Эпилог
1 июня 2017 г. в 19:09
Лео задумчиво грызанул карандаш и сам себе усмехнулся: дурацкая привычка, и еще более по-дурацки она была приобретена. Это ж надо было! Проверить, для чего Майки с Доном это делают ему, видите ли, приспичило. Проверил. Теперь сам грызет…
В голове роились, сменяя одна другую, метафоры, пальцы сами собой отстукивали по столешнице слоги, но Лео сознательно себя тормозил, заставляя разум очиститься, как при медитации. Танка – поэзия момента. Нельзя вот так вот, как он сейчас, корпеть над каждой строчкой, потеряется ее воздушность и красота.
Зайдем с другой стороны. Хонкадори*… Что же взять для хонкадори? «Быть или не быть?» – Да, Лео, очень смешно. Раф точно оценит. И Донни его поддержит. А что, если и правда?..
Перестав жевать карандаш, Лео четким, летящим почерком вывел:
Над Псино тучи
Бедой клубятся. Снегу
Быть или не быть?
И понял, что застрял. Ну что ж… значит, будет хайку. Ужас, учитель за такой подход его точно не похвалит. Да и самому стыдно…
Нужно прерваться. Ничего хорошего из такого настроя точно не выйдет.
Лео подкатил кресло к стене, в которую Раф недавно по его просьбе вбил перекладины «шведской стенки» и, ухватившись как можно выше, легко выдернул тело в воздух, повиснув на руках. Спина вяло отозвалась болью, но Лео, игнорируя тревожные сигналы, принялся осторожно подтягиваться. Десяти раз будет достаточно, а то Дон его точно не простит. Или, может, двадцати?.. Или…
–Лео! Спаси!
Почти выбив плечом дверь и слегка споткнувшись на пороге, в комнату влетел Майки. Несмотря на слегка гротескное выражение ужаса на лице, глаза его смеялись. – Ну скажи ему, что я случайно! Я же только посмотреть хотел!
– От кого спасать? – меланхолично отозвался Лео, не прерывая своего занятия. – Рафа или Донни?
– Лео! Ну я же просил!
В голосе бесшумно вошедшего следом Донни сквозила такая обида, что Лео стало стыдно. Осторожно перетащив себя на руках обратно в кресло, он виновато пожал плечами, про себя с удовольствием отметив, как божественно-приятно растекается по мышцам усталость. Как ему этого не хватало!..
– Лео… Ну ты же понимаешь, что можешь сделать себе хуже? Ну неужели нельзя чуть-чуть подождать? – Дон с укоризной покачал головой.
– Прости, Дон… Я просто боюсь потерять форму…
Очень хотелось прибавить в конце нечто в духе: «Хуже-то все равно уже не будет», но Донни от подобных шуток (которые для Лео в последнее время стали действительно просто шутками, а не завуалированным криком о помощи) каждый раз так расстраивался, что Лео запретил себе лишний раз необдуманно раскрывать рот. Подкатившись обратно к столу, на который рассеянно облокотился Дон, Лео осторожно тронул того за плечо и, постаравшись смотреть прямо, а не снизу вверх, тихо спросил:
– Донни… Тебе точно не надоело со мной возиться? Я просто… не совсем понимаю этого.
Дон вздохнул и, обойдя кресло Лео, встал позади, положив теплые ладони ему на плечи.
– Брат, – он мазнул губами по виску Лео и уперся лбом ему в затылок, – невозможно дышать лишь частью воздуха: это мне нравится, это – нет, а это я пожую и выплюну… Воздух нам просто нужен – такой, какой есть: горький, сладкий, разреженный. Любой. Никто не будет думать: «Ох, что-то надоело мне, устал я от этого…» Потому что устать дышать невозможно. Потому что иначе задохнешься. Ты нам необходим. Таким, какой есть. Другое дело, – Дон порывисто притянул брата к себе, прижав к пластрону, – нужны ли тебе мы. И – самое главное – нужен ли тебе ты сам.
Лео промолчал, задумавшись. Действительно, нужен ли он себе? Хочет ли он, чтобы все это прекратилось раз и навсегда? Беспомощность, бессилие. Теплые руки и беззаботный смех, понимающая улыбка и дружеский тычок под ребра. Будет ли ему без этого лучше?
– Жизнь не закончилась, Лео. Когда-нибудь ты это поймешь… – Донни бросил случайный взгляд на оставленный Лео листок с недописанным стихом и улыбнулся: – Хайку?
– Вообще-то, планировалось танка, – Лео провел пальцем по ровным строчкам, – но я никак не мог его закончить. Вот, решил переключиться…
– Тогда я не буду тебе мешать, – Дон разогнулся, сжав напоследок плечо Лео, и заторопился к выходу.
Так и не дождавшись щелчка закрываемой двери, Лео улыбнулся, устраивая подбородок на сцепленных пальцах, и стал ждать. Ждать, впрочем, пришлось недолго.
– Этот поганец тебя снова достает? – кулаки Рафа тяжелыми булыжниками легли на стол по обеим сторонам от рук Лео, но жест этот выглядел не угрожающим, а скорее наоборот, полным защиты и уверенного спокойствия. То, чего сейчас Лео и было нужно.
– Нет, что ты, совсем не достает. Ну… Насколько этого вообще можно ожидать от Майки.
Раф фыркнул Лео в макушку и потерся об нее носом.
– А это че? Опять писульки свои разводишь? Я тебе чего говорил делать? Я кому турник прикручивал? Тараканам? Совсем задохликом станешь, хуже Дона!
Лео не выдержал и рассмеялся.
– Я могу делать и то, и другое. Не веришь – спроси у Дона, который меня только что с этого твоего турника сгонял…
– С твоего турника! – веско поправил Рафаэль.
– Ладно, с моего, – легко согласился Лео.
Почему-то осознание того, что это был действительно его турник, которым Лео может – и будет! – пользоваться, запалило внутри, под пластроном, ровный светлый огонек, тепло от которого волнами разливалось по всему телу. Да. Он по-прежнему жив. И будет управляться со своим новым телом так, как этого пожелает.
– Ну пиши тогда, чего теперь… – милостиво, но при этом слегка смущенно, разрешил Раф.
– Не буду тебе мешать. Я ж не Майки убогий…
– Ты не помешал. Наоборот… – шепнул-улыбнулся Лео в спину удаляющемуся брату, но тот его не услышал.
«Наоборот…», – продолжая улыбаться, Лео пробежал глазами строчки и аккуратно приписал ниже:
Неколебимо небо.
И с ним, предвечным, я – есть.
Все-таки танка.
Примечания:
* хонкадори (аллюзивная отсылка к известному классическому стихотворению путем прямого или скрытого цитирования)
**Символика танка:**
- Над Псино тучи:
ута-макура (букв. "изголовье песни") - географические названия, за которыми поэтическая традиция закрепила вполне определенное содержание. Являются одним из обязательных условий для составления танка. Горы Псино издавна ассоциируются с весенним цветением сакуры.
- Быть или не быть?
хонкадори - цитата из монолога Гамлета.
- неколебимо небо:
омонимическая метафора. Chū (ちゅう) 宙- воздушное пространство; высь; атмосфера; небо. 忠 (ちゅう) - верность; лояльность; преданность
- и с ним, предвечным:
Макуракотоба — род устойчивого эпитета к определенным словам и понятиям. Например, «хисаката-но» (предвечный) служит эпитетом к «небу» (ама)