Дом, который построил Джей

Темно и тихо. Непривычная, тягучая, слишком громкая тишина заползла в дом, выдавив, кажется, из его внутренностей весь кислород. Шеннон хлопает входной дверью и у него на секунду перехватывает дыхание. Он спешил домой, в свежую прохладу своей спальни, но от стен веет душным теплом, словно кондиционер не включали несколько дней. Пыльные летние сумерки прилипли к коже, и барабанщику хочется распластать себя на мокром гранитном полу душевой, а потом часов на пятнадцать завернуться в хрустящую чистоту простыней. Но сначала дом. И Джаред. Шеннон поднимается наверх, щёлкая выключателями. Жёлтый свет заливает холл и лестницу — тени разбегаются по белым стенам, прячутся за картинами, стекаются разведёнными чернилами в дальний угол коридора. На втором этаже тоже тихо: не шумит вода в кухне, не играет музыка, молчит пианино. Шенн спотыкается на последней ступеньке и, чертыхнувшись, сворачивает вправо, к комнате Джея. Старший не стучится, входит почти бесшумно, прикрывая за собой дверь и снова шагая в полумрак. В спальне жарко и пахнет переспелыми бананами, сумерки за плотно закрытым окном стали ещё гуще и темнее, отчего всё вокруг кажется плоским, чёрно-серым, почти ненастоящим. Только кровать светлеет широким размытым пятном. Джаред лежит на спине, раскинув руки в стороны — поза Христа. Шеннон усмехается тихо — опять что-то придумал и страдает — но тревога всё же покалывает пальцы, рвёт выдох. Он подходит ближе, присаживается на самый край, опираясь тяжёлой рукой на сырое от пота одеяло, и осторожно трогает брата за плечо. Не спит. Шеннон не знает, сколько он сидит так, молча, вдыхая густой спёртый воздух. Младший не двигается, только скрипит зубами, и в полной тишине этот болезненный, злой скрежет поднимается к высокому потолку, отбивается от гладких стен, кружится глухим эхом у Шенна в голове. Джей вдруг дёргается всем телом, резко, и громко всхлипывает — старший перехватывает его ладонь, крепко сжимает, сдавливает мозолистыми пальцами. Тревога уже не шумит — орёт, бьёт в ушах первым проигрышем Battle Of One — и Лето-старший не выдерживает, сгребает Джареда в охапку. — Что, Джей? Что случилось? — На нас подали в суд, Шенни. Тридцать секунд на тридцать миллионов. Мило, правда?