В Петербурге городе, на Пяти углах

Прислонившись к стене, Яков удобнее устроился на кровати. Он подтянул Анну к себе, усадил между коленями, заключил в кольцо своих рук. Сдувая непослушные локоны, целовал ее в висок, в нежную кожу за ухом. Анна вздыхала, наслаждаясь отголосками испытанного удовольствия. Откинув голову, полностью расслабилась, будто растеклась по его груди. Казалось, что тонкая грань меж их телами была лишь видимостью, что стали они единым целым и сердце стучит одно на двоих. Осязание возвращалось постепенно, и она почувствовала неудобство под поясницей. Покраснела, словно можно было покраснеть еще больше. – Яков! Ты же … - Все в порядке, Аня, - поцеловав ее еще раз, он отстранился. - Ты хотела меня покормить? Я голоден. Мясо, судя по запаху, еще не сгорело. … Разливая чай по новым чашкам, она пересказала привидевшийся ей эпизод со спасением великого князя. - Как ты думаешь, Яков, какой во всем этом смысл? Сытый, засыпающий от усталости прямо на табуретке, Яков пожал плечами: - Это твои видения, милая. Тут я тебе не советчик. - Не понимаю. Это было сорок лет назад. Князь с трудом вспомнил про этот алмаз, - она вздохнула. - Ну и ладно. Поеду я к себе, Яков Платоныч, маменька и так мне уже высказывала… Встряхнувшись, он дотянулся до валяющейся на полу трости и поднялся с табурета. - Поедем, не стоит ее нервировать. - Яков, не волнуйся, я сама доберусь. Тут рядом, а ты спишь уже… - Ну уж нет, Анна Викторовна, - пройдя в спальню, он вышел оттуда с дразнящей улыбкой, держа в ладони ее шелковые штанишки. - И если вы оставите у меня вот это, я точно всю ночь не засну. Щеки ее опять запунцовели. - Отдай! – она потянулась к его руке. – Только если позволишь тебя проводить, - высоко подняв в воздух предмет ее нижнего белья, он улыбался. - Яков Платоныч! Никогда не верила слухам о вас, как о галантном кавалере! Вы насмешник и шантажист! – подпрыгнув, она выхватила панталоны и гордо удалилась в спальню. Наблюдая с порога комнаты за одевающейся невестой, Яков сглотнул. Похоже, он переоценил свое терпение. … На завтра труп Закопаева никак не могли увезти из мертвецкой. Дежурный унтер забыл заказать похоронные дрожки, и Ярцев, громко возмущаясь невыносимыми условиями работы, сам занес в Сыскное отчет о причинах смерти. Ничего нового Штольман от отчета не ожидал, и не стал даже разбирать однообразные закорючки. В комнату вошел возбужденный Варламов, толкая перед собой заплаканного смазливого мальчишку лет двенадцати. - Вот, Яков Платоныч, поглядите, какого я красавца нашел. - Кто это, Андрей Сергеевич? – Яков отложил рапорт и посмотрел на вошедших. - Стасик, прости Господи, - Варламов сильно толкнул мальчика на стул. - Садись, Стасик. Говори, как тебя зовут. Мальчишка пробормотал. – Стас Иванов. Ну Стасик, чо причепились… - Рассказывай, Стасик, чем ты занимался у сапожника Закопаева, - Варламов пихнул Стаса в плечо. - Андрей Сергеевич! – Яков сделал движение рукой, предостерегая Варламова от грубостей. – Рассказывайте, Стас. Ерзнув на стуле, мальчишка послушно начал. – Учеником я у Закопаева, год уже как. У меня хорошо выходит! Штольман кивнул. – Верю. Продолжайте. - Ну чо продолжать то? Вот с утреня заходит господин энтот, хватает меня за шкирку, и сюда… Варламов, перебивая мальчишку, напомнил: - Ты говори, как тебя сапожник воспитывал. Не стесняйся, все равно расскажешь… Штольман недобро посмотрел на Варламова. - Андрей Сергеевич, прочитайте отчет о вскрытии, выскажите потом свои соображения, - и, вручив тому бумагу, показал на соседний стол. Обратившись к подозреваемому, Яков спросил: - Стас, какие отношения у вас были с Закопаевым? Мальчишка, уставившись в окно, неохотно сказал: - Ну какие… знамо дело, какие… Ваш вон все разнюхал уже… Спортил он меня. Ну а я чо, сирота, кто ж заступится та… - Иванов, вы убили сапожника? – Штольман внимательно следил за реакцией парня. - Да упаси Боже, ваше благородие! Куда я еще пойду, Сан Саныч меня и кормил, и одевал! Он мне подарочки дарил кажный раз, ну там конфет, или пряник однажды. Ну не убыло от меня! Ваше благородие, ей Богу это не я! Варламов, не выдержав, подошел, стукнул кулаком по столу Штольмана: - Как же не ты, голубок ты наш! Яков Платоныч, вчера соседи видели, как он сразу после смерти сапожника деру из мастерской дал! - Так я от страха! И ничо не сразу после смерти! Я и не знаю, когда он преставился, Сан Саныч то! Я на баржу уходил посмотреть, и засмотрелся… Вернулся - а там вон оно как! Ваше благородие! – Стас жалобно посмотрел на Штольмана, пытаясь найти защитника. - Скажи, и сапожника Силантьева ты не знаешь? – ехидно осведомился Варламов. Стас захныкал. – Не знаю я никакого Силантьева! - Яков Платоныч, по мне, так очень подозрительный персонаж! Задержать бы до выяснения… Кстати, опять тот подмастерье нарисовался, что у Силантьева работал до Васьки, - Варламов повернулся к Стасу. – Кто до тебя у Закопаева служил? - Ой, ну почем я знаю? Говорил Сан Саныч, что неблагодарная тварь… простите, ваше благородие… какая-то. Что Сан Саныч ему подарки, а тот сбег, - мальчишка утер слезы и вздохнул. - Наверное, как и я был пацан, порченый… - Идите, Иванов, свободны. Виктор Алексеевич, проводите юношу, - Штольман махнул рукой Лазареву. Когда Лазарев и Стас вышли из отделения, Варламов обиженно сказал: - Ну зачем вы так, Яков Платоныч. Подержали бы в кутузке парня, может и сознался бы… Мрачно посмотрев на следователя, Штольман посоветовал: - Ищите, Андрей Сергеевич, предыдущего подмастерье. И не запугивайте более подозреваемых. В комнату вошел Викентьев, и Яков повернулся к нему. - Александр Петрович, какие новости? Викентьев вздохнул. - Да никаких, Яков Платоныч. Закопаев неженат, жил один, девушек у него никто не видел. Мальчишек видели, с заказами к нему домой бегали. Клиентов я некоторых проверил, по которым записи в мастерской остались. Семейная пара была одна в заказчиках – мужчина врачом работает. Я их опросил. Но он в больнице весь день, там его видели на операции, а жена вообще к родственникам уезжала... … Вернувшись от начальства, Штольман застал в отделении идиллическую картину. Анна Викторовна Миронова, заливисто смеясь, сидела в окружении молодых остолопов и попивала чай из заботливо поднесенного кем-то стакана. Юный Лазарев оживленно махал руками, в лицах изображая задержание грабителей. Табаков гордо демонстрировал накладную грудь. Полицейский надзиратель Ферапонтов громогласно хохотал и утирал выступившие на глазах слезы. Викентьев, завидев мрачную физиономию следователя по особым поручениям, пнул Лазарева ногой, громко шепнул: - Витек! Анна плавным движением обернулась к приближающемуся Штольману. - Яков Платонович, здравствуйте. Вот, меня ваши коллеги развлекают... - Я вижу. Лазарев! – рявкнул он, с угрозой посмотрев на молодого агента. - Что, все соседи жертв уже опрошены? Делом займитесь! Полицейские, мгновенно посерьезнев, разошлись по своим местам. - Анна Викторовна, надеюсь, вы ко мне? Давайте выйдем на улицу, - подхватив Анну под локоть, Штольман вывел ее из отделения. … На Пантелеймоновском мосту Анна, высвободив руку из-под его локтя, укоризненно сказала: - Яков Платонович, незачем так реагировать. Мы просто беседовали… - Беседовали, да. Особенно Лазарев, что тебе сценки показывал. Я его в Карелию пошлю, сведения о прошлогодней клюкве собирать, - продолжал бурчать Яков. Он взял руку Анну и, вернув на полагающееся место, крепко прижал к боку. В Летнем саду служители освобождали статуи от дощатых зимних загородок. Анна потянула Штольмана за скульптуру Амура и склонившейся над ним Психеи. Легко поцеловав его в губы, она улыбнулась. – Яков, я люблю тебя. Он потянулся продолжить поцелуй, но Анна выскользнула из объятий и выбежала на аллею. - Смотри, Яков, бог Марса! Очень на тебя похож, когда ты злишься, - и она погладила бюст по мраморному подбородку. - Анна Викторовна! Не смейте гладить других мужчин! - Яков догнал ее у следующей статуи, ухватил за талию, улыбнулся наконец. - Прости, милая. Настроение не очень… Анна, склонив голову к плечу, вопросительно посмотрела на него, но Штольман не стал продолжать. Не к чему женщине знать об оскопленных сапожниках. Он напомнил: - Ты ко мне просто так забежала, или что-то произошло? - Ой, конечно же. Папенька вечером уезжает по делам в Затонск. Он хочет с тобой перед отъездом встретиться, еще раз приданое обсудить. Я вызвалась побыть посыльным… Он поискал взглядом подходящую скульптуру, но вокруг были только бюсты и голые еще деревья. Вздохнув, он сжал ее ладонь. – Хорошо, встречусь. А Мария Тимофеевна вместе с твоим отцом не уезжает? По девичьи прыснув в ладошку, Анна покачала головой. - Нет, и не надейся. Представляешь, маменька вызвала к нам тетю Липу, чтобы за мной присматривать! … Анна не хотела ехать домой, не проводив его до самых дверей полицейского департамента, и они вместе вернулись на Пантелеймоновскую. Недалеко от входа в здание Яков свистнул извозчика. Держась за его руку и поднимаясь на подножку пролетки, она вдруг оступилась и охнула. - Аня, осторожно! – он подхватил ее. – Опять? Встретив ее отсутствующий взгляд, он посадил ее в пролетку и сел рядом, приказав извозчику ждать. Притянул к себе, обхватил за талию. Анна неотрывно смотрела в пустоту.