Слизеринские истории

Гриффиндорцы радовались выигранному Кубку по квиддичу не меньше недели. Слизеринцам было противно смотреть на их самодовольство. Даже погода не радовала, несмотря на то, что приближалось лето. Дни стали безоблачными и душными, поэтому слизеринцы спасались в своих подземельях, сосредоточившись на подготовке к экзаменам. В Хогвартсе разворачивалась подпольная торговля таблетками для улучшения памяти, работы мозга и бодрости, рассчитанная на пяти- и семикурсников. - Странно, что близнецы Уизли и Джордан ничем таким не торгуют, - пробурчал Питер Кассусу, когда они шли после ужина в гостиную и то и дело натыкались на предприимчивых шестикурсников, демонстрирующих то якобы толчёный коготь дракона, то просто таблетки для памяти. – Они же падки до лёгкой наживы. - Да уж, - кивнул Кассус. - Сейчас без каких-либо усилий можно нажиться на паникующих перед экзаменами гриффиндорцах или хаффлпаффцах. За Рэйвенкло подобного не замечал. - Они этим брезгуют, - подтвердил Питер. – Ничего подобного не покупают, только если продают сами. Магнус говорил, даже магглорожденные у них быстро вникают, что экзамены сдавать не страшно и не трудно. Последнюю фразу Питер произносил, уже войдя в гостиную. Поэтому Лайза, разбиравшая регулярно появляющиеся на столах листовки по магическим специальностям, на неё ответила: - Ну и понятно, надо ведь оценивать экзамены с точки зрения выбора будущей профессии и вообще всего жизненного пути. - Не всем дано это понять, - вставила Лукреция. – Некоторые так всю жизнь и продолжают надеяться на халяву. - Питер как раз рассказывал мне, как сходил на беседу по профориентации... Всем пятикурсникам было назначено время для индивидуальной консультации по выбору будущей профессии с деканом факультета. Фамилия Питера значилась последней, у декана он побывал сегодня перед ужином и успел рассказать о визите только Кассусу. - Да ничего особенного, - Питер решил сам всё сказать до того, как его начнут расспрашивать друзья. – Я никаких грандиозных планов не строю. Просто хотел бы заняться своей лабораторией и тихо-мирно в ней экспериментировать. Возможно, она бы даже приносила доход. Лайза и Лукреция тихонько рассмеялись: - Ничего себе, грандиозных планов он не строит! - Слушай, Пит, - вдруг осенило Кассуса, - а тебе с такими планами даже высшие баллы по СОВ не принципиальны. - Конечно, нет, – легко согласился Питер. – В общем-то, мне профессор Снейп примерно то же и сказал: расслабиться и заниматься тем, что нравится. - Вот здорово, - проговорила Лайза, которая уже не первую неделю переживала об уровне своих знаний по маггловедению. Для работы в министерстве, куда её хотел устроить отец, высокая оценка по этому предмету была чуть ли не главным критерием. - Лайза, мы с тобой и так целыми днями говорим о маггловедении, - возмутилась Лукреция. Именно к ней обратилась Лайза, чтобы подтянуть свои знания по предмету. И теперь они целыми вечерами болтали о мире магглов, который Лукреция уже не считала своим и относилась к нему всё более отстранённо. Ей, как и всем магглорожденным и полукровкам, хотелось доказать волшебному миру, что она не зря стала его частью. С той лишь разницей, что в этом году Лукреция, как никогда ранее, осознавала себя чистокровной волшебницей и хотела, чтобы этот мир (её мир!) принял её как полноправного члена. Как полноправную чистокровную волшебницу. Ещё до беседы по профориентации, в первую неделю после рождественских каникул, профессор Снейп сообщил Лукреции, что её родовое поместье в целости и сохранности, так же, как и фамильный счёт в Гринготтсе. - Вы сможете вступить в наследство по достижению совершеннолетия, - заключил декан. Но увидев, что Лукреция собирается задать вопрос, добавил: - Или в любое время, но в присутствии опекуна, который вам полагается до совершеннолетия. - Но, сэр, а если мой опекун не хочет больше иметь никаких дел с магическим миром и вряд ли куда-то будет меня сопровождать? Безнадёжный тон ученицы заставил профессора Снейпа всерьёз задуматься над вопросом и помочь найти решение. - Я думаю, - сказал он после небольшой паузы. - Ваша матушка вполне могла бы письменно доверить ваше сопровождение и представление ваших интересов какому-то серьёзному и уважаемому магу. Увидев, в какой задумчивости Лукреция, полная решимости, покинула его кабинет, Снейп представил, что совсем скоро Люциуса Малфоя озадачат необычной просьбой... Однако пришедший первым на ум Лукреции вариант с мистером Малфоем был отвергнут её матерью. «Люциус Малфой – чистокровный аристократ, не дело навязываться ему, да ещё с такими деликатными просьбами, - читала Лукреция и словно слышала строгие интонации матери. – По идее, если ты уверена, что тебе это необходимо, с таким вопросом надо идти к директору... Но Дамблдор – не тот, кому я доверю представление твоих интересов, Лу». Лукреция улыбнулась, подумав о том, как Дамблдор отреагирует на просьбу быть представителем дочери Пожирателя смерти в вопросе возврата прежней фамилии и вступления в наследство. Нахмурившись, Лукреция послала сову с ответным посланием: «Но кто тогда, мам? Ты просто не хочешь, чтобы я жила в магическом мире!» «Я уже говорила тебе, что это только твоё решение. – Терпеливо объясняла Мелинда уже не в первый раз. - И я готова его принять. А представителем мог бы быть твой декан – профессор Снейп. Он всё-таки глава факультета». «Хорошо, я поговорю с ним» - ответила Лукреция, подозревая, что в глубине души мама надеется, что профессор Снейп или не захочет связываться с этим, или отговорит свою ученицу от столь решительного шага... Поэтому идя на беседу по профориентации, Лукреция скорее обдумывала вопросы наследства, чем предстоящий выбор профессии. - Я вижу, выбор профессии вас пока что не особо волнует, - недовольно заключил профессор Снейп после беседы. – Вы просто ориентируетесь на предметы, которые сейчас вам лучше даются... - Извините, сэр, - потупилась Лукреция. – Просто моя голова сейчас занята наследством... Мне кажется, что если я стану Лукрецией Крайтон, это позволит мне сделать делом своей жизни то, что я захочу, а не то, что необходимо для выживания. Кажется, профессора Снейпа ответ удовлетворил, потому как он переключился на главную для Лукреции тему: - Как я понимаю, вы решили вступить в наследство, не дожидаясь совершеннолетия? - Да, сэр, - Лукреция собралась с духом. – И я бы хотела просить вас быть моим представителем для получения наследства. Увидев, что декан слегка ошарашен этой просьбой, Лукреция решила воспользоваться секундным замешательством, чтобы успеть вывалить все свои аргументы: - Профессор, просто мама, вы же знаете, она не хочет во всём этом участвовать. А вы единственный, на кого она согласилась выписать доверенность. Вы же говорили всегда обращаться к вам в безвыходных ситуациях... А сейчас вы – мой последний шанс... сэр. Выпалив всё это, Лукреция потупила взгляд, ожидая приговора. Уже справившийся с первым удивлением, профессор Снейп про себя отметил, как чётко и грамотно девушка построила свою аргументацию. Это шло вразрез с образом вечно краснеющей и не всегда связно лепечущей при нём ученицы. Значит, это был искренний порыв, вытеснивший все прочие эмоции. - Что ж, мисс Корнер... Думаю, у меня нет выбора. Ведь я действительно обещал вам помочь, в случае необходимости. И если вы хорошо подумали и уже всё решили, то детали мероприятия давайте обсудим уже после экзаменов. Сияющая и бубнящая благодарности Лукреция выпорхнула из кабинета декана и буквально вне себя от радости кинулась писать письмо маме. «Профессор Снейп согласился, подготовь, пожалуйста, доверенность!» Теперь её уже почти не страшили предстоящие СОВы. Окрестности замка сияли на солнце, как только что нарисованные; безоблачное небо любовалось своим отражением в блестящей озерной глади; свежие зеленые поляны обдувались ветерком. Учителя перестали загружать их домашней работой; уроки были посвящены повторению того материала, который должен был встретиться на экзамене. От профессора Снейпа слизеринцы узнали расписание экзаменов и подробности их проведения. - Как видите, - сказал профессор Снейп после того, как ученики списали с доски время и даты экзаменов, - экзамены будут длиться две недели. По утрам вы будете сдавать теорию, а после обеда – практику. Практика по астрономии, естественно, пройдёт ночью. Также хочу напомнить, что на экзаменационные листы наложены самые стойкие противообманные заклятия. Самопишущие перья, а также Напоминатели, манжеты с отдельными шпаргалками и корректирующие чернила изымаются из помещения, где пройдет экзамен. Думаю, ни один слизеринец не опозорит этим свой факультет. Профессор и так прекрасно знал, что для Слизерина списывание и шпаргалки не были проблемой, - его подопечные предпочитали получить реальные баллы по СОВ, чем вылететь с экзамена. - Пора показать всё то, чему вы научились за эти пять лет, - подвёл итог декан. – Я уверен, вы сможете показать всё, на что способны! Экзаменационная комиссия прибыла за день до экзаменов, эта весть быстро разлетелась по школе во время ужина. На следующий день, как только время завтрака истекло, пяти- и семикурсники рассеялись по коридору, а остальные классы пошли на уроки. Наконец, в половине десятого, их стали вводить в Большой зал, класс за классом. Четыре стола факультетов были убраны, а вместо них по залу было расставлено множество столиков, повернутых к преподавательскому столу, за которым сидела МакГонагалл. Когда все расселись по местам и успокоились, она сказала: «Можете приступать», и перевернула огромные песочные часы, стоящие перед ней. На её столе также лежали запасные перья, свитки пергамента, и стояли чернильницы. После обеда была практическая часть экзамена, на которую учеников вызывали по четыре человека. Лукреция всюду шла в числе первых, Лайза тоже ждала недолго, а Питер всегда шёл последним, попадая в компанию в близнецам Уизли и хаффлпаффке Джулии Янг. На следующий день после экзамена по трансфигурации Лайза сетовала, что забыла, как трансфигурировать предмет в животное. Лукреция очень старалась всё выучить, но на практике тоже немного замялась, не без труда обесцветив игуану, а Питер и вовсе от всех расспросов отмахивался тем, что вообще не считает трансфигурацию серьёзной наукой. Экзамен по гербологии вызвал у Питера самодовольную улыбку ещё до объявления результатов, Лайза за этот предмет не особенно переживала, а Лукреция добросовестно выучила всё, хотя особой тяги к магическим растениям не испытывала. На экзамене по защите от тёмных искусств большинство слизеринцев не испытывало затруднений, потому что чистокровные маги всегда обучали защитным заклинаниям своих детей, многие занимались дополнительно с репетиторами. Лукреция, переживавшая больше других перед этим экзаменом, вышла счастливая и довольная. - Профессор Тофти похвалил, как я бойко справилась с боггартом, - улыбалась Лукреция и думала: есть хоть какая-то польза от того, что она в этом году неожиданно столкнулась с боггартом возле учительской – она после этого тщательно отработала заклинание ридикулус. - Тофти – это такой лысый старичок в пенсне? – полюбопытствовал Питер. - Да, он самый. - Хм, папа рассказывал мне тем летом, как сам сдавал в своё время СОВы. Кажется, именно этот профессор Тофти принимал у него экзамен... Лукреции и Лайзе не хватило наглости спросить, как мистер Уоррингтон сдал тот экзамен, а Питер не счёл нужным продолжать. На экзамене по зельям Лукреция, Лайза и Питер постарались показать всё, на что способны. И если Питер был уверен в своём успехе, то Лукреция и Лайза обсуждали кое-какие возможные неточности в теоретических ответах, за практику они тоже были спокойны. Половина экзаменов была позади, выходные Лайза и Лукреция провели в библиотеке, а Питер читал какой-то журнал об оборудовании для домашней лаборатории. Чем ближе было возвращение домой на каникулы, тем больше его разговоров было посвящено переоборудованию домашней лаборатории, в котором, к слову, обещал поучаствовать профессор Снейп. В понедельник был экзамен по уходу за магическими существами. Кассус уверял, что всё перепутал и непременно завалил этот экзамен, Лайза считала его одним из самых простых, а Лукреция перелистывала учебники, проверяя, не перепутала ли она в теоретической части классы опасности животных. Питер, казалось, с трудом отвлёкся от своих чертежей и списка оборудования для лаборатории, поэтому разговаривать о магических существах с ним было совершенно бесполезно. Астрономия вызвала у Питера больше энтузиазма. Лукреция тоже была довольна, что вспомнила все зодиакальные созвездия, Лайза же считала, что вряд ли наберёт хорошие баллы за этот экзамен. - На экзамен по предсказаниям я бы и вовсе не пошёл, - бурчал Питер. – Только лишняя трата времени. Лайза и Лукреция хорошо написали теорию, но в практической части у Лайза случилась небольшая заминка, а Лукреция была довольна собой, просто напридумывав на основе теоретических знаний логически продуманное предсказание. Питер дополнительно сдавал арифмантику и древние руны, Лукреция рунами тоже интересовалась, но на экзамен записаться не решилась, зато арифмантику тоже сдавала. Этот предмет давался ей хорошо. В это время Лайза готовилась к экзамену по маггловедению, который большинство слизеринцев игнорировали. Последним экзаменом была история магии. Питер был к нему равнодушен, Лайза сетовала, что в её вопросе оказалось много дат, которые она не смогла вспомнить наверняка, а Лукреция просто на все вопросы написала то, что ей пришло в голову, не стараясь соответствовать учебнику или точным фактам, поэтому её работа получилась большой, но не очень конкретной. Окончание экзаменов позволило ученикам вздохнуть спокойно и начать обсуждать друг с другом планы на лето. Лайза с нетерпением ждала результатов СОВ, что не мешало ей подписывать и раздавать друзьям пригласительные открытки для летних визитов. Кассусу тоже досталась одна такая. Надо было видеть, как при этом оба покраснели и смущённо заулыбались. Лукрецию, конечно, тоже волновали результаты экзаменов, но гораздо больше её интересовал предстоящий в каникулы визит в министерство. Питер об экзаменах и вовсе, казалось, уже забыл, постоянно что-то вычёркивая и дописывая в своих пергаментах, бормоча при этом что-нибудь типа «модель прибора мне поможет выбрать профессор Снейп» или «защитное стекло лучше перенести вот сюда».