Воровка

      Изумруды сверкнули в темноте таинственным блеском.       Маринетт уже с удвоенным рвением попыталась освободиться, но снова ничего не вышло. Только наручники стали ещё уже.       — Лучше остановись, — уже без злобы и желания, мягко раздалось из мрака.       — Что ты тут делаешь? Зачем преследуешь?! Не наигрался ещё?!       — Успокойся, — так же ровно произнёс парень, — я пришёл извиниться. Знал, что натворишь глупостей.       — Кто бы говорил? Неужели снова караулил? — Дюпэн-Чэн сделала шаг назад, но от лишнего движения браслеты лишь стянули кожу на её запястьях, причиняя боль.       — Нет, просто шёл по пятам. Ты права насчёт всего, что прозвучало в школе, и я это признаю, только дай мне искупить свою вину.       — Наверняка очередной обман. Ты просто возьмёшь и сдашь меня папеньке, а тот засадит меня на добрых десять лет, да и дело с концом.       — Ничего подобного, хоть и скажу откровенно, что первоначально именно таков и был мой план. И здесь эти браслеты не случайно, ведь это ювелирная моего отца, а он так переживал за свои побрякушки, что наставил тут миллионы ловушек. Но я утаю этот маленький секрет от него, потому что действительно хочу помочь тебе, к примеру, освободить, — парень испытующе смотрел на неё, хоть в темноте этого и не было видно.       — И что же я должна буду сделать взамен? — Маринетт прищурилась. Конечно, она не особо лелеяла принимать предложение Агреста, но в сложившейся ситуации это было лучше, чем ничего.       — Прежде, чем огрызаться, послушай. И может тогда, ты изменишь своё мнение обо мне.       Маринетт всё же решила, что лучше помолчит немного, чем в очередной раз получит по шее. Адриан же пока не стремился приближаться. Он по-прежнему находился в углу комнаты, где ему, похоже, было вполне комфортно.       Ведь после того, как он чуть было не пришиб Маринетт, что-то внутри него перевернулось и заставило взглянуть на всё под новым углом. Его внутренний стержень хрустнул, открывая Агресту всю правду о нём же самом.       В тот миг, когда парень увидел её закатившиеся глаза и мечущиеся из стороны в сторону зрачки; когда услышал сдавленное, приглушённое хрипение и своё имя, произнесённое с такой мольбой, от которой у любого человека, способного к состраданию, защемило бы сердце; Адриан понял, что он никогда и ни при каких-либо обстоятельствах не смог бы убить её.       В тот миг он, наконец, осознал, насколько жалок и ничтожен. И насколько она прекрасна и чудесна. Ведь эта девушка говорила то, что считала правильным, делала то, что было нужно. Она не просто жила, а наслаждалась жизнью, Маринетт — выжимала максимум из каждого дуя, а что — он? Он тоже жил, но не так. Ежедневно блуждал по всевозможным клубам, прогуливал университет, развлекался с друзьями и творил такое, на что просто нельзя было закрывать глаза, но их закрывали. Ведь раньше Адриан считал, что деньги решают всё, но оказалось, что это отнюдь не так. Конечно, благодаря им можно многое приобрести, но и потерять можно не мало.       В тот миг Агрест сломался. Окончательно и бесповоротно. Ведь всё это время он хотел не подчинить её, он хотел любить её. И только.       — Лиззи, я знаю, что со мной у тебя связано не так уж и много хороших воспоминаний, я и мечтаю загладить эту нелепую оплошность. Во-первых, — одним прыжком Адриан пересёк комнату и оказался подле Маринетт. Та машинально дёрнулась, но парень лишь коснулся наручников своей рукой, и те распались, — освободив тебя, а во-вторых, предложив тебе ночную прогулку по Парижу, а точнее небольшую экскурсию в одно очень красивое место.       — Зовёшь на свидание? — усмехнулась Маринетт, но всё же отодвинулась от Агреста, поскольку всё ещё не доверяла ему.       — Эм… нет, и кстати, обещаю, что во время прогулки я ни разу не коснусь тебя, — он отвёл глаза, сжав одну ладонь в крепкий кулак.       — Почему?       — Не хочу искушать себя, — отмахнулся Адриан, — и Лиззи, если ты не против, то пора выдвигаться. Иначе всё великолепие пропустишь.       Маринетт с минуту подумала, но потом всё же согласилась. Ведь каждый человек заслуживает право на второй шанс, а в любом ином случае она запросто сможет скинуть его в Сену и больше не волноваться на этот счёт.       — Хорошо. Показывай дорогу, — он кивнул и махнул ей рукой, чтобы следовала за ним.       Выйдя через чёрный ход, они оказались на улице. Это был задний двор, куда судя по всему не очень-то часто и заглядывали. Поднявшись на крышу, Адриан помчался вперёд, петляя то вправо, то влево. Иногда перескакивал на соседнюю крышу. Маринетт следовала за ним, ни на секунду не отставая. Чем-то эта беготня ей понравилась, и она раззадоренная ускорилась, ровняясь с Агрестом.       — Ну, долго ещё? — заинтригованно спросила Дюпэн-Чэн.       — Нет, почти пришли. Видишь, вон там, за деревьями, поляна?       — Ага. Это то самое место? — но Адриан лишь загадочно улыбнулся и снова вышел вперёд.       Через несколько минут они добрались.       Адриан сказал девушке, что лучше посидит на дереве и понаблюдает за всем сверху, а вот она может гулять и бродить, где захочет. Маринетт фыркнула, ведь не каждый день дарят ТАКУЮ свободу, а потом спустилась вниз и осмотрелась.       Место и вправду было очень красивым. Небольшая уютная полянка на берегу Сены, окружённая высокими деревьями, которые в ночи отбрасывали длинные крючковатые тени, поистине завораживала. Под ногами рос свежескошенный газон, и повсюду была слышна трель сверчков и цикад. Большая полная луна отражалась в реке, а лёгкий ветерок колыхал листву и создавал еле видимую рябь на воде. Маринетт, не в силах что-либо говорить, присела на зелёную, но во мраке казавшуюся тёмно-синей, траву. Она решила молчать и просто любоваться этим пейзажем. «И как Агрест только нашёл такое чудное место?» — задала немой вопрос Дюпэн-Чэн и как бы невзначай посмотрела наверх.       Его профиль на фоне ночного неба настолько увлёк Маринетт, что несколько минут она так и просидела. Похоже, Адриан намеренно не замечал её внимательного взгляда или же думал о чём-то своём.       И в эту секунду Дюпэн-Чэн увидела, как упала звезда. Самая настоящая. И было ли то случайностью или прихотью судьбы, но Маринетт каким-то образом успела загадать желание. И в эту минуту девушка была готова простить Агресту всё. Она была готова забыть ту пару дней, которая в основном испортила всё её представление об этом юноше и начать всё с начала, словно сегодня тот самый день, когда они впервые станцевали на той вечеринке…       Все эти мысли постепенно закручивались в один большой водоворот, погружая Маринетт в царство Морфея и укутывая её мягкой, почти невесомой завесой сна…

***

      Адриан, всё это время бывший наверху, и не заметил, как Дюпэн-Чэн уснула. Когда он глянул вниз, она уже сладко посапывала на боку, время от времени ворочаясь.       Агрест легко спрыгнул и присел на корточки рядом с девушкой.       — Я обещал, что не трону тебя, Лиззи, — он перевернул её нас спину, — и я сдержал обещание. Но пойми, что я не могу оставить тебя здесь, когда на улице довольно прохладно, к тому же ночь и открытое пространство. Так что, — Адриан поднял её на руки, словно та была пушинкой. Маринетт что-то довольно промурчала, — я заберу тебя отсюда и отнесу в тёплое и безопасное место, — Агрест заглянул ей в лицо, — ты такая красивая… и кажешься такой невинной, словно прекрасный ангел. Поэтому обидеть тебя я не смею, — он оттолкнулся от Земли, запрыгнул на то самое дерево, которое совсем недавно покинул и оглядел ночной Париж. Отсюда всё казалось таким крошечным…       «Плевать, во что всё это выльется! Раз начал, то нужно довести дело до конца!»       Адриан понёсся вперёд, заботливо прижимая к груди Маринетт, словно та была самой большой ценностью этого мира…