Забытая любовь

— Опять собираешься напиться? — спросил Юра, когда из магазина Макс вернулся с бутылкой виски и колой. На первый взгляд он был спокоен, но казалось, его что-то тревожило. — Нет, лишь подумать, — ответил тот. Да, напиваться он не собирался. Нужно было помнить и думать. Алкоголь проведёт его по тем тропам, что трезвый разум обходит стороной. Юра был против таких средств, помня, что обычно они заканчивались терзаниями и новым периодом бессонницы. Участвовать в этом он не хотел всей душой, но всё же остался. Как там было? Отрицание. Злость. Торг. Депрессия. Принятие. Бросать друга сейчас, когда он только-только начал приходить в себя, было равносильно вкладывания ножа в его руку для самоубийства. По крайней мере так ему казалось. Он наблюдал все стадии и хотел увидеть последнюю — принятие. Окончательное, а не то, когда Макс просто решил не замечать своих чувств. Они долго сидели в тишине. Юра ждал, когда друг соберёт мысли в кучу и начнёт объяснять, как делал это раньше. Вот уж что с уверенностью можно назвать практикой для будущего психолога. Макс задумчиво цедил виски из кружки и мысленно отматывал назад события. Сегодняшний магазин. Вечеринка. Ночь, когда он ушёл. Начало года. Каждый его приход в реабилитационный центр и стояние за дверью. Момент, когда Даша пришла в себя. Все месяцы её комы. Их последний разговор. Ссора… Удивительно, насколько чётко можно вспомнить, казалось бы забытые, события. Что-то Юра слышал и знал, что-то слышал впервые, о чём-то лишь догадывался. Макс говорил много, больше обычного. Слова находились сами. Подсознание давно уже сложило их в предложения и спрятало в дальнем углу, там, куда добираешься, только когда полностью переберёшь заставленную комнату. Казалось бы, нужно удивиться находке, но пока искал, ты уже собрал кусочки ответов. Осталось лишь сложить их в целую картину. — И что ты собираешься делать? — после долгого монолога спросил Юра. Макс оттягивал момент ответа, наливая в кружку очередную порцию виски с колой. — Не знаю. — А хочешь? — Быть с ней. Макс устало закрыл глаза. Он будто сдулся, сил совсем не осталось. Всё это затевалось для того, чтобы найти ответ, то, что он никак не мог отыскать, а в итоге он нашёл то, что и так знал. Будто открыл загадочный сундук, а нашёл свою же потерянную вещь. А с другой стороны, что там ещё могло быть? Только это. Он всё ещё любил её, хоть и пытался всеми силами не замечать этого. Пусть она и не помнила его, пусть даже не никогда и не вспомнит. Он хотел быть с ней и любить только её. — Тогда в чём проблема? — Я оставил её, когда она нуждалась в помощи больше всего. Поступил как трус. А когда у меня появилась вторая попытка, не заметил этого и оттолкнул её. Третьей попытки не будет, я не имею на это права. — Другими словами, тебя устраивает, что она сломлена настолько, что позволяет себя избивать, — подвёл итог Юра. Он нарочно подбирал слова по-жёстче, чтобы разозлить Макса. — Потому что раньше она бы такого не позволила никому. Всегда сильная и упрямая… Сейчас же она как кукла — тень от себя прошлой. Не имеешь права? Что за бред? Признайся, что просто такая Даша тебе просто не нравится и тебе плевать. Да, Макс действительно любил эти её черты, но и без них Даша останется для него любимой. Он не мог объяснить, что именно любил в ней, потому что любил её всю, без остатка, со всеми недостатками и дурными мыслями в голове. Наверно, это и называют родственной душой. Ему просто было хорошо с ней, спокойно и уютно. Парень в порыве злости кинулся на друга, схватил за футболку, даже кулак занёс для удара. Но остановился, встретившись в победным взглядом. Вся злость вмиг испарилась. — Сукин же ты сын, — усмехнулся Макс, отпуская футболку.

***

Как же так? Ведь раньше всё было хорошо. Она убедила себя в этом. А теперь что-то было не так, казалось чужим и неуютным. Внутри оно шевелилось, рвалось наружу. Она размышляла над происхождением этого непонятного чувства и ничего не понимала. Действительно ли всё было хорошо? Могло ли быть лучше? Могла ли она, Даша, повлиять как-то на это? Она снова грызла разбитую губу, не замечая боли. «И где была твоя гордость, когда ты позволяла ему лупить себя?» — вопрос снова и снова эхом отдавался в ушах. И ведь правда, где? Почему она это позволяла — ей было всё равно. Что же изменилось — её ткнули носом в это. Раньше она бы не позволила так обращаться с собой — пусть одна, зато её не принимают за подстилку. Оставшиеся немногие провалы в памяти не мешали ей складывать кое-какие собственные убеждения. С тёмного экрана телефона на неё смотрело собственное отражение, и в его взгляде читалось презрение. Да, сейчас она была омерзительна себе же. Серёжа сидел напротив и с кем-то увлечённо переписывался — клавиатура так и щёлкала под его пальцами. Даша осматривала его: короткая стрижка, тёмные волосы, вполне себе симпатичное лицо, но в карих глазах таилось безумие. Он был ужасным собственником, его ревность порой доходила до крайности, и это всегда кончалось ссорой. Почему Даша вообще начала встречаться с ним? Раньше он был мил и внимателен, сейчас же больше напоминал помешанного. Из чувств осталось только желание обладать, и одновременно ему хотелось общения с другими девушками. Даша уже была не нужна ему, но и расставаться с ней он не спешил. Поняв это, она решила, что сделает это сама — поднялась и пошла к двери. — Куда собралась? — Ухожу. — Это не ответ, — Серёжа прикрыл ноутбук и посмотрел на девушку. Его пишущий что-то сосед навострил уши и бросал на обоих короткие взгляды. Ему не нравилось то, что намечалось, но уйти он уже не мог. — Это и не ответ, — спокойно сказала девушка. Она сильнее сжала в пальцах ручку двери, будто пол вот-вот мог исчезнуть. Холодный металл давал какую-никакую опору, но пол и не собирался исчезать. — Я ухожу от тебя. Серёжа уже стоял в шаге от неё. Его глаза горели злостью, но девушка смело выдержала взгляд. Её решение было твердо и не изменится даже под ударами. Он видел это и бесился ещё сильнее. В её глазах ему виделась насмешка, хоть таковой и не было. Как эта безвольная кукла могла принять подобное решение, да ещё и смотреть на него так?! Сильная рука сжала костлявое плечо и рвануло через всю комнату назад. Девушка спиной врезалась в стол и задвинутый в него стул. — Я не изменю решение, как бы сильно ты не бил, — холодно сказала Даша. Парень в несколько шагов пересёк комнату. — Это тебя тот пацан надоумил, с которым ты шаталась в магазин днём? — Нет, мне просто надоело быть твоей подстилкой. Серёжа снова рванул девушку за руку с такой лёгкостью, будто убрал с пути стул. Та отлетела к кровати соседа и приложилась носом с металлическими перекладинами. Тело сгорбилось на полу и казалось, стало в несколько раз меньше. Серёжа снова хотел схватить её плечо, но ему помешал сосед. — Эй-эй, Серёг, хорош, — он примирительно улыбнулся и с опаской глянул на девушку. Он впервые застал их перепалку, но о подобном даже не догадывался. Серёжа выдернул руку и с силой захлопнул за собой дверь. — Ты в порядке? Он помог девушке перебраться на кровать и откопал в тумбочке бумажные платки. Из разбитого носа капала кровь, губа тоже кровоточила. Даша благодарно кивнула. У неё кружилась голова, но всё же она решила побыстрее покинуть эту комнату и больше никогда сюда не возвращаться. По пути умоется и обрадует Таню вестью. Только вот у самой двери она пересеклась с Максом. Он сразу подметил её помятый вид, но промолчал. Даша прижимала бумажное полотенце к всё ещё кровоточащей губе. — Я как раз к вам, — сказал парень, зачесав пальцами непослушные волосы. Но пряди всё равно вернулись на место и чуть прикрыли правый глаз. Это вызвало у девушки улыбку, но она сдержала губы, чтобы не лишний раз не тревожить болячку. — Тогда проходи, — пригласила она и открыла дверь. Внутри щёлкнул закипевший чайник. Заметив подругу, Таня налила кипяток в ещё одну кружку и заварила чай. Даша приняла горячий напиток и благодарно кивнула, устроившись на кровати у стола. Макс и Таня сели на стулья. Подруга сокрушалась по поводу свежеразбитой губы и жаловалась Максу на то, что её никто не слушает. Тот слушал и жевал печенье. Даше была приятна её забота, и она прятала слабую улыбку за кружкой. — Я бросила его, — внезапно сказала она, и две пары глаз тут же уставились на неё. Таня моментально замолкла. — Сказала, что мне надоело быть его подстилкой. Он, конечно, не захотел меня так просто отпускать, — улыбка получилась вымученной, губа неприятно напомнила о себе. — Последний бой, так сказать… Её иронию никто не оценил, хотя на лицах промелькнуло облегчение. — И то хорошо, — сказал Макс. Его действительно радовало, что Даша больше не с этим уродом, но от её вида сердце болезненно сжималось. Тогда, три года назад, она была такой же — одинокой и гордой, никого не попросит о помощи и сделает всё сама, даже если будет тяжело. Хотя тогда ей и просить-то было некого. Макс частельно видел её и в общаге, и в колледже, но неизменно одну. Она тогда прятала взгляд за очками, наверно в них ей было комфортнее. За время их общения ей стало проще просить о помощи, но большую часть она упорно или же просто по привычке делала сама. Она раскрывалась перед ним постепенно. Будто книга — глава за главой. Они долго дружили и много переписывались. И тогда, во время ночных разговоров, ей было проще всего рассказывать о себе, своих страхах и комплексах. «Раньше я думала, что мне не нужны друзья, — писала девушка поздней ночью. — что вполне себе смогу прожить и без них. Но ты и Таня… Я уже не представляю себя без вас.» После того разговора их отношения сами собой перешли на следующую ступень. Может, у него, у Макса, всё же есть шанс всё вернуть? Стоит лишь начать всё с чистого листа. С самого начала. Он понял, что чтобы полюбить, Даше нужно вновь начать ему доверять, дать ему снова прочитать себя с первой главы и узнать его. Это будет не третья попытка, нет. На этот раз он не будет искать ту Дашу, а узнает новую. С самого начала. Это займёт время, да, но она стоит этого времени. — Я — Макс, — сказал он и протянул руку. — Приятно познакомиться. Девушки уставились на него с удивлением. Макс впервые за долгое время искренне улыбался. Даша с ответной улыбкой пожала протянутую руку, хоть и не понимала внезапного порыва парня, и представилась в ответ.