***
Начинало смеркаться, хотя был едва ли еще вечер. Тяжкие, грозные тучи, которые Иккинг наблюдал на горизонте сутра, теперь нависали над Краем. Беспрерывной стеной валил снег, мокрый, противный, слякотный. Постройки заносило белым покровом, так что все здания были совершенно неотличимы друг от друга. Иккинг только что закончил работу в кузнице. По-прежнему не в настроении, но теперь только еще и до смерти уставший, он шел к себе в хижину. Ребята улетели давно, оставив парня в полном одиночестве, не считая, разумеется, дракона. Вдруг за этими размышлениями, имевшими отнюдь не праздничное настроение, как впрочем и все в тот день, он вспомнил о том, что давно уже не видел дракона. Последний раз на глаза порождение молнии и самой смерти попадалось когда маячил подле кузницы после обеда. Уже довольно давно. Сердце Иккинга пропустило удар, и он ощутил неприятное, даже противное чувство в животе, как будто каждый его внутренний орган находился в состоянии тугого узла. Так происходило всегда когда шатен начинал из-за чего-то нервничать или переживать. Решив, что у него просто паранойя, он неимоверными усилиями заставил себя успокоиться. Что с ним может случиться? Спит наверно в хижине, что еще-то делать. Или просто прячется. Перехватив как следует свитки пергамента, которые Иккинг нес под мышкой, и ухватив покрепче лямку ранца, в котором находились плоды его сегодняшних трудов, парень отправился в свой дом. С горем пополам добравшись по заснеженным тропам к порогу своей хижины, Иккинг, у которого успели закоченеть от холода пальцы и ладони, поспешил захлопнуть за собой деревянную дубовую дверь. — Беззубик, ты тут? — крикнул Иккинг, бросая на табуретку, что стояла около двери кипу бумажек и кидая подле сумку, он быстро подбежал к лестнице, ведущей на второй этаж и забрался, но ней наверх. На каждом шаге она громко, жалобно поскрипывала, но парень не обращал на это ровным счетом никакого внимания. Честно говоря, ему было вообще на это наплевать. Как только уровень его глаз был достаточно высоко чтобы полностью увидеть комнату, сердце его приняло на себя уже второй по счету удар и после него забилось с необычайной скоростью. Кровь била в висках, шум ее эхом раздавался в голове парня. — Беззубик! — безрезультатно надрывался Иккинг, спустившись на первый этаж. Если дома его нет, то он может быть либо на улице, либо в штабе. Больше просто негде. Сняв с крючка около входной двери фонарь, поверхность которого успела изрядно покрыться пылью, он отворил его стеклянную, заляпанную свечным воском, крышку и поднес огарок некогда высокой свечки, который вынул из фонаря, к тлеющим углям в камине, меж коих изредка проскальзывали язычки пламени, и когда очередной вспых огня зажег ее, убрал на место. Взяв источник света за металлическое кольцо, служившее ручкой, Иккинг отправился на поиски своего чешуйчатого друга. Несколько раз обойдя Драконий Край, заглянув в каждое строение, проверив каждый потайной уголок и не найдя ни намека на то, что здесь был Беззуик, не заметив ни единого следа, Иккинг перепугался на шутку. Сам парень уже замерз так, что тело его било крупной дрожью, весь он покрылся мурашками, а зубы звонко стучали. Вся одежда его покрылась налипшим мокрым снегом. Не зная, где еще можно проверить, парень решил обойти подлесок. Может быть дракон случайно забрел туда, или и в правду что-либо случилось. С силой стиснув зубы и переложив фонарь из одной онемевшей и потерявшей чувствительность руки в другую, что была не в столь плачевном состоянии, парень двинутся в лес. Там, по счастью, было не так много снега, потому как большинством своим он оставался на ветвях вечнозеленых деревьев. Но все равно это стоило усилий пробираться через сугробы полуметровой глубины. К своему ужасу Иккинг начал замечать, что не чувствует ни ног, ни пальцев рук. А если и чувствует, так это то, что в кожу его впиваются тысячи ледяных игл, пронзая ее немыслимым холодом. Щеки, парень был готов биться об заклад, что они были немыслимо красные, щипало будь здоров. Но после такой прогулки он чудовищно сомневался, что будет здоров. Возвращаясь в Край полнейшей темноте, неся в руке стеклянный, в металлической оправе фонарь, единственная свеча которого перегорела, Иккинг, казалось, уже физически ощущал, как был убит горем. Это было единственное чувство, которое могло заглушить холод. Шатен не представлял, куда мог деться дракон. Охотники? Дикие драконы? Кто-то еще? Неизвестность добивала его состояние почти что до предела. Полностью отчаявшийся, подавленный, истерзанный таким злосчастным днем Иккинг, с трудом переставлял онемевшие ноги. Юноша не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он покинул Драконий Край, может быть полчаса, может час, может два, он не знал. Ему было без разницы. Он просто направлялся обратно. На подходе к дому, когда он проходил мимо базы, внимание его привлекло непонятное свечение из-под двери здания, хотя он и отчетливо помнил, как тушил камин в доме. Прислушавшись, до слуха его донеслись голоса. Знакомые голоса. Навалившись на тяжкую доску двери, парень открыл ее и ввалился внутрь. Яркий, оранжеватый свет огня в камине ударил парня по привыкшим к кромешной темноте глазам; тепло, ставшее таким желанным, окатило его приятной волной, на него удивлен уставились пять пар глаз. — Ч-что з-з-з-за?! — дрожащим он холода голосом недоуменно пробормотал Иккинг. — О, смотрите-ка кто пришел, — недовольно проговорил Сморкала, который проходил мимо, неся в руках седло, — Хоть бы пару дров в камин подкинул, а то совсем ничего не делает, а только шляется невесть где, — спустя мгновение он поручил очень даже ощутимый удар под ребра локтем от Астрид. — Заткнись, Сморкала, — шикнула на него девушка. — Иккинг, ты где был? Я не хочу показаться занудой, но сейчас не совсем подходящая погода для прогулок, — осторожно и заботливо сказала Астрид. — Й-я знаю, — парень никак не мог унять дрожь, — я искал Беззубика. — И где он? — осведомился Задирака, внимательно вглядываясь в темноту за спиной Иккинга. — Я с-сказал что искал, а не нашел. Вы не видели его? — ребята помотали головой с сочувствующим взглядом. — Ладно, может забрался куда-то и заснул, — больше для себя проговорил Иккинг, пытаясь избавиться от накручивания. — А вы чего прилетели-то? Чего случилось? — Да ничего не случилось. А что нам там делать? — все так же ворчливо поинтересовался Йоргенсон, скрестив руки на груди и смерив шатена высокомерным взглядом, как бы намекая, что он изрек такую прописную истину, которую даже близнецы понимают. — Как что? Вы же полетели праздновать… — Вот именно, что праздновать, а не жить. В смысле жить, но не оставаться… ну ты меня понял. Сколько, по-твоему, мы должны были там быть? Неделю, две? Думал что: спровадил нас и можешь наслаждаться тишиной и покоем? Нет уж, — озвучил всеобщее мнение брюнет. — К тому же, мы ж собирались отметить здесь. Ну, так давайте. — Просто я думал, что вы там хотя бы на пару дней останетесь, ну, в крайнем случае, на ночь… — На ночь? Издеваешься? Чтобы уснуть, нужно о-го-го как напиться, — негромко возразила Забияка откуда-то из угла комнаты. Иккинг не знал, что и сказать, и что ответить. Как будто оковы, терзавшие его душу с утра, спали, рассыпаясь на мельчайшие кусочки. От такого облегчения парень только неверяще улыбнулся. Его не забыли. Его не бросили. Не сбылись два почти что главных страха в жизни парня. Мало кто это знал, точнее вообще никто, так как Иккинг никому и не говорил, но тем не менее это было так. Внезапно ему в спину что-то ткнулось. Удивленно распахнув свои большие глаза, юноша обернулся. На него жалобно взирали два ярких зеленых глаза. В них читалось раскаяние в смеси с пониманием. Дракон тихо что-то пробурчал, потупив взгляд. — Беззубик, ты где был? Ты хоть представляешь, как меня напугал? — Иккинга доверху переполняли смешанный эмоции. Он не знал, смеяться ли ему или удариться в слезы. Накричать на своего друга в порыве или приласкать. Дракон сделал странное движение лапой, будто призывая своего всадника обратить свое внимание туда. На полу, в соленой луже, лежал предмет, весь в водорослях. Нагнувшись и подняв его, рассматривая со всех сторон, Иккинг бессильно расплылся в улыбке. Компас. Давным давно, около четверти года назад потерянный им в пучинах северного океана. Злость мигом испарилась. Чтобы не нарушать самопровозглашенную, успевшую устояться традицию, парень крепко обнял дракона. Забавно, некоторые вещи никогда не меняются. Действительно, не меняются. В этом и есть вся их прелесть. Компания наблюдала за этой встречей друзей с откровенным умилением, даже Сморкала. Потом, видимо решив, что довольно телячьих нежностей, громко произнес. — Так будем мы сегодня праздновать или нет? Я уже голодный. Иккинг, широко и счастливо улыбнулся. Не такой уж и ужасный, оказывается, выдался праздник.***
Тихо потрескивали почти прогоревшие дрова в камине. Комната была наполнена слабым, дрожащим под сквозняками, теплым светом. На столе, окружавшим камин, были разбросаны грязные тарелки, кружки, столовые приборы, бутылки… В общем, все остатки праздничного застолья. В штабе остались лишь двое. Те, кто не ушел в свой дом пьяный, чтобы как следует отоспаться; те, кто, не смотря на поздний час, пока не собирались погружаться в мир снов. Они сидели за столом, молча глядя, как затухают и, подобно фениксам, возрождаются из пепла яркие язычки пламени. Каждый из них думал о чем-то своем, далеком и родном. Им всегда было комфортно вот так сидеть. Каждый ощущал себя уютно в компании другого. Настолько, что отпадала нужда в словах. Иккинг искоса наблюдал за девушкой, опасаясь быть пойманным. Он следил за ее задумчивым выражением лица, верхняя часть которого находилась в тени. Парень не раз замечал, как по-другому выглядят ее глаза в тусклом свете. Они будто бы сами излучали полупрозрачный голубоватый свет. От них было почти невозможно оторваться. Но стоило Астрид сделать какое-либо едва заметное движение, как юноша молниеносно отворачивался и снова переводил взгляд на огонь. — Может быть, все-таки скажешь, что на тебя нашло утром? — неожиданно задала вопрос девушка, поворачиваясь к Иккингу. Было не похоже, что она злится на него, в глазах ее сиял огонек любопытства. Опрашиваемый ответил не сразу, потому как осмыслить сказанное всадницей злобного змеевика смог только спустя пару мгновений. — Я, я не знаю… — неуверенно произнес он, понимая, что это — не ответ. Про себя он отметил, что дотошность — неоспоримо характерная черта Астрид, только вот не самая лучшая. Будь его воля, он бы забыл о своей выходке, которую самоанализ находил до невозможности глупой и эгоистичной. Выдержав короткую паузу, парень поспешно добавил, — но мне так стыдно и неловко за все это… Думаю, встал не с той ноги, — попытался отшутиться Иккинг. — Да ладно тебе, Иккинг, не бери в голову. С кем ни бывает. Я просто спросила, вдруг у тебя случилось чего, и ты не хотел говорить об этом перед ребятами. Все ведь нормально, не так ли? — Да, конечно. Астрид в ответ добродушно улыбнулась, заглядывая Иккингу в глаза. Тот слабо дернул уголком губ и вновь уставился на обгорелые поленья. — Может, по домам? — предложила Астрид, отодвигая табуретку и вставая из-за стола. Иккинг неуверенно повел плечами, тоже поднимаясь со своего места. Уловив момент, когда Астрид отвернулась, Иккинг быстро, как только мог, вытащил из-за пояса маленький, металлический предмет круглой формы. По середине его выпирали грани небольшого голубоватого, казавшегося стеклянным, камешка. Всю поверхность вещицы испещряло множество неглубоких резных бороздок, чей узор в целом напоминал диковинный цветок. Позади него находилось некое подобие английской булавки. Иккинг в который раз осмотрел сделанный им накануне предмет со всех сторон. Это был подарок, который он собирался подарить Астрид лично, не оставляя на пороге, (так обычно делали) подобно тому, как он поступил с подарками для своих друзей. Собравшись с духом, он глубоко вздохнул, положил в ладонь вещь и слабо, чтобы не сломать ненароком, сжал в кулаке. Обернувшись, Иккинг быстро глянул на Астрид, направляющуюся к выходу. — Астрид, подожди секунду, — произнес Иккинг, подходя к ней. — Да? — откликнулась она, поворачиваясь и устремляя на шатена недоуменный взор. — Вот, это тебе. Со Сногглтогом, — выпалил он на одном дыхании, запихивая в ладошку Астрид свой подарок. Шокированная таким неожиданным поздравлением и вручением подарка, она, взяв в руку предмет, принялась его рассматривать. — Вау, Иккинг, ты сам сделал? — это был скорее риторический вопрос. — Тебе нравится? — с опаской поинтересовался создатель безделушки, какой она, по большому счету, и являлась. — Очень, — подняла Астрид свои глаза на парня, — Спасибо… — сказала девушка и нежно обняла Иккинга. Парень на секунду растерялся. Все случилось так быстро, что он не успел ничего толком понять. Иккинг робко и неуверенно обнял ее в ответ, обвив руки вокруг ее талии, в точности как она вокруг его шеи. Они так простояли несколько минут, и выпускать друг друга не хотел никто. От такой близости в душе разливалось приятное тепло. Почувствовав, как Астрид уткнулась своим аккуратным носиком ему в шею, Иккинг невольно вздрогнул, и по спине его пробежался табун мурашек. Почему-то парню все больше и больше начинало казаться, что подарок был не причиной, а лишь поводом. — Иккинг? — подняла Астрид взгляд на шатена, заставляя его убрать щеку с ее затылка. — М-м? — Тебя тоже со Сногглтогом. Нетрудно догадаться, что последовало за этими поздравлениями. Как уже упоминалось, некоторые вещи навеки веков остаются неизменными. «Просто друзья» подались навстречу друг другу почти что одновременно, быть может с разницей лишь в доли секунды. Из-за этого начало поцелуя получилось смазанным и размытым, носы столкнулись. Спустя пару секунд ситуация выровнялась, но щеки обоих пылали краской цвета похлеще оттенка закатного неба вечером перед дождливым днем. Правая рука Иккинга переместилась с талии на хрупкую девичью шею аккуратно пробравшись под копной блондинистых волос и бережно, но тем не менее настойчиво вынуждая углубить поцелуй. Астрид в ответ лишь крепче обхватила руками Иккинга, ладонями путаясь в шелковистых каштановых прядях, время от времени проводя тыльной стороной по загривку. Поцелуй продлился несколько минут, перед тем как был неторопливо прерван. Дыхание, как в прочем и темп биения сердца у молодых людей в конец сбились. Оба находились в таком состоянии, что вроде и здорово, но малость неловко. У них, по большому счету, было до этого всего пара, если не один подобный поцелуй. То есть не в щечку, по-детски, и не мимолетное соприкосновение губ, а настоящий поцелуй. Контакт языков, сплетавшихся вместе, прикрытые веки, в общем, все как полагалось. Им ко всему этому определенно еще стоило привыкнуть. С явной неохотой всадники отстранились друг от друга, по-прежнему краснеющие и смотрящие в пол. Так могло длиться еще долго, пока лидера команды не привлекло урчание, доносившееся с одной из верхних балок. Потом урчащий объект с характерным грохотом спустился и стал виться вокруг парня, периодически подталкивая его к двери. Судя по всему, терпение дракона лопнуло и желание пойти домой потеряло контроль. Астрид тихо хихикала, наблюдая как Иккинг пытается увернуться от настырной рептилии и как она вновь и вновь его достигала. — Пойдем, Астрид, мы с Беззубиком тебя проводим. Не так ли, братец? — дракон фыркнул, насупившись. Но вся напускная ярость спала, когда блондинка почесала ночную фурию за ушком. — Это было бы здорово, — сказала она, улыбаясь глядя то на Иккинга, то на Беззубика. — Тогда в путь, — произнес Иккинг, туша последний подающий огонек в камине. Троица двинулась по брусчатым навесным дорожкам Края, смеясь и болтая о всякой ерунде. Достигнув своих хижин, стоявших по соседству, тепло распрощалась до утра. Не смотря на разочарования, постигшие сына Вождя с утра и ближе к вечеру, Иккинг все равно считал, что праздник удался на славу. Появление друга, принесшее столько радости, сколько и беспокойства во время пропажи, вечер, проведенный в компании друзей, за столько лет ставших почти родными и обмен поздравлениями с любимой девушкой сделали свое дело. Иккинг заснул с улыбкой на устах, думая, что Сногглтог — определенно чудесный праздник.