Слизеринские истории

Конечно, Снейпу не составило никакого труда установить, что же на этот раз стащили из его кладовой – шкурку бумсланга. "Дежа вю, – подумал он, вспомнив второй год обучения Поттера. – Опять что ли оборотное зелье варят? Да вроде бы ни к чему им это сейчас... Хотя с другой стороны им и тогда это было абсолютно ни к чему, однако же, ведь ничего более умного они не придумали, значит и сейчас все может быть. Мальчишка должен как-то справляться с заданиями турнира, так может быть они решили подглядывать и подслушивать за другими чемпионами?.." Но остановиться на таких выводах мешали два обстоятельства: во-первых, никто нигде ничего не варил, Снейп лично обыскал все известные ему укромные закоулки замка. А во-вторых, ему не давал покоя странный разговор с Моуди. "Итак, начнем с самого начала, - в который уже раз мысленно рассуждал Снейп. – Зачем директор позвал в школу своего старого дружка-аврора? Чтобы тот продемонстрировал непростительные. Никто другой не рискнул бы нарушить закон и министерские директивы, и не стал бы показывать непростительные никому кроме старшекурсников. Это ясно. Ну и, кроме того, Моуди – это лишние глаза и уши, причем глаза и уши, в преданности которых, директор не сомневается. Раз уж министерство опростоволосилось с охраной во время чемпионата мира, Дамблдор вполне мог озаботиться безопасностью прибывших на турнир иностранных гостей. Хотя бы для вида", - тут же уточнил Снейп, вспомнив, что безопасность учеников собственной школы обычно не слишком-то волновала директора. Вот хотя бы на том самом втором курсе учебы Поттера, совершенно не волновала. "Да, - согласился с собственными рассуждениями Снейп. – Ради своих игр с Поттером директор жертвовал безопасностью всех остальных учеников. А значит сейчас, в первую очередь, он должен был объяснить Моуди все, что касалось мальчишки. В том числе непременно предупредить, что тот может куда угодно смыться среди ночи под мантией-невидимкой. А, похоже, что Моуди про мантию Поттера ничего не знал, иначе с чего же вначале так удивился?" Про весьма странные угрозы в свой собственный адрес Снейп тоже не забыл. После того, как в конце прошлого учебного года, он выдал Люпина, его отношения с директором стали весьма натянутыми и прохладными. "Именно поэтому Дамблдор и вспомнил про своего старого приятеля, - сделал вывод Снейп. – В школе ему нужен свой человек, но Люпина больше нет и быть не может, а я, как он убедился, запросто могу поступить так, как считаю нужным я сам, а не так, как надо ему. И если раньше он мне пусть не полностью, но доверял, то теперь опасается, как бы я снова чего-нибудь этакого не сделал". Конечно, простой способ что-то узнать существовал – пойти к директору и спросить приказывал ли он обыскать его, Снейпа, кабинет или нет. Или, как вариант, знал ли Дамблдор заранее о том, что Моуди собирается устроить обыск. Если директор станет твердо отрицать, значит, Моуди лжет. Если станет крутить и прямого ответа не даст, значит или сам приказал, или просто не препятствовал. К сожалению, этот самый легкий и быстрый способ разобраться в поведении Моуди, Снейпу категорически не подходил. Он ни за какие блага мира не пойдет кланяться директору! "А что если Моуди – это не Моуди? – спросил себя Снейп. – Списать все странности на то, что он давно уже психически не совсем нормальный? Или дело в том, что это другой человек? Опять же шкурка бумсланга пропала... Но тогда Дамблдор давным-давно сам об этом знает. Не может не знать. Внешность изменить просто, но личность не сводится к внешности. Привычки, жесты, какие-то словечки, свойственные человеку, манера поведения... Все это нужно знать, и оборотное зелье тут не поможет. Учитывая, что Моуди не просто знакомый директора, а его старый приятель, Дамблдор просто обязан был бы распознать подмену, если таковая была. Причем распознать в первые же дни. Ну хорошо, пусть будет в первые же недели. А ведь прошло уже полгода. Я буду выглядеть последним идиотом, если явлюсь к директору со своими подозрениями. Причем независимо от того прав я или ошибаюсь. Если прав, значит, директор и сам все знает, но по какой-то причине не вмешивается". Спрашивать же Дамблдора об этих причинах Снейп не собирался. Это выглядело бы так, словно он просит о доверии, а просить о чем бы то ни было, Снейп не станет. Впрочем, была у Снейпа и еще одна возможность – наехать на Поттера. Мальчишка всегда так усердно строит из себя невинность и при этом так кстати смотрит в глаза, аж моргнуть боится... Вот только прямо перед вторым этапом турнира у Снейпа из кладовки снова совершили кражу. На этот раз увели жабросли. Сам Поттер их украл или кто-то другой для него постарался – это Снейпу было без разницы. Но он так разозлился, что решил ненадолго отложить общение с мальчишкой. Упаси Мерлин ненароком убьет паршивца. А кроме этого был у Снейпа принцип, который он, если и нарушал, то очень и очень редко – ничего не делать без серьезного повода. Даже к ученикам без повода он не цеплялся, хотя самые ленивые из них, конечно же, считали иначе. И через пару недель, Поттер сам, впрочем, как и всегда, предоставил Снейпу такой повод. Впустив учеников в класс, Снейп как обычно принялся писать на доске компоненты зелья, которое изучали на сегодняшнем уроке. Ученики, разложив необходимые ингредиенты, сразу же занялись приготовлением. Троица гриффиндорцев во главе с Поттером вроде бы тоже усердно толкла в мисках жуков, вот только рты у них при этом не закрывались ни на секунду. Прежде чем снять баллы за постороннюю болтовню на уроке, Снейп решил убедиться в том, что разговоры и в самом деле не по делу, хотя и так был в этом абсолютно уверен. Но мало ли... Разве в жизни не бывает чудес и разве он, Снейп, никогда не ошибается? Оказалось, что он не ошибся, а чудес, в самом деле, не бывает. Учитывая, что пристроились гриффиндорцы за одним из самых дальних столов, Снейпу, чтобы подойти к ним, пришлось продефилировать через весь класс прямо на глазах у этих недотёп. – И ещё он сказал, что никогда не испытывал ничего подобного ни к одной другой девушке, – вещала Грейнджер, щеки которой пылали так, что могли бы поджечь горелки под котлами у всех учеников класса. – И что ты ответила? – спросил Уизли, давно уже переставший попадать пестиком в миску и продолжавший азартно толочь стол. – Ну, я слишком волновалась, всё ли в порядке с вами... – не слишком уверенно начала гриффиндорка. Снейп понял, что повод ему предоставили и теперь пусть пеняют на себя: – Без сомнения, ваша личная жизнь безумно интересна, мисс Грейнджер, – произнёс он ледяным голосом, – но я прошу вас не обсуждать её на моих занятиях. Десять баллов с Гриффиндора. Все трое подскочили так, что сразу становилось понятным – несмотря на то, что он шел к ним через весь класс от самой доски, они его в упор не видели. – Ах... Ещё и журналы читаем под партой? – добавил Снейп, подхватив номер «Ведьминого досуга». – Ещё десять очков с Гриффиндора... О, ну конечно... Поттеру и дня не прожить без газетных вырезок о собственной персоне... Подземелье зазвенело от смеха слизеринцев. Нет. Такой шикарный повод Снейп упустить никак не мог. В конце концов, раз уж этим гриффиндорцам, этим любителям воровать, подглядывать и подслушивать, совершенно наплевать на правила школы, на правила поведения в классе, да и на снятие баллов тоже, то хоть как-то наказать их следовало. Так почему же не соединить приятное с полезным? Им польза, а приятное ему, Снейпу, и его слизеринцам, конечно. Он ухмыльнулся и начал читать статью вслух. – "Сокровенная боль Гарри Поттера..." Мило, мило. Поттер, у вас что-то болит? "Мальчик непохожий на других, но всё же..." В конце каждого предложения Снейп делал паузы – не станет же он перекрикивать хохочущих слизеринцев, и мешать им не станет - пусть дети повеселятся. А что Поттер покраснел вслед за своей подругой... Так сами виноваты – ни слизеринцы, ни Снейп не заставляли их во время урока читать журнал. – "…а доброжелателям Гарри Поттера остаётся надеяться, что в следующий раз, он подарит своё сердце более достойной кандидатке". Как трогательно, – усмехнулся Снейп, сворачивая журнал и пережидая бурю смеха слизеринцев. – Что же, я думаю, будет лучше рассадить вас, чтобы вы могли сосредоточиться на зельеварении, а не на ваших любовных переживаниях. Уизли, вы останетесь здесь. Мисс Грейнджер – туда, рядом с мисс Паркинсон. Поттер – за парту перед моим столом. Вперёд и поживей. Снейп полюбовался на то, как трясущийся от ярости Поттер, собрал вещички, а потом, усевшись за свой стол, стал наблюдать, как мальчишка принялся снова раскладывать их. "Вот теперь можно и делом заняться, - подумал Снейп. – А что мальчишка так взвинчен, так это как раз хорошо. У него сдержанности и так кот наплакал. Быстрее узнаю то, что надо". – Всё это внимание прессы, кажется, раздувает ваше и без того большое самомнение, Поттер, – тихо сказал Снейп. Все в классе снова занимались своим делом. Поттер продолжал толочь жуков и усиленно делал вид, будто совершенно оглох. "Э, нет, - ухмыльнулся про себя Снейп. – Мне надо, чтобы ты на меня посмотрел, и ты это сделаешь". - Вы, может быть, полагаете, что вами увлечён весь мир магов, – Снейп говорил тихо, так чтобы его слышал только мальчишка, – но мне всё равно, сколько раз ваша фотография появится в газетах. По мне, Поттер, вы – просто противный маленький мальчик, который полагает, что он выше правил. Так что я предупреждаю, Поттер, мелкая вы знаменитость или нет, но если я поймаю вас в своей кладовке ещё раз... Рассчитывал Снейп на то, что Поттер – настоящий гриффиндорец. То есть он не сможет промолчать, если обвинить его в каком-то неблаговидном поступке, например, в краже ингредиентов из его кладовой. Не смолчит и станет оправдываться даже в том случае, если и в самом деле виноват. – Не подходил я к вашей кладовке! – моментально взвился мальчишка, полностью подтверждая предположения Снейпа. – А вот врать не надо, – прошипел Снейп, к обвинениям в краже, прибавив для верности обвинения во лжи. – Кожа бумсланга. Жабросли. Всё это из моей кладовки, и я знаю, кто их украл. И снова Поттер не разочаровал – смотрел, стараясь не мигать и не выглядеть виноватым. Вспомнил про шкурку бумсланга, украденную в позапрошлом году, и про жабросли, которые, как оказалось, для мальчишки стащил какой-то домовой эльф. "Молодец", - мысленно похвалил Снейп. – Я не знаю, о чём вы говорите, – видимо, решив не полагаться только на взгляд, незамедлительно солгал Поттер. – Вы не спали в ту ночь, когда мою кладовую взломали! – прошипел Снейп, желавший удостовериться, что наглый мальчишка в самом деле не крал у него шкурку бумсланга в этом году. – Я знаю это, Поттер! Может Моуди и вступил в ваш фан-клуб, но я этого не спущу! Ещё один только раз, Поттер, и вы за это поплатитесь! – Хорошо, – спокойно ответил этот нахал, снова принимаясь за имбирные корешки. – Я буду иметь это в виду, когда мне захочется туда залезть. Снейп сунул руку в мантию. Вообще-то он уже узнал то, что хотел – похоже, мальчишка в самом деле понятия не имел об украденной у него пару недель назад шкурке бумсланга, но спускать хамство и вранье он не собирался. – Вы знаете, что это такое, Поттер? – вкрадчиво спросил Снейп. – Нет, – ответил мальчишка, на сей раз абсолютно честно. Впрочем, это было не удивительно. Откуда Поттеру что-то знать по предмету? – Это веритасерум – сыворотка правды. Зелье настолько мощное, что три капли заставят вас излить свои самые сокровенные тайны перед всем классом. Использование этого зелья строго контролируется министерством. Но если вы не будете следить за собой, то однажды можете обнаружить, что моя рука дрогнула, – Снейп слегка качнул бутылочку, – и несколько капель попало в ваш тыквенный сок. И тогда, Поттер... Тогда-то мы выясним, были ли вы у меня в кладовой или нет. Поттер ничего не ответил. Он снова принялся кромсать имбирные корешки. Но Снейп прекрасно понял, что на этот раз мальчишка и в самом деле испугался. "Неужели шкурку бумсланга украл все-таки он? Но в его мыслях ничего подобного не было... Как же так?" Наблюдая за тем, как класс выполняет задание, Снейп продолжал свои размышления, но их прервал стук в дверь. – Войдите, – сказал Снейп, с неудовольствием подумав: уж, не за Поттером ли часом опять кто-то пожаловал во время урока. Дверь открылась, и в проёме появился Каркаров. "Мне сейчас плохо сделается", - горестно подумал Снейп. Каркаров был взвинчен, похоже, больше прежнего. Снейп прекрасно помнил, что Игорь, когда нервничал, всегда начинал теребить свою бородку. Вот и сейчас он так яростно накручивал ее на палец, что казалось еще немного и оторвет вовсе. – Нам надо поговорить, – резко сказал он, подойдя к столу Снейпа. Он, конечно, и сам не хотел, чтоб его слышали ученики, и прекрасно понимал, что этого очень не хочет Снейп, но, увы, чревовещатель из Игоря был неважный. И хоть он изо всех сил старался не разжимать губ, слышно его было неплохо. Особенно Поттеру. Снейпу на мгновение даже показалось, что он видит, как удлиняются уши гриффиндорца. – После урока, Каркаров, – пробормотал Снейп. – Я хочу поговорить сейчас, - решительно возразил Игорь, - пока ты не ускользнул, Северус. Ты меня избегаешь. – После урока, – отчеканил Снейп. Каркаров замолчал, но всю оставшуюся часть урока проторчал возле стола. Это его стояние над душой ужасно раздражало. Хотя Снейп прекрасно понимал Игоря. Последнее время тот не мог думать ни о чем кроме темнеющей не по дням, а по часам метки, и способах побега. И он все еще не оставлял надежды склонить к этому и его, Снейпа. Только и оставалось, что постоянно быть начеку и скрываться от Игоря при первой же возможности. Просто потому, что Снейпу уже надоело объяснять в сотый раз, что убегать с ним он не собирается. Рассерженный сверх меры, Снейп налетел на Игоря, едва только прозвенел звонок, и ученики шумно двинулись к выходу. – Что такого срочного? – прошипел он. – Вот это, – ответил тот, закатывая левый рукав мантии и демонстрируя метку. – Ну? Видишь? Она не проявлялась так сильно, с тех самых пор... – Убери! – прорычал Снейп. "Совсем обалдел!" – подумал он, быстро осматривая классную комнату. Мало ли кто мог еще не выйти или уже войти. – Но ты тоже должен был заметить... – запальчиво начал Игорь. – Поговорим позже! – взорвался Снейп, и в ту же минуту он увидел Поттера, ползающего по полу с тряпкой в руках. – Поттер! Что вы тут делаете? – Вытираю желчь броненосца, профессор, – солгал этот вечно вынюхивающий что-то паршивец с самым невинным видом. "А уж, коль скоро такой вежливый, что даже не забыл добавить "профессор", значит, точно подслушивал", - понял Снейп. Впрочем, худа без добра не бывает. Неожиданное появление из-под стола Поттера, спугнуло Каркарова, который тут же резко развернулся и ушел. А сам Снейп, своим до крайности разъяренным видом, спугнул Поттера. Мальчишка с такой скоростью бросился вон из класса, словно за ним гналось стадо гиппогрифов. "Слава Мерлину, оба ушли", - с облегчением вздохнул Снейп.