Потому что мы сломлены

Тишина оглушала, десятки взглядов уставились на пару. Сначала-то никто не заметил, но постепенно студенты один за другим поднимали глаза на гриффиндорку и слизеринца. Да что уж там, даже за учительским столом перестали есть и вытаращились на двоих бунтарей. За столом Гриффиндора несколько людей перешёптывались между собой, тыча пальцами в сторону возлюбленных. Друзья Гермионы не скрывали недовольства и злости, они смотрели на неё грозным взглядом, каким обычно матери одаривают своих дочерей, когда те связываются с плохими парнями. Гермиону это не останавливало: она знала, что друзья поймут, всё-таки Гарри выступал на суде в защиту Драко и Нарциссы, да и учитывая их постоянные встречи дома у Андромеды, она не думала, что его это сильно разозлит. Гермиона не осмеливалась посмотреть в глаза лишь одному человеку в зале — Рону. Для него это должно было быть не столько обидно, сколько оскорбительно: она предпочла ему Драко Малфоя. Гермиона взглянула на своего парня, который тоже осматривал людей, но он был бы не Драко Малфоем, если бы в ту же секунду не задрал голову высоко и не зашагал уверенным шагом к столу Слизерина. Гермиона поспешила за ним, еле успевая за ритмом его походки. Пока они передвигались, взгляды студентов следили за ними, а из-за тишины можно было отчетливо слышать стук каблуков пары. — Драко, — неуверенно прошептала Гермиона. — Мне нужно за мой стол. — Конечно, — улыбнулся он и, поцеловав её в щёку, отпустил. — Встретимся после уроков? — Гермиона быстро кивнула. — Я тебе напишу записку. Драко расплылся в уверенной улыбке и пошёл к своему месту. Как же ему удаётся оставаться таким чертовски самоуверенным и гордым? Чуть ли не бегом Грейнджер прошла к столу Гриффиндора и села на своё место. Никто не спешил возобновлять трапезу, все бесстыдно продолжали пялиться на неё. Она положила себе рис и овощи и приступила к обеду. Спустя пару минут она наконец услышала звон столовых приборов, разговор студентов постепенно перерастал из шёпота в гул. Пережёвывая еду, Гермиона подняла взгляд на сидящих напротив неё Гарри и Рона и робко им улыбнулась. На такой жест оба встали из-за стола и направились к выходу. Всё было предельно понятно, им не нравилось то, что Гермиона влюблена в Драко, их можно понять, но почему они просто это не скажут ей? — Что это, чёрт возьми, было? — запищала Джинни, подвигаясь ближе к подруге. — Ты и Малфой? Что за бред? Почему ты мне ничего не сказала? — Джинни, что я могла тебе сказать? Давай поговорим позже? — предложила Грейнджер, оглянувшись на других студентов, которые пытались подслушать их разговор. Уизли в ответ прищурилась, но больше ничего не сказала, как и остальные гриффиндорцы. Никто ничего ей не сказал, но Гермиона чувствовала холодные взгляды знакомых. Все её страхи воплотились в реальность: никто в этом зале не принимал их с Драко выбор, даже самые близкие друзья отвернулись от неё.

***

Драко бросил взгляд на Грейнджер проверить, как она там. Бедняжка сидела совершенно одна и ела не поднимая глаз. Если бы он мог, позвал бы её за стол Слизерина, но это было не в его полномочиях. Видимо этот трюк задел гриффиндорцев больше, чем змеиный факультет: друзья, придя в себя, сразу же возобновили разговор, делая вид, что Драко не вошёл в обнимку с гриффиндоркой. Когда закончился обед, Гермиона выбежала из столовой как ошпаренная, было бессмысленно её догонять, поэтому Драко пошёл к себе в комнату. На середине пути его поймали Блейз и Дэвид. Всю дорогу до спальни трое парней шли молча. В коридорах студенты оборачивались и шептались, но не осмеливались показать пальцем на Драко. — О чём, во имя великого Салазара, вы думали? — выдохнул Забини. — Неужели ты и твоя Грейнджер посчитали, что такой романтический поступок вдохновит школу? — на слово «романтический» Блейз показал в воздухе знак кавычек. Драко пожал плечами, вспоминая, как умирал со страху, подходя к дверям Большого Зала за руку с Гермионой, но он переборол себя, чтобы она считала поступок верным. Был ли это правильный поступок? Нет, но он был готов на всё, чтобы она стала его на сто процентов. И вот опять эгоизм, сынок. Я думал, ты уже никогда не будешь прежним, но вот ты снова ставишь себя на первое место. Прочистив горло, Дэвид подошёл к двери: — Силенсио, — он взмахнул палочкой и, кивнув друзьям, сел на свою кровать. — Кто знает, теперь многим интересны подробности вашего романа, — Малфой в благодарность мимолётно улыбнулся. — Но о чём ты думал, Драко? Ты ведь знаешь, что рискуешь своей репутацией… И ради чего? Ради упрямой, невыносимой заучки Грейнджер? — Эта упрямая, невыносимая и бескомпромиссная заучка — мой мир. Знаю, звучит приторно, и я пойму, если за такое вы запустите в меня авадой, но она знает меня лучше всех, не потому что я ей открылся, а потому что она такая же, как я. — А она тебе открылась? — ухмыляясь спросил, Блейз намекая на двусмысленность вопроса. — Ты такой придурок, — засмеялся Драко и закатил глаза. — Я ведь джентльмен. — Нет, ты тупее тролля. Может, она гриффиндорка и заучка, но фигурка у неё ничего. — Блейз! — прервал его Дэвид. — Драко всё-таки влюблён в неё, — засмеялся Флинт. Эта была не та реакция, которую ожидал Драко, но раз уж его друзья так спокойно отнеслись к их отношениям, Не-подохший-Поттер, слизняк-Уизли и Уизли-номер-два точно поддержат подругу. После занятий Драко сидел в спальне в ожидании письма от Гермионы, но так и не получил. Когда подошёл отбой, он уже собрался поймать её во время обхода замка, но решил дать ей паузу — раз она не связывается с ним, то, наверное, её друзья с Гриффиндора промывают ей мозги. Драко ничего не оставалось, как отправиться в гостиную и почитать учебник по зельеваренью. Студенты уже разошлись по спальням, некоторые слизеринцы же веселились в Хогсмиде, пусть и было уже время отбоя. Декан Слизерина уже привыкла, что её студенты сбегают в пятницу вечером в подпольный бар в подвале какого-то дома. Забини пару раз посещал эти вечеринки, но был всегда недоволен качеством алкоголя. Пытаясь сконцентрироваться на учебе, Драко пролистал учебник дальше обычного — через пару уроков они будут изучать приготовление Экстракта Бадьяна. Малфой съежился, вспомнив, как мадам Помфри лечила его этим лекарством после схватки с Поттером. Драко невольно дотронулся до груди, куда ему были нанесены порезы. — Мистер Малфой? — послышался голос из-за спины. — Почему вы ещё не в постели? — профессор Пепс строгим взглядом посмотрела на учебник в его руках. — Похвально, что вы уделяете всё свободное время учёбе, но вы могли бы провести время за отдыхом, например, сходить с друзьями в Хогсмид… — Я не понимаю о чём вы, профессор, — с трудом скрывая своё удивление сказал Драко. — О, мистер Малфой, я ведь не первый год живу, я знаю, куда сбегают мои студенты, — она подмигнула и рассмеялась. — Пока есть шанс — идите. Драко ничего не оставалось, как согласиться и присоединиться к своим друзьям — ведь профессор права, когда у него снова будет возможность повеселиться со школьными друзьями? **** Бежать было некуда, но Гермиона не могла остановиться. Она ничего не видела в тёмных коридорах подземелья. Ощупывала холодные каменные стены, на память пытаясь свернуть к лестнице. Она знала Хогвартс как свои пять пальцев, но это подземелье было бесконечным. Тихий стон послышался где-то впереди, Гермиона неуверенно сделала пару шагов. — Кто здесь? — прошептала она. От её вопроса звук утих, а после продолжился ещё громче. Это точно был ребёнок, он плакал и что-то бормотал себе под нос. Сделав ещё пару шагов, она наконец отчетливо слышала детский плач и разглядела очертания человечка, который был какой-то слишком круглый и большой для ребенка. Гермиона растерялась, но потом попыталась сесть рядом с малышом и узнать, что он тут делает. — Кто ты? — неуверенно спросила Гермиона прищуриваясь, она пыталась понять, почему ребенок такой большой. Он лишь продолжать стонать, не обращая внимания на вопрос. — Малыш, я тебе помогу, как тебя зовут? Откуда ты? — Я… — наконец ответил ребенок. Он встал на ноги, и даже в темноте Гермиона могла заметить возмутительно большое количество ног для одного ребенка. — Я МакБун и я голоден, — то, что оказалось не ребенком, вспрыгнуло и напало на неё. Гермиона проснулась в холодном поту, пытаясь убедить свой разум, что это был всего лишь страшный сон. Последние сутки были очень тяжелыми для неё. Неожиданно все, даже близкие друзья, отвернулись от неё… Неожиданно? Нет, скорее, ты просто надеялась на обратное. Гермиона не стала погружаться в свои мысли, а схватила ванные принадлежности и отправилась принять душ: вода поможет успокоиться и смыть переживания. Но только она собралась включить воду, как услышала какие-то посторонние голоса, раздающиеся из гостиной старост. Это было удивительно, ведь доступ в комнату имели лишь она и Крис. Гермиона спустилась на звуки и встретилась с Гарри и Роном, стоящими на пороге и пытающимися уговорить Криса пустить их. Тот же по какой-то непонятной причине начал шикать на ребят, как только она появилась в пролете лестницы. — Что тут происходит? — с ноткой так и не прошедшей обиды спросила Грейнджер. Трое парней посмотрели друг на друга. Минутная тишина повисла в воздухе, пока Крис не выдохнул в знак поражения и не кивнул Гарри. Тот без лишних слов протянул Гермионе сводку утренних новостей. Что же могло оказаться таким важным, что парни забыли обо всём и пришли к ней лично? На главной, первой, странице находился ответ… <b>«Нападения в Хогсмиде — возрождение нового поколения Пожирателей смерти?»</b Пробегая глазами по строчкам, Гермиона отчаянно надеялась не заметить имени своего возлюбленного. Всё плыло перед её взором. Он не мог. — Гермиона, я не думаю, что они нашли виновных… — начал Крис, протягивая руки и намереваясь забрать «Ежедневный Пророк» у подруги. — Он больше не такой, это не он, — шептала она, пытаясь убедить друзей и себя. — Он не мог так поступить со мной… — Да раскрой глаза, Миона! — повышенным голос сказал Рон. — Он же Пожиратель! — Не называй меня так! — в два прыжка Гермиона уже стояла около Уизли и тыкала палочкой ему в шею. — Не называй его так. Что на тебя на нашло? ТЫ готова напасть на лучшего друга, защищая того, в чьей невинности не уверена? Гермиона ничего не понимала. Как Драко мог так поступить? После того, как они открыто заявили школе о своих чувствах! Она должна была увидеть его, посмотреть ему в глаза и спросить, он ли это был. — Акцио, форма, — произнесла она, и одежда прилетела ей в руки. Забежав в ванную, быстро переоделась и выбежала из гостиной старост, ни разу не оглянувшись на зовущих её друзей. Гермиона бежала в подземелье, не обращая ни на кого внимания — даже на студентов, шепчущихся о ней, прочитывая заголовок газеты. Она не знала пароля Слизерина, но он ей и не потребовался. Двери были раскрыты, туда-сюда ходили профессора и студенты. Неуверенно, но быстрым шагом, Гермиона зашла в гостиную Слизерина и уже направлялась к спальне Драко, как её кто-то схватил за руку. Она попыталась вырваться, но оглянувшись, увидела знакомое лицо. — Дэвид, пусти меня, — приказала ему она, но тот покачал головой и потащил её в сторону ширмы, за которой стояли два небольших столика. — Гермиона, Драко здесь нет. Он уже час как у директора Макгонагалл, — на этих словах всё рухнуло. Она знала, что если бы Драко не был виновен, он не находился бы у директора. — Нет, он не виноват, Гермиона. Мы были в Хогсмиде вчера ночью, но нападение совершили не мы. Он знал, что ты придешь, как только узнаешь… И просил тебе передать, что ему жаль, но он не виноват. Попросил не делать поспешных выводов и дождаться. Пожалуйста, Грейнджер. Она уже хотела сказать, что не верит Флинту, но ей не оставалось ничего, как поверить и ждать возвращения Драко. — Спасибо, — тихо прошептала Гермиона и вышла из укромного места, а после и из гостиной Слизерина. Уроки на эти выходные отмененили, так как приближались недели экзаменов, а все материалы были изучены. Гермиона бесцельно бродила по коридорам Хогвартса. Ноги сами принесли её в комнату трофеев, она прошла на их с Драко балкон и присела на своё место. Она не знала, что ей оставалось делать. Она переживала за Драко, но и не была уверена, что это был не он. Так же думали и остальные люди. Но Гермиона знала его другим, он изменился, стыдился своей чёрной метки, стыдился прошлого и своего отца. Когда Гермиона вернулась к себе в спальню, Криса не было. Он, наверное, пошёл куда-нибудь с Дэном, все-таки у студентов сегодня такой редкий и долгожданный выходной. Совсем не так она планировала провести этот день: плохое предчувствие и волнение не покидало Гермиону и она ничего не могла больше делать, как сидеть на краю своей кровати и следить за стрелками часов. Она не вышла на обед не потому, что не была голодна, а потому, что в одиночку, без Драко, не выдержала бы осуждающие взгляды. Около четырех дня кто-то постучал в дверь гостиной. Это Драко. Гермиона сорвалась с места и побежала отворить дверь, даже не спросив, кто стоит за ней. Но не ошиблась, это и вправду был Драко. Он стоял в проходе и просто смотрел на неё. Гермиона бросилась в его объятья. — Что произошло? — воскликнула она. — В баре было нападение последователей Пожирателей, и обвиняют нас, потому что, ну знаешь, слизеринцы сбегают в Хогсмид. Я — Малфой, о, ещё во всем всегда обвиняют именно наш факультет, — Драко посмотрел в любимые глаза и увидел в них немой вопрос. — Нет, это были не мы, даю слово Малфоя. Звучало иронично, учитывая сколько раз отец давал это знаменитое слово Малфоев, а потом нарушал его. Но по лицу Гермионы было понятно, что она верит, и Драко был удивлен: всё-таки она продолжала видеть в нём то хорошее, что пробудила пару месяцев назад.

***

Они немного посидели в гостиной старост, Драко попросил Гермиону отправиться в спальню Слизерина. Студенты сейчас были на разговоре у директора, а он боялся остаться со своими мыслями, боялся снова услышать внутренний голос отца, ломающий его изнутри. Он не знал, что будет завтра, да и не был уверен, что через час за ним не придут и не заберут в Азкабан. Всё-таки, как говорили авроры, «достойный сын своего отца». Говорили, даже не пытаясь шептаться, ведь Драко знал, что именно так все и думали. Кроме неё, кроме одной-единственной девушки на Земле, с кудрявыми непослушными волосами и морщинкой на лбу из-за того, что она хмурится каждый раз, читая учебник. Единственная, в ком он был уверен. Они просто лежали, молча, рука заключенная в руку, пальцы скрещивались в замок, который никому и никогда не разорвать. Гермиона расцепила руки и потянулась к торшеру. Малфой ухмыльнулся, насколько маггловский был жест — она могла спокойно зажечь весь свет в комнату с помощью одного взмаха палочки, но была готова упасть с кровати, чтобы включить жалкую ночную лампу. Как только небольшой лучик света осветил комнату, Драко зажмурился. — Ты хочешь, чтобы я выключила? — спросила Гермиона, наклоняясь над ним. Лампочка светилась позади девушки, освещая её волосы, они переливались, отдавали рыжиной, а над головой даже появился нимб. — Я не люблю свет… он… по мне лучше темнота, — прохрипел Драко, не в силах оторваться от такого вида. — Это нормально, когда ребенок боится темноты, но настоящая трагедия, когда мужчина боится света, — прошептав Гермиона потянула шнурок торшера, и тот потух. Так и не заметив, как заснули, влюблённые проспали до утра. В шесть Гермиона вскочила и начала собираться на собрание старост. Драко почувствовал горячий поцелуй любимых губ на щеке, который пылал даже после того, как дверь за Грейнджер захлопнулась. Драко вскоре открыл глаза и заметил, что его друзья так и не вернулись. На тумбочке возле кровати лежало письмо. Раскрыв его, он узнал о своем отстранении от занятий на время проведения следствия аврорами. В постскриптуме директор Макгонагалл написала то, что Драко никак не ожидал: «Я помогу доказать вашу невиновность». Перечитав эти слова трижды, он всё ещё не мог в них поверить. Мысли перепутались в голове — с каких пор ему начали верить? Пытаясь успокоить ураган предположений, Драко начал собирать чемодан, всё-таки на пару дней ему придётся вернуться домой. Он сложил вещи в одну маленькую сумочку в надежде, что совсем скоро вернется сюда. Вытаскивая из глубины сундучка запонки отца, он наткнулся на письмо, то, что пришло полгода назад из Азкабана. Время пришло, сынок, прочитай… Я тебе написал пару правил выживания в Азкабане… Ведь ты совсем скоро присоединишься ко мне. Игнорируя голос в голове, Драко присел на кресло и распечатал письмо.