже смогла немного расслабиться, — знаешь, всё считают тебе смуглым молоденьким и подкаченным брюнетом. Эх, кажется, девчонок ждёт разочарование. — Тебе так нравится ругаться со мной? — парень повернул голову в сторону девушки, поймав себя на мысли, что та не так уж и плоха, если не бросается острыми фразочками, — у меня сегодня нет настроения, прости. — А я так надеялась, целую речь подготовила, — Аран слегка потянулась и, заметив на себе взгляд, посмотрела на Юнги, — красивая, да? Парень не отрывал глаз от лица девушки. Что-то казалось ему неправильным в этом моменте, да и во всей этой ситуации, когда они просто сидят на диване и разговаривают друг с другом, как старые приятели. Подсознание кричало, что нужно поставить девчонку на место и вернуть власть самодержавцу, но почему-то не хотелось снова портить и без того зыбкие отношения. — Знаешь, у меня сегодня друг то же самое спрашивал, и он, кстати, влюблён в тебя, — Юнги нехотя взглянул на часы, поняв, что осталось всего полтора часа до конца пар, а он думал ещё дописать последний трек, который упорно не хотел покидать его голову. Только вот Аран всё ещё была здесь и рушила все планы. — Эх, ещё один воздыхатель, — девушка стала подниматься с дивана, — иногда мне кажется, что на мне висит страшное проклятье. — В тебя влюбляются все, кто попадается на пути? — Юнги облегченно выдохнул, когда понял, что девушка собирается уходить, — тоже мне проклятье. — Они не дают мне прохода, ты же сам видел, — Аран немного рассмеялась, вспоминая тот нелепый поцелуй, — да, спасибо, что помог тогда. — Как будто у меня кто-то спрашивал, хочу ли я! — тот недовольно фыркнул. — В какой-то степени эта каморка и ты — моё спасение, — девушка поняла, что её собеседник вряд ли ответит на последнюю фразу, поэтому уже собиралась закинуть сумку на плечо и выйти за дверь, но Юнги вдруг неуверенно прокашлялся. — Почему ты здесь? Зачем отравляешь мне жизнь? Ради забавы? — парень вновь надел на себя маску серьёзности, — это радио — смысл моего существования на данный момент, поэтому я не позволю тебе его разрушить. Девушка долго не могла собраться с мыслями, чтобы ответить на этот вопрос. Действительно, зачем она язвит ему? Зачем находит больные точки, а потом со всей силы нажимает на них? Она сама уже который день ищет ответы, но те всё никак не хотят приходить ей на ум. — Я ничего не собираюсь рушить, не придумывай, — Аран улыбнулась, решив, что такой ответ Юнги может воспринять, как шутку, но всё равно произнесла то, что давно просилось наружу, — хочу быть, как мама. Хочу работать на радио. Девушка вспомнила, как каждый день прибегала к маме на работу и долго-долго наблюдала за бородатым дядей, который с ловкостью управлялся со страшной установкой, на которой были сотни разноцветных кнопочек и бегунков. Вспомнила она и уже давно забытое лицо матери, которая, улыбаясь, вела передачу в студии, отгороженной стеклом. Иногда стажеры приносили им вкусные пироженки, которые Аран тут же уплетала за обе щёки, радуя всех вокруг своей непосредственностью. С тех пор прошло почти десять лет. Почти десять лет, как она предоставлена лишь самой себе. — После этого, очевидно, должна следовать какая-то душещипательная история о твоей семье? — Юнги вдруг обозлился. Она хочет работать на его радио, его радио, которое создал он сам! Его бы вообще не существовало без МС Шуги, а сейчас она посягает на его территорию! — Не волнуйся, розовые сопли не в моём стиле, — девушка ехидно сощурила глаза, — считай, что меня пленили твои шелковистые волосы и твоё старческое ворчание, поэтому я здесь. — Выход там, — парень, поняв, что Аран снова вернулась в своё обычное состояние, решил тоже немного нагрубить, — закрой с обратной стороны, пожалуйста, а то мне лень вставать. — Непременно сделаю наоборот, Сахарочек, — девушка распахнула настежь дверь и ловко вылетела из каморки, поспешно удаляясь от ругающегося матом Мин Юнги.***
Наён немного оттаяла после очередного фиаско Чимина, но всё же старалась вести себя, как настоящий друг, а посему постоянно язвила, подкалывала и всячески доставала этого групенького парня. Она долго смеялась, когда Чимин вырядился в ярко-желтый свитер, который делал его похожим на цыплёнка, а затём гордо продефилировал в нём по магазину, вызывая смущенный смех у посетительниц и персонала. Наён не знала, куда себя деть от стыда, но всё же записала на видео это представление, чтобы потом скинуть его Юнги. Почему-то сейчас ей стало немного легче находиться рядом с ним: наверное, просто привыкла к этим дурацким бабочкам в животе и лёгкому головокружению. Выбрав для сестрёнки Чимина аккуратную серебряную подвеску в форме звёздочки и прикупив всё необходимое для самого Чимина, друзья снова отправились к машине. — Ты же подбросишь нас до дома, мышка? — парень смотрел на неё таким умоляющим взглядом, что девушка снова ощутила себя влюблённой идиоткой, — ты ничего такого не подумай! Я просто ребёнка морозить не хочу! — Жопу ты свою морозить не хочешь, Чимини, — Наён старалась следить за дорогой, что удавалось ей с натяжкой из-за постоянного напряжения, — но только ради Наны я сделаю это. Ребёнок же не виноват, что её старший брат — идиот. — Боже, ты просто ангел, Наён! — парень довольно улыбнулся, а потом сладко потянулся, разминая свои запястья, — Нана сильно скучает по тебе, кстати. Она давно хотела тебя увидеть. Так не хочется это признавать, но мне кажется, что за последние несколько месяцев она сильно повзрослела. — Ну, хоть кто-то из детей в семействе Пак взрослеет! — девушка хмыкнула и включила поворотник, — а то ты как был ребёнком, так им и остался. — А ты разве не знала, что все мужчины в душе дети? Да и вообще! Я уже давно не мальчик, если ты понимаешь, о чём я, — Чимин бросил горячий взгляд на подругу, которая чуть ли не поперхнулась в тот момент собственной слюной. — Да уж наслышана, не волнуйся! — Наён гнала все эти ужасные мысли как можно дальше от себя, потому что из-за них она не могла спать по ночам, гадая, с кем на этот раз развлекается её ненаглядный мальчишка, — герой-соблазнитель! Парень ничего не сказал в ответ, а девушка не решалась продолжать этот бессмысленный разговор. Она уже поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому хранила молчание до самого конца пути. Чимин ловко вылез из автомобиля, собираясь зайти в школу за своей сестрой, но та, очевидно, заметив знакомую машину, сама выбежала из здания навстречу брату, тут же запрыгивая к тому на шею и с упоением душа в своих объятиях. — Оппа! Я так соскучилась! — девочка чуть ли не плакала от счастья, боясь отпустить Чимина из своих рук, — почему ты так давно не приходил домой?! Мама с папой же тоже скучают по тебе! — Всему своё время, зайчик, — парень устало улыбнулся, прижимая к себе, пожалуй, самое драгоценное, что есть у него в этой жизни, — зато сегодня я приехал с Наён-онни! — Привет, Нана, — девушка неловко переминалась с ноги на ногу, стараясь унять дрожь в коленях. Девочка тут же подбежала к своей любимой названной сестричке и обняла, что есть сил. — Наён-онни, по тебе я тоже скучала! — Нана любила эту девушку почти так же, как и своего брата, поэтому очень часто звонила Чимину, чтобы пожаловаться, что соскучилась по ним обоим, — надеюсь, вы не ссоритесь с оппой, потому что иначе я сильно расстроюсь! — Что ты, мы же с твоим оппой лучшие друзья, как мы можем ссориться? — Наён подавила грустную улыбку и погладила девочку по голове. — Так, малышка, у тебя уже нос красный! Ну-ка, давай, лезь в машину, — Чимин открыл заднюю дверь и пропустил девочку в салон, а сам залез следом, усаживаясь рядом. Наён почему-то закусила губу до крови, представив, что этот парень когда-нибудь будет так заботиться о своих детях и жене, но, тут же дав себе мысленную пощечину, откинула назад свои светло-русые волосы, изрядно потрепанные ветром, и села за руль. — Мы с Наён-онни и Юнги-оппой придём посмотреть на тебя в следующую пятницу, — Чимин приобнял свою сестру, прислонив её голову к своей груди. — Правда? — девочка вдруг подскочила на месте и принялась хлопать в ладоши, — и Юнги-оппа тоже придёт? — Придёт-придёт, не волнуйся, — Чимин усмехнулся, вспоминая, что Юнги уже больше года нравился его младшей сестре, если это вообще можно было назвать симпатией, — ты мне лучше расскажи, как у тебя дела в школе? Проблем с математикой больше нет? И тот мальчик, МинХёк, всё еще пристаёт к тебе? Пока девочка с упоением рассказывала о пятёрках, которые успела наполучать за всё это время, о ненавистном мальчике, который постоянно дёргал её за косички и дразнил, Чимин украдкой посматривал на Наён. Девушка еле слышно шмыгала носом и периодически подносила руки к лицу, и у Чимина были все основания полагать, что она плакала. Почему? Неужели он снова сейчас её чем-то обидел? Или, может, причина кроется в чём-то другом? Решив, что ему не стоит лезть к девушке со своими глупыми вопросами, парень вновь переключился на сестру. — А дома как дела? Папа маму больше не обижает? Наён взглянула на Чимина в зеркало заднего вида, потому что знала, насколько сложно ему было задать этот вопрос. Но он всё-таки решился. — Нет, больше не обижает! — девочка широко улыбнулась, — онни, а тебя оппа не обижает? Девушка резко встрепенулась, смахивая остатки слёз со щёк, а потом лёгкая улыбка коснулась её лица. — Обижает? Меня? Да пусть только попробует! — Наён рассмеялась, а через секунду её смех подхватила и маленькая Нана, — ты сама же запретила ему меня обижать, а тебя он слушается. В машине царило настоящее веселье: малышка хохотала каждый раз, когда Чимин только начинал её щекотать, а девушка, которая смотрела на всё это, и сама не могла сдержать счастливой, но немного грустной улыбки. Машина уже подъехала к дому, где жили родители Чимина вместе с Наной, но парень не спешил отпускать сестрёнку, стараясь провести хотя бы на одно мгновение больше, чем он того заслуживает. Пак каждый день корил себя за то, что переехал жить в общежитие и бросил Нану одну скучать по своему брату. — Да, мамочка, я уже около дома, сейчас зайду! — девочка убрала телефон обратно в портфель и засобиралась на выход, старательно скрывая, что вот-вот расплачется. — Ты же не будешь плакать, зайчик? — Чимин очень медленно шёл по дорожке к дому, где он вырос, и старался вспомнить все мгновения, проведённые здесь, особенно те, которые касались его друзей и любимой сестры, — тебе осталось подождать всего одну недельку, и мы снова увидимся. — Оппа, ты же точно придёшь? — Нана остановилась около калитки и посмотрела вверх на Чимина, — и мама с папой придут! Я буду самой счастливой! — Конечно, приду, — парень присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с девочкой, а затем с хитрой улыбкой на лице стал заговорщически шептать, — а ещё, если ты будешь хорошо себя вести, то оппа подарит тебе подарок! — Правда, подарок? А какой? Большой? — Нана боялась оторвать глаз от брата, стараясь запомнить каждую его черту, чтобы потом рассказывать своим одноклассницам о том, какой он взрослый и красивый. — У оппы вряд ли хватило бы денег на большой подарок, но скажу тебе по секрету, — Наён осторожно наклонилась к девочке и очень тихо прошептала на ухо, чтобы Чимин случайно не услышал, — подарок тебе очень понравится! Все девочки в классе будут тебе завидовать. — И онни тоже? — Нана распахнула свои большие глаза и взглянула на девушку. — И я тоже, — та мягко улыбнулась, — твой оппа никому такого не дарит, только тебе! Радостный возглас Наны, кажется, был слышен даже в доме, но девочке было не до этого, потому что она сейчас радовалась даже больше, чем когда ей подарили самую красивую куклу на День Рождения. — Нана, ты ещё не замёрзла? — Чимин осторожно потрогал руки девочки и недовольно цокнул, — ледяная же вся! А ну-ка, марш домой, а то заболеешь, и мама с папой будут волноваться! — Ну, оппа, — девочка тут же сникла, — ещё чуть-чуть! Можно, я ещё немного с тобой погуляю? Мы же целую неделю не увидимся! — А давайте я вас вдвоём сфотографирую? Наён взяла телефон у девочки и уже хотела сделать фото, но Чимин вдруг резко поднял Нану на руки и, забрав телефон у девушки, притянул ту к себе. С экрана на них смотрели три улыбающихся счастливых человека, которые точно запомнят этот момент на всю свою жизнь. Сделав фото ещё и на свой телефон, Чимин вдруг увидел, как в окне дома мелькнула чья-то тень. — Зайчик, тебе пора домой, — он с грустной улыбкой погладил щёку Наны. Девочка со слезами на глазах обняла Наён, взяв с той обещание, что она обязательно придёт на выступление, а потом долго не хотела отпускать Чимина, но тот, ласково поцеловав сестру в лоб, осторожно отстранился от неё, всё ещё не отпуская её плечи. — Слушайся маму и папу, хорошо? — он дождался, пока Нана кивнёт, а потом осторожно развернул её лицом к калитке, — всё, вперёд, отрепетируй всё хорошенько, чтобы твой оппа мог тобой гордиться, люблю тебя, зайчик! Парень выпрямился и ещё долго смотрел вслед сестре, которая вскоре скрылась за входной дверью. Грусть мгновенно обрушилась на него водопадом, поэтому он, подойдя к машине, совсем не хотел садиться внутрь. Ему необходимо было прогуляться, сбросить с себя весь этот груз и вновь стать тем весельчаком Пак Чимином, которого никто и никогда не видел в плохом настроении. Всё как-то одновременно свалилось на него: концерт Наны, на котором ему придется столкнуться с родителями, безответная любовь к этой до ужаса идеальной девчонке, которая не обращает на него ни малейшего внимания, да ещё и с учебой резко не заладилось. О работе Чимин вообще старался не думать, потому что несколько дней назад он рассчитался со своим работодателем, получив свою последнюю зарплату на этом месте. Всё же, ему было обидно, что штат грузчиков сократили, но, возможно, это было и к лучшему, потому что слишком уж часто его деньги задерживали на несколько недель, а то и на месяц! — И долго ты будешь тут морозиться? — Наён тихонечко подкралась к парню и осторожно ткнула его в бок, пытаясь расколдовать. — Пока не забуду весь этот кошмар, называемый моей жизнью, — парень почему-то даже не усмехнулся, но, повернувшись к девушке, продолжил, — мне нужны спасительные объятья. Поможешь? Глупое воспоминание из детства вспыхнуло в памяти у них обоих, и Наён, тут же кивнув, обвила руками торс Чимина. Как давно он не просил её об этом? Пять лет или больше? Девушке сейчас было абсолютно наплевать на почти летние кроссовки в сеточку, в которые она была обута, её волновал лишь стойкий шоколадный запах, исходивший от парня, и его тёплые руки, которые, казалось, смогли закрыть собой всю её спину. — Спасибо, мышка. Наён не знала, насколько долго они так стояли, но ей показалось, что прошла всего одна секунда, когда Чимин мягко отстранился и, потрепав подругу по голове, улыбнулся. — Залезай в машину, а то дрожишь уже вся, — парень и сам сел на сиденье, тут же выкручивая ручку обогревателя на полную. В машине повисла тишина. Приятная, но вместе с тем пугающая тишина, которую никто не решался нарушить. Наён заметила, что так теперь стало происходить слишком часто. Она лишь в тайне надеялась, что это не знак, предвещающий окончание их дружбы. — Ты так ни разу и не общался с ними? — уже перед самим общежитием девушка внезапно заговорила. Пак сразу же догадался, что его подруга имеет в виду, но всё так же молчал, печально разглядывая приборную панель. — Чимини, может, всё-таки стоит поговорить с ними? — девушка прекрасно понимала, что её друг вряд ли станет обсуждать с ней эту тему, но всё же продолжила, — просто, подумай об этом, хорошо? Тот слабо кивнул и, как только автомобиль остановился, тут же открыл дверь. — И ещё подумай о том, каково Нане, — Наён погладила парня по плечу, — доброй ночи, малыш Ч. — До завтра, мышка, и спасибо за сегодня. Вечерняя прохлада встретила парня с распростёртыми объятьями, но ему было совершенно наплевать на то, что завтра он, скорее всего, проснётся с больным горлом.