МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА "Прошлой ночью министерство магии обнаружило массовый побег из Азкабана. В разговоре с прессой у себя в кабинете Корнелиус Фадж, министр магии, признал то, что десять надежно охраняемых преступников бежали вчера, рано утром. Министр уже проинформировал премьер-министра магглов об опасности сбежавших узников".
Лукреция в очередной раз прочитала в "Пророке" статью про побег Пожирателей и опять углубилась в рассматривание снимков, словно лица сбежавших могли дать ей ответы на вопросы.Антонин Долохов
Поджарый, жилистый. Вытянутое бледное лицо, подбородок заросший щетиной. Ухмыляется.Августус Руквуд
Высокий. Уже в возрасте. Лицо все в морщинах и рябое от перенесенной оспы. Темные с проседью волосы. Взгляд уставший. Со скучающим видом опирается на край снимка.Беллатрикс Лестрейндж
Лицо худое, осунувшееся, кожа словно иссохла. Длинные черные потускневшие и давно нечесаные волосы. Из-под тяжелых век мрачный высокомерный взгляд, а тонкие губы кривятся в презрительной усмешке. - Мама говорит, тетя раньше была очень эффектной женщиной, - раздалось прямо над ухом Лукреции, и девушка подпрыгнула от неожиданности. - Давно ты тут стоишь? – спросила она у напугавшего ее Драко. - Ты не первый вечер перечитываешь эту статью, - вмешалась в разговор, подошедшая вместе с Драко Лайза. – Мы все уже заметили. Тебя что-то тревожит? - Сама не знаю... Как-то все это... однобоко. Так же, как в тех подшивках времен первой войны. Вот, например, Руквуд. Он работал в отделе Тайн еще до того, как стал сторонником Темного Лорда. То есть он был уже весьма взрослым человеком. - Безусловно, - согласилась Лайза, присаживаясь рядом с подругой. Драко, кивнув, тоже пристроился на подлокотнике дивана. - И у такого солидного человека не было семьи? Почему нет ни слова хоть о ком-то из родных Пожирателей? Они все поголовно были одиночками без жен, детей, братьев и сестер и даже без родителей? Это же полный бред! Или, может быть, их дети виноваты в том, что совершили их отцы? - Не идеализируй тех, с кем сражаются Пожиратели, - заметила Лайза. – Если они открыто признают, что дети остались сиротами не только у авроров, но и у Пожирателей, то станет ясно, что сами они всего лишь одна из противоборствующих сторон. А так можно выставить себя неким "добром". - Да уж какое там добро! - горячо возразила Лу. – Чтобы понять, что никакого добра тут нет, надо всего-то подумать головой, а не просто тупо верить тому, что пишут. Вот, смотрите: Долохов осужден за зверское убийство Гидеона и Фабиана Пруэттов. Весьма примитивная игра на эмоциях читателей. Что значит "зверское" убийство? Когда кого-то из Пожирателей убили авроры - это убийство не зверское? А какое тогда? Убийство, оно и есть убийство. Независимо от того, кто кого убил. - Это просто лицемерие, - вставил Драко, пользуясь тем, что Лукреция умолкла, переводя дух. – Ты еще не раз прочитаешь о том, что убивают только Пожиратели, а авроры "побеждают" или даже "избавляют мир от..." Вообще, чем пафоснее, тем лучше. На читателей такое действует практически безотказно. - Только на тех, кто читает, отключив мозги, - отрезала Лукреция. - Вот твоя тетя осуждена за то, что пытала Лонгботтомов. А кто они? Беззащитные мирные граждане? Нет. Они авроры, то есть люди тренированные и обученные. Они – противники, воюющие с оружием в руках, а вовсе не невинные овечки. А еще они те, кто работал под началом Крауча в то самое время, когда непростительные применялись даже к подозреваемым. И я никогда не поверю в то, что вот эти двое приказов начальства не выполняли, но при этом с работы их не выгнали. Ерунда и глупости! Так не бывает. А если они были такими уж высокоморальными, то в качестве протеста против приказа Крауча должны были уволиться сами. Но они этого не сделали. Так почему принято сочувствовать их сыну? Почему, если это его родители смертельно ранили моего отца?! Лукреция замолчала, будто потратив все силы на этот монолог. Драко и Лайза ошеломлённо смотрели на нее. Первой опомнилась Лайза: - И ты мне не говорила?! - О чем тут говорить? - передернула плечами Лукреция. – О том, что по официальной версии сироты и безутешные родственники имеются только у победившей стороны? Проигравшим отказали даже в такой малости, как переживающие за них родные и друзья... - Это хорошо, что в газетах не упоминают лишний раз о родне Пожирателей, - заметил Драко, одарив Лукрецию неожиданно взрослым взглядом. – Посмотри, как жадно все в школе глазеют на детей тех, кого убили в первую войну, - в голосе Драко звучало нескрываемое презрение. - И представь, как бы они смотрели, например, на меня, если бы знали, что Беллатриса Лестрейндж моя тетя. Лично я только спасибо могу сказать за то, что из полукровок почти никто не знает родословной чистокровных магов. Про грязнокровок я молчу – они вообще ничего не знают. Лукреция посмотрела на Драко с некоторым удивлением: - Наверное, ты прав. Я не думала об этом с таких позиций... После сообщения об азкабанском побеге на доске объявлений появилась заметка:ПО ПРИКАЗУ ВЕРХОВНОГО ИНКВИЗИТОРА ХОГВАРТСА "Учителям строго запрещено говорить с учениками о чем-либо, не имеющем отношения к их предмету. Согласно декрету об образовании номер двадцать шесть.
Долорес Джейн Амбридж, Верховный Инквизитор".
Слизеринцы читали объявление и равнодушно пожимали плечами. - Зачем это? – удивилась Лукреция. – Неужели кому-то придет в голову обсуждать с учителями на уроках какие-нибудь политические события? Лайза закатила глаза: - Что ты, гриффов не знаешь? Судя по тому, как они возмущаются этим декретом, он для них и написан. Лу недоверчиво посмотрела на подругу и тоже пожала плечами, как только что прочитавшие объявление Винс и Грег. Чтобы устроить предварительный просмотр фильма, Лукреция прибегла к помощи Питера. Но даже ему пришлось перелопатить массу книг, и понадобился не один день, чтобы придумать способ одновременного массового просмотра воспоминаний. Идея была воспринята слизеринцами по-разному. Кто-то и вовсе не пришёл, кто-то спустился в гостиную к назначенному времени, но делал вид, что ему неинтересно, кто-то ждал просмотра скептически, а от кого-то Лукреция улавливала энтузиазм и любопытство. Когда все расселись, Лу обратилась к собравшимся: - Прошу внимания! Мы начинаем! Питер немного повозился с колбой с воспоминаниями, и вскоре вся гостиная увидела… Шляпа объявила: – СЛИЗЕРИН! Слизеринцы разразились аплодисментами. Мальчик как раз подошел к столу своего факультета, когда с другого конца зала парочка придурков – близнецы Уизли – освистала его. - Не обращай внимания, - сказал Кассус, похлопав удивленного и слегка растерявшегося мальчишку по плечу. – Гриффиндорцы... Лукреция наизусть знала фильм, поэтому она смотрела не его, а на зрителей, пытаясь уловить реакцию, атмосферу, вызванную просмотром... Вот в гостиную вошёл профессор Снейп – и все как один подтянулись. Первокурсники затаили дыхание. - Добро пожаловать на факультет Слизерин! – начал он. – Ваш факультет должен стать для вас вторым домом, второй семьёй. Салазар Слизерин был известен своим могуществом и высокими требованиями к тем, кто пришёл на его факультет. В вас заложена способность обрести великую силу, и потому зависть со стороны других факультетов неизбежна. Помните: вы должны быть единым целым, чтобы добиться своей цели. Большинство сидевших сейчас в гостиной не слышали этой речи профессора Снейпа. Он никогда не повторялся и каждый год говорил первокурсникам что-то новое, особенное. Поэтому Лукреция не без улыбки отметила, что слова декана вызвали у нынешних первокурсников такую же реакцию, как и тогда в воспоминаниях. Большой зал, вручение Кубка школы, зал оформлен в зелёно-серебряной цветовой гамме. - Да, да, вы прекрасно потрудились, - произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. - Однако мы не учли последних событий. Директор начислял баллы: Уизли – пятьдесят, Грейнджер – пятьдесят, Поттер – шестьдесят, Лонгботтом – десять. Профессор Снейп слушал и бросал быстрые взгляды на слизеринцев. Слизеринцы же выглядели до неприличия растеряно. Их декан, понимая это и смутно догадываясь, что сейчас произойдёт, весь подобрался и нацепил на лицо маску непроницаемости. Старшекурсники машинально последовали его примеру, придав лицам отстранённо-надменное выражение. Младшие курсы, смотревшие эти воспоминания, тоже выглядели растерянно, жадно ловя каждое слово. Кто-то из них, может быть, и слышал о тех событиях, но видели они это впервые. Лукреция отметила, как некоторые сжали кулаки. А лица старшекурсников стали похожи на лица старшекурсников из воспоминаний. И казалось, что не осталось никого, кто не был бы вовлечён в происходящее в воспоминаниях. - Вы получили хороший урок, - без предисловий начал декан, нарушая унылую тишину гостиной. - Бесценный жизненный урок. Семикурсники, усвоив его, могут смело выходить в большую жизнь. Опущенные головы одна за одной медленно поднимались. В потухших взглядах начало появляться любопытство. - Даже когда вы проиграли, только от вас зависит: быть или не быть поверженными. Вы хорошо поработали в этом учебном году и можете гордиться своим факультетом! Декан кивнул и вышел из гостиной, оставив недоумённых слизеринцев обдумывать услышанное. Ведь последнюю фразу их декан говорил в прошлые годы, когда они побеждали… Постепенно на лицах по-прежнему молчащих слизеринцев начала появляться решимость и уверенность в своих выводах. Кто-то облегчённо выдохнул, кто-то робко улыбнулся... - Сочувствую, сестрёнка, - Теренс положил руку на плечо Лайзе, - вам предстоит нелёгкая борьба... А мы уходим не поверженными. Лукреция впитывала эмоции – удивление, восхищение, гордость... Разговор Лукреции и Лайзы. - Ты что-то придумала? - В общем, да. Только сомневаюсь, не глупости ли это... Выслушав идею Лукреции, Лайза фыркнула: - Конечно, глупости! Зачем это декану? Строгое лицо Лайзы прекрасно подходило к её ворчливо-назидательному тону, но вот она заговорила о декане, и изменился не только ее тон, но и выражение лица: в голосе послышались теплые нотки, а на губах появилась легкая улыбка. - Я уверена, что профессор и так прекрасно знает, что он значит для факультета в целом и для каждого из нас в отдельности. Лайза смущённо фыркает, но когда Лукреция ловит её взгляд, то видит улыбку. Поле для квиддича, Кассус на фоне команды шутливо, но с гордостью говорит о декане: - Мастер в бронировании стадиона! Гостиная Слизерина, весёлая компания бурно что-то обсуждает. И если к ней приблизиться, становится слышно: - Он у нас очень умный! – говорит освистанный когда-то на распределении Малькольм Бэддок. - Благодаря профессору Снейпу все слизеринцы понимают в зельеварении гораздо больше, чем средний ученик. Все согласно кивают. С хитрым видом, будто только что придумал шикарную шутку, Генри Вейзи заявляет: - А ещё, и это тесно связано с нашей хорошей успеваемостью, наш декан самый строгий из всех деканов! - Самый терпеливый! – тут же подключается Теодор Нотт. - Самый справедливый, - добавляет Астория. - А ещё он самый заботливый! Ни один декан так не защищает свой факультет. - Он у нас во всём самый-самый, - поддакивает Феликс Ургхарт. Лукреция видит широкие улыбки на лицах зрителей, многие кивают почти на каждую фразу о декане. Участвовавшие в этой сцене хихикают и переглядываются. Следом появляется спальня девочек, Аурелия Макферсон: - Я наконец-то поняла, что хочу рассказать о декане. - Его главная заслуга – это то, что наш факультет для нас как семья. Ведь мы проводим в школе почти всё своё время в течение семи лет. И наш факультет – это наша крепость, здесь нам уютно и комфортно. Мы не просто общаемся и дружим, мы живём одной семьёй. И её стержень – наш декан. Он глава нашей семьи. Аурелия улыбнулась, её щёки покрыл лёгкий румянец. Аурелия залилась сейчас точно таким же румянцем, как тогда, но смотрела гордо и упрямо. Но все без исключения поняли, о чём она говорила. Лукреция выделила главную эмоцию зрителей – чувство гордости за себя, друзей, свой факультет и, конечно, за такого декана. А гостиная сейчас казалась Лукреции самым тёплым местом на свете. Появились смущённые Кассус и Лайза. Кассус откашлялся, но заговорил уверенно: – Понимаешь, тебе все говорят о том, как много профессор Снейп значит для нас, для слизеринцев, для факультета. И с этим сложно поспорить! Но я всё чаще задумываюсь о будущем вне Хогвартса, о семейной жизни... И мне кажется, что профессор Снейп выполняет так хорошо все эти обязанности в ущерб себе – своему личному времени, своим делам, интересам… - Ты страшно серьёзный, когда говоришь о будущей семейной жизни, - не выдержала Лайза и засмеялась, но смотрела на Кассуса при этом ласково и с гордостью. – Но по правде, Лу, я с Кассусом согласна. Даже удивилась, что мы раньше об этом не подумали. Мы воспринимаем профессора по отношению к нам – он нам делает хорошо, и мы этому рады. Но я хочу пожелать ему и самому быть счастливым! Вот. - Да, - подхватил Кассус. – Желаем вам личного счастья, сэр! Кассус помахал рукой, как бы передавая привет декану. Вместе с последними кадрами Лукреция вскочила и, не давая всем опомниться, громко заявила: - А теперь я хочу, чтобы вы все сделали так же! Помашите рукой декану! Её очень удивило, но все до единого присутствующие откликнулись и помахали рукой. Первокурсники - робко, сидящие на полу второкурсники и третьекурсники – энергично и с широкими улыбками, старшие курсы - с разными выражениями лица, в том числе и со скептическими, но всё же помахали. Семикурсники всем составом тепло и дружелюбно помахали и почти каждый сказал: «спасибо, сэр!» - Отлично! Вот теперь я жду ваших отзывов. К Лу подходили многие и благодарили, кто-то хлопал по плечу, хотя некоторые ушли в спальни, ничего не сказав. Лайза дождалась, когда основная толпа разойдётся, пробралась к обессилевшей Лукреции: - Что, купаешься в лучах славы? - Не смешно, - отмахнулась Лу. – Ну, как тебе? Всё ужасно? - Должна признать, что всё не так плохо, как я думала, - улыбнулась Лайза. – Местами даже пронзительно. - Правда? - Нет. - Нет? - Да, - Лайза рассмеялась, глядя на растерянную Лукрецию. - Да ты меня разыгрываешь! – вдруг засмеялась Лу. – Я и сама чувствую, что тебе понравилось. - Самую малость, - сварливо пробурчала Лайза. – Может быть... Но декану, думаю, действительно будет приятно.